5. (Полное) выздоровление. (2/2)

…десять, одиннадцать…— Зачем ты это делал? Чтобы избавиться от безумия?

…двенадцать, тринадцать, четырнадцать…— Или ты хотел изменить что-то для остальных? Чего ты хотел для них?…пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…— Для себя?…восемнадцать, девятнадцать, двадцать, двадцать один…— Для Дуо?…двадцать два…— Все, ради тех, кого мы любим, так? Но почему тогда ты не поддержал Чанга? Ведь он понял все раньше, пытался тебе объяснить, что мы все одинаковые. Почему ты убегал от этого, Хиро, и почему перестал?…двадцатьтридвадцатьчетыредвадцатьпять…— Ты думал, что эта игрушка. Ты решил, что можешь что-то контролировать. Ты поверил, что в твоих силах что-то изменить. Ты считал, что пожелал этого сам. Но, может быть, все началось раньше? Если бы тебе насильно не подарили освобождение, стал бы ты из кожи вон лезть, доказывая самому себе, что для нас пятерых существует будущее?…двадцатьшестьдвадцатьсемьдвадцатьвосемьдвадцатьдевять…— Маленький заговор тебе во благо. Маленький заговор ради всего человечества. Ты – оружие, не привыкшее бездействовать, ты – оружие, жаждущее приказа. Часть тебя подчинилась этому.

Последний патрон падает на пол. Тридцатого нет.— Думаю, можно не интересоваться, кто это сделал.Сидя в углу своей палаты на полу, зачем-то сжимаю в руке горсть холодных и гладких пуль и смотрю на склонившуюся к моей оболочке Рилину.— У меня есть просьба, Хиро.

Мальчик, разочарованно: Так это тебя мы все время искали?Пилот улыбается.Пижон в костюме, закатывая рукава по локоть: Мать твою, зачем тогда было столько воплей, когда мы сами приняли такое же решение?Пилот, продолжая улыбаться: Она мне все объяснила. Я хотел сделать это сам. Это был мой долг. Вам не за чем было вмешиваться.Голос Освободившегося: И вы это допустили.

Зеро: Почему я тебя не заметил?

Пилот, кривя разбитые Пижоном губы: Весь вопрос в достаточной мотивации. Я Должен был это сделать, и я это сделал. В любой другой ситуации, ты был бы сильнее меня.

Мальчик, задумчиво глядя на распластанного на полу убийцу и Пижона, оседлавшего его, с влажным хрустом вминающего нос Пилота в лицо: Еще один сошедший с ума ради Абсолютного Мира…Зеро, обращаясь к Освободившемуся: Что будем с ним делать? Он слишком часто нас подводил.Голос Освободившегося: Бешеных собак пристреливают, старых и больных усыпляют. От него давно надо было избавиться. Без девчонки он, все равно… пожизненно остался без достаточной мотивации.Если бы я устраивал допрос с пристрастием для этих клоунов, то его бы подозревал в самую последнюю очередь. Как же очевидно. Как глупо. Почему именно он? Два десятка вероятностей, два десятка жизней, полных пустых надежд и неудачных попыток, два десятка усилий выяснить все и не дать никому из нас сойти с ума меня водили за нос, дурачили эта ненормальная и улыбчивый самоубийца. Два десятка неполных головоломок, чтобы наполниться презрением, желчью и разочарованием. И последняя – решение, ответ, долгожданная удача. Я нашел для нас место – свихнувшийся мир. И все зря, впустую, подделка. Последняя, так и не произошедшая вероятность. Подаренная свобода – подделка, обретенная воля – подделка, теплая нога Максвелла, касающаяся моего колена – подделка. Мы уже трупы, а все случившееся было исключительно для того, чтобы дать возможность позлорадствовать моей Смерти, Рилине и двинутому фанатику, уничтожившему свое божество.

— У меня есть просьба, Хиро. Пожалуйста, убей меня.Все зря. И последний кусок головоломки зря. Он потерял свою ценность. Истина не принесла облегчения. Я не смог им помочь.

Дуо округляет глаза:— Ты меня разочаровываешь. Твоя смерть глазами Яны Боэ была намного забавней. Мне не нравятся отчаявшиеся слабаки, Хиро. Именно поэтому ты так долго держался на плаву.

Удар сердца в тишине.

Кажется, моя Смерть такое же трепло, как и Максвелл. Слегка прикушенная губа – он не уверен, что я заметил его оговорку. Мои пальцы все еще сжимают горсть пуль, костяшки побелели.

Я повторяю про себя заклинание: глазами Яны Боэ.

Уголки моих губ слегка подрагивают, я боюсь сделать вдох, спугнуть, снова поверить.

— Я не умер, так ведь? Моя последняя попытка еще не закончена. Ты – порождение бреда, сон, шут.Тихие слова растворяются в тишине палаты. С замиранием сердца, я продолжаю:— То, что с нами происходит, реально? Ты знаешь ответ. Скажи.

Тихий смешок:— Пф. Я не собираюсь помогать тебе в поисках твоего “сейчас”. Мне это не интересно. Я просто зашел напомнить – не задирай нос. Сколько бы попыток у тебя не оставалось, рано или поздно, я приду за тобой, когда сочту нужным.

Еще один бесполезный клоун, прописавшийся в моей голове.

— Я хотел, чтобы ты вспомнил ощущение беспомощности. Оно тебе пригодится, если созданный тобой ад окажется настоящим.

— Почему ты появился?

Как давно я уже разговариваю со своей Смертью? Какой в этом смысл? Зачем я его создал?Максвелл пожимает плечами и улыбается своей идиотской улыбкой:— Наверное, для собственного душевного спокойствия. Когда ты уверен, что у тебя договор со Смертью, не так сильно удивляешься собственной живучести. А еще ты педик-мазохист, которому нравится, когда эта оболочка над тобой издевается. Хоть что-то обламывается.

Место: не известно.

Дата: сейчас.

Контроль: значительно ниже нормы.Задача: определение своего временного, географического и вероятностного положения.

Отличительная особенность: шум воды.

Натыкаюсь в полумраке на какой-то объект, предположительно, стол, уронив на пол пару булькающих ёмкостей. Комната пуста, но где-то рядом я слышу шум бегущей воды. Окон нет, часов нет, почему-то болит голова, помещение представляется смутно-знакомым. В воздухе – устойчивый запах чего-то по своему составу напоминающего ракетное топливо. Место – берлога Тровы. Число, предположительно, шестнадцатое. Месяц – октябрь. Год – 177 После Колонизации. С тихим вздохом облегчения оседаю на матрас.Почему никого нет? Откуда это дурацкое, гнетущее чувство? Я не помню, снилось ли мне что-то.

Какое-то время сижу и привожу мысли в порядок, восстанавливаю последние события. Разложив в голове все по полочкам, так и не нахожу причину беспокойства.

Почему никого нет?Чего-то не хватает. Постоянно не хватает какой-то мелочи. Как будто я пытаюсь одновременно смотреть глазами нескольких людей. Я вижу все как на ладони, но очередная мелкая деталь ускользает от моего восприятия. Словно я одновременно нахожусь в нескольких точках и ни в одной из них на самом деле. Необходимо за что-то зацепиться. Я есть только сейчас, и это сейчас – единственное из тех, что я еще не видел. Надо в это поверить, но я боюсь. Я все-таки проснулся. Мы проснулись. Почему именно сейчас? Почему я так в этом уверен? Почему я настолько привык ходить по кругу, что сама мысль о твердой опоре приводит меня в ужас?

Настоящее сейчас. Должен верить. Было что-то еще. Необходимо вспомнить.

Я проснулся. Мы проснулись. Тихо шевеля губами, повторяю одно и то же, закрыв глаза. Давай же, чертова хреновина в башке, шевели маленькими шестеренками, заработай и хоть раз помоги мне вспомнить что-то действительно необходимое. Давай, давай, покажи, что было в прошлый раз. Испуганно давлюсь очередным проклятием, когда Зеро внезапно откликается.

Я нашел идеальное место. В конце концов, мы — те, кем являемся, и измениться можем только в худшую сторону. Стоило это понять раньше. Рилина должна умереть. Старый мир должен умереть: порядки, законы, идеалы. Колонии, на которых еще помнят Хиро Юи, должны исчезнуть. Миллионы должны погибнуть ради того, чтобы выжили мы. Теперь нам нужна лишь последняя попытка. Удачная попытка.Уже который день я твержу одно и то же: на самом деле все это дерьмо творится только в моей голове. Неделю назад он просто крутил пальцем у виска и сетовал на то, что я слишкомчасто падаю с большой высоты. Тогда я начал рассказывать ему, как пройдет его следующий день, на какой лекции его выставят в коридор, по какому поводу до него очередной раз докопается Йохансен. До зубной боли я был точен в каждой мелочи, но Дуо все равно отказывался верить очевидному. Я не рассказывал ему только о том, что могло произойти между нами, если бы я был не в своем уме.

Порой он косится в мою сторону, чуть хмуря брови, как будто что-то понимает, но даже в эти моменты говорить с ним бесполезно. Если бы проводился ослиный чемпионат по упрямству, он бы бесспорно занял первое место. Дуо всегда цепляется мертвой хваткой за привычное, если боится перемен. А я в такие моменты ничего не могу изменить, несмотря на то, что сейчас избавился от большинства помех. По сравнению с тем, с чем мы обычно имеем дело, шизотипический психоз с истерическими припадками – просто семечки, правда, Дуо? Хотя, иди ты к черту, ты все равно ничего не помнишь, НИ-ЧЕ-ГО, гребанный ты придурок.

Вся эта срань только в моей голове. С этим пора заканчивать. Мы должны проснуться. Меня затрахало ходить кругами. Тебе все равно? Думаешь, я спятил? Ах, нет. А что же ты тогда думаешь по этому поводу?! Покушай каких-нибудь таблеточек, авось, пройдет? Слишком спокойно ты реагируешь, как будто состоишь в сговоре с моими тараканами. А, может, так оно и есть.Сейчас я снова повторяю мантру: на самом деле мы не сдвинулись ни на шаг, ты все еще ковыряешься в своей помойке. Услышав пожелание, наконец, заткнуться и перестать пророчествовать, загородившись картой, изучаю завтрашний маршрут. Сегодня мы занимались любовью, но не стоит тебе говорить об этом, я угадал?Время идет, и его все меньше. Я видел, чем все закончится, поверь мне, тебе бы не хотелось испытать это снова. Мы пробовали уже несколько раз. Трова не появится, а мы, в лучшем случае, сдохнем. В худшем и более вероятном – нас ждет несколько необычных операций и бессмысленная смерть под стопой Мобильного Доспеха нашего общего друга. Я устал пытаться что-то объяснить и не хочу переживать этого снова.

Уснул. Пора действовать. Я надеюсь, что не ошибаюсь, но, в общем-то, уже все равно. Пальцы замирают на курке от спокойного и немного ворчащего голоса:— Кажется, шизики все-таки заразные, — и потом иначе, заглядывая в глаза, тихо и сочувственно. – Так получается, Хиро?Несколько секунд мы смотрим друг на друга. Кажется, Дуо, наконец, понял.

— Ты, правда, думаешь, что, если тебя сейчас грохнуть, мы тут же проснемся?Этой скептической мине не хватает твоего любимого оборота для определения меня, убогого: Хиро, друг мой. Ну да ладно, и так сойдет. Я киваю и протягиваю ему пушку. Хмыкнув, Дуо смотрит сначала на нее, потом снова заглядывает мне в глаза. Сделай это быстро, перестань ломать комедию и сотри с лица свою кривую ухмылку.

Холодное дуло упирается в мой горячий лоб. Пусть все кончится, хватит уже, я больше и пальцем к нему не прикоснусь, если иначе нельзя сохранить его жизнь.

Какого же черта ты так на меня смотришь, придурок?!— Просто вышибаю тебе мозги, и все начинается сначала?— Да.— Ты уверен?— Нет, но хуже не будет.— Этот я сразу исчезну?— Наверное. Не знаю. Ствол у тебя останется, если что.— Хиро, друг мой…— Сразу исчезнешь.— Между прочим, если ты не прав, меня точно загребут.

— Плевать. Сделай уже это.— Плевать на меня?!Только без мелодрам, клоун. Хотя бы к убийству своего друга попробуй отнестись серьезно. Твоих нервозных шуточек за последние несколько попыток я наслушался более чем достаточно.

— Не знаю, говорила ли тебе это Рилина, боюсь, что нет, а зря, но ты редкостный мудила, Хиро.— Отдай, я сам.— Ну, уж нет. Раз ты почему-то так уверен, я хочу сделать это лично. Может, даже получу хоть какое-то удовольствие.

— Так сделай.Совсем не обязательно удерживать ладонью голову, которую ты собираешься прострелить. В этот раз у нас ни черта не получилось и даже не началось. Ты все равно об этом не думаешь. Не вводи меня в заблуждение хотя бы сейчас. И не заставляй жалеть о том, что могло бы случиться.

— Отлично, я просто продырявлю тебе башку.

Не надо это так вкрадчиво нашептывать, как будто предлагаешь тихонько перепихнуться. Перестань поглаживать мою щеку и вышиби мне мозги до того, как я кончу.

Переводишь дыхание перед выстрелом. Ну, давай, раньше ты пытался меня угрохать не задумываясь. Сделай это скорее, и мы вырвемся из очередного бреда.

Я понимаю – сейчас, но вместо того, чтобы спустить курок, ты наклоняешься и быстро и непривычно касаешься моих губ своими, наверное, чтобы я не забывал о нереальности происходящего и прямо сейчас больше всего не хотел умирать.

— До встречи, — выдыхаешь ты, без сожаления спуская курок.

Ловлю себя на том, что бессознательно поглаживаю воображаемую дыру в своей голове. Вот же мудак, он, и правда, это сделал, — затихает последняя изумленная мысль. Мы проснулись. Я, Дуо, Трова, Кватре, Ву Фей. Мы на самом деле проснулись, а я чуть было все не испортил, съехав с катушек в самый важный момент. Последняя попытка. Впервые в жизни меня прошибает холодный пот. Даже Дуо никогда не позволял себе такого раздолбайства…

Шаги в полной тишине, быстрые, твердые, приближаются. Кто-то решительно дергает ручку, открывается дверь.

Дуо встречает мой взгляд, и его губы растягиваются в обычной беззаботной улыбке:— Что скажешь?Я стараюсь, чтобы он не заметил на моем лице облегчения. Все в порядке. В порядке.— О чем?

— Судя по твоему виду, ты сейчас можешь думать, как и остальные, проснувшись с утра, только об одном. Уже проклял пойло Тровы?Пойло? Ох, точно. Тихо хмыкаю, стараясь, чтобы мой голос звучал натурально:— Не так плохо у него для начала получается.

Дуо прищуривается и качает головой:— Ты слишком снисходителен, Хиро. Я даже у старика Говарда на посудине ни разу такой термоядерной отравы не пробовал.

— Где они?— Ву Фей уполз ближе к утру, чтобы не радовать нас своим перекошенным видом, и, пожалуй, он единственный, кому, таким образом, удалось сохранить достоинство. Трова вскочил утром как огурчик и отправился ковыряться на внешнем слое в поисках особо халтурной работы строителей. Кватре пол часа назад прогуляться решил. Я сам недавно встал, еле до душа дополз… Хиро? Все хорошо?Осторожно выдыхаю, приглядываюсь. Два Максвелла снова превратились в одного: раскрасневшиеся кончики ушей, мокрая челка, прилипшая к лицу, немного усталый взгляд, голые сильные плечи, чертовски привлекательная задница, обтянутая черными штанами как будто специально для того, чтобы у меня вышибло последние мозги.

— Эй-эй, ты вот не вздумай сейчас еще раз откинуться из-за какого-то токсичного варева, Хиро! Если сдохнешь, я…От того, что он, от души тряхнув меня за плечи, ударил головой об стену, мое самочувствие не улучшилось, отмечаю про себя уже почти потухшим сознанием.

— Ты – что? – Слабо выдыхаю я, глядя в его слишком серьезное лицо.Не хочу отключаться, только не сейчас.

— Если ты снова сдохнешь, я с особым цинизмом оттрахаю твой холодный труп, — с легкой угрозой в голосе, чеканит Максвелл.

Достойная мотивация.— Дуо.Его пальцы все еще сжимают мои плечи. Опять пожалеет, что слишком много болтает.— Что?— Приложи, пожалуйста, меня еще пару раз головой об стену. Должно хватить.

Он все еще не убирает руки. Именно этого я и боялся. Каждый чертов раз, каждую долбанную попытку, обязательно возвращались эти руки. Из-за них я забыл, что тогда продумал каждую мелочь. Идеальная последняя попытка вышла совсем не похожей на первоначальный план. И, самое нелепое, что вопреки законам логики, мы все-таки выжили. Я знаю, о чем он сейчас думает, но ничего не могу поделать с тихим, истеричным смехом.

В напряженном полумраке его неуверенный, немного нервный смешок, когда он беспомощно заглядывает мне в глаза, и с каким-то внутренним смирением и еле заметной нежностью, выдыхает:— Псих ненормальный.Опираясь больной головой на холодную стену, разглядываю его обеспокоенное лицо, мягкие приоткрытые губы и улыбаюсь идиотски счастливой улыбкой. Вот черт, теперь мне точно ничего не светит.

Основная задача: неизменна.Блокировка.Кватре смотрит в потолок, все еще сжимая скрипку. Он не хочет больше играть, последняя мелодия напугала его. Окровавленный палец пачкает тонкий гриф. Он пережал струны. Кватре ждет Дороти, а Рашид со злым шиканьем выставляет всех из его комнаты. Молодому хозяину надо отдохнуть.Глупая женщина говорит, что ей придется уехать на какое-то время, и Ву Фей просто кивает. Коротко, как-то отстраненно. Леди Уне с сомнением косится в сторону своего подчиненного:— Чанг, когда ты в последний раз был на обследовании?

— Прости, — улыбается Хиро. – Мне пришлось тебя убить.Рилина кусает губы, не понимая, к кому именно он обращается, но Хиро заглядывает ей прямо в глаза и повторяет:— Прости.Она проводит рукой по его жестким волосам и качает головой:— Я уже устала этого ждать.— Дуо! Дуо!— А? – Максвелл окидывает Хирди рассеянным взглядом. Черный Мобильный Доспех, он не должен отвлекаться, чтобы быстрее его закончить.

Хирди бьет мелкая дрожь:— Только что по телевидению… Рилина Дориан…Черный как ночь…Рилина? Знакомое имя…— Сегодня последнее выступление, — щебечет Катрин, размазывая по неподвижному лицу липкий грим легкими движениями. – Мы должны постараться.Трова, не отрывая взгляда от зеркала, перехватывает её пальцы на своей щеке.— Что такое?— Нет, ничего, — он успокаивающе улыбается её отражению. — Возможно, мне придется ненадолго уехать.