Глава 49. Кисть Гундэ 4 - Живые могу умереть, мертвые могут переродиться, те живые, что боятся смерти, и мертвые, что не могут переродиться, не познали достаточной любви. (1/1)

На самом деле Чжао Юньлань сейчас находился в довольно странном состоянии.Он действительно перепил и нетвердо стоял на ногах, однако после того как опорожнил желудок и немного поспал, его опьянение потихоньку спало.Просто раз Чу Шуджи на все стороны света раструбил о том, насколько пьян он был, то и Чжао Юньлань решил толкать лодку по течению и изобразил опьянение во всей красе – притворившись полусонным, он мертвым трупом растекся по пассажирскому сидению.Поднявшись за ним наверх, Шэнь Вэй тем не менее оставил машину заведенной для поддержания температуры в салоне и, оказавшись внутри, Чжао Юньлань сразу же почувствовал это.Сев на соседнее сидение, Шэнь Вэй мягко потряс его:- Проснитесь, поспите, когда приедете домой, на улице легко подхватить простуду.Чжао Юньлань продолжил притворяться мертвым.Сбоку от него раздался вздох. Видя, что ему не удается разбудить Чжао Юньланя, Шэнь Вэй, склонившись над ним, принялся застегивать ремень безопасности. Двое оказались так близко друг к другу, что Чжао Юньлань почувствовал исходящий от Шэнь Вэя запах, так сильно отличавшийся от морозной стужи, окружавшей Рассекателя Душ. Шэнь Вэй легонько пах мылом, запах, скорее всего, остался на одежде после стирки. Рассекатель Душ отгораживался от всех черными одеяниями, внушая страх, однако внутри них находился столь мягкий и опрятный человек.После этого Шэнь Вэй достал бутылку с минеральной водой, налил немного в стакан и несколько раз повел рукой, взбалтывая содержимое. Ледяная вода тут же нагрелась, а над поверхностью поднялся легкий пар. Приблизив стакан ко рту Чжао Юньланя, Шэй Вэй произнес:- Выпейте немного.Чжао Юньлань приоткрыл глаза. В машине было совершенно темно, единственным источником света казались глаза Шэнь Вэя, их блеск не укорял и не обжигал.Чжао Юньлань вдруг ощутил, как его сердце пропустило удар; приподнявшись, он одним махом осушил воду в стакане, который ему протягивал Шэнь Вэй. После этого Шэнь Вэй, достав из-под сидения плед, укутал его, затем еще немного повысил температуру в авто и мягко вывел машину на дорогу.Чжао Юньлань откинулся на сидение и закрыл глаза, однако внутри он ощущал немыслимую ясность… Словно он долгое, долгое время находился в холодной ночи и сейчас наконец согрелся.С того времени, как они вернулись с гор, прошло уже полмесяца, и Чжао Юньлань ни разу за все это время не связался с Шэнь Вэем.Вот только ежедневное доставание и попытки обращать внимание на все, что могло понравиться другому человеку, уже вошло в привычку Чжао Юньланя, и попытка сломать эту самую привычку приносила мучения. Поэтому к концу года Чжао Юньлань невольно пустил собственную жизнь на самотек. Однако даже если люди и являются социально-зависимыми животными, чрезмерная социализация также довольно утомительна.Не всегда можно понять одиночество под роскошной упаковкой.За ним всегда увивалось немало как женщин, так и мужчин, и если он был в подходящем для этого настроении, то также радостно пользовался этими сомнительными романами для поддержания собственного самомнения. Вот только, отдалившись от Шэнь Вэя, Чжао Юньлань ничего не мог с собой поделать, постоянно сравнивая всех с Шэнь Вэем, и чем дольше он это делал, тем разочарованнее становился - никто не нес в себе столь насыщенной интеллигентности, никто не мог сравниться с ним прекрасной внешностью…Чжао Юньланю казалось, что он за одну ночь превратился в старого монаха, смиренно укротившего все смертные желания. На одном из застолий, к примеру, только чтобы поднять ему настроение, кто-то знатно потратился, пригласив юную модельку, которая ему весьма нравилась. Однако даже это ни в коей мере не разожгло его интереса, хотя - и Дацин этому свидетель - было время, когда он крайне пошло использовал фотографию этой самой модели в купальнике в качестве обоев на рабочем столе компьютера.А еще, стоило ему напиться почти до беспамятства, ему на ум приходил тот вечер, когда, воспользовавшись желудочными болями, он практически заставил Шэнь Вэя остаться с ним дома.Поначалу они смотрели фильмы, иногда перекидываясь несколькими фразами, когда же ему, наконец, надоело, то Чжао Юньлань принялся перечитывать материалы дела. Два человека занимались собственными делами, совершенно не мешая друг другу, а еще Шэнь Вэй в какой-то момент сунул подушку ему за спину…Именно о такой жизни Чжао Юньлань и мечтал… Пара людей, которым нет необходимости в поддержании разговора, которые не будут раздражать друг друга, не будут целыми днями преследовать и идти на различные уловки, сегодня требуя похода в кино, завтра - цветы, не беспокоящих друг друга понапрасну, но и не безразличных… Просто живущих вместе, в собственном выстроенном для этого мире.Дожив до своих лет, обладая достаточным уровнем интеллекта и коммуникабельности, будучи состоявшимся человеком, Чжао Юньлань понимал, что если человек смотрит на другого и видит не тонкую талию, длинные ноги и изящные бедра, а желание спокойной семейной жизни, то никоим образом это не страсть и не похоть.Будь все иначе, он бы, не задумываясь, перевел все в шутку и, объяснившись с Рассекателем Душ, покончил со всем.Однако ему совершенно не хотелось этого делать.Стоило только Чжао Юньланю вспомнить взгляд пары глаз, на который он натолкнулся, открыв глаза глубокой ночью в обшарпанной хижине на вершине покрытой снегом горы, как он понимал - стоило ему ?покончить? со всем, и он до конца своей жизни будет сожалеть об этом.Собачья конура Чжао Юньланя располагалась неподалеку от офиса, поэтому не успел он до конца разобраться с внутренними переживаниями, как их поездка, к сожалению, подошла к концу. Поддерживая его всю дорогу до квартиры, Шэнь Вэй помог ему снять верхнюю одежду, затем, аккуратно повесив все, он уложил его на кровать и направился в ванную комнату за полотенцем.Несмотря на то, что Чжао Юньлань был вдребезги пьян, Шэнь Вэй вел себя донельзя прилично: он обтер лицо, руки и ноги Чжао Юньланя смоченным полотенцем, не осмеливаясь ни на миллиметр затронуть какую-либо иную часть тела; затем, тщательно укрыв его одеялом, он убрал полотенце в сторону и принялся собирать разбросанный мусор. Поставив пакет с сором возле двери в намерении забрать его при уходе, Шэнь Вэй взялся за валявшуюся повсюду одежду, уложил ее в мешок для белья, положил его возле двери и приложил записку с напоминанием для Чжао Юньланя о необходимости отправить его в прачечную.Внимательный к мелочам, он принес пол стакана воды и поставил рядом на прикроватную тумбочку так, чтобы Чжао Юньлань не смог случайно опрокинуть его во сне.Слушая, как другой человек тихонько шуршит, убирая его комнату, Чжао Юньлань не только не нашел решения сложившейся внутри него проблемы, но наоборот, запутался еще больше.Шэнь Вэй заботился о нем от всего сердца, и Чжао Юньлань чувствовал это, в этой жизни ни один человек, за исключением его родителей, не заботился о нем так, наоборот, все старались получить что-то или же положиться на него.... Ну, Дацин не человек, он всего лишь толстый дурной кошак.Закончив, Шэнь Вэй обнаружил, что еще недавно открывший в полузабытье глаза Чжао Юньлань, кажется, погрузился в глубокий сон, неподвижно лежа на кровати.Он казался таким спокойным, и Шэнь Вэй замер, не решаясь уйти и продолжая стоять возле кровати, с жадностью глядя на него.Блядь, - подумал про себя притворяющийся спящим Чжао Юньлань под ускорившийся кровоток, - умоляю, хватит смотреть, если хочешь уйти, то иди скорее, иначе я сейчас просто помру!Тем не менее и Рассекатель Душ, и божества на небе оказались глухи к голосу его сердца. Мгновение спустя Шэнь Вэй словно в бреду медленно наклонился, придвинувшись к Чжао Юньланю настолько, что тот ощущал его дыхание на своем лице.Только жесткий психологический самоконтроль помогал Чжао Юньланю удерживаться в положении окоченевшего трупа, однако он четко понимал, что это состояние скоро сломается.И тут Шэнь Вэй попросту не сдержался, опершись на руки по обеим сторонам Чжао Юньланя, он мягко прикоснулся губами к его губам. Легкое касание, словно скользнувшая по поверхности воды стрекоза… Шэнь Вэй закрыл глаза, казалось, мимолетное прикосновение принесло ему огромное утешение. Подобное громовым ударам, участившееся сердцебиение сотрясало его тело, на короткое мгновение Шэнь Вэй почти почувствовал себя человеком, укравшим поцелуй любимого под тусклый свет лампы; ему было настолько радостно и сладко на душе, что даже умри он сейчас, он безропотно подчинился бы.Разум Чжао Юньланя полностью отключился.Тончайший волосок, сдерживавший огромную тяжесть внутри него, натянувшись, в полной тишине оборвался, и в захмелевшем мозгу Чжао Юньланя вдруг вспыхнула необычно трезвая мысль: Рассекатель Душ? Ну и что, что Рассекатель Душ? Что мое - то мое, а все вокруг могут сгинуть к чертям!И вот таким образом ?спящий мертвым сном? Чжао Юньлань, вытянув руки, крепко обхватил застигнутого врасплох Шэнь Вэя и, к его крайнему изумлению, дернул на себя, а затем, развернувшись, наполовину прижал его собственным телом.Дыхание Чжао Юньланя все еще слегка отдавало запахом алкоголя, однако его глаза были кристально чистыми, глядя прямо в глаза Шэнь Вэя, он полушепотом спросил:- Ваша Светлость, что это Вы делаете?Смущенный донельзя Шэнь Вэй открыл было рот, однако не смог ничего ответить.Уставившись на него со сложным выражением на лице, некоторое время спустя Чжао Юньлань вдруг мягко обхватил Шэнь Вэя за подбородок:- Мне всегда казалось, что Его Светлость благородный человек, кто бы мог подумать, что Вы тайком целуете посторонних посреди ночи, да еще целуете так неопытно…После этих слов Шэнь Вэй услышал приглушенный смешок.И до самого момента, когда Чжао Юньлань склонился к нему, целуя, Шэнь Вэй находился в оцепенении, ему казалось, что он попал в прекрасный сон, и не в силах сдержаться, он вытянул руки, крепко прижимая Чжао Юньланя к себе.Поцелуй был исключительным, соблазняющим и провокационным, и словно невзначай, но он заставил Шэнь Вэя сбросить шлем и снять латы, потерпев полный разгром…После этого Чжао Юньлань, слегка приподнявшись так, что их носы почти соприкасались, тихонько прошептал:- Вот это называется профессиональным уровнем.Шэнь Вэй не смог вымолвить ни слова.Две пуговицы на рубашке Чжао Юньланя были расстегнуты, обнажая изящные и тонкие ключицы, от тела доносился тонкий запах одеколона и этот легкий аромат, казалось, полностью оглушил Шэнь Вэя, он больше не мог сказать, кто именно из них был пьян в настоящий момент.Вздохнув, Чжао Юньлань вытянул руку и мягко смахнул упавшие на лоб Шэнь Вэя волосы:- Позволь спросить, ты скрывался от меня так долго, но все же не оставлял, это потому что ты знаешь меня с давних времен и в чем-то виноват передо мной или же беспокоишься о том, что пути человека и духа не должны смешиваться?Шэнь Вэй вздрогнул, его взгляд вновь обрел ясность, а от лица отхлынула вся кровь - оттолкнув нависшего над ним человека, он сел прямо, сжимая ладони в кулаки.Сев вполоборота к нему и опираясь на кровать, Чжао Юньлань взял его руки в свои и потихоньку принялся разжимать крепко сжатые пальцы:- Ты так и продолжишь бороться сам с собой? Если причина в первом, то вот что я скажу: неважно, что случилось когда-то, мы все перечеркнули и больше не будем поднимать этот вопрос, тем более что я все равно ничего не помню; а если во втором… разве это не нелепость? Человек смертен, кто знает, может я тоже…Шэнь Вэй тут же закрыл его рот рукой.Они несколько минут смотрели друг на друга, пока Шэнь Вэй очень медленно не покачал головой.Вздохнув, Чжао Юньлань выпрямился и поднялся с кровати. На первый взгляд он разговаривал совершенно трезво, однако едва его ноги коснулись пола, как он тут же, покачнувшись, плюхнулся прямо на задницу и, обхватив голову руками, посетовал:- У меня пред глазами как будто рой пчел пролетел.Немедленно протянув руку, Шэнь Вэй помог ему подняться:- Я думал ты уже протрезвел, больше не упадешь?Сейчас Чжао Юньлань был в том деликатном состоянии, когда логическое мышление уже работало, однако шагать прямо было еще сложно, иначе он бы не осмелился действовать так напористо и отважно.Он покачал головой, затем присел на корточки и открыл ящик прикроватной тумбочки, достал оттуда пластиковый файл и потряс перед лицом Шэнь Вэя:- Открой.Нерешительно поколебавшись, Шэнь Вэй взял папку в руки и открыл. Внутри оказались документы о праве собственности на недвижимость, особняк с садом неподалеку от Университетской улицы Лунчэнского университета… Именно туда он вложил все деньги и именно поэтому в настоящее время был почти на мели.Скрыв ухмылку, Чжао Юньлань сел прямо на пол, опираясь спиной о прикроватную тумбу. Вытянув ноги, он задрал голову и, нашарив в кармане брюк сигарету, закурил.Он молчал все время, пока курил, затем зашептал:- Я купил этот дом еще до того как мы отправились в Дасюэшань, мне тогда казалось, что место удобное как для проезда, так и для жилья, еще и университет рядом, и если бы ты согласился переехать ко мне, то тебе не надо было бы по утрам тратить время на дорогу, да и по утрам можно было бы поспать подольше. В следующем году я подумывал также перевезти офис ССО в те места. Дом довольно большой, для двоих там места предостаточно, можно было бы обустроить кабинет с библиотекой для тебя, ты бы мог приглашать домой студентов, я бы иногда приводил друзей… Еще я хотел завести тупую собаку, можно было бы стравить их с Дацином и смотреть Великую битвой Кота и Пса в качестве новогоднего фильма…Руки Шэнь Вэя неосознанно затряслись, сминая пластик в ладонях.Чжао Юньлань легонько усмехнулся:- Кто бы мог подумать, что в поездке на северо-запад станет ясно, что я имею дело с Вашей Светлостью; ты в одно мгновение можешь перенестись с восточной части города в западную, зачем тебе машина? Зачем рано вставать? Знал бы я раньше, не стал бы впустую тратиться, вот и приходится встречать новый год в убогой лачуге и почти без денег.Медленно опустив голову, Шэнь Вэй взглянул в глаза Чжао Юньланя и ощутил, что его взгляд почти такой же неизменный, что и раньше. Без усмешки, наполненный спрятанной глубоко-глубоко внутри нежностью, и стоит лишь поймать хоть крошечный ее кусочек, как тут же утонешь, погрузившись в нее.Шэнь Вэю казалось, что его раздирает на две части, одна половина воспаряла в небеса от счастья, вторая же погружалась на самое дно Преисподней; он чувствовал, что вот-вот сойдет с ума.Тысячелетия одиночества не смогли свести его с ума, однако пара высказанных мимоходом слов от этого человека принесли настолько огромные колебания, почти лишив самоконтроля.Неудивительно, что в древности говорили: живые могу умереть, мертвые могут переродиться, те живые, что боятся смерти и мертвые, что не могут переродиться, не познали достаточной любви.Если душа и разум сходят с ума, откуда помнить день или ночь стоит на дворе?