Глава 20.Часы бессмертия 19: Все легко меняется, кроме сердца, но и сердце возможно изменить. (1/1)

- Когда я была маленькой, она всегда будила меня по утрам, завязывала хвостики, провожала в школу. Я любила поспать подольше, поэтому она расчесывала мои волосы, а я прижималась к ней и дремала еще немного, пока она не заканчивала. Потом она гладила меня по голове и говорила ?Просыпайся, маленькая лентяйка?, а потом провожала в школу и всю дорогу рассказывала сказки: про то, как Царь Обезьян Сунь Укун трижды прогнал демона белой кости, потом пересказывала, как Чжу Бацзе все время ел арбузы, она наизусть помнила все повествования о династиях Суй и Тан и рассказывала всегда так интересно, намного лучше, чем передавали по радио. Мать и отец меня ни капли не любили, поэтому, когда меня спрашивали, кого я люблю больше, я всегда отвечала - бабулю.Ли Цянь не обращала внимания, слушают ее или нет, она просто продолжала говорить.Чжао Юньлань, наконец, вытащил сигарету из кармана и зажал ее между пальцами, все также продолжая хранить молчание. Го Чанчэн тихо спросил:- А потом ты…пожалела?Ли Цянь резко взглянула на него.- Да, я помню, ты говорил, что хотел бы обменять свою жизнь на жизнь бабушки. Ты реально удачливый, у твоей семьи не было Часов бессмертия.Го Чанчэн некоторое время, остолбенев, смотрел на нее. Затем он вновь с трудом попытался найти разумное объяснение причинам, которые все еще никак не мог понять.- Тебе казалось, что она стала обузой, это было слишком тяжело для тебя, твоя жизнь и так…Глаза Ли Цянь были красными, словно еще немного и из них польются кровавые слезы, но мерзлота и жестокость в них бесчеловечны. Тем не менее, именно они и присущи людям. Девушка холодно прервала Го Чанчэня:- Не оскорбляй меня такими тупыми причинами.Лицо Го Чанчэня тут же покраснело.- Она медленно превращалась в другого человека. Каждый день она бубнила мне в уши, не помнила, что происходило вчера, мне все время приходилось повторять и повторять по многу раз. Позднее, она уже не могла позаботиться даже о себе, всякий раз, когда она писалась в штаны, то только смотрела и глупо хихикала. Если она ела рис, то рассыпала его везде, сидела и пускала слюни, не обращала внимания на время, неважно, занят ты или нет, она постоянно будет ходить за тобой и бормотать, бормотать, и так день за днем, день за днем! - Каждый день, глядя на нее, я думала - и вот за это я отдала половину своей жизни.При этих словах, уголок рта Ли Цянь нервно скривился в неожиданной и холодной усмешке. Го Чанчэн почувствовал, как что-то в его душе словно ухнуло вниз. - Ко мне вернулась не бабушка, которая была мне нужна, за которую я заплатила столь высокую цену. Ко мне вернулся похожий на нее… - лицо девушки слегка скривилось, затем она просто злобно выплюнула: - Монстр.Ли Цянь подняла налитые кровью глаза на Го Чанчэня.- Я ненавидела ее, ненавидела 365 дней в году. Каждый день, видя ее, я едва сдерживалась, чтобы не убить ее на месте, и вот с таким чувством я терпеливо и нежно спрашивала ее, не хочет ли она кушать, хочет ли она в туалет, не устала ли она, не холодно ли ей, а она смотрела на меня и хихикала.Го Чанчэн опустил трясущуюся руку на колено.- Эти часы бессмертия меня просто обманули. Понимаешь? В этом мире нет энергии воскрешения из мертвых. Это была не моя бабушка, моя бабушка всегда боялась, что меня могут обидеть, когда я была маленькой, в деревне не было вентилятора, и она ночами не спала, обмахивая меня. Как она могла стать монстром? Как она могла стать монстром, который только и делал, что причинял мне боль?! - сказала Ли Цянь, резко ухмыльнувшись.- Ты ничего не понимаешь, поэтому не осуждай меня! Когда она была жива, она приставала ко мне, когда она умерла, она все еще пристает ко мне! Я…- Она больше не будет к тебе приставать, - внезапно перебил ее Го Чанчэн, он и сам не ожидал, что может говорить таким резким тоном. - Она исчезла. Тогда голодный призрак хотел тебя сожрать, ты об этом даже не подозреваешь, но, когда голодный призрак наклонился над тобой, она хотела защитить тебя от него. Мы все видели, она снова умерла, и только ты ничего не знаешь.Ли Цянь застыла от удивления.Го Чанчэн опечаленно опустил голову. Ему было настолько грустно, что хотелось плакать, только он не понимал из-за кого именно. Наконец, он прошептал:- Даже если бы ты и видела, то все равно подумала бы, что она хочет тебе навредить? На самом деле… нет.- Она не приставала к тебе, не обвиняла тебя, не хотела причинить тебе вред.Девушка оцепенела.Все легко меняется, кроме сердца, но и сердце возможно изменить.- Ну, как я понимаю, умышленное убийство не входит в нашу юрисдикцию, - Чжао Юньлань встал, хлопнув Го Чанчэня по плечу.- Пойдем, уже ночь, сегодня она останется здесь, а завтра Чжу Хун свяжется с коллегами, ответственными за расследования уголовных дел и передаст это дело им. Утром мне еще надо позвонить профессору Шэню и рассказать ему…Что-то еще, Ваша Светлость?Рассекатель душ, обойдя невысокий столик, подошел к Ли Цянь.Почувствовав его запах, девушка инстинктивно съежилась.- Не волнуйся, дела живых мне безразличны, - сказал он. - Мой интерес касается лишь Святынь. Мне необходимо справиться еще кое о чем - семейная реликвия, Часы бессмертия, о которых было упомянуто ранее, где их текущее местоположение?- У… нас дома, - прошептала Ли Цянь. - Родители арендовали для нас квартиру, они туда обычно не приходят.- Адрес?- Улица Нанчен, 101, 3 блок, квартира 207.- Благодарю, - Рассекатель душ, вежливо кивнув, словно наблюдая за девушкой, затем, сделав паузу, он неспешно произнес:- Преисподняя, куда лежит твой путь в будущем, станет местом для правосудия.Чжао Юньлань и следовавший за ним стажер проводили Рассекателя душ к выходу. На сердце Го Чанчэна все еще было неспокойно, остановившись в дверях комнаты для допросов, он еще раз бросил взгляд на сидящую там девушку.Рассекатель душ поспешил уйти, Святыню необходимо было забрать до рассвета.После его ухода изморозь на окнах начала таять на глазах, температура в офисе заметно повысилась. Кондиционеры вновь заработали в режиме охлаждения, но Го Чанчэн чувствовал, что его сердце все еще словно сковано холодом.Он словно хвостик следовал за Чжао Юньланем, словно желая что-то спросить, но так и не решаясь.Чжао Юньлань, взяв ключи от машины и папку, наконец, обратился к нему:- Я ухожу, а ты что, тут оставаться собираешься?Не поднимая глаз от пола, стажер спросил:- Шеф Чжао, душа, поглощенная голодным призраком, она... Она все еще может переродиться?Брови Чжао Юньланя взлетели вверх.- Нет.Го Чанчэн:- Тогда… тогда та бабушка, она действительно исчезла?Чжао Юньлань, притворившись, словно о чем-то глубоко задумался, через пару секунд, внезапно рассмеявшись, достал из кармана небольшую бутылочку. Затем он, словно собачку, подозвал Го Чанчэня к себе.- Совсем позабыл об этой малютке.Ничего не понимая, Го Чанчэн подошел поближе.- Вот, держи, мне ее отдал Рассекатель душ, иногда и Его суровая Светлость проявляет сострадание и допускает некоторые послабления.Всунув бутылочку в руки стажера, Чжао Юньлань прошел дальше и, дойдя до спящего кота, протянул руку, накрывая его нос. Внимательно смотря на кота, он, словно подражая ему, негромко всхрапнул. Дацин, выпустив когти, несколько раз царапнул ими по руке, после чего Чжао Юньлань, наконец, убрал ее.- Тот, кто придет в офис раньше всех, не забудьте попросить в столовой приготовить немного сушеных жареных рыбок на завтрак.В прострации Го Чанчэн присмотрелся к бутылочке, лежащей на его ладони, вначале ничего не понимающие, его глаза тут же расширились в изумлении.Через прозрачное стекло он увидел исчезнувшую старушку!Уменьшившись до размера человеческого ногтя, она едва заметно улыбнулась ему.Затем морщины на ее лице вдруг стали быстро исчезать, волос становилось все больше и больше, они начали темнеть прямо от корней, во рту появились зубы. Ее тело распрямилось и стало тоньше, словно возвратившись в тридцатилетний возраст. Взрослая красота сменилась на свежесть юности и красоту двадцатилетней, затем, медленно, тело начало уменьшаться и становиться все тоньше, промелькнуло девичество, детство… в конце она обратилась в маленького ребенка.Закрыв глаза, маленький ребенок, тут же уменьшившийся до младенца, вдруг исчез из бутылочки.Го Чанчэн шокировано воскликнул:- Она… Она исчезла!- Само собой, это же бутылочка возрождения, она вновь вступила в круг сансары, - непонятно когда подошедший Линь Цзин спокойно произнес, стоя позади него:- От рождения к смерти, от смерти к рождению, от юности к старости, от старости к юности, вновь и вновь, из поколения в поколение.Закончив говорить, Линь Цзин прикрыл глаза и, шепотом помолившись и произнеся имя Будды, сказал:- Иди домой, давай уже, завтра в 9 приходи на работу. Завтрак начинается в 8, если хочешь поесть, не опаздывай.Го Чанчэн, выглядевший так, словно исполнилось самое огромное желание его жизни, осторожно опустил бутылочку в сумку и поспешил на выход.Линь Цзин, повернувшись к Чжао Юньланю, произнес:- Я не заметил, чтобы Рассекатель душ тебе что-нибудь передавал. Ли Цянь самовольно использовала запретную вещь, что привлекло темное существо и почти привело к катастрофе. Старушка добровольно отдала жизнь за нее, все следствия соответствуют причинам, о каком послаблении тут может идти речь?Хмыкнув, Чжао Юньлань произнес:- Да у тебя не только ума палата, да еще и глаз-алмаз, как я погляжу!Линь Цзин спросил:- Я вроде слышал, что новичок не пришелся тебе по вкусу, и ты всеми возможными способами пытался от него избавиться, так зачем тебе его утешать?Прикурив, Чжао Юньлань нетерпеливо отмахнулся.- Ну, вот захотелось, тебе-то что?Линь Цзин, вздохнув, покачал головой и хотел было высказать все, что он думал по поводу собственного лидера, но, поймав острый, словно бритва, взгляд Чжао Юньланя, монах тут же поменял мнение. Вспомнив, что ?мудр тот, кто умеет правильно разобраться в обстановке?, он быстренько схватил стакан с водой со стола и сбежал.Закрыв дверь офиса, Чжао Юньлань намеревался пойти домой и, наконец, выспаться. Но тут он внезапно вспомнил непонятно отчего торопившегося уйти Рассекателя душ и ему стало любопытно узнать побольше насчет легендарных Святынь Преисподней. Абсолютно бесстыдно лелея в душе мысль о прогуле работы на следующий день, он развернул машину и поехал по адресу, указанному Ли Цянь.Приехав на место, Чжао Юньлань увидел, что все здание было окружено черным дымом. Он замер в шоке, не понимая, что могло вызвать настолько сильный эффект. Бросив машину на дороге, он достал револьвер и поспешил наверх.Сверху здания, над самой крышей висела гигантская черная дыра, похожая на широко раскрытую пасть монстра. Лифт не работал, поэтому Чжао Юньлань на одном дыхании взбежал вверх и, добравшись до крыши, обнаружил, что она вся была покрыта трупами.Чжао Юньлань внимательно посмотрел на останки, часть погибших монстров была ему незнакома. Среди них попадались монстры размером с трех человек, у некоторых было по два брюха - спереди и сзади, у некоторых кожа на вполне человеческих лицах была частично содрана, обнажая черепа… но абсолютно все были обезглавлены.В лунном свете, кровью разливавшемся по крыше, стоял Рассекатель душ. В одной руке он удерживал меч, лезвие которого было направлено на горло… человека.Хотя назвать человеком его было бы не совсем верно. Его лицо было покрыто саркомой, отчего выглядело ужасно и отвратительно.- Что тут за ситуация-то такая? Все должны заботиться об окружающей среде, Ваша Светлость, разве Вам не нужно было всех этих тварей просто задержать?Чжао Юньлань бросил взгляд на раскинувшееся перед ним ?поле боя?, но так и не нашел места, куда можно было ступить.Услышав его голос, Рассекатель душ замер. Тем не менее, он не стал оборачиваться и обратился к монстру перед собой:- Я последний раз спрашиваю, где Часы Бессмертия?Монстр, покрытый саркомой, замер под мечом Рассекателя душ, затем, развернув голову в сторону Чжао Юньланя, невпопад ответил на заданный вопрос:- Хозяин просил передать кое-что Вашей Светлости. Ваша Светлость последние несколько сотен лет тщательно исполняли свой долг и избегали человека, хранящегося глубоко в сердце, словно скрываясь от катастрофы. Вы делали это настолько самоотверженно. На самом же деле, вы просто опасались потерять контроль, не так ли?Рассекатель душ ничего не ответил, но холодная аура, окружающая его, словно усилилась.- Мой Хозяин настолько сочувствует любви Вашей Светлости, что специально свел вас с тем, кого Вы так желали увидеть, но, в действительности, Вы так и не собираетесь…В этот раз Рассекатель душ не дал ему закончить, резко опустив руку с мечом. Голова монстра взорвалась кровавым цветком, распространяя тошнотворный запах гнили. Затем внезапно по крыше словно пронесся смерч, под давлением которого Чжао Юньлань некоторое время не мог открыть глаза. Когда ветер стих, вокруг не осталось и следа, словно никаких трупов и монстров никогда на ней и не было.Обернувшись к нему, Рассекатель душ поднял руку в прощальном жесте и, так ничего и не объяснив, тут же устремился прочь, исчезая в черной дыре. Наблюдавший за удаляющимся силуэтом Чжао Юньлань не мог не заметить некоторую нервозность, проскользнувшую в его, обычно неторопливых, движениях. Рассекатель душ, обладатель меча, даже боги отступают перед ним, кто же осмелился бросить ему вызов?Часы бессмертия… кто же мог украсть их?