12. (S)aint (2/2)

На Себастьяна посыпались насмешки и оскорбления. Пока его привязывали, кто-то несколько раз ткнул его локтем под ребра, чья-то мускулистая рука вцепилась ему в волосы, запрокинув голову. Себастьян что-то процедил сквозь зубы – его ударили по лицу. В конце-концов его связали крепче, чем намеревались. Руки его оказались подняты высоко над головой, обнажая подмышки, а ноги – чуть разведены в стороны. Себастьян оказался просто распластан на стволе, не в силах пошевелиться. Его набедренная повязка сползла вниз и почти ничего не закрывала.

Ослепительно-белое тело на фоне темного иссохшего ствола дерева приковало взгляд Клавдия. Он смотрел, не спеша, внимательно, стараясь запомнить каждую деталь, но заранее чувствуя, что не успеет насмотреться. Уже взявшиеся за луки солдаты, точно так же, как он, не спешили приступать к казни. Казалось, им хотелось чего-то другого, и не все из них понимали, чего. Обернувшись, чтобы отдать приказ, Клавдий увидел смущение на покрасневших лицах, неловко прикрытое маской отстраненности или волчьим оскалом злобы.Напомнив своим людям, что осужденный не должен умереть быстрой смертью, Клавдий решил подать пример. Он взял в руки лук, вложил стрелу и натянул тетиву. Прицелился, стараясь не обращать внимание на пульсирующую тяжесть в паху.

Когда стрела, свистнув, вонзилась в плечо Себастьяна, тело пленника дернулось и кровь потекла по белой коже, Клавдий сразу же потянулся за новой стрелой, чувствуя, как его член, прикрытый слоями одежды и кожаной бахромой доспехов, распрямляется, становясь все тверже и тверже. И Клавдий с остервенением всаживал в пленника стрелы, одну за другой, зная, что этот безумный, невыносимый огонь не погаснет, будет гореть еще долго. Постыдное желание останется неутоленным (на годы, на десятилетия, на много сотен лет), как до самого окончания казни не исчезнет странная полуулыбка с лица пронзенного стрелами мученика.— Все из-за контракта, верно? Поэтому ты тогда не сопротивлялся?— Это было желание моей госпожи Ирины. Она сказала: ?Сотворим чудо, чтобы люди уверовали. Чтобы смерть моего мужа и братьев не была напрасной?. А я возразил ей, что она сама не верит, и никогда не будет верить, иначе не попросила бы об этом меня.

— И что она ответила?— ?Хватит болтать! Тебе нужна моя душа или нет??— Эта душа была в твоем вкусе, Себастьян, — заметил Клод. – Душа, горящая холодным огнем мести, безжалостная в своем порыве достижения цели. Держу пари, пока ты был ее рабом, тебе не перепало ни ласки, ни доброго слова – одни лишь приказы и упреки.— Я помню, как она вытаскивала из меня стрелы.— Ты мазохист, Себастьян.— А ты – садист.— Поэтому нам хорошо друг с другом.— Зачем ты связал меня?— Хочу сделать то, чего не сделал в тот день.— Будешь вилки в меня кидать? – улыбаясь, спросил Себастьян.— Нет, — Клод подошел вплотную. – Не нужно. Я очень хорошо помню, куда вонзились мои стрелы.Наклонившись, он поцеловал Себастьяна в плечо.— Первая – сюда, — прохладные губы коснулись предплечья. – Вторая – сюда. Еще одна. И еще, пониже.Клод покрывал поцелуями его тело, нежно, безболезненно, едва прикасаясь, но Михаэлис каждый раз вздрагивал, как будто невидимые стрелы снова впивались в его плоть. Поцелуи обжигали огнем.— Клод, прекрати...— Сюда. И сюда, — снова опустившись на корточки, паук поцеловал его в бедро и в живот, чуть пониже пупка. Влажный язык провел линию на коже.

— Ты дрожишь, — заметил Клод, обхватив рукой уже основательно затвердевший член Себастьяна и осторожно массируя большим пальцем головку. Михаэлис шумно втянул в себя воздух. Он не мог, был не в силах противостоять. У Клода был вид собственника, он касался того, что принадлежало ему. Он знал, где и как ласкать. А может быть, это тело Себастьяна уже привыкло к его ласкам.Михаэлис закрыл глаза.Клод неожиданно отстранился, когда Себастьян был уже почти на пределе. Услышав шаги, Михаэлис открыл глаза и повернул голову в поисках партнера, не найдя его перед собой. Клод отошел в сторону и достал небольшую коробку из нижнего ящика комода. Улыбаясь, паук вернулся на место и открыл ее.Улыбка Клода не предвещала ничего хорошего, и Себастьян не ошибся: в коробке оказалась бутылочка лубриканта и продолговатый предмет, завернутый в несколько слоев бумаги. Когда Клод разорвал упаковку и извлек его, Михаэлис даже не сразу понял, что это такое. Когда до него дошло, его брови сошлись к переносице, а губы сжались в черточку и побелели от гнева.В руках Клод держал довольно большой фаллоимитатор – черного цвета, ребристый, с шариком на конце.— Всему есть предел, Фаустус, — строго сказал Себастьян. – Этого я не позволю.— Тогда зачем ты пришел? Зачем позволил связать себя? – спросил Клод, глядя ему в глаза. От улыбки не осталось и следа. – Не хочешь — уходи. Я уберу паутину.Себастьян вздохнул, прислушавшись к своему телу. Неутоленное желание сжигало его, оттесняя стыд и страх. Демон попробовал пойти на компромисс:— Давай сделаем это без паутины и посторонних предметов? Например, как делают люди, любящие друг друга. Ты когда-нибудь пробовал, Клод?Теперь пришла очередь Клода сердиться.— Тебе не понять, каково это, Михаэлис, — наклонясь к нему, прошептал паук. – Желать недосягаемого десятки, сотни лет... Все – или ничего! Вот мое условие. Соглашайся – или катись отсюда!На мгновение повисла тишина.— Потому что вы – законченый извращенец, мистер Фаустус, — оскалившись, выдохнул Себастьян. – Делай так, раз по-другому не можешь!— Я люблю тебя, — вдруг сказал Клод и крепко поцеловал его в губы. Их языки сплелись.— Разве демон не должен говорить это другому демону? – насмешливо спросил Себастьян, едва смог отдышаться.— Это не противоречит моей сущности. Моя любовь зла, — спокойно ответил Клод, смазывая лубрикантом припасенный им инструмент. Повернувшись к Себастьяну, он заставил его раздвинуть ноги и проник влажными пальцами между ягодиц. Себастьян дернулся, когда палец Клода резко вошел в него, причинив дискомфорт.

— Восхитительное тело, — едва слышнопроговорил Клод, ощущая горячую тесноту. – Каждый раз как будто нетронутое.Себастьян ахнул и дернулся второй раз, когда палец Клода нащупал простату.— Твое человеческое тело – точно такое же. Значит, когда я буду тебя... ах! Ты будешь чувствовать... мм... то же самое, — задыхаясь, проговорил Михаэлис.— Думаю, да, — спокойно ответил Клод. – Но пока что я дам это почувствовать тебе.Он поднял игрушку и легонько прикоснулся к коже Себастьяна, дразня, обвел вокруг блестевшего смазкой отверстия. Связанный демон невольно вздрогнул и напрягся, и Клод, не дожидаясь, когда он расслабится и будет готов, с силой вонзил фаллоимитатор в его зад.Себастьян скорчился от боли и едва смог подавить рвущийся из горла крик. На глазах выступили слезы. Не обращая внимания, Клод всунул игрушку поглубже, так, что большая часть ее оказалась внутри. Убедившись, что она плотно сидит, паук поднялся с колен и отошел на несколько шагов назад, чтобы полюбоваться своей работой.— Не волнуйся, Михаэлис. Я не порвал тебя.Себастьян длинно и грязно выругался на латыни.Клод на это лишь усмехнулся, и, пододвинув один из стульев, уселся напротив пленника.— Что будешь делать? – спросил Себастьян, с тудом взяв себя в руки. – Смотреть на меня?— Именно так. Смотреть на твой экстаз.

— Пока что я чувствую себя отвратительно, — Себастьян напрягся, пробуя вытолкнуть посторонний предмет – безрезультатно. Малейшее движение вызывало боль.— Все только начинается, — Клод отыскал на дне коробки маленький пульт дистанционного управления и показал Себастьяну. – На самом деле это вибратор. И я сейчас его включу.— Не вздумай! – конечно же, Клод тут же нажал на кнопку. Привязанный к столбу демон вздрогнул и зажмурился. Проклятая штуковина завибрировала и задвигалась внутри него, задевая нервные окончания, заставляя чувствовать сменившее боль наслаждение.Клод сдвинул рычажок на пульте, добавив мощности. С губ Себастьяна сорвался стон. Он заерзал на месте, безуспешно пытаясь взять процесс под контроль, ослабить давление вибратора. В паре шагов от него Клод крепко держал в руках пульт – ключ к его агонии и наслаждению.

— На твоем месте я бы старался быть потише, — сказал Фаустус. – Дети могут услышать. Тебе ведь не хочется, чтобы твой хозяин застал тебя в таком виде?— Как жаль... что я не убил тебя – в самый первый раз, — проговорил Себастьян.— Давай-ка испытаем твой стоицизм, — не обращая внимания на его слова, задумчиво произнес Клод. – Только не забывай, что тебе нельзя кричать.И включил вибратор на полную мощность.

Себастьян крепко стиснул зубы и призвал на помощь все свое самообладание. Сидящий напротив него демон взглядом ласкал его тело. Себастьяну хотелось, чтобы Клод дотронулся до него, но тот и не думал. Он удобно развалился на стуле и явно не собирался двигаться с места.— Надо же, под стрелами ты не извивался так, как сейчас. Тогда ты не проронил ни единого стона. Знаешь, мои люди хотели надругаться над тобой, прежде чем убить. И я сам, конечно же, хотел вонзить в тебя нечто иное, чем стрелы.Клод расстегнул брюки и высвободил свой твердо стоящий член. Не отрывая взгляда от терзавшегося у столба Себастьяна, Фаустус принялся ласкать себя рукой.— Клод, — прошептал Михаэлис, облизывая губы. – Дотронься до меня. Я хочу кончить.Его медленно сочившийся спермой пульсирующий орган говорил сам за себя, но Клод, внимательно осмотрев его, покачал головой.— Я думаю, ты кончишь и так. Это лишь вопрос времени.Себастьян понял, что умолять бесполезно. Клод на его глазах продолжал ублажать себя, что только усиливало желание. В свою очередь, созерцание страданий Михаэлиса приближало Клода к разрядке. Прошло совсем немного времени, и он со стоном выпустил семя, окропив обнаженное тело пленника.

Это словно дало сигнал к его собственному оргазму. Из горла Себастьяна вырвался крик – он забыл, что надо молчать – но Клод тут же оказался рядом и зажал ему рот рукой. Крик словно затолкали обратно. Содрогаясь и глухо рыча, Себастьян кончил, толкаясь в прижавшее его к столбу тело мучителя.Потом его занемевшие и окровавленные руки вдруг оказались на плечах Клода: он не мог вспомнить, когда тот убрал паутину. Клод увлек его за собой на пол, обнял, обвился всем телом, словно стараясь согреть. Себастьян мелко дрожал, но не от холода. Протянув руку между его ног, Клод вытащил вибратор и отбросил в сторону. Себастьян сморщился от боли: задница горела огнем.

— Все. Уже все, — прошептал паук ему на ухо.Себастьян больно толкнул его локтем, но Клод лишь крепче прижался к нему. В конце-концов Михаэлис оставил попытки вырваться и замер в обьятиях своего врага.От обиды ему хотелось плакать. В этот раз не было ни видений, ни воспомининай. Он ничего не узнал – совсем ничего. Кроме совершенно бесполезной информации о том, что Клод хотел его аж с 288 года.Измученное сознание просило сна, тепло тела паука приятно согревало. Решив подремать пару минут, Себастьян тут же провалился в крепкий, глубокий сон.Когда он очнулся, то понял, что проспал гораздо дольше, чем намеревался. Клода рядом не было. Дверь наружу была приоткрыта и комод стоял на прежнем месте. Себастьян приподнялся и сел, с удивлением обнаружив, что полностью одет: на нем были те же самые черные брюки, в которых он вошел сюда, и новая белая рубашка, застегнутая на все пуговицы. Лохмотья его футболки, паутина и прочее исчезли – Клод тщательно замел следы.Забеспокоившись о Сиэле, Себастьян стал прислушиваться – и испытал облегчение, сквозь толщу стен различив детские голоса: наверху Сиэль беседовал с Джимом. Со стороны гостиной донеслось вкрадчивое воркование Клода и восторженные вопли Луки. Отец и младший сын играли в ?Монополию?. Хлопнула входная дверь, послышался топот ног: все бросились встречать вернувшуюся домой Ханну.Когда Себастьян взялся за ручку двери, чтобы покинуть подвал и присоединиться к остальным, он вспомнил, что только что видел сон. Сновидение предстало перед ним во всей красе, неожиданно и ярко.

Во сне он тоже лежал на полу в обнимку с Клодом. Но над их головами был черный купол потолока с шипастыми перекрытиями и пролегающими вдоль поверхности трубами, чешуйчатые, шершавые стены. Внизу под голой кожей чувствовался холод металла. Противоположная стена помещения терялась во мраке, но всюду, насколько он мог видеть, он видел скорчившиеся на полу тела – обнаженные, прикрытые лохмотьями ткани или одетые в плотно облегающую черную блестящую одежду, которая, как он знал, является частью истинного облика демонов. Он слышал слабые стоны и вздохи, поскрипывание зубов и царапание когтей по металлу. Демоны шевелились и сбивались в кучи, стараясь покрепче прижаться друг к другу. Он чувствовал, что спящий Клод крепко сжимает его руку. Под боком было еще чье-то тело, поменьше. Скосив глаза, Себастьян увидел копну растрепанных светлых волос и чумазое, осунувшееся лицо Эстер. Глаза девочки были закрыты, губы слабо шевелились – она что-то бормотала во сне.Приподняв голову, Себастьян увидел человеческую фигуру, медленно бредущую к ним во мраке, с трудом переступавшую через тела. Не дойдя несколько метров, пришелец остановился. Это был мужчина, но Себастьян не видел его лица: его закрывала выпуклая блестящая маска, а на голову был надвинут капюшон. Пришедший поднял руку и сделал жест, означавщий приказ хранить молчание, и еще один, означавший просьбу следовать за ним.На этом сон оборвался, но Себастьян был уверен, что когда-то он исполнил приказы странного человека.