Глава 3 (1/1)

Она смотрела на просыпающийся город, но вместо него видела только криво построенную Нору, каждый этаж которой отличался от другого. Кособокий дом на юго-западе Англии, в котором всегда было шумно и весело. Дом, где были рады гостям. Дом, превратившийся для неё в обитель пыток и допросов. Где-то там, за надежной невидимой преградой, её давно уже не ждали. Каково было чувствовать это? В какой-то степени становилось легче. Не нужно было искать бесконечные оправдания каждый раз, когда задерживаешься на работе или не успеваешь приготовить на Рождество утку с яблоками, сливочное пиво и ещё пару десятков угощений и горы подарков для бесконечных родственников мужа. Семьи, которая так и не стала для неё родной, несмотря ни на что. Не было необходимости торопиться домой, то и дело отвлекаться от важных экспериментов или заданий, терзаться по поводу того, что слишком мало времени проводишь со своим мужчиной. Никто не упрекал и не ревновал к коллегам, не сравнивал с другими образцово-показательными женами. Можно было позавтракать чашкой кофе и поужинать пиццей, купленной в ресторане по дороге с работы. Казалось бы, тишина и покой, сплошные плюсы. Вот только все они превращались в ничто, когда дождливыми осенними вечерами ей не к кому на плечо было опустить голову. Когда отчаянно хотелось человеческого тепла, понимающего молчания и сильных рук, обнимающих кольцом. В последнем, Гермиона признавалась себе не чаще пары раз за полгода. К примеру, в такие дни, как этот, когда привычная работа надоедала до тошноты. Не говоря уже о том, что к ней добавился неприятный разговор с начальством накануне. — Отлично выглядишь, Тэсса, — через открытую дверь кабинета до неё долетел знакомый мужской голос. — Зеленый тебя освежает.— И тебе доброе утро, Джон, — польщенно отозвалась женщина, на миг оторвавшись от быстрого набора на клавиатуре.— Сбор уже был или? — окинув взглядом пустующие кресла за длинным столом, за которым все собрались для обсуждения плана работы, он поджал губы и почесал затылок. И без того взлохмаченный, он оперся о настольную полку и заглянул в монитор. Коллега отслеживала изменения местонахождения подозреваемого и свидетеля по тому, где они расплачивались банковскими карточками. Пока что она смогла найти только одно совпадение, но явно рассчитывала откопать что-то ещё.— Боишься, что опоздал? — язвительно поинтересовалась Тэсса, бросив взгляд через плечо. — Приходи, как и все, к девяти, и не нужно будет спрашивать.— В следующий раз так и сделаю, — не моргнув глазом лживо заверил её офицер. Терпения Гермионы не хватило на то, чтобы слушать их бесконечную болтовню. Громко стуча по полу каблуками, она дошла до порога незакрытого кабинета и, выглянув, нашла взглядом мужчину. — Блум, зайди ко мне, — приказала она и тут же исчезла в глубине своего логова.Переглянувшийся с компьютерным гением Джон, веско вскинул бровь, как бы спрашивая: ?Какая муха укусила босса?? На это Тэсса развела руками. Когда он отшатнулся от стола и направился к начальнице, она одними губами прошептала:— Удачи. — С щитом иль на щите, — очаровательно улыбнулся Блум. — Закрой дверь, — отрывисто произнесла Гермиона, поднявшись из кресла. Опустевшее, оно по инерции крутанулось и стукнулось о стол подлокотником. Но она даже не заметила этого. Нервной походкой подойдя к окну, она широко расставленными руками уперлась в подоконник и резко вздохнула. — Полагаю, утро для тебя не доброе, — послушно закрывший дверь, мужчина сухо констатировал факт и, не капли не боясь гнева начальницы, пересек кабинет и уселся в её кресло. — Совершенно верно, — поджала губы она, с преувеличенным интересом рассматривая Темзу через толстое стекло. Стоя спиной к Джону она не видела, как он вскинул бровь, будто бы ожидая, когда она скажет, что он сделал не так. Но даже если она и не видела этого, то отчетливо чувствовала чужое ожидание, повисшее в воздухе. Повернув голову к Блуму, она окинула его быстрым изучающим взглядом. — Вчера я имела беседу с комиссаром. Слова повисли в воздухе удушливой завесой. Но мужчина словно не замечал этого. Откинув голову на край спинки, он лениво улыбнулся, поймав взгляд Гермионы. — Только не говори, что речь шла обо мне, — поморщившись, он едва сдерживал улыбку. — Я не переживу, если мысли о моей скромной персоне не дают ему спать по ночам.— Мне не смешно, Блум, — холодно отчеканила она.Отвернувшись от мужчины, она было уставилась вновь в окно, а потом порывисто отшатнулась от него и принялась мерить кабинет шагами. Её беспокоило то, что сверху внезапно вспомнили о её подчинённом. Да ещё и пытались надавить, намекая в нужный момент отойти в сторону и не мешать тем, кто решит пустить его в утиль. Наивные. Они представить себе не могли кому предлагают подобное. Чтобы Гермиона Грейнджер сдала кому было то ни было своего человека? Не бывать такому. Если понадобится, она за ним в пекло полезет, ведь однажды он сделал это для неё. — Может, твоё чувство юмора пора реанимировать? — с деланной беспечностью "закинул удочку" Джон. На самом деле он внимательно наблюдал за метаниями женщины. Он знал, что без весомой причины она никогда не стала бы так нервничать. — Реанимировать нужно дело, которое у нас висит уже третий день, — остановившись рядом с ним, она присела на край дубового стола. — Если я его раскрою за два дня, ты обещаешь отдохнуть в субботу? — вкрадчиво поинтересовался Блум своим невероятным низким хрипловатым голосом. Выгнув бровь, он скользнул по ней взглядом, снизу вверх и закусил при этом губу. Его глаза так и лучились лукавством. Если Гермиона что-то понимала в мужчинах, то Джон давно был не прочь составить ей компанию во время отдыха. Впрочем, несмотря на все намеки, грани он не переходил никогда. Останавливался за миг до того, как стало бы слишком. Природное чутье у него было развито великолепно. Оно ли одно помогало ему раскрывать дела и выживать? — За два дня? — повеселённая его самомнением, она едва заметно улыбнулась и покачала головой. В тёплых карих глазах словно стало светлее. — Ты серьезно, Блум?— Так точно, — кивнул тот. — При условии, что в субботу на меня не свалится очередное срочное дело? — не зная зачем, уточнила она, ведь раскрыть дело за два дня было явно процессом непосильным даже для гениальной вихрастой головы Джона. — Именно, — лукаво улыбнулся он, едва уловимо прищурившись. — А если не раскроешь? — насмешливо обронила Гермиона, скрестив руки на груди и чуть склонив голову к плечу. — Перестану пытаться отвлечь от работы мисс Бэннингтон, — равнодушно пожал плечами Блум и плавно поднялся. Оказавшись стоящим вплотную к ней, он вскинул бровь, негромко поинтересовавшись: — как тебе такая плата, Миа? Отодвинуться в данный момент значило бы признать наличие притяжения и двусмысленности между ними. Гермиона прекрасно понимала это. Поэтому она не шелохнулась, спокойно глядя снизу вверх в хитрые сине-зеленые глаза мужчины. Опустив взгляд на его тонкие губы, привычно изогнутые в насмешливой улыбке, она помедлила, после чего подняла левую руку и указательным пальцем правой постучала по циферблату.— Время пошло, Джон. Глядя на то, как он танцующей походкой направился к двери, напоследок едва уловимо коснувшись её колена, Грейнджер вновь вспомнила разговор, состоявшийся накануне вечером в главном управлении. Изображать из себя растерянную первогодку Грейнджер никогда не любила. Увы, наверное именно поэтому, жизнь зачастую подкидывала ей ситуации, в которых приходилось это делать. К примеру тогда, когда её вызвали в центральное управление для разговора с комиссаром. Недостаточно компетентная женщина, верящая в то, что человек способен измениться; та, что незаслуженно стала главой отдела по борьбе с кражей личных данных – вот кем видел её комиссар. Вот только по сравнению с обществом Магической Британии, в магловской прекрасная половина человечества давно наплевала на подобные пережитки прошлого в головах заносчивых представителей противоположного пола. Но иногда притвориться нервничающей и слабой не было лишним. Запутай противника, одурачь его, и победа сама прыгнет тебе в руки. Жаль Гермиона слишком поздно осознала это. Однако поздно всё же было куда лучше, чем никогда.Забросов ногу на ногу, она опустила на них руки. Легкое недоумение – вот и всё, что она позволила себе, когда разговор зашел о её лучшем офицере Джоне Блуме. — Думаю, он в порядке, сэр, — голос её звучал уверенно и твёрдо. Пусть сама она не уверена в сказанном, другим этого знать не нужно было. Усмехнувшись, она многозначительно добавила: — вряд ли ему нравится кому-либо подчиняться, но мы разговариваем. — Вы разговариваете? — не поверив, что услышал именно это, комиссар подался вперед. Статный мужчина в самом расцвете сил, он был из тех, кто считал, что его мнение единственно верное. Вот только упрямая мисс Бэннингтон раз за разом оспаривала это, не гнушаясь любых способов. Напряженно выпрямившись в кресле напротив, она была предельно учтива, но у мужчины создалось впечатление, что она готова броситься на него и растерзать, чтобы только выгородить подчиненного. — С чего такой неожиданный интерес к инспектору Блуму, сэр? — едва уловимо вскинув бровь, она сверлила его взглядом. — Эти хитрые ублюдки с десятого отдела, наконец-то выплюнули нам его досье, — раскрыв перед собой папку, мистер Уэнвринг швырнул её ближе к середине стола. — Он проработал под прикрытием пятнадцать лет подряд – абсолютный рекорд. Практически никогда не занимался обычной полицейской работой. Первое, на что упал взгляд Грейнджер, была фотография Джона в толпе людей. Чувствовал ли он слежку? Если комиссар говорил правду, то за пятнадцать лет у него должны были вырасти глаза на затылке. — Ого, — не изменив позы, скучающе произнесла Гермиона так, будто ей уже была известна эта информация. Не сделав попытки притянуть к себе папку, она продолжала смотреть в глаза Хью. — Что-нибудь ещё? — Два года назад его подстрелили. Чуть не убили. — Сделав почти драматическую паузу, он с издевательством обронил: — вы не говорили об этом? Нет, они об этом не говорили. Прошлое Блума оставалось запретной темой, закрытой на семь замков. Признай она это перед начальством, что с ним сделают? Оставят ли когда-нибудь в покое того, кого без жалости использовали столько лет? Это навряд ли. Поэтому, не моргнув и глазом, она лгала и не чувствовала при этом вины. — Мы много о чём говорили, сэр. — Блум стал своим в турецкой мафии под именем Брэндона Ши – дельца из Дублина, занимающегося отмыванием денег. Раскопал о европейском наркотрафике больше, чем вся таможенная служба вместе взятая, — щедро делился с ней информацией мужчина, листая досье. — Кто его подстрелил? — деловито перебила она этот нескончаемый поток. — Неизвестно, — нехотя признал комиссар. А потом, будто чтобы оправдать значительный пробел в информации, он вновь стал сыпать фактами. — Его били, подожгли. Прострелили. Искали полмиллиона долларов, о которых он не знал. — Какой ужас, — тихо произнесенные слова были едва ли не единственно искренними из всего, что она говорила на протяжении всей беседы.Грейнджер давно подозревала, что за привычной маской беспечности и изобилием шуток кроется куда большее. Она видела подобное после войны. У каждого был свой способ справляться с болью и тяжелыми воспоминаниями. Могла ли она судить Блума за выбранный стиль и манеры? Только не она. — Он – порченный товар, Миа, — неожиданно зло подытожил Хью. — Если бы мы это знали, то завернули бы его. — Чёрта с два! — резко отбросившая учтивость и спокойствие, жестоко усмехнулась Грейнджер. — Я сама его выбрала в команду. Мне он подходит по всем параметрам. Восемьдесят пять процентов раскрытых отделом дел – его и моя заслуга. Если бы он оказался бесполезным, то я первая сообщила бы об этом, — перешедшая на тот же тон, которым её пытался запугать Уэнвринг, теперь уже она подалась ближе к столу. В глазах её пылало недоброе пламя. — Вы ждете его промаха, чтобы утянуть его на дно. Так вот, я вам это не позволю.— Вы добились создания отдела по борьбе с кражей личных данных. Если что-то пойдет не так, мне решать – будет ли он работать! — попытался оставить за собой последнее слово комиссар, повысив голос. Он ещё не успел усвоить, что на неё эти приемы не работают. Однако ориентировался он резво. Поэтому, не дождавшись должного трепета, добавил ложку мёда, притворно успокоившись. — И всё же такой опыт жизни под чужим именем делает его чертовски отличным специалистом по поимке таких мошенников. — Я того же мнения, сэр, — вернувшись к безукоризненным манерам, она чуть заметно кивнула и позволила себе тень улыбки. — Если он справится – прекрасно. Если нет, — он развел руками и пристально всмотрелся в глубину глаз Грейнджер, — то обещайте, что не станете пытаться ему помочь, мисс Бэннингтон. ?Я скорее пообещаю проклясть тебя непростительным, ублюдок!? — подумала про себя Гермиона. Игнорируя слова мужчины, она сухо поинтересовалась:— Полагаю, это всё? Я могу быть свободна? — Да, мисс Бэннингтон, — дождавшись кивка, она неспешно поднялась и подошла к двери. В момент, когда она коснулась ручки, до неё долетело не то предостережение, не то угроза: — берегите себя.Медленно обернувшись к Уэнврингу, она пронзила его колким взглядом. Широкая улыбка, игравшая на её губах, совсем не вязалась с ним.— И вы, сэр. Берегите себя.