Часть 1. Выступление на openair (1/1)

Рёко — Аааааа, чёрт! Да сколько уже можно! И не надоело ему?! Цепляется ко всяким мелочам! Ну уже до смешного просто! Сегодня ему не понравилась моя жестикуляция.. Подумать только! Оказывается, взмахивать руками, показывая, будто ты взлетаешь словно птица, слишком пафосно! Аггрррр! Выставляет меня перед остальными полным идиотом! Да так ловко, что я сам начинаю в это верить! Черт! Каору!!! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!Я уже неделю пою в группе Bad Rose. Прежний вокалист ушел, т.?к. его родители переехали в другой город и забрали его с собой. После долгих прослушиваний, участники группы остановили свой выбор на мне как лучшем кандидате. Я был счастлив — с детства мечтал петь в группе, тем более такой как Bad Rose. Они играют рок и хорошо известны не только в городе, но и за его пределами. Ребята — замечательные люди, приняли меня как давнего друга. И все шло как по маслу, если бы не Каору. Не знаю, чем я ему не понравился: на прослушивании все было хорошо, он даже похвалил мой вокал и сказал что-то одобрительное. Но уже с первой репетиции стал придираться ко мне. Я очень стараюсь, делаю все, чтобы не доставлять ребятам трудностей, выкладываюсь по полной. Но под конец репетиции Каору доводит меня настолько, что я еле держу себя в руках. Вот и сейчас иду вдоль набережной, трясусь от злости и сдерживаю слезы. Подумать только! Чтобы я когда-нибудь плакал! Такого даже в детстве не было. Но его нелепые замечания больно ранят и задевают мое самолюбие.Через неделю у нас выступление на openair в небольшом поселке, недалеко от города. Замечательное место: кругом растительность, река, свежий воздух. Ребята думали отказаться, т.?к. переживали, что не успеют найти вокалиста, но теперь он у них есть. Однако, из-за нехватки времени нам приходится устраивать репетиции каждый день, чтобы я привык к звучанию и прочувствовал их стиль исполнения. Так что завтра я опять его увижу. Каору, Каору, Каору... 24 года, старше меня на пять лет. Играет на гитаре с 10 лет — его опыт бесценен. Самый спокойный и рассудительный в группе. Не пьет алкоголь и любит сигареты с запахом кофе. И хотя он не лидер группы — фанатки ходят за ним толпами. А еще у него татуировка на запястье в виде иероглифа ?верность?, который он тщательно скрывает напульсником. Интересно, это его девушка выбирала знак? Не мог же он сам... А какая у него девушка? Наверняка, у такого красавца как Каору, должна быть шикарная блондинка с голубыми глазами. Хотя, не думаю, что он выбирает типичную красоту. Нет, наверняка это брюнетка, страстная, как дикая кошка, которая убирает свои коготки, когда речь идет о Каору. И у нее обязательно зеленые, изумрудные глаза, а еще... — Эй, юнец! Что слюни пускаешь? Такой вид, будто ты грезишь о какой-то милашке, которая тебя все-таки отшила! — Вообще-то, я размышлял о тебе! — ооо, черт! Что это я ляпнул! Конечно же не о нем! Или о нем? Опять я выставил себя дураком! — То есть...Я начал подбирать слова оправдания, но затянувшуюся паузу прервал его хохот. — Очень мило с твоей стороны, но ответ будет таким же: ?ты не в моем вкусе?.Он продолжал хохотать, а я начал покрываться красными пятнами то ли от стыда, то ли от начинающей одолевать меня злости. — Дурак! Я не предлагал тебе встречаться со мной! Я не такой! Я.. — Ладно, ладно, угомонись. Я понял, что и думал ты не обо мне, и не мне встречаться только что предложил, — снова напомнил он о моей глупости. — Завтра в 5, не забудь. И не шатайся до поздна! Пока!Я еще не успел ничего сказать, как Каору помахал мне рукой и прошел мимо. Но каково же было мое негодование, когда этот напыщенный павлин послал мне воздушный поцелуй и подмигнул напоследок! До дома я добирался дольше обычного и никак не мог заснуть! Издевки Каору меня доконали окончательно.КаоруРёко... такой милый мальчик. 19 лет, еще такой наивный и невинный во всех отношениях, такой открытый, добрый, старается всем угодить — настоящее сокровище! Редкий брюнет с зелеными глазами, словно изумруды. Хоть с виду он и пушистый котенок, но внутри он настоящий тигр, хищник. Не знаю почему — во мне словно чертик проснулся — не могу не задеть его колкостью. Так хочется, чтобы он заметил меня и как-то отреагировал. Еще немного и он не сдержится и покажет-таки свои коготки. Я это чувствую.РепетицияРёкоЧерт!Ну вот, стою у дверей репетиционной и думаю, что сказать ребятам: хотел отдалить встречу с Каору и в итоге опоздал. Так, ладно, сейчас еще чуть-чуть, соберусь и войду.— Что, опять обо мне думаешь?Я так испугался, когда услышал его голос над ухом, что вздрогнул и резко обернулся, да так неудачно, что его лицо оказалось в 10см от моего. Еще больше я растерялся, когда его губы, лукаво полуулыбнувшись, прошептали: ?Пойдем??. Мои большие глаза от его двусмысленных слов округлились еще больше. Но до того, как он взял меня за локоть, я успел понять, что Каору снова шутит со мной; ловко вывернулся и влетел в помещение, уловив за спиной смешок, предназначенный для меня. — Привет, Каору, Рёко! Как раз вовремя! Каору, принес новый текст? Что там за бомбу ты нам обещал? — Да, только дописал, поэтому и опоздал. Думаю, если подобрать подходящую музыку, получится новый хит. Вот, Мизуми, Нарисо, ознакомьтесь. — А вокалисту с текстом, я так понимаю, ознакамливаться не надо? — Эй,эй! Откуда такой сарказм? Если ребята не одобрят, то тебе и не за чем читать это. — Но я хочу! Я тоже хочу участвовать в решениях о том, что я буду петь. — Ну раз так, — Каору посмотрел на меня, будто сомневался, что я могу мыслить адекватно, — придется тебе читать с оригинала, т.?к. больше копий нет.Каору вручил мне листок, местами помятый, изрисованный непонятными каракулями, и я принялся читать аккуратный почерк.?Кошка?А мне так нравится шутить,Но ты меня не понимаешь.Все говоришь мне: ?обижаешь?,Но не понятно почему —

Ты каждый раз меня прощаешь.Твои зеленые глаза сияют ярко, как у кошки.Еще чуть-чуть, еще немножко

И ты испробуешь на мне все силы истинных оков —

И окажусь я навсегда во власти острых коготков.Ты так свободна, своенравна и думаешь, что ты вольна.Но знай, что, чтобы не случилось — ты будешь только мне верна!Ты никому не дашься в руки, от них ты будешь горько плакать,Но лишь поглажу Я по шерстке — ты будешь ласково мяукать. — А ты прав, будет просто конфетка с нужной музыкой! — воскликнул Мизуми. — Она уже звучит в моей голове! Рёко, сможешь спеть в этой тональности? — Нарисо провел по струнам и зазвучала легкая и игривая музыка.Подключились Мизуми и Каору и в репетиционной закрутилась активная творческая деятельность. Сегодня все прошло на ура! Текст дался мне с легкостью — я даже был удивлен этому. Песня действительно получалась изумительной. И всем нам хотелось играть ее. Наудивление, ни разу не возникало споров насчет исполнения, и поэтому к концу репетиции ребята были полны сил, шутили и поднимали себе настроение. — Каору, а кому посвящена эта песня? — Да, о ком ты думал, когда писал ее? — Ну, этот человек появился в моей жизни недавно. — И уже удостоился песни от тебя?? — удивленно воскликнул Мизуми и присвистнул, — Это что-то новенькое!И почему при этих словах у меня больно кольнуло в груди? Мне же все равно... Я опустил голову пониже и стал собирать свои вещи в сумку, в руки попался листок Каору с текстом. Я подошел к нему. — Каору, я возьму это? Перепишу и сразу отдам. — Да, конечно, — он как-то странно на меня посмотрел и хотел добавить что-то еще, но Мизуми его перебил. — Кстати, а ведь человек, который недавно появился в твоей жизни — это Рёко! — Мизуми заулыбался своей догадке, — Я ведь прав? Ну скажи, что угадал!Я так и застыл на месте после этих слов. Листок выпал из моих рук, и я уставился на Каору, ожидая его ответа. Я видел, как в его глазах вспыхнули искры, он подмигнул Мизуми и лукаво улыбнулся. — Да, ты угадал: эту песню я писал, думая о Рёко.И для большей убедительности обнял меня за талию, прижав к себе. В репетиционной повисла тишина.. Слышать его слова для меня было сущим испытанием, но быть в его объятиях, чувствовать теплую ладонь, прижиматься бедром к бедру — это просто невыносимо. Я во все глаза смотрел на Каору, ища объяснения его действиям, но лишьеще больше путался. Путался от того, что видел в его взгляде: озорство переросло в плохо скрываемое желание. У меня зашумело в голове, ноги начали подкашиваться и, чтобы не упасть, я вцепился в рубашку Каору. Прочитав на его лице обеспокоенность, я почувствовал, что он сильнее обнял меня. ..И вдруг комната разразилась смехом! Нарисо и Мизуми, держась за животы, хохотали во все горло. Первым смог заговорить Нарисо. — Картина ?голодный лев и кролик? — проговорил он сквозь слезы. — Каору, заканчивай уже свои шуточки, незнакомые люди могут и не понять. Вон уже парня до полуобморочного состояния довел. А ты, Рёко, не поддавайся на его компромат! Каору у нас 200процентый натурал, это мы точно знаем — столько наслушались от его бывших девушек, которым он сердца поразбивал. Ну все, Мизуми, поржал и хватит, оставим этих двоих развлекаться дальше, а мы с тобой опаздываем на тренировку.Я невидящим взглядом наблюдал, как уходят ребята, продолжая отпускать пошлые шуточки насчет пятен неопределенного происхождения и разломанного дивана, и пытался понять, что сейчас было и что, черт возьми, происходит со мной!? — Рёко! Реко... ты такой бледный. Рёко! — Каору стоял передо мной, все еще придерживая, и пытался вывести из транса. — Так это всего лишь розыгрыш.. — смог прошептать я.Каору смотрел на меня долгим внимательным взглядом. — Это может оказаться правдой, а может и остаться розыгрышем. Как ты хочешь, Рёко? Мне продолжить?Он провел пальцами по моей щеке, вдоль скулы к подбородку, и дотронулся до моих полураскрытых губ.Продолжение? Мой рассудок помутнел лишь от его прикосновений, а что тогда будет от более вольных движений? Мое воображение тут же начало рисовать постыдные картины — я не мог остановиться, и меня это пугало. Я боялся самого себя. Я посмотрел на Каору: тело начало трясти, перед глазами поплыло. Я почувствовал влагу на щеках.. Наверное, я являл собой жалкое зрелище, потому как Каору резко притянул меня, начал гладить по голове и бормотать на ухо что-то вроде: ?Забудь, все забудь, это была глупая шутка, а я — дурак, прости! Прости! Прости!??Нужно уходить, бежать?, — проносилось в моей голове. Я, сам не свой, начал вырываться, оттолкнул Каору и бросился прочь из репетиционной, услышав позади отчаянное ?прости!?.Каору — Идиот! Самый натуральнейший тупой идиот!Повинуясь своей очередной прихоти, хотел подзадорить его, и что из этого вышло?! Да Рёко со мной не то, чтобы разговаривать — смотреть в мою сторону перестанет! Наверняка думает, что я полный кретин! Да я и сам так считаю. Напугал парня.. Никогда не забуду его глаза, полные непонимания и страха, его дрожащее тело.. О боже, его тело! Такое податливое в моих руках, послушное. Еще ни одна девушка не возбуждала меня так сильно, я еле сдерживался, чтобы не впиться поцелуем в его раскрытые губы, ощутить его вкус. Нет, это наваждение! Чтобы такие чувства пробуждал парень.. Надо срочно найти какую-нибудь девчонку на ночь и напиться. А лучше наоборот — напиться и после перепихнуться, чтобы было легче представлять, что я делаю это с Рёко.РёкоСемь утра, а я еще не сомкнул глаз. Голова раскалывается.. Такое чувство, что мое тело осталось здесь, на земле, а разум парит где-то высоко и упорно отказывается возвращаться. Всю эту ночь я думал. Думал о Каору, о его словах, о своей реакции, о том, что будет дальше. Смогу ли я нормально с ним общаться, и как это скажется на группе. Я не знаю ответов на эти вопросы. Понимаю, что это мои личные проблемы и они не должны отразиться на группе, тем более, что скоро выступление. Но не так то просто делать вид, что ничего не произошло. Хотя ребята поняли все как шутку, намерения Каору были вполне серьезными. Во всяком случае наедине это было точно понятно. Его вопрос ?Мне продолжить??, привел меня в трепет. Когда на тебя смотрят с таким благоговением и восхищением - трудно устоять. Я еле не сказал ?да?, хотя вряд ли бы смог что-нибудь вымолвить впринципе, но, на самом деле, мне этого хотелось. Хотелось почувствовать его губы на своих губах. И кто знает, что было бы дальше.. От этих мыслей, резанувших всё моё тело с головы до пяток, я чуть не взвыл.

Решил не ходить сегодня на репетицию: не смогу ни физически, ни морально. Я отправил смс Нарисо и уставился в потолок невидящим взглядом.17:30. Мой сотовый разрывается от звонков, но я не хочу ни с кем разговаривать. И все же после 15 минут непрерывной мелодии я-таки беру трубку.— Да, Нарисо? — Рёко! Что случилось?? Ты не отвечал так долго — вдруг тебе плохо или ты в обморок упал — напугал до смерти! — Да нет, нет, все в порядке, успокойся. — Точно все в порядке? — Да... — Тогда скажи, пожалуйста, какого черта ты не придешь на репетицию?!Хотя нет, не так. Рёко, я не собираюсь выяснять причины. Просто для нас предстоящее выступление очень важно. Думаю, и для тебя тоже. Не хотелось бы, чтобы из-за каких-то глупостей пришлось от него отказываться. Так что, если ты все же можешь прийти, то мы тебя ждем. Твое присутствие необходимо!В трубке повисла тишина. Я размышлял: Нарисо ведь прав, группа и выступление — это главное. Мои проблемы — это мои проблемы. И тем более я не хочу никого подводить. — Я приду. — Вот и отлично! Соберись! Сегодня репетиция будет в семь.РепетицияК дверям репетиционной я подходил уже полностью опустошенной, и поэтому равнодушный ко всему. Если бы в двух шагах от меня упала бомба, я бы прошел мимо, не отвлекаясь на такие мелочи. На пороге стоял Каору. Весь какой-то помятый, со стеклянным взглядом и нервно курил. — Здравствуй. Я пройду? — Да, да. Привет. Ребята уже пришли, заходи.Он отступил в сторону, пряча от меня взгляд, и я вошел в помещение. Нарисо разлегся на диване и что-то напевал себе под нос, Мизуми сидел в центре и перебирал струны на своей любимой электро.— Привет! Извиняюсь, что опоздал. — Йо! — Привет! Как раз вовремя. Мы сами недавно пришли. — Ну, можно начинать! — объявил Нарисо. — Сейчас только этого оболтуса с улицы притащу! — и он вышел.При этих словах мои брови непроизвольно вопросительно изогнулись: Нарисо, который называет Каору ?оболтусом?? — Знал бы ты, что учудил этот недоумок, не стоял бы с таким удивленным лицом. Ну да, конечно, не ты же его откачивал. Когда я его вчера увидел — сам не поверил, что это наш Каору! Весь перепачканный, пьяный, на ногах не может стоять. Я к нему подбегаю, спрашиваю: ?Что стряслось??, а он только: ?Я дурак, я дурак?. А потом и вовсе вырубился. Я уже думал скорую вызывать, но он оклемался вроде. Я его дотащил до своей квартиры, он проспался. А на утро начал ему мозги вправлять - так будто не слышит меня вовсе. Сейчас вон, как паровоз, уже пачку за полдня выкурил. Ох, ты прости — я тебя загрузил, но у меня тоже накипело. — Да ничего..?...Значит, вот как, — думал я, — не одному мне после случившегося плохо было?.Вернулись Нарисо и Каору, и все молча прошли к своим инструментам. Более скучной репетиции еще не было. Как все молча началось, так молча и закончилось. Лишь Мизуми дал под конец несколько наставлений: — Ребят, насколько я вижу, у нас у всех сейчас что-то не ладится. Но прошу, сконцентрируйтесь на выступлении. У нас остались всего две репетиции! Одна завтра, другая — через два дня, чтобы мы немного отдохнули. И надеюсь, они пройдут активнее, чем эта! Следующая репетиция была больше организационного характера: мы обсудили порядок песен в выступлении, подготовили благодарственную речь и отрепетировали, кто какие выкрутасы будет делать перед публикой. Настроение у ребят улучшилось, все уже дождаться не могли этого момента. О том случае больше никто не вспоминал — как-то сам собой все забылось. Мы с Каору снова начали по-нормальному общаться. Хотя он все также отпускал подколы в мою сторону.

Генеральная репетиция перед концертом тоже прошла на ура: мы отыграли нашу программу, обсудили все мелочи и, полные энтузиазма, готовы были ехать на концерт.Рёко (окрестности openair'а)Ммм, вот это красота! Кристально чистый воздух, на небе ни облачка, солнышко припекает, из леса доносится щебетание птиц, под ногами шелестит трава, а перед глазами — широченная, просто огромная река. К ней я и направился, наслаждаясь нетронутой красотой природы.— Здесь великолепно! — по интонации было понятно, что эти просторы не оставили равнодушным никого. — Да, — я, не отрываясь, смотрел на реку, пряча от Каору свои зардевшиеся щеки.Блиииин! Мне было так стыдно! Ехали мы до сюда 4 часа на машине и в середине дороги меня разморило и укачало так, что я отрубился — заснул! Да все бы и ничего, только вот ехал я на заднем сидении вместе с Каору, и проснулся в его объятиях! Я, конечно, отскочил от него к соседнему окну, как очнулся окончательно, с визгами: ?Я не заметил, как уснул, прости!?. А он лишь сказал, что Мизуми водит ужасно и, чтобы я не набил себе шишек, любезно меня попридержал.И вот я стою на берегу и невольно вспоминаю тепло его объятий, дыхание в мою макушку. Ммм...так хорошо. Эх, неплохо было бы разобраться в себе и своих чувствах! Если быть честным, Каору мне даже нравится. Хотя, нет, наверно, просто симпатичен. С ним интересно общаться, особенно, когда он не отпускает свои дурацкие шуточки, он талантлив, красив, умен, внимателен и даже заботлив. Вобщем, мечта любой девчонки. Только я, вот, не девчонка, поэтому нужно прекратить все эти дурацкие мысли и ощущения по отношению к Каору, чтобы не нажить себе лишних хлопот.— Эй, парни! Хватит прохлаждаться! Нам еще пешком топать до места сходки — дальше на машине не проедешь.Под общее веселье и шуточки мы добрались довольно быстро. И если первое впечатление поразило своей нетронутой красотой, то здесь было все абсолютно иначе: толпы девушек и юношей, палатки, многие устраивали пикники на берегу все той же реки. Смех, гоготанье, подколы — народ явно отдыхал. Посреди всего этого безобразия стояла сцена и информ-табло, куда мы и направились. — Так, концерт начнется завтрав 12 дня, и мы третьи. — констатировал Нарисо. — 3 — моё любимое число, значит все пройдет на ура! — попер из меня позитив. — Блин, даже поволноваться не успеем, — то ли расстроился, то ли обрадовался Мизуми. — Зато появилась возможность спокойно отдохнуть и послушать другие группы, — закончил обсуждение Каору. — пойдемте выберем место и поставим палатки.Но не успел я сделать и шага, как на меня сзади набросилось нечто и закрыло мне глаза ладошками с веселым криком: ?Угадай кто??.

Ну, судя по голосу и тому, как в спину упирается довольно большая грудь — это девушка. Больше моя логика ничего вразумительного не заключила, поэтому я начал перечислять все женские имена, которые приходили на ум. После десятого имени девушка не выдержала и отпустила меня. — Эх, ты, девичья память! А так вспомнишь? — она резко поднялась на цыпочки и впилась в мои губы, повиснув на шее. ..Такого напора я не ожидал. Конечно же я узнал ее — учились вместе. В выпускном классе у нас даже любовь была: целый месяц мы ходили на свидания и даже целовались! Но чего-тоболее серьезного у нас не было, т.?к. отношения быстро надоели, и мы решили остаться друзьями. Наконец, она оторвалась от меня. — А ты все такая же веселая и непредсказуемая, Мариса. — А ты остался скромняжкой, Рёко! Пойдем со мной! У нас там шашлыки — ребята будут рады видеть тебя спустя два-то года, а то пропал — ни слуху, ни духу. Кстати, твои друзья тоже приглашены, — Мариса мило улыбнулась, а я-таки вспомнил, что мы не одни.Мизуми и Нарисо улыбались и смотрели с интересом, а Каору... От этого взгляда: злого, гневного, с примесью презрения, по спине пробежали неприятные мурашки.— Его друзья— его группа. И мы завтра выступаем, — ледяным тоном, практически по слогам произнес Каору. — Поэтому у нас нет времени и желания тусить с какой-то пьяной шайкой!!!Все были в ступоре от такого поворота. Первым очухался я: — Ты совсем охамел?! — набросился я на Каору, — Какого черта так себя ведешь с моей подругой?! — меня понесло. — Не смей решать за других! Если что-то не нравится — твои проблемы! Все, я ушел с Марисой, завтра в 10 утра встретимся. Если что — сотовый с собой, — уже спокойней обратился я к Мизуми и Нарисо и ушел со все еще офигевающей подругой.Каору — Чёрт! И что за хренотень?! Все складывалось так хорошо: Рёко спит в моих объятиях, а я украдкой рассматриваю его лицо, вдыхаю его запах, чувствую его тепло. И вот появляется какая-то пьяная девка, из-за которой я срываюсь и ссорюсь с Рёко и он, буквально послав меня, уходит с ней на ночь!Настроение отвратное, меня трясет, нервно курю очередную сигарету. И понимаю, что мне больно. Человек, которого я люблю (а я его, да, люблю!), сейчас с другой! И может они там среди молодежи просто общаются, веселятся, но воображение рисует совсем другие картины.

Нарисо и Мизуми уже давно ушли спать, на улице глубокая ночь, луна освещает реку и одинокого человека, сидящего около раскинутых палаток и, как собака, ожидающего своего хозяина, который даже не собирается приходить.Каору (снова)Утро. Проснулся я от шума людей, снующих во все стороны и бурно обсуждающих предстоящее выступление.Значит, я все-таки заснул, но от этого лучше я себя не чувствую: голова болит, затекшее тело ломит, вернувшиеся печальные мысли начинают давить — чувствую себя разбито. — Ого! — голос Мизуми, — тоже веселился всю ночь? Выглядишь паршиво. — Всмысле тоже? — Ну, Рёко до сих пор где-то шастает, наверняка та девочка оказалась горяча! Мизуми, говоря это, даже не подозревал, какой половник масла подлил в огонь. — Сколько время? — только и спросил я. — 11. Через два часа выступаем. — Отлично.Я прошел мимо Мизуми в палатку, взял заготовленную бутылку коньяка (которую предполагалось распить за удачное выступление), спрятал ее в кармане ветровки и вышел прогуляться к реке. Я понимал, что если сейчас не расслаблюсь и не остановлю ход мыслей — точно свихнусь. Поэтому, откупорив бутылку и сделав глубокий глоток, я окунулся в созерцании мирно текущей реки.

Спустя некоторое время меня отвлекли звуки со сцены — выступает первая группа, значит, примерно через час — мы. Нужно идти настраивать гитару. Я встал и, немного шатаясь, побрел в нашу палатку, где меня ждали не совсем довольные Мизуми и Нарисо. Рёко же до сих пор не появлялся. — Где тебя черти носят?! — Набросился Нарисо. — Ммм...На хуторе, близ Диканьки! — заулыбался я.

Парни посмотрели на меня охреневшим взглядом.— Блядь! Да от тебя коньячиной разит! Какого черта?!! —снова взорвался Нарисо, хватая меня за ворот рубашки и хорошенько встряхивая. — Мы же вот-вот выступать будем!! — Да не ори так,— тихо говорю я, — знаешь же, что в каком бы состоянии я не был — играю всегда идеально. — Да уж с этим не поспоришь, — ослабил хватку Нарисо, — но... — Тем более я не так уж сильно пьян.— Ладно, настраиваем инструменты и двигаемся к сцене. Рёко отзвонился, сказал, что подойдет сразу туда. — Вот как...— грустно улыбнулся я, беря в руки гитару. — Каору, после выступления выкрой мне пару минут — надо поговорить. — Вряд ли ты сможешь вправить мне мозг, но ладно.РёкоВот-вот начнется выступление. Мое тело переживает состояние, близкое к ломке: мало того, что я волнуюсь, так еще и не выспался. Полночи мы сидели с ребятами за шашлыками и песнями. И все бы хорошо, если бы Мариса не так упорно намекала заняться с ней любовью! Но ее поцелуи, томный шепот вызывали во мне лишь неприязнь. Поэтому я успешно следил за тем, чтобы ее бокал был полон алкоголя, и, после выпитой лошадиной дозы, она просто уснула. Мне же возвращаться к своим не хотелось, поэтому ночевать я остался в ее палатке. А сейчас стою с ребятами около входа на сцену: у всех настроение не ахти, но мы твердо нацелены на успех. На секунду взгляд задерживается на Каору, но тут же отвожу глаза. Он же, не отрываясь, смотрит на меня с осуждением, обидой, будто я ему изменил. Но мы же не встречаемся! К тому же у нас с Марисой ничего не было, так что прекрати на меня так смотреть!КаоруЯвился! Весь потрепанный, невыспавшийся. Что, вдоволь повеселился?! Еле сдерживаюсь, чтобы не устроить ему разборку и не вдолбить, что он не смеет вести себя как шлюха! Потому что он мой! Глаза отводит,мать его!— Ну, наш черед! Сделаем всех! — врывается в мысли бодрящий голос Мизуми.Отыгрываем песни, — народ сходит с ума, неистово танцуя и подпевая. Всюду слышутся возгласы ?Ещё!?, ?Молодцы!?, ?Так держать!?. Рёко — выше всех похвал — первый раз на выступлении, а толпу завел не по детски.Не отрываясь, смотрю на него — волнуется же, а так и не видно — голос ни разу не дрогнул и движения уверенные. Подходит черед ?Кошки? и у меня срывает крышу — выхватываю микрофон и кричу в толпу: — Эгей, молодежь! — ответный возглас, — сегодня такой чудесный и добрый день! Сейчас мы с ребятами сыграем последнюю песню и присоединимся к вам! Но перед этим хочу представить вам нашего нового вокалиста — Рёко!— подхожу к нему и по-дружески хлопаю по плечу. Он немного не понимает чего это я тут распинаюсь, но улыбается толпе. — Всем понравилось как он поет?? — Да, — ликует народ — Что? — подставляю руку к уху. — Да!!!— Не слышу! — Даааааа! — взрывается толпа. Краем зрения вижу, как Рёко смущенно улыбается и моё сердце пропускает пару ударов.— Тогда, наслаждаемся им дальше!У меня продолжает сносить крышуот происходящего, руки сами тянутся к струнам и я начинаю импровизировать. Звуки складываются в мелодию, темп убыстряется с каждой секундой, Рёко выполняет всякие безумные движения в такт, я бью по струнам все сильнее, толпа ревет — всех накрывает массовое помешательство. И вот я перехожу к ?Кошке?, ребята подхватывают, Рёко начинает петь. В толпе взрыв эмоций. Понеслось!РёкоЭйфория накрыла меня с головой и явно не хочет отпускать! Тело до сих пор приятно покалывает от пережитого концерта, а улыбка не сходит с лица. Это было потрясающе: целая толпа перед сценой выкрикивает твое имя, просит продолжения. Все и так были возбуждены, а Каору еще подначил их своей ?кричалкой? и новым вступлением. Придурок! Но мне было так приятно — чувствовать его поддержку. Надо обязательно найти его и поблагодарить. Иду к палаткам, но там Каору нет. ?Наверное у реки? — подумал я, и верно: на берегу сидит он и Нарисо. Приближаюсь к ним тихо — не специально, конечно. Уже собираюсь объявить о своем присутствии, но невольно вслушиваюсь в разговор. — Каору, давай начистоту: чё за херня творится? — По-моему, все прекрасно — концерт прошел на ура, — попытался скосить под дурака Каору, но Нарисо, увы, был слишком проницательным. — Чё за херня между тобой и Рёко?!?Мое сердце замерло — неужели мои чувства раскрыты?? — промелькнуло в голове Каору.— Хм.. — тяжелый вздох. — Не знаю.Молчание.— Слушай, мне, по-ходу, действительно нужно выговориться да и совет от друга не помешает. — Давай уже, изливай что на душе накопилось, — посочувствовал Нарисо.— Даже не знаю с чего начать. Его голос — я влюбился в него с первого прослушивания, поэтому так рьяно настаивал на его кандидатуре. В плеере постоянно вертелась его запись. Потом Рёко вступил в группу. И мне патологически было необходимо, чтобы его вниманием владел только я, поэтомувсе время неоправданно к нему придирался. Потом тот случай в репетиционной. Я обнимал его, чувствовал каждый изгиб,.. — Эй, без подробностей! И так пытаюсь переварить услышанное. — Ладно. Суть в том, что я его хотел и он меня тоже, я это чувствовал. Но в итоге я перегнул палку, и он убежал, а я не мог найти себе места. Тогда-то и понял, что втрескался по уши. Мы не общались некоторое время после — сам знаешь — а потом вроде как поостыли, и отношения стали налаживаться. Я был счастлив, а сейчас не знаю, что делать. Он ведь ничего не подозревает, а узнав, наверняка пошлет куда подальше. Да только вот знаешь как больно, когда он уходит с другой, наплевав на меня, а я не могу запретить что-либо ему делать, т.?к. никаких прав у меня на это нет. Бля, а он развлекался с этой пьяной девицей, как последняя шлю.. — НЕ СМЕЙ!!! — буквально кричу я. Нирисо и Каору резко оборачиваются на голос. У обоих на лицах испуг от того, что их застукали за таким разговором. Только вот Нарисо при этом негодует, и Каору реально напуган и смотрит с отчаянием в глазах. Но мне все равно! Я стоял и слушал весь его любовный бред с замиранием сердца, моё тело окуналось то в лед, то в жар, но я был счастлив. Счастлив до последней услышанной фразы.. Да с какого?!! Так обо мне... — НЕ СМЕЙ! — повторяюсь, сжимая кулаки. — Рёко. — На каком, мать твою, основании ты даже смеешь думать ТАК?! — тело начинает трясти от злости.— Да ничего у нас не было, если тебя это успокоит! Распинаешься тут о любви, а сам-то только и делал все, чтобы доказать обратное! ТРУС! Вечно строишь из себя всезнайку, а на самом-то деле ничегошеньки не представляешь. Теперь доволен? — я узнал о твоих лживых чувствах. — Они не лжи..! — Не называл бы меня тогда шлюхой! Так вот, ты угадал: иди нахер! —выплюнул ему в лицо.

Разворачиваюсь и бегу подальше отсюда. Шаги сзади, рывок — я даже не смотрю кто это — и так понятно — со всего размаха одариваю пощечиной, рассекая губу, но уже плевать. — Доволен?! — ору я.Во взгляде Каору читается мольба, но он, сжимая зубы, молчит, не обращая внимание на капающую кровь. — Отпусти, — говорю ледяным голосом и ухожу.Каору— Каору? — сочувствующий голос Нарисо. — Мне бы одному побыть — сбивчиво отвечаю, продолжая смотреть вслед удаляющемуся любимому силуэту.Первой мыслью было пойти напиться. ?Трус! — всплыли в памяти слова Рёко, — Строишь из себя, а на самом деле...?. Верно, алкоголь не выход. Оглушающий рок — вот, что мне всегда помогало — и я ринулся к сцене, как можно ближе подбираясь к колонкам. 10 минут, 15, 25 — музыка просто вдалбливается в голову, мешая даже пытаться думать. Я простоял так около получаса и пробыл бы еще дольше, только вот группа сменилась и из динамиков одна за другой звучали баллады о любви. Чёрт! Ноги сами понесли меня прочь от этого места. Я все шел и шел куда-то вглубь леса, сквозь высокие деревья, кочки и шуршащую траву, пока не вышел к обрыву. Здесь я и остановился, сел недалеко от пропасти (хотя, пропасть — сильно сказано: всего-то метра 2-3), обхватил голову руками и начал вслушиваться в размеренное течение реки. Спустя некоторое время рукипотянулись к блокноту и ручке, которые всегда были при себе, и я начал писать.?Прости. Мне больно. Я был счастлив видеть тебя рядом, видеть, как ты радуешься своим успехам, тихо радоваться за тебя, скрывая ото всех истинные чувства. Я люблю. И пусть сейчас моя любовь вместе с моим сердцем медленно крошится от твоих слов, но я искренне верю и надеюсь, что скажу тебе о своих чувствах и ты примешь их. Люблю тебя?.

С полчаса еще сижу на обрыве, но уже смеркается — надо идти. Поднимаюсь. Руки тянутся ко все той же открытой бутылке коньяка, припрятанной в кармане, но так и не доношу ее до губ — со злостью замахиваюсь, швыряю далеко в сторону реки и... неудачно оступившись, срываюсь и лечу следом! Чёрт! Лихорадочно вспоминая, как нужно плавать, пытаюсь кое-как спастись. Но пробарахтавшись на плаву несколько минут, понимаю, что больше продержаться не смогу — плавать-то я никогда не умел, боялся. Перед глазами вспыхивает образ Рёко и я ухожу под воду.РёкоТупой идиот! Скотина, мерзавец, трус, лицемер, люблю, чтоб ты сдох, видеть тебя не могу, ненавижу, чтоб у тебя почки отвалились! — эти высокоинтеллектуальные мысли не покидали меня уже много часов. Я слонялся среди народа, пытаясь забыться, но ничего не помогало. Я измотал себя настолько, что меня пробирает мелкая дрожь от нервного истощения, я всему улыбаюсь с маньячным смехом,руки постоянно трясутся.— Рёко! Рёко!!! — послышались вопли подбегающего ко мне Мизуми. — Что случилось? — не часто видишь вечно позитивного басиста с таким перекошенным от страха лицом. — Каору... — Так, слышать об этом дебиле ничего не желаю! — Он умирает!Я смотрел на Мизуми как на полного придурка, не понимая, что он говорит. — Не знаю подробностей, но его тело течением прибило к берегу около лагеря. Там настоящий переполох. Когда я отправился к тебе, он все еще находился без сознания, — кричал на бегу Мизуми, еле поспевая за мной.И действительно, картина была ужасной: тишина, около реки по кругу стоят люди, в центре лежит Каору, он не дышит, цвет кожи бледный-бледный с синеватым оттенком. Мой мозг начинает лихорадочно работать. Вижу человека рядом с Каору, безрезультатно пытающегося привести его в чувство. Подлетаю к ним, отталкиваю незнакомца. Сердце бешено стучит. ?Нет, скотина! Не смей умирать! Я с тобой еще не разобрался!?. Делаю искусственное дыхание рот-в-рот, как можно глубже вдувая в него воздух, нажимаю на грудь рывками. Никакой реакции. Повторяю. Ничего. Движения становятся более напористыми, сильными: давлю на грудную клетку так, что еще немного и послышится хруст ребер.Ничего... В истерике хватаю его за плечи и начинаю неистово трясти. — Рёко.. — кому принадлежит голос я не узнаю. — Идите нахер!!! — ору во всю глотку, продолжая трясти тело.Отпускаю, снова начинаю делать искусственное дыхание. Так глубоко, насколько возможно. В толпе слышится шепот: ?конец парню?, ?не спасти уже?, ?такой молодой был?. Злюсь.Что за хренотень они несут?! Но последняя надежда тает. ?Даже не смей!?. Чувствую легкое движение под моими губами. Не понимая — то ли это реальность, то ли желание принять за реальность — зажимаю его нос рукой, делаю глубокий вдох, прижимаюсь губами к губам — выдох, нажимаю на грудную клетку. Раз, два, три.. Наблюдаю, как струйка воды течет изо рта Каору, а после тишина взрывается бурляще-хлюпающими звуками — вода просто выплескивается из него. Он переворачивается на бок, кашляет, сгибаясь в комок. В толпе радостные возгласы, кто-то аплодирует. У меня истерика — я смотрю на Каору, ?жив? — проносится в голове. Смеюсь и реву. Кто-то подбежал к нам и начал помогать перебираться ближе к палаткам, другие ?зрители? начали расходиться. Я же, смутно соображая от пережитых событий, медленно проваливался в забытие.— Давай их в одну палатку, пусть разбираются, — последнее, что воспринял мой мозг.Открываю глаза — темно. Постепенно начинаю вспоминать события минувшего дня. Заново переживаю весь страх, панику, волнение. ?Жив? — заветное слово навеки въелось в сознание. Волна облегчения накрывает меня и я снова пытаюсь заснуть. Но тишину нарушает негромкий, но такой противный звук... клацанья зубов? Нащупываю походную лампу и включаю. Пару секунд глаза привыкают к неяркому свету. Оглядываюсь.— Каору! — невольно восклицаю, при этом разбудив парня.Бедный, дрожащий комок, закутанный с головой в одеяло, слабо улыбается мне. — Привет! — еле слышно.Клацанье зубов становится громче. Подползаю к нему и по привычке, как в детстве делала мама, касаюсь губами его лба. Температура. — Так и думал. Сейчас выпьешь жаропонижающее.Ищу в рюкзаке нужную таблетку и банку с соком. Протягиваю. Ноль реакции. — Пей. — Сам не буду. — Не понял. — Напои меня. — Таки быть, подержу сок. — Ты не понял, — выжидательно смотрит.До меня начинает доходить смысл его фразы и особенно взгляда. — Ты... Ты хоть понимаешь, что я тебе за это сделаю, после того, как ты выздоровеешь? — холодным голосом, но все-таки волнуясь, произношу я. — Представляю. Но это будет потом.Я сморю на это измученное чудо и что-то в моей груди начинает приятно ныть — понимаю, что не могу ему сопротивляться. — Чёрт с тобой!Приподнимаю его голову одной рукой, устраивая так, чтобы он не захлебнулся опять. Кладу на язык таблетку, сам набираю в рот сока. Свободной рукой касаюсь его подбородка, накрываю губы своими и он пьет. Жадно, стараясь слизнуть все капли жидкости сначала на губах, а потом и внутри, во рту. Я не сопротивляюсь, проверяя в ответ все ли испил он.Мы целовались, наслаждаясь поцелуем, которого оба так долго ждали, но все же не верили что решимся на это. Когда же воздуха практически не осталось, я медленно отстранился. — Спи, — я уложил Каору, — температура должна скоро снизиться. — Не уходи. — Если будешь и дальше просить о чем-то с таким выражением лица — я не смогу ни в чем тебе отказать.Каору улыбнулся, приподнимая край одеяла и приглашая к себе. Я немного засмущался, но все же прильнул к телу любимого, заключая его в крепкое кольцо объятий. Каору нежно поцеловал меня в висок и поудобнее пристроил к своему боку. — Спокойной ночи. — Сладких снов. И скорее выздоравливай.Скоро в палатке наступила абсолютная тишина, нарушаемая лишь размеренным дыханием и забавным сопением Каору. Убаюканный этими звуками, вскоре и я погрузился в самый сладкий сон.

Утром, хорошенько выспавшись, мы начали собирать вещи. Каору чувствовал себя намного лучше, отчего у меня на душе было спокойно и радостно. В таком вот хорошем расположении духа мы отправились домой, навстречу приключениям и покорению новых вершин.