Часть 3 (1/1)

— Я даже не знаю, как на это реагировать, Том. — спустя несколько секунд говорит Билл. Мама говорит, что до сих пор путает наши голоса временами. Хорошо ли это?— Ты можешь никак не реагировать. Просто мы всегда говорим друг другу правду, помнишь?— Помню. Мама сегодня говорила, что бабушке Майкла стало хуже.— Я не слышал, чтобы она это говорила. Оливии уже семьдесят, неудивительно, что ей становится хуже. На ней ещё и Майкл.— Мама сказала, что, возможно, что-то серьёзное. Никто не знает, что именно с ней, чем она больна. Может, Майкл знает. Наверное, он сейчас с ней.— Мы могли бы сходить к ним. — предлагаю я.— Если мама узнает, что мы туда ходили, она нам головы оторвёт, это же на самом краю деревни. Пусть мы и соседи, но дома наши не рядом стоят.— Майкл тоже скоро заболеет. — мы оба едва не подскочили на месте. Сзади к нам подошла Кейли — девушка, примерно лет на десять старше нас. Она часто появлялась из ниоткуда и исчезала в никуда. Многие считают её странной. Кто-то даже поговаривает, что она колдунья. Но они прислушиваются к тому, что она говорит. Ведь частенько её слова оказываются правдой. Мы не знаем, как это получается, но факт остаётся фактом.— И что такого в том, что Майкл тоже скоро заболеет? — спрашиваю я, изучая её лицо. Спокойное, почти без морщинок. Ровная, красивая и бледная кожа. Мягкие черты неповторимого лица. Чуть вздёрнутый носик, губы, похожие по оттенку на чистое, закатное розовое небо. Ровные зубы, показывающиеся при нежной улыбке. Карие, в тон волосам, глаза с длинными ресницами. Кейли сейчас в ухоженном длинном платье цвета тёмных, наполненных дождём, туч. Кейли всегда выглядит очень ухоженно. С головы до ног. Длинные, каштановые волосы, спадающие аккуратными волнами по плечам и заканчивающиеся чуть ниже груди. На солнце в них появляется чуть золотистый отлив.Девушка слегка улыбнулась и ответила на мой вопрос:— В этом ничего такого, на первый взгляд. Но заразится он от бабушки. А потом заразит многих. Чувствуете, какой влажный воздух? — она прикрывает глаза, вдыхая. — Опасайтесь. Скоро многие заболеют. Уезжайте из деревни, здесь становится совсем небезопасно. Чем скорее вы уедете, тем будет лучше для вас. Вы должны спастись. Ваше время ещё не пришло. Кому-то осталось совсем недолго.— А что такого опасного в этой болезни?— Ей очень легко заразиться, Билл. Не советую вам в ближайшее время видеться с Майклом.— В ближайшее время? — Билл следит за ней глазами. Кейли снова оказывается за нашими спинами.— К концу недели вас не должно быть здесь. — её голос проскальзывает между нами. И почти мгновенно она пропадает. Ни я ни Билл не успели заметить, куда она ушла.— К концу недели? — задумчиво повторяю я. — Думаешь, мама нам поверит, если мы ей скажем, что услышали от Кейли?— Не знаю, Томми. Но мне страшновато, если честно. Чем может болеть Оливия, что это так опасно?— Если бы я знал.-***-?Расскажи мне о своих страхах. Чего ты боишься? Смотри. Смотри своему страху в глаза. Смотри.?Саймон только что попрощался с любимой семьёй и отправился на охоту. С любимой семьёй.. Она для него всегда была любимой. Даже его жена, с которой он часто ругался. Саймон очень любил её. И сейчас, в почти холодном лесу не хватало её тепла. Если бы он только знал, чем закончится для него эта охота. Если бы он знал, что этот лес отныне станет его домом. Его заточением. Его одиночеством. Его жизнью. Его.. Смертью?-***-Pov TomМайкл почти не появлялся на улице. Мы с Биллом не знали, что и думать. Похоже, Кейли оказалась права. Но мы не знали наверняка. Не знали, чего ждать теперь. Словно скоро громыхнёт откуда-то, и наступить темнота. Полная, кромешная темнота.Билл поставил того оленя на тумбочку возле нашей кровати. Старается не брать его в руки. Словно олень оживёт и бросится на него. Или заговорит голосом отца. Слишком много совпадений. Сейчас брат сидит на краю кровати, о чём-то задумавшись. Знаю, что он смотрит на эту фигурку и вспоминает отца. Его красивая спина ссутулена, немного выпирает позвоночник сквозь тонкую, нежную кожу. Мне бы провести пальцами, выпрямить его спинку, стереть его грусть с напряжённого лица. Я даже не вижу его лицо, но знаю, что в нём отражается. Чувствую. Сердцем. Удар за ударом. Наши сердца бьются одинаково. Мы едины.— Том, мы могли его спасти? — шепчет Билл, чуть повернув голову в мою сторону. Тихий голос. Он почти смирился с тем, что Саймон не вернётся. Но я знаю, что он всё ещё верит. Мой Билл верит.— Могли. — киваю. — Но это не входило в нашу судьбу. Ты сам знаешь. Ты сам всё знаешь, Билл. — придвигаюсь ближе к нему, не решаясь обнять. Не решаясь согреть его своим теплом. Я боюсь своих желаний. Боюсь. Как последний идиот.— Мне холодно.. — он читает мои мысли. Разворачивается ко мне лицом, внезапно оказываясь слишком близко. Целый ворох мыслей обрушивается на меня. Вот только я не могу разобрать ни одной реплики моего внутреннего голоса. Можно или нет?— Надень рубашку, Билл. — не могу оторвать от него глаз. Его светлая кожа будто отражает свет и кажется при этом фарфоровой.— Не хочу, мне нужно искать её.. — не краснея, врёт он. Рубашка валяется возле кровати. — Согрей меня.. — добавляет, подаваясь вперёд и устраиваясь головой на моём плече. Его волосы рассыпаются нежным шёлком на моей коже. Он хочет ещё что-то сказать, но не решается и лишь несмело обнимает меня. Это будто воспоминания из детства, когда мы вот также грелись. Греемся до сих пор. Мои мысли повторяются. Я не могу отказать брату. Он — это всё, что у меня есть. Мать, отец — они отходят на второй план.Просто держу его в своих руках, делюсь с ним своим теплом. Хочется закрыть глаза и вдыхать его почти сладкий запах. Одновременно хочется смотреть на него, пока мельчайшие черты лица, кожи, эмоций, не впитаются в мозг навсегда. Кажется, я каждый раз нахожу в нём что-то новое. Кажется, я почти запомнил каждую его аккуратную ресничку, почти сосчитал, пока он спал, прижимаясь ко мне. Зачастую я не могу заставить себя заснуть, потому что любуюсь им. Мой брат — самый лучший.— Люблю тебя, Томми. — почти мурлычет согревшийся брат. — Спасибо, мне так тепло.— Не благодари. Я тоже люблю тебя. — отвечаю, ощущая его горячую кожу телом. Желая прикоснуться.— Том.. — его язычок оставил чуть влажный след на его красивых губах. — Можно я.. — и он осторожно начал расстёгивать пуговицу на моей рубашке, спрашивая позволения взглядом.— Что ты делаешь? — внутри что-то замирает, настороженно прислушивается к ощущениям. И мне.. нравится. Мне хочется чувствовать его кожей.