Пролог: Воля Божья (1/1)

Волны жалобно, с пугающим стоном бились о волнорезы, капли цеплялись за волосы, за раскрасневшиеся лица, прохладой внушали трезвость. Ветер лишь приятно холодил кожу, ласково и непринуждённо. Веня не отвлекся от своей мысли, он с тем же упоением продолжал глядеть на свой раздутый образ защитника религии, учителя и спасителя для заблудших, но не успела улыбка сползти с его довольного лица, как странная, едва ощутимая тяжесть коснулась его губ, затем что-то промычав. Движение почти механическое. Не вкладывая в него ни злобы, ни страха, одно только желание остановить, Веня отпихивает Гришу, быстро вытирает губы и хмурится. Гриша выглядит настороженным и, ей богу, удивленным.?Что я сделал не так???— наивно вопрошала пара голубых глаз.Веня медленно обошел его, обличённый в сомнение, непонимание, скромные оправдания и, наконец, отрицание. Гриша только пятился, Гриша только оборачивался, боясь упустить его из виду, боясь потерять, особенно после своего отважного, как он считал, поступка.?Что ты сделал???— читалось в отчаянных, наконец принявших случившееся глазах Вени.—?Ты думал, что Бог не увидит этого? —?допрашивал его Южин.—?Да я как-то не особо задумывался об этом.. —?Гриша улыбнулся по-глупому отвлеченно.—?И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его,?— затем Веня поспешно добавил,?— и перед моими тоже,?— взгляд парня смягчился, он чуть двинулся к другу. —?Ты что, попал в когти сатаны?—?Нет.. нет, я.. я просто подумал, что ты хочешь,?— Гриша вывернул наизнанку свою мысль, простую и честную мысль, однако искоса все же следил за свободной рукой Вени; ждал удара. Почти сочувствующий, напряженно ожидающий взгляд Вени пропал. У него глаза чуть на лоб не полезли от таких слов, и эта его невинная манера, неловкость, с которой он озвучил свою догадку, выводила его еще больше.—?Как я могу этого хотеть?! —?вскричал Веня,?— Сказано же: ?Не ложись с мужчиною, как с женщиною: это мерзость?.Гриша, должно быть, осознал и принял свою ошибку; подросток бормотал о том, как сожалеет, настаивал на том, чтобы оставить и забыть это недоразумение, в то время как Веня в бешенстве топтался на месте, не зная куда себя деть, попутно угрожая своему ученику ?истреблением?. Инстинктивно отдаляясь от Гриши, он забрался на один из волнорезов, с сожалением вспоминая их совместные молитвы. Гриша как всегда тянулся к нему, почти подползая к возвышавшемуся над ним учителем.—?Надо было сразу догадаться,?— Веня вдруг обернулся,?— Ты мне врал всё это время.—?Я не врал тебе никогда! —?жалобно вскричал Гриша.—?Я молился с тобой! А ты.. у тебя в сердце только разврат! —?Веня размахивал бутылкой, перекрикивал абсурдные оправдания Гриши, но одно из таких все же дошло до него.—?Я уверен, что Бог поступил бы так же!—?Что? —?пораженно проговорил Веня, с тихим, почти безумным возмущением опустив руки.—?Да! —?Гриша уже и сам понимал, что Веня его никогда не простит, что нужно прекратить провоцировать его, но умалчивать об истине, о том, во что правда и искренне веришь, казалось ему пустым делом. Он итак сказал слишком много, одно лишнее признание ничего не исправит.—?Заткнись!Южин замешкался, задержал взгляд на испуганном лице своего когда-то единственного и любимого ученика, болезненно и яростно желая высказать все, что огнем горит внутри, схватить за плечи и трясти до тех пор, пока не покается, пока до крови не расшибет колени в бесконечных молитвах. Но он не стал. Отвращение выступило на лице самой явной эмоцией, он слез с волнореза, отстраняясь от заблудшего Гриши.—?Неудивительно, что твоя нога не растет. Это кара Господня,?— вдруг закричал Веня,?— потому что ты пидарас!Веня гнал его прочь, неопределенно отмахивался, будто прячась от каждой обращенной к нему мысли, от глупых и несуразных, как и вся ситуация, оправданий. Тогда Зайцев вдруг замолчал, сделал несколько осторожных шагов назад, спиной упираясь в тот же волнорез, у которого произошло его сердечное недоразумение, и выдавил из себя очередное признание.Новое предательство врезалось в Веню сильнее, громче; как прилетевший в голову мяч, когда даже не просился в игру; как укус чужой собаки, на которую и не смотрел вовсе; как мамина пощечина, когда не смог оправдаться из-за слез. Бессвязный набор воспоминаний пронесся так быстро, едва ли он успел припомнить и разглядеть что-то конкретное.Волны глухо бились о волнорезы, а Гриша каждый раз вздрагивал, путая их с грохотом своего пугливого сердца, вжимаясь и прячась, подросток укрывался от вопящего проклятия учителя. Прятаться в тенях мрачной комнаты Вени (от него же и самого), оказалось проще, чем под самым солнцем, под тяжелым и диким взглядом Южина.—?Заткнись, Иуда! —?злобно процедил Веня, и на секунду оказавшись с ним вплотную, чуть тише прибавил,?— Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает.Южин рассеяно забрался выше, быстро огляделся вокруг и уткнулся в библию, суетливо листая страницы.—?На, вот, читай! —?он всучил ему раскрытую книжку, грубо развернул парня спиной к себе,?— Читай, говорю! Вслух!Веня еще раз огляделся вокруг, подобрал что-то крупное, тяжелое, саднящее ладони, груз, что хочется поскорее бросить, и поднял над головой. В этой секунде уместились все сомнения и решимость, жалость и ненависть, отвращение и страх, и сам он застыл в странном состоянии, отдаленно разбирая чтение Гриши.?Разве убью? Разве смогу? Ведь только так и нужно, ведь правда???— думалось Вене, в то время как он застыл в нерешительности. Гриша послушно читал указанные стихи не поднимая головы. —??Помоги мне, Господи, исполнить волю твою!?Над камнем знакомый затылок, чуть влажные, будто покусанные брызгами, пшеничного цвета волосы, сутулая фигура в светлой одежде; Веня видел это здесь, перед собой, и всё выглядело так естественно, что мысль об избавлении мира от одной из таких естественных частей, пугала.—?Спаси.. —?неосознанно пробормотал Южин, и вздрогнул от чужеродной мысли, незаметно пробравшейся в его голову. На его бормотание обернулся Гриша. Камень полетел вниз, пролетая в нескольких сантиметрах от испуганного лица Зайцева.—?Веня! Веня, ты что! —?кричал подросток, бросаясь в ноги своему учителю.—?Уйди! Отойди от меня, Иуда!Веня желал отстраниться, отползти, убежать, его крики невыносимой болью резали слух. А Гриша и не надеялся отпускать, он обвился вокруг его ног, крепко держась за ткань черных брюк, и заливался слезами, путаясь в старательно заученных им молитвах.—?Вень, пожалуйста, я не того хотел.. прости меня, пожалуйста, я исправлюсь, честно,?— он уткнулся лицом куда-то в дрожащие колени,?— ты только помоги мне, пожалуйста, ты только спаси, а я исправлюсь! Я правда исправлюсь, Веня, умоляю!?Спасти его? Так я ошибся???— подросток с ужасом смотрел на булыжник, не так далеко откатившийся от них,?— ?Это и есть твоя воля, Отец? Твой замысел??Веня брезгливо опустил руку на трясущуюся голову, схватил копну пшеничных волос, и притянул к себе. Безудержное рыдание Гриши оборвалось коротким вскриком, затем он замолчал, и внимательно смотрел на раскрасневшегося учителя.—?Скрывающий свои преступления не будет иметь успеха; а кто сознается и оставляет их, тот будет помилован. —?проговорил Веня,?— Сознайся и оставь их, Гриша. Ты просто заблудился, но Господь милостив, он пожелал спасти тебя.—?Пожелал спасти.. меня? —?удивился Гриша, блеск восхищения отразился в трепетном, испуганном взгляде его заблудшего ученика, придавая Вене некую силу и уверенность в правильности своих поступков.—?Понимаешь, Гриша, почему эти мерзости обращены были на меня? —?поднимаясь на ноги, вдохновленно тараторил Южин, уводя за собой и шмыгающего носом Гришу,?— Потому что другой бы прогнал тебя и презирал бы, что правильно, но Господь направил тебя ко мне, к исполняющему волю Его, чтобы спасти твою грешную душу от вечных мук. Ибо только Я знаю намерения, какие имею о вас, говорит Господь, намерения во благо, а не на зло, чтобы дать вам будущность и надежду. Книга Иеремия, глава двадцать девятая, стих одиннадцатый.На лице Гриши скользнула неуверенная улыбка.—?И ты меня не бросишь?Веня быстро поправил опустившуюся на его заплаканное лицо челку, воодушевляющее проговорив:—?Господь Сам пойдёт пред тобою, Сам будет с тобою, не отступит от тебя и не оставит тебя, не бойся и не ужасайся. И я тебя, Гриша, не оставлю.Еще мгновения назад, он желал ему только гибели, только с обидой и ненавистью глядел, бросался из стороны в сторону, и убедил этим Гришу, что никогда он по другому на него и не посмотрит. А сейчас, прямо в эту минуту, он выглядел таким искренним, что Грише захотелось поверить. Однако тяжесть греха не стесняла его, и каялся он пред одним только Веней, да только на его помощь и прощение рассчитывал. Он улыбнулся уверенней, шире, теплей, борясь с желанием броситься к своему учителю, но тот сам обнял его, призывая покаяться.—?Повторяй за мной, хорошо? —?озабоченный, смягчённый взгляд, которым Веня никогда не смотрел на него, вдруг вывернул все его переживания, по странному опустошил голову. Гриша не смог совладать со слабостью в теле, по прежнему сжимая чужую руку, он рухнул вниз, на колени. Веня опустился за ним, складывая руки в молитве.—?Повторяй.—?Да, да, конечно, я.. я все, что угодно сделаю,?— шептал Зайцев. Мир перед глазами Гриши плыл, в животе скрутило почти до тошноты, в сознании его держал только страх отключиться, так и не успев извиниться, раскаяться перед Веней правильно, так, как ему бы понравилось.Гриша внимательно следил за движениями чужих губ, повторяя:—?Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои. Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня, ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною. Гриша плакал громко, конвульсивно, заикаясь и вздрагивая.