VIII (1/1)
– У тебя ничего не случилось? – спросил Майк, смотря на Честера: он был каким-то растерянным и бледным.– Нет, – космический турист встретил взгляд исследователя и грустно улыбнулся, – ничего. Хотя кое-что случилось, и довольно давно. Я полюбил… космос. Целый космос, Майк, необъятный и непонятный.Майку показалось, что в глазах Честера еле заметно блестят слёзы.
– Это ведь хорошо. Ты чего, Честер?
Космический турист неуверенно пожал плечами, неуверенно настолько, что это было похоже на судорогу от холода.
– Просто… я не знаю, что дальше, Майк. Он словно затянул меня слишком далеко. Свёл с ума. Настолько, что я не могу спать. Настолько, что я даже не хочу… обратно. Представляешь? – Честер поднял глаза на Майка, и исследователь словно почувствовал удар в область сердца: таким пронзительным был его взгляд.Майк не мог вымолвить ни слова. Ему на мгновение показалось, что они на Земле, что небо тёмное, воздух тёплый, ветер трогает волосы, дышится намного легче, чем в космосе, и что луна огромная, и до неё можно дотянуться рукой… А, коснувшись, её уже не захочется отпустить, захочется только лететь сквозь чёрное пространство и привыкать к новому дыханию, и заново учиться дышать.У исследователя пересохло в горле; он поднялся и прошёл к столу. Окружаемый космической тишиной, Майк взял стакан воды и сделал несколько глотков, но это не помогло. Жажда, казалось, только сильнее вцепилась в его горло. Исследователь медленно выдохнул и провёл рукой по шее, чувствуя свой учащенный пульс.– Не хочешь… обратно? – наконец он заговорил снова, не двигаясь с места.– Не хочу, – Честер вдруг улыбнулся, – то, что мне нужно – здесь. В этом новом мире. А всё, что там – неважно. Ведь… твоя жизнь закончилась там, на Земле? Вот и моя тоже. Только я понял это уже здесь, Майк. Сумасшествие это или нет, но только сейчас я чувствую себя живым по-настоящему. И плевать, что я не могу спать.
– У меня тоже со сном не очень-то, – усмехнулся исследователь, – А жизнь и правда закончилась там, только у меня она уже не начнётся здесь… Новая…– А, может быть, ты сам задал себе эту команду? О том, что она не должна начаться? Я понимаю всё, Майк, но… наверняка ты думал об этом, и не раз. Будь ты на месте своей жены… Если бы ты погиб, а она осталась жива, разве хотел бы ты, чтобы она вот так убивала себя? Дышала через силу, каждый вечер мечтала не проснуться утром?
– Не хотел бы, – шепнул Майк, зажмуриваясь от нахлынувшей на него волны чувств, – ни за что не хотел бы. Я бы хотел, чтобы она жила, начинала новую жизнь, была счастлива.– Так и она не хотела бы, чтобы ты сейчас сгнивал заживо. Не хотела бы, Майк, понимаешь?
– Понимаю. Я понимаю. Но это так тяжело…
– Знаю. Но у тебя есть необходимые силы, как бы далеко ты их не запрятал.– Они слишком далеко, Честер…
– Тебе кажется. На самом деле они настолько близко, что до них можно рукой дотянуться…В очередной раз в лаборатории воцарилась тишина. Может быть, ни у одного из двух находившихся в ней людей просто не было слов. А, может, слов было слишком много, и поэтому они застыли, словно весь мир стал статичным и медленно умирал, обездвиженный.Энергосберегающая лампа светила совсем тускло, отбрасывая фигурные тени на стены.
Майку казалось, что искусственно созданный воздух заполнил лабораторию только наполовину, а наполовину исчез, и из-за этого было невыносимо душно.– Послушай, – вновь заговорил Честер, не дождавшись слов от Майка, – Извини за то, что ворвался сегодня, когда ты обследование проходил. Я, наверное, помешал вам, – он поднял смущённый взгляд на исследователя.– Наоборот, это хорошо, что ты вошёл. В общем-то, ты вытащил меня из дурацкой ситуации, – Майк слегка улыбнулся.– Так ты… не… – космический турист осёкся.– Нет, конечно, – недовольно сказал исследователь, – это Джулия что-то там себе придумала.
– Правда? – Честер как-то по-детски восторженно взглянул на Майка, тут же опуская взгляд, – так, всё-таки… как чувствуешь себя, Майк?
– Даже не знаю, что тебе ответить. Чувствую… хотя бы что-то, хотя бы то, что сердце бьётся, – он нащупал пульсацию на запястье, словно пытаясь убедиться, что всё-таки жив, – и ничего больше.– Сердце бьётся, и это главное.– Этого мало. Внутри меня пустота, Честер.Майк почувствовал, что хочет провалиться сквозь землю. Но под ногами не было земли, и оставалось только провалиться сквозь космос.Тишина, вновь окутавшая лабораторию, стала настолько пронизывающей, что исследователю показалось, что он слышит не только своё дыхание, но и дыхание космического туриста: прерывистое, неровное, глубокое.Честер вдруг поднялся и медленно подошёл к Майку. Он шагал так легко и неслышно, словно даже не шагал, а летел в невесомости, как будто и не было здесь искусственной гравитации.
Космический турист на мгновение опустил голову, сглотнул, а затем поднял на исследователя широко раскрытые глаза.
Между ними не было и шага, они были так близко, что, казалось, могли слышать стук сердец друг друга и шёпот крови, текущей по венам.Честер, смотря Майку прямо в глаза, глубоко вдохнул и медленно произнёс:– Внутри тебя… космос, – он резко приблизился к исследователю и коснулся губами его губ, тут же отрываясь от них и пронзительно смотря в недоумевающие глаза Майка, словно спрашивая у него разрешения продолжить, которого он не дождался: исследователь коснулся его талии, привлёк на полушаг ближе к себе и поцеловал.Не веря происходящему, Честер раскрыл губы и обнял его за плечи, прижимаясь ещё сильнее и чувствуя, как тонет в руках, сомкнувшихся на его талии.Майк ощутил, как внутри него что-то переворачивается, как кисти его рук ослабевают и становятся невесомыми, как немеют его скулы.Космический турист обнимал исследователяс такой силой, какую было сложно соотнести с его тонкими руками, с такой, словно боялся, что в любую секунду может проснуться и понять, что Майка нет рядом, и что он обнимает пустоту.Но он был рядом, он целовал его настойчиво и нежно, задыхаясь от сбивающей с ног волны теплоты, переходящей в жар. И у Честера подкашивались ноги от бешеной пульсации крови у висков, от запаха тела Майка, от невыразимой, щемящей сладости в груди. Оттого, что в объятьях этих сильных рук он чувствовал себя до безумия живым.Исследователь медленно отстранился от космического туриста, не произнося ни слова.– Это ты, Майк… Ты – тот космос, который меня затянул, – сбивчиво прошептал Честер, – это из-за тебя я не могу спать...На минуту их снова окутала тишина; лабораторию наполнили сотни мыслей и целый мир в одном коротком взгляде.
– Честер… Чес… – Майк попытался сказать что-то, но губы его не слушались. Ему казалось, что он вот-вот упадёт в обморок, и он был бы даже рад этому, потому что готов был сойти с ума от происходящего.