36. Epilogue – The Adventurer (2/2)

На тот момент Каликуйе было всего четырнадцать. Она была сиротой: ее родители и браться с сестрами погибли во время последней эпидемии гриппа, поразившей их племя. То было двенадцать лет назад, когда их деревню посетила очередная группа белых. После того случая всех выживших индейцев принудительно вакцинировали. Также примерно раз в год в деревню калапало на вертолете прилетали врачи, чтобы провести осмотр и сделать новые прививки. Но даже медики могли бы оказаться бессильны против той дозы яда кураре, которой Миддлфорда напичкали флечейрос.Каликуйе и ее бабушке удалось его вылечить. Несколько дней Эмери пролежал в беспамятстве, лишь изредка приходя в себя. В него практически насильно вливали травяные настои, заставляли жевать листья целебных растений, окуривали какими-то душистыми травами. Едва сознание фотографа пришло в норму, он обнаружил, что не может ходить – из-за действия яда оказались парализованы мышцы ног.

Старуха и девочка жестами старались обьяснить ему, что это временно. Эмери понял их, но не очень-то поверил и едва не впал в уныние. Он бы наверняка умер, если бы не забота двух индианок, особенно юной Каликуйи.Миддлфорд покинул опостылевшую ему лежанку в индейском шалаше лишь через три недели, когда вновь смог, пошатываясь, встать на ноги. Ему не терпелось как можно скорее связаться с внешним миром.Тут он, к своему неудовольствию, обнаружил, что Каликуйя и ее бабушка живут в маленькой хижине на берегу реки довольно далеко от остальных соплеменников. Другие калапало в случае надобности приплывали к ним на лодках – это случалось не так уж часто. От диких индейцев и других враждебно настроенных племен скромное жилище и его обитателей защищала слава колдуньи, которую имела старая индианка.Все это означало, что Эмери должен был подождать еще немного, пока не окрепнет настолько, что сможет пешком добраться до деревни калапало, а там, если повезет, встретит кого-нибудь из белых, которые на моторной лодке увезут его дальше по реке Тангуро, до ближайшей сельской дороги, где кто-нибудь наверняка сможет подбросить его до городка Канарана, где когда-то начинался его путь в резервацию. Положение осложнялось тем, что Миддлфорд лишился не только всего оборудования, но и документов – но он был уверен, что выкрутится. К тому же, его наверняка уже обьявили в розыск.Лишь много позже он узнал, что у Каликуйи было каноэ, которое она тщательно спрятала, едва Эмери смог ходить. Влюбленная в него девушка готова была сделать что угодно, лишь бы побыть с ним вместе хоть немного дольше. По законам своего племени, она уже достигла возраста, когда разрешается вступать в брак. Но, зная, что у белых все по-другому, Каликуйя сознательно выставила себя старше, когда англичанин впервые заинтересованно посмотрел на нее и спросил, сколько ей лет.Эта часть рассказа далась Эмери тяжелее всего: нелегко признаться, что у него случился роман с юной дикаркой всего на пару лет старше собственной дочери. Ему было одинаково стыдно перед Элизабет, к которой он вовремя не вернулся, понадеявшись на то, что родственники о ней позаботятся, и перед Каликуйей, которую едва не бросил беременную. Эмери помнил, как индианка валялась у него в ногах, умоляя не оставлять ее одну.

Дождавшись рождения ребенка, он понял, что уже не сможет жить без него и его матери. Когда Эмери объявил Каликуйе, что возвращается на лоно цивилизации, девушка без колебаний согласилась отправиться вслед за ним. Она уже считала себя его женой – ей не требовалось подтверждений в виде сложных церемоний. В племени калапало девушке было достаточно коснуться мужчины рукой в ритуальном танце, чтобы их признали супругами. Каликуйя сплела корзинку для младенца, чтобы было удобнее нести, попрощалась с бабушкой и вместе с Эмери покинула привычный ей мир.С тех самых пор Миддлфорд больше не желал, чтобы его нашли. Ведь это означало, что его, скорее всего, заставят как можно быстрее вернуться на родину, разлучив с малолетней женой и сыном. Неграмотная Каликуйя, мало что знающая об окружающем мире, оказалась бы в каком-нибудь приюте, а потом ее вернули бы в резервацию. Эмери было бы трудно – практически невозможно – отыскать снова ее и сына, не говоря уже о том, чтобы привезти их в Англию.

Поэтому семья отправилась на восток. Через много недель пути, пережив множество приключений, они оказались в Рио. А именно – в Росинье. Фотограф рассматривал фавелу как перевалочный пункт, угол, где они могут временно затаиться, пока для них готовят поддельные паспорта.Эмери собирался нарушить закон впервые в жизни. Но он считал, что это того стоит. Самое главное было вывезти Каликуйю и ребенка из Бразилии. Если они окажутся в Лондоне, их уже не посмеют отослать обратно. Миддлфорд собирался доказать свое отцовство, оформить опеку над малышом и получить разрешение на законный брак с его матерью. Или просто подождать, пока Каликуйе не исполнится восемнадцать – точно так же, как когда-то ждал, пока Адриана не закончит университет.- Так значит этот мальчик... мой сводный брат?- Его зовут Элиас, - ответил Эмери. – Элиас Миддлфорд.Лиззи закрыла лицо руками. Ей не хотелось плакать. Было обидно, но не настолько. В конце-концов, от ее отца – любителя приключений и экзотики – вполне можно было ожидать чего-то подобного. Когда-то его воображение поразила Адриана Стевич, и он готов был многое потерять, чтобы быть с ней рядом. Теперь его привлекла Каликуйя – и Эмери готов был рискнуть еще большим. Элизабет не сомневалась, что отец всеми силами постарается осуществить задуманное.Как правило, подобное ему удавалось.- Дочка?.. Прости меня, умоляю, - Эмери робко коснулся ее плеча. - Я не мог иначе. Но что же случилось с тобой? Кто эти люди, с которыми ты живешь? И как вы оказались в Бразилии?.. Отец, Эглантина... Здоровы ли они?Ну да. Откуда ему знать? У него нет даже телевизора. К тому же, в новостях этого не показывали – все, что произошло на острове Хирта, осталось строго засекреченным.- Папа, - Лиззи сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. – Дедушка умер. В самом начале прошлой весны.- О, боже! – воскликнул Эмери. – Как?.. От чего?Элизабет бросила беспомощный взгляд на Себастьяна.

- Несчастный случай, - ответил за нее Михаэлис. – Это было связано с его недавней работой на одном из островов Шотландии. Там это и произошло.- О, боже, - повторил Миддлфорд. Плечи его поникли. – А сестра?- С тетушкой Эглантиной все в порядке, - вздохнула Лиззи. – Даже очень. Она теперь считает себя единственной наследницей всего состояния. Живет в особняке под Лондоном.- Но почему вы не вместе?- А я не хочу с ней жить, - твердо ответила девочка. – Даже если она предложит. Впрочем, в этом я сильно сомневаюсь.Но, когда Эмери попытался выяснить, что произошло между теткой и племянницей, Лиззи категорически отказалась объяснить.- Ты лучше спроси у нее самой, как только вернешься. И, знаешь что, пап? Тебе, пожалуй, на самом деле стоит поскорее переехать в Англию вместе с Каликуйей и Элиасом. Согласно дедушкиному завещанию, все наследует тот из его детей, у кого есть наследник мужского пола. Так что, если ты вдруг объявишься, тебя признают живым, а Элиаса – твоим сыном, тетя останется с носом. Чего я ей очень сильно желаю.- Она тебя обидела?

- Пусть сама расскажет, - ответила Элизабет. – А если у нее не хватит духу, тогда расскажу я. Хотя, теперь это уже не так важно.- Лиззи, детка... Я вижу, что пока меня не было, с тобой случилось что-то нехорошее...- Это уже не важно, папа, - повторила девочка, устало улыбнувшись. – Сейчас у меня все замечательно. Я живу здесь, в Рио – в Сан-Конрадо. Хожу в школу. Обучение на английском языке, но я все равно усиленно учу португальский. Успеваю по всем предметам... Кстати, недавно я научилась плавать. По-настоящему.

- Рад за тебя, - отозвался Эмери. – Но теперь, когда мы снова нашли друг друга, мы вместе вернемся домой.Лиззи растерянно замолчала. Потом перевела взгляд с отца на Эстер и Себастьяна.- Тебе решать, сестренка, - сказала Паллас. – Это – твой родной отец.

- Но все мы будем только рады, если ты останешься, - добавил Себастьян. – Особенно Сиэль.- Я тоже, - возразила Эстер. – Я просто не представляю, что буду без тебя делать! Да и эти паршивцы братья МакКен тоже будут по тебе скучать.- Эй, я ведь еще никуда не уезжаю! - возразила Лиззи. – Папа, знаешь, я должна подумать.- О чем тут думать? – рассердился Миддлфорд. – Разве я могу оставить тебя в приемной семье? Как только получу в Лондоне новые документы, сразу вернусь за тобой.Элизабет приуныла. Заметив это, Эмери смутился. Наклонившись к дочери, он взял ее руки в свои ладони и зашептал:- Прости, детка. Не хочу на тебя давить. Понимаю, я был не лучшим отцом, но...- Тебя не было два года!- Да, я все понимаю. Прости. Но у меня есть шанс наверстать упущенное. Хватит скитаний – теперь я буду постоянно жить в поместье. Каждую свободную минуту я смогу посвящать тебе и Элиасу. Ты будешь видеть меня каждый день, обещаю... А эти люди – они ведь все-таки тебе чужие.- Они очень многое сделали для меня, - едва слышно прошептала Лиззи.Эмери погрустнел и отстранился.- Похоже, я и вправду отсутствовал слишком долго, - со вздохом произнес он.Когда они снова оказались в Сан-Конрадо, еще только начало темнеть. Закаты в Рио, как правило, тянулись долго – душный вечер медленно умирал, расцвечивая небо яркими красками, солнце садилось в воду. Зато, едва стоило солнцу скрыться, тут же наваливалась непроглядная темнота тропической ночи. И тогда веселый город зажигал миллиарды неоновых огней, не желая погружаться во мрак. Издали одинаково заманчиво сияли и богатые районы, и самые нищие фавелы.Эмери проводил своих гостей до самой границы Росиньи. Лиззи записала для него на клочке бумаги адрес и телефон. Отец обещал навестить ее на следующий же день, так что Себастьяну, Клоду и Ханне к этому времени предстояло придумать убедительно звучащую легенду, как и почему Элизабет оказалась в их семье.

Саму девочку куда больше занимал другой вопрос. Встретившись с отцом, Лиззи вдруг поняла, что отчаянно не желает расставаться с бывшими демонами. Но имеет ли она право остаться? Теперь, когда отец хочет быть с ней рядом, а у Ханны вот-вот родится еще один ребенок, что добавит хлопот... Не будет ли лучше уехать в Англию вместе с отцом и его новой женой, даже против собственного желания? Ведь Лиззи и вправду чужая в семье МакКенов: она никому не родственница.Элизабет плелась домой, погруженная в невеселые мысли, и не замечала, что Себастьян и Эстер о чем-то шушукаются за ее спиной. Девочка даже не сразу заметила выбежавшего навстречу Сиэля и едва не налетела на него.- Лиззи!Мальчик схватил ее за руку. Сиэль тяжело дышал и был весь в мыле – он бежал бегом от самого пляжа, где после матча его застал звонок Ханны. В кои-то веки их команда выиграла – но радость победы мигом улетучилась, едва Сиэль узнал новость об отце Лиззи. Позабыв обо всем, мальчик кинулся встречать ее. Джим и Лука последовали за ним.- Ну как? Это и вправду был он?Элизабет молча кивнула, пристально глядя на своего суженого. За последние месяцы Сиэль сильно загорел и подрос. Синева его глаз осталась прежней, но лицо больше не напоминало облик фарфоровой куклы: черты стали более вытянутыми и угловатыми. После столетнего детства мальчик начал медленно превращаться в мужчину. Он больше не был живым совершенством, но от этого казался Лиззи еще милее. Они уже больше полугода были как парень и девушка: всюду ходили вместе, держась за руки, и несколько раз целовались. Элизабет знала, что Джим и Эстер зашли гораздо дальше в своих отношениях – у них давно было все по-взрослому. Но Лиззи не хотелось торопить события, а воспитание Сиэля не позволяло требовать от девушки чего-то большего, чем поцелуи. В планах было закончить школу и поступить в один и тот же университет. Где-то между первым и вторым Лиззи мерещилась свадьба.Теперь ничего этого не будет. Они расстанутся на долгие годы. Возможно, навсегда.Девочка почувствовала, как щиплет в носу, и попыталась проглотить подступившие слезы.- Эй!.. Ты что, плачешь? – растерялся Сиэль.- Не раскисать! – Эстер ободряюще хлопнула Лиззи по плечу. – Ты должна мне душу!- Что? – девочка удивленно обернулась, на миг позабыв о своей печали.- Я выполнила условия нашего контракта, - обьяснила Эстер. - Отыскала твоего отца.- А ведь и правда – это ты нашла его. Но... Ты же теперь не демон!- Да, но вознаграждение мне причитается... Ладно, Сиэль, не смотри на меня так! Душу Лиззи я трогать не собираюсь, но попрошу кое-что взамен.- Попроси ее испечь тебе шоколадный торт или пиццу! – внезапно встрял Джим, до этого молча наблюдавший из-за спины Сиэля. – Демоны работают за кормежку!- Я готова расстаться с мечтой о пицце, лишь бы Элизабет осталась с нами, - совершенно серьезно сказала Эстер. – Не хочу, чтобы она возвращалась к отцу – вот мое желание.- Ты не можешь ее заставить! - нахмурился Сиэль.- Да она сама не хочет переезжать к нему, дубина! Разве ты не видишь?- Я просто подумала, что так будет правильнее, - шмыгнула носом Лиззи. – Конечно же, я с удовольствием осталась бы здесь. С вами.- Ну так оставайся, - услышала она за спиной голос Ханны. – Ты уже давно стала нам как родная.Элизабет обернулась: Ханна и Клод стояли в нескольких шагах от нее, рядом с калиткой, ведущей в сад виллы Родригеса. Фаустус обнимал жену за талию.

- Если ты думаешь, что, уехав, как-то поможешь исправить наше финансовое положение, то сильно ошибаешься, - произнес Клод. – Хотя мы сейчас в бегах и живем на не очень законные средства, нам вполне по силам содержать шестерых детей. А вот мистер Миддлфорд, насколько я понял, сейчас испытывает серьезные затруднения.- Ты прав, Клод, - отозвался Себастьян. – По прибытиии в Англию отцу Лиззи еще предстоит куча бумажной волокиты. Не стоит забывать и об уплате налога на наследство, и о возможности того, что против Миддлфорда выдвинут обвинение за связь с несовершеннолетней. Думаю, для Элизабет будет лучше остаться здесь – по-крайней мере, на некоторое время. Пока ее отец не справится со своими проблемами.- Правда, Лиззи, останься! – стали упрашивать Джим и Лука. – Пожалуйста!- Я, - Сиэль вдруг смутился и едва смог выговорить слова. – Ты же знаешь, я... Мне будет очень плохо без тебя.- Но...- Ой, да хватит уже! – Эстер взяла Лиззи за подбородок, заставив повернуть голову и посмотреть себе в глаза. – Принцесса, чтобы быть счастливой, надо слушаться веления своего сердца.- И это мне говорит бывшая демоница? – удивилась девочка.- Заметь, очень мудрая демоница, - без лишней скромности отозвалась Эстер. – Мы все тебя любим и хотим быть рядом. И это единственная веская причина для того, чтобы ты не уезжала. Так что, ты остаешься?- Да! – всхлипнула Лиззи.- Вот и отлично! – Эстер крепко обняла ее и поцеловала в щеку.Сиэль, а потом и все остальные, последовали ее примеру. Когда они кончили обниматься, Клод обьявил, что ужин готов и стол накрыт.- Очень вовремя, пап! А то я есть хочу, ну прямо как собака! – отозвался Джим.- И я тоже! – воскликнул Лука.- И мы!- Да и я бы не отказался, - признал Сиэль.- Так чего же мы ждем? Пошли домой!