Часть 8 (1/1)

Сильнее всего Томаса удивило то, что О’Брайен вдруг пригласил его в свою машину. Парень был уверен, что после прошлого разговора Дилан будет по крайней мере злиться на него. Но молодой босс выглядел относительно спокойным, единственное, что его волновало, были пропавшие сигареты: сидя на заднем сидении Кадилака, он сначала обшарил собственные карманы, а после перешёл к перетряхиванию потаенных местечек автомобиля, где те могли бы скрываться. Вскоре Томас заметил, что недовольство О’Брайена по отношению к нему всё же присутствует: это читалось в его поджатых губах и прохладном голосе. Он даже поприветствовал его лишь сухим ?Привет?. Сангстер не услышал никаких дурацких нарицательных вроде ?малыш?, ?котёнок? или чего-то ещё более мерзкого. Все эти случайные словечки, вылетающие изо рта О’Брайена в его сторону, ужасно раздражали, но когда парень был, наконец, избавлен от них, ему стало подозрительно некомфортно. Острая нужда в заполнении образовавшейся вместо них пустоты бесила ещё сильнее.Сигарет Дилан так и не нашёл, и Томас молча протянул ему свои. Кивнув в знак благодарности, О’Брайен закурил и тотчас поморщился:—?Похожи на какую-то прелую солому.—?Других нет.—?Напомни купить тебе хороших,?— пробухтел Дилан себе под нос, открывая окно. Они стояли в переулке, который хоть и плохо, но всё же позволял видеть злосчастный ресторан мистера Брута.Вместо ответа Томас равнодушно прыснул, и они больше не разговаривали вплоть до момента, когда возле ресторана появились копы.—?Там полиция! —?встрепенулся Сангстер.—?Ряженые,?— успокоил его Дилан. Подперев голову кулаком, он скучающим взглядом наблюдал за происходящим. —?Они должны будут вывести людей из ресторана, после того, как сработает пожарная сигнализация.И он не обманул?— вскоре под отзвуки пожарной сирены из дверей ресторана повалил взволнованный народ: дамочки в коктейльных платьях; некоторые из мужчин вышли на улицу с недопитыми бокалами в руках. Самый разгар вечера, и такая неприятность.Боковым зрением Томас видел, как позади них, заполняя переулок, выстраивались другие машины: Кадиллак Поултера, за ним тачка Фабрицио, Арландо и ещё несколько Томасу незнакомых автомобилей. Вскоре во главе с Поултером, закинувшим на плечо пистолет-пулемёт Томпсона, полтора десятка гангстеров двинусь по направлению к ресторану. Томас шёл рядом с О’Брайеном, окруженным людьми для безопасности. На лице Дилана играла полная самодовольства улыбка, ясно обозначающая его заблаговременную победу во всей этой заварушке.Поначалу в ресторане было подозрительно тихо, должно быть, руководство ещё не успело разобраться в произошедшем. В дорого украшенном холле висела большая хрустальная люстра, которая пострадала первой?— Уилл сшиб её пулеметной очередью, точно объявляя всем запрятавшимся в ресторане, что гости прибыли, и они очень недовольны. Поултер, в целом, казался в последнее время излишне агрессивным. Томасу не хотелось думать, что одной из причин этого негодования был он сам, но тот факт, что Дилан уделял Сангстеру чуть больше внимания, чем полагалось, Уилла очевидно злил. Боялся ли тот за своё место ?младшего босса? или ещё за что, было неясно. Но Томас не то что дорогу Поултеру переходить не планировал, он вообще не рассчитывал ни на какую ?должность? в Семье, даже на самую низкую. До этого момента более-менее разумным планом для парня было отработать долги и свалить. А там, глядишь, и вся эта нездоровая тяга к Дилану сама собой развеется, превратившись, в конце концов, во что-то давно забытое и незначительное.Вскоре на визит гангстеров ответили. Когда они свернули к большому банкетному залу, просвистел выстрел с неприятельской стороны. Дилан резким движением втащил Томаса обратно за угол.—?Осторожно! —?возбуждённо крикнул он. —?Они, как видишь, решили отстреливаться.Томас пробубнил что-то в знак согласия. Обернувшись на него, Дилан сотворил на лице натужную улыбку.—?Просто иди за мной и не лезь вперёд.Томас быстро закивал. Звуки перестрелки вводили его в своеобразное оцепенение. Это не было паникой, просто возникшее у него ощущение нереальности происходящего не давало нормально, а главное, быстро, соображать.Люди О’Брайена медленно расползались по этажу. Какой-то высокий парень, приехавший в одной машине с Арландо и, судя по всему, в его команде и работающий, торопливо рассказывал по ходу движения план здания.Ресторан и правда был отменным: дорогостоящий интерьер, высокие окна с тяжелыми шторами из добротной ткани. Внутри была даже небольшая сцена с микрофоном и белоснежным роялем. Здесь по-видимому, и проходили концерты для круга ?избранных?. В центре банкетного зала красовался круглый стол, украшенный крупными белыми розами в пузатых фарфоровых вазах. Проходя мимо, Дилан прихватил один цветок, и оторвав зубами где-то три четверти ножки, разместил его в нагрудный карман. О’Брайен в самом деле много терял, не получая свою долю с прибыли этого заведения. На какое-то мгновение Томаса даже настигло насмешливое сожаление о том, что в подобном местечке ему довелось побывать лишь при подобных малоприятных обстоятельствах.По пути, расчищенному гангстерами, они натыкались на трупы людей Брута. О’Брайен удостаивал их лишь короткими взглядами, да и те были предназначены исключительно для проверки, добиты ли те, и не пустят ли в него на последнем издыхании прощальную пулю. Взор Томаса же ошалело метался из угла в угол. Страх перемешивался с безмолвным восторгом от увиденного великолепия.В какой-то миг вдалеке раздалась длинная автоматная очередь и чей-то победоносный возглас. И, кажется, это был Поултер.Впереди, после короткого, но широкого коридора, их ждал еще один зал, но уже гораздо меньше предыдущего. Здесь было множество маленьких столов, большинство из которых гангстеры к этому моменту успели небрежно сдвинуть к стенам, предоставляя О’Брайену тем самым не только свободный путь к пойманной ?жертве?, но и полную свободу действий с ней.Пойманного Брута усадили на стул, приставив к его вискам пистолеты с обоих сторон.—?Дон О’Брайен собственной персоной,?— воскликнул он, завидев Дилана. —?Крестный Отец, какая честь!—?Привет, Брут,?— ответил ему О’Брайен, разведя руки в приветственном жесте. —?Come va?* Я наивно полагал, что ты встретишь нас по крайней мере с шампанским.—?Вы не дали мне времени на подготовку.—?Думаю, ты всё же ждал моего визита,?— сказал Дилан, подмигнув.—?Сегодня не ждал, но клянусь, что почуял вонь твоих мерзостных сигар и крови, след от которой тянется за тобой повсюду.—?Кто внушил тебе столь ложное суждение?—?Все это знают,?— отозвался Брут, не сдерживая неприязнь. —?Спроси у любого драного кота на улице.—?А они случаем не шепнули тебе, что у меня, как и у них, девять жизней. Полагаю, что нет, иначе бы ты не стал натравливать на меня своих шавок сегодня. Знал бы, что бесполезно.—?Даже девять жизней когда-нибудь закончатся, если относиться к ним с пренебрежением.Дилан терпеливо улыбнулся.—?Хороший ресторан,?— он демонстративно осмотрелся вокруг. —?О нём-то я и пришёл с тобой побеседовать.—?Давно у тебя, дон, появилась привычка прикарманивать чужое? Все соседские апельсины своровал в Италии? Теперь приехал в Штаты за добычей покрупнее?—?Я не воровал у тебя,?— ответил Дилан и отвернулся, чтобы скрыть раздражение. —?Это клевета. Я дал в долг и пришёл за своим.Томас спрашивал себя, кто из них прав? Каждый по своему или кто-то один? Спрашивал, но в глубине души понимал, что совершенно бессознательно, а главное беспричинно он был на стороне О’Брайена.—?А ты, парень,?— Брут вдруг указал на Томаса. —?Судя по твоему виду, ты в мафии недавно. Мой тебе совет, десять раз подумай, прежде чем связываться с этим ублюдком. Я имел неосторожность попросить у него денег взаймы, и видишь, что из этого вышло.—?Я всегда прихожу за своим, Брут,?— гаркнул Дилан, и быстро взглянул на Томаса, неосознанно проверяя его реакцию на слова Брута. Сангстер не отреагировал, смотря прямо перед собой.—?И забираешь в десять раз больше! —?Мужчина дернулся стуле, испепеляя О’Брайена ненавистным взглядом.—?Ты покалечил одного из моих людей.—?А ты убил моих всех! Мы в расчете, или тебе мало, ненасытный?Ноздри О’Брайена зашевелились, как у загнанной лошади.—?Оставь меня в покое,?— продолжал Брут. —?Я согласен на десять процентов.—?Десять процентов были старым договором,?— прошипел Дилан. —?Семьдесят пять?— моё новое условие.—?Ступай к Дьяволу, дон О’Брайен. Тебе и семидесяти пяти процентов будет мало. Ты заберешь всё, а потом поставишь на моё место любого своего итальяшку. Я знаю тебя, не строй из себя праведника. В твоё благородие разве что идиот поверит.О’Брайен изо всех сил имитировал спокойствие и холодность к словам Брута, но Томас знал, что они успели довести молодого человека до абсолютного бешенства. Сангстер стоял рядом и видел, как в уголке его глаза лопнул сосуд. Крохотное красное пятнышко незаметно проглядывало из-под густых тёмных ресниц.—?Ты ошибаешься, приятель,?— произнес Дилан, всё хуже играя равнодушие. —?Я веду свой бизнес честно.—?Ты не бизнесмен. Ты бешеная собака, которую забыли отстрелить ещё в щенячьем возрасте.—?Non puoi dirlo a nessuno.*?— ответил Дилан на итальянском. Томас не понимал его слов, но произнесены они были с явной издевкой.Но что бы Дилан ему не говорил, Брут не боялся. Дерзкий тон мужчины изумил Томаса ещё в самом начале. Он не подбирал выражений в разговоре с О’Брайном, и очевидно потерял надежду уладить конфликт. Интуиция Томаса тревожно зашевелилась. Брут походил на человека, для которого всё было кончено, но который осмотрительно припас кое-что на этот самый конец. Неужели Дилан не понимал это? Неужели, никто вокруг, кроме Томаса, этого не понимал?С молниеносной скоростью рука Брута скользнула куда-то под жилетку. Одновременно с этим Томас резко толкнул О’Брайена плечом. Давление тела не смогло сбить его с ног, но босс существенно отшатнулся в сторону, тем самым избегая смертельную траекторию движения пули. Всё произошло в какое-то неуловимое мгновение. Томас выхватил из-за пояса кольт и выстрелил в ответ. Последней эмоцией Брута стало удивление и досада. Издав хриплый крик, он повалился на пол.Спасенный О’Брайен схватил Томаса за плечо, возвращая себе равновесие.Гангстеры засуетились, но было уже поздно. Опередивший всех Томас теперь оторопело смотрел на свою работу. Какая-то часть его сознания не понимала, отвергала, отрицала до последнего; взгляд метался от одного гангстера к другому, ища, кто из них выстрелил. Но все вокруг, как один, смотрели на Томаса, в чьей руке был крепко зажат кольт, полегчавший ровно на одну пулю. Одним из первых Сангстер поймал на себе удивленный взгляд Поултера. Удивление вскоре сменилось другой эмоцией. Смотря на парня, как на бешеную мартышку с гранатой, Уилл достал из нагрудного кармана платок.—?Эй, Томас,?— с нарочитым спокойствием заговорил он. —?Отдай-ка мне свой пистолет.Томас безвольно повиновался. Кисть ослабела, стала рыхлой, тяжелой, и пальцы послушно разжались, отдавая кольт в чужие руки, которые аккуратно завернули оружие в платок. ?Зачем в платок??— вертелось в голове. —?Чтобы не оставить собственные отпечатки?? Мысль о кольте быстро потерялась, как будто закатившись в самый дальний и тёмный уголок сознания. Пистолет исчез из рук Томас и больше его не волновал, парень бестолково смотрел на то, как на груди Брута алым маком расцветало пятно.—?Какого дьявола вы не обыскали его! —?каким-то глухим фоном кричал О’Брайен.В глазах Томаса зарябило, в добавок к неестественной глухоте, силуэт Дилана сделался нечётким.О’Брайен же тем временем направился к Бруту. Наклонившись к его бездыханному телу, он небрежно приложил пальцы к шее. Отдернув руку, Дилан выпрямился и отступил на несколько шагов.—?Готовый,?— сказал он, а после оглядел помещение вокруг. —?Найдите что-нибудь горючее и побыстрее.Арландо и ещё несколько ребят мигом повиновались.Дилан метнулся к Томасу и взял его за плечи:—?Ты как?—?Я что, убил его? —?спросил Томас, искренне не веря в случившееся.Такого ведь не могло произойти в реальности. Он не был способен на убийство. Сангстер был абсолютно уверен, что это какое-то наваждение, глупая ошибка, чья-то злая шутка или очередной розыгрыш О’Брайена. Но той самой задиристой улыбки Дилана и в помине не было. Лицо молодого человека было заметно побледневшим. Случившееся не было розыгрышем. Томас только что убил Брута. Застрелил из кольта. А впереди, свалившись со стула, лежал его труп. И кровь настоящая. И пустая гильза.—?Я что, убил его? —?повторил Сангстер, но уже громче и требовательнее.О’Брайен сделал глубокий вдох и неопределенно мотнул головой.—?Идём отсюда. Скоро здесь будет копы и пожарные, вероятно.—?Я должен помочь ему. —?Томаса словно ударило током. Он рванул к телу Брута, но Дилан перехватил его поперек талии и дернул назад. Рядом маячили двое парней: один притащил канистру и теперь разливал её содержимое по полу, брызгал на стены и мебель, а другой держал наготове большие, похожие на каминные, спички.—?Идём, Томми-ган, не глупи. —?О’Брайен настойчиво тянул его к выходу. —?Ему теперь поможет только гробовщик.—?Я должен помочь ему! —?тупо повторял Томас, срывая голос на крик. Сопротивляться О’Брайену было сложно, и он слабо ёрзал в его руках. —?Я давал врачебную клятву!—?Сейчас ты должен слушаться меня!—?Тебе я клятв не давал. —?шикнул Томас. Он рванул из его хватки в последний раз, а после замер, ощутив болезненную немоту во всем теле.—?Значит дашь. В ближайшее время. А теперь идём отсюда.Было ощущение, будто его вытолкали из его собственного тела. Пренебрегая реальностью, Томас шёл вперед, бессмысленно смотря себе под ноги. Паркет на полу, плитка у ресторана, асфальт. Ему казалось, что он шёл бесконечно долго. Он не видел того, что творилось вокруг, перед ним сменялась лишь картинка под ногами. Вскоре он споткнулся, потому что впереди нарисовалась лестница. Кто-то поддержал его и помог взойти на ступеньку. Дальше он справлялся сам, нужно было лишь войти в ритм: первая ступенька, вторая, третья… Он сбился со счету на цифре шестьдесят. Томас поднял голову, лишь когда ощутил ветер в своих волосах.Они стояли на крыше какого-то высокого здания. Отсюда открывался отличный вид на горящий ресторан. Огонь вырывался из окон, тёмный дым заслонял небо. Томас присел на край крыши и посмотрел вниз. По широкой улице мчались пожарные машины, полицейские мигалки завывали, как ошалелые, превращаясь в мешанину звуков и света.О’Брайен вместе с Поултером наблюдали за разворачивающимся вдалеке действом.—?Жаль ресторан? —?спросил Уилл, обращаясь к Дилану.—?Немного.—?А чего ты ожидал? Что Брут отдаст тебе семьдесят пять процентов?—?Я ожидал, что мои люди лучше проверят его карманы.Уилл стушевался, осознавая вину.—?Я накажу виновных.—?Разумеется,?— раздраженно фыркнул О’Брайен. —?Не самому же мне это делать.Томас сидел на холодной крыше, чувствуя под ладонью пыль и колючие песчинки. Он не смотрел на горящее здание, ему было достаточно всполохов света за спиной. Вскоре он ощутил чью-то грубую хватку. Кто-то взял его за шиворот куртки, оттаскивая от края крыши. Грубая джинса стянула подмышками.—?А ты чего тут расселся, а?! —?сверху на него рявкнул Поултер. —?Ты должен быть счастлив. Ты спас жизнь нашему дражайшему дону. —?Младший босс принялся с энтузиазмом трепать его по крыше из стороны в сторону, но ни одна мышца в теле Томаса не подумала сопротивляться. Он даже головы не поднял на Уилла. —?Босс будет благодарен тебе. Тебя ждет его уважение и щедрая награда. Любой захотел бы оказаться на твоем месте.Выводы Поултера звучали до предела абсурдным, Томас не чувствовал себя героем. И уж тем более не преследовал цель получить какие-либо награды и привилегии.—?Довольно, Уилл! —?остановил его агрессию Дилан. В последний раз взглянув на горящее здание, он небрежно вытащил розу из нагрудного кармана и отправил её в полёт через край. —?Идёмте отсюда.Томас не помнил, как спустился с крыши и оказался на заднем сидении машины. Из оцепенения его вывел громкий хлопок дверью?— О’Брайен уселся рядом. Его дыхание было сбитым, крылья носа чуть приподнимались от глубоких вздохов. Уилл сел за руль и резко тронулся с места.Куда бы Томас не смотрел, перед глазами был труп Брута. Момента, когда он выстрелил, Сангстер почти не помнил, но помнил яркое пятно крови. Он хотел бы забыть это и всё остальное, но такой функции в человеческой памяти, к сожалению, не было предусмотрено. Мелкая дрожь в плечах переросла в трясучку во всем теле.—?Ты как? —?быстро моргая, Дилан смотрел на Томаса с тревогой. Не получив ответа, он неловко потеребил его за коленку.Поултер на водительском сидении недовольно простонал, не скрывая своего недовольства.—?Утешать его что ли собрался? Хватит, Дилан. Хватит нянчиться с ним, будто он твой ребёнок.—?Я в порядке,?— громко произнёс Томас, но его голос говорил об обратном. Усилие, которое он применил для ответа, вызвало резкий приступ тошноты. Но его не выворачивало, спазмы лишь сжимали желудок, заставляя дергаться.В машине играла какая-то сентиментальная песня о любви. Поултер прибавил громкость и больше к ним не обращался.Never in my wordlandCould there ways to revealIn a phrase how I feel.Машина притормозила у дома О’Брайена. Томас очнулся от своих мыслей, когда Кадиллак Уилла развернулся у ворот и уехал в темноту.—?Идём со мной. Налью тебе выпить. —?Дилан взял его за локоть и увлёк за собой.Он привёл его на кухню и усадил за стол. Процесс превращения в безвольного исполнителя достиг максимума. Томасу даже начинало нравится это?— просто делать то, что тебе говорят. Подобная тактика позволяла не думать. Ведь думать ему было до крайности больно. На короткое время Дилан удалился, оставив парня одного. Помещение кухни плавно перетекало в гостиную и от этого казалось ещё более просторным. Или, скорее, пустым, давящим. Возможно, только сейчас, в других обстоятельствах она могла быть другой?— весь мир мог быть другим. Вскоре О’Брайен вернулся с нетронутой бутылкой виски. Он молча поставил перед Томасом стакан. Сангстер нашёл в себе силы только на благодарный кивок. Откупорив бутылку, Дилан опрокинул её над стаканом. Золотистая жидкость ползла вверх, остановившись в дюйме от краев.—?Пей,?— приказал Дилан, сев напротив. —?Этот способ успокоиться?— фальшивка, но он поможет пережить это время чуть легче.В правую руку Томас взял стакан, а левую уложил на стол. Виски трепыхалось между краями стакана, но парень всё же сумел сделать несколько глотков. По горлу прокатилась обжигающая волна, падая в желудок тяжким камнем. Но вскоре ему и правда стало легче. Совсем чуть-чуть, потому что левая рука всё ещё беспокойно вздрагивала на столешнице. Его тело будто бы частично перестало слушаться.—?Если ты думаешь, что я не понимаю, что ты чувствуешь, то ты ошибаешься. —?Дилан вдруг накрыл ладонь Томаса своей. Судя по выражению лица, решение это далось ему непросто.Сангстер замер, ощущая, как тепло от чужой ладони передается ему. Рука перестала мандражировать, как будто тоже прислушиваясь к ощущениям.—?Не убивайся так. —?Его длинные пальцы заползли под ладонь Томаса и крепко сжали её. —?Всё что произошло?— не твоя вина.Голос Дилана был спокойным, убедительным, ему хотелось верить. А вперемешку с виски так вообще действовал гипнотически. Сильнее желания поверить, было только желание сжать руку О’Брайена в ответ, а может и вовсе перевернуть свою ладонь, переплести их пальцы, почувствовать это приятное скольжение. Но Томас не пошевелился, боялся спугнуть. Для О’Брайена даже это было сверх меры. Он и без того, наверно, двадцать раз пожалел о сделанном, но назад всё же не отступил.Ощущать руку Дилана было прекрасно, хоть и признаваться себе в этом было стыдно. О’Брайен выбрал правильный ход?— Томас отвлёкся, но ненадолго. Мысль о том, что ты?— убийца, не истребить пусть даже такой желанной близостью.—?Я сдамся полиции,?— прохрипел Томас, отдернув руку. Ладони вновь стало холодно, а самому Сангстеру тяжело и пусто. Он сознательно шёл на это, потому как считал, что не заслуживает сочувствия. Содеянному нет оправдания. Сделав ещё несколько глубоких обжигающих горло глотков, Томас спрятал руку под столом.—?Не сдашься,?— убеждающим тоном отозвался Дилан. —?Я могу тебя заверить, что ты в полной безопасности. Полиция ни о чём не узнает, если ты не станешь болтать лишнее.—?Именно поэтому Поултер так бережно забрал мой пистолет? Чтобы сдать меня в полицию в случае чего? Думаете свалить всё на меня? Можете не утруждается, сохраняя отпечатки, я сам пойду к копам!—?Уилл вернет твой пистолет. —?Ответил Дилан, обойдя ответ о причине изъятия кольта. —?А в полицию ты не пойдешь, ещё раз повторяю.—?Я убийца! —?воскликнул Томас, пугаясь не только тому, как звучит это слово, но и своей прямой причастности к нему.Устало вздохнув, О’Брайен плеснул в его стакан ещё виски.—?Я могу назвать убийцами многих людей, но только не тебя, Томми-ган.—?Это преступление,?— не отступал Томас.—?Ты защищал меня.Сангстер запнулся. И вовсе не потому, что у него закончились обвинения к самому себе. Просто О’Брайен был прав?— Томас защищал его, и в тот момент даже не думал о последствиях. Будто прочитав его мысли, Дилан испытующе прищурился.—?Если бы можно было повернуть время вспять, ты бы изменил то, что случилось? —?вдруг спросил он, прерывая молчание. —?Решил бы не стрелять в Брута, позволил бы ему убить меня?Осознав вопрос, Томас покосился на Дилана испуганно и одновременно рассерженно.—?Как ты можешь такое говорить? Даже если бы можно было повернуть время вспять, я бы всё равно сделал то, что сделал. Я бы всё равно выбрал тебя,?— Сангстер медленно опустил глаза и, немного помолчав, добавил почти шепотом. —?Даже если бы я мог отмотать время до той самой аварии с Корветом, приведшей к нашей с тобой встречи, я не стал бы ничего менять. Я бы всё равно выбрал тебя.Он пытался не думать, как по-идиотски прозвучали его слова. Наверно, если бы Томас не был в столь паршивом состоянии, подобное признание из него бы не вырвалось. По крайней мере, вторая его часть. В иной ситуации парень, наверняка, подумал бы, прежде чем говорить такое. Сейчас же Томасу было попросту плевать, он извлек из себя всё, что чувствовал, и швырнул этим в О’Брайена. Думай, что хочешь. Понимай, как хочешь. Но Дилан, судя по благодарному выражению лица, расценил сказанное исключительно как клятву преданности боссу, ни более. В этом смысле О’Брайен был исключительно непробиваем. Любое проявление чувств Томаса рассматривалось им лишь через призму верности, долга, товарищества, дружбы?— чего угодно, для него привычного и понятного.—?Я очень благодарен тебе, Томми-ган. То, что ты сделал, неоценимо. Но, поверь, я не рассчитывал на подобный исход, и никогда не хотел пачкать твои руки кровью. Я вижу, насколько тяжело тебе переживать то, что ты переживаешь сейчас.Томас не знал, к чему сейчас клонил О’Брайен, но точно знал, чего боялся услышать. И, по злой иронии, именно его потаенный страх Дилан и озвучил:—?Я хотел сказать тебе, что с этой минуты все твои долги аннулированы, и ты полностью свободен. Ты больше ничего мне не должен. Ты получишь хорошие отступные, и отныне не будешь связан ни со мной, ни с Семьёй.Томас заморгал, переваривая услышанное.—?То есть мы больше не увидимся?—?Если тебе понадобится какая-то помощь, ты всегда можешь обратиться к Фабрицио или другим ребятам. Близость ко мне принесёт тебе кучу проблем. Будет лучше, если мы распрощаемся.—?Я не хочу уходить,?— Томасу было противно слушать собственный слабый голос, поэтому он собрался с силами и попытался улыбнуться. —?Кто прикроет твою задницу, если меня не будет? Знаешь, сегодня я понял, что кроме меня тебя спасти некому.Дилан улыбнулся, и Томас понадеялся, что улыбка эта означала, что босс передумал. Кто бы мог подумать, что, дождавшись прощения собственных долгов, Сангстер не захочет уходить. Кто бы мог подумать, что нужда в тошнотворной физиономии О’Брайена станет столь сильной.—?Мой ангел-хранитель,?— качнув головой, произнес Дилан.Томас прыснул и хлюпнул носом.—?Если ты решил продолжить работать с нами, то я хочу, чтобы ты стал официальным членом Семьи. Придется пройти небольшое посвящение, это наша традиция.—?Да, я согласен,?— бездумно бросил Томас, и О’Брайен, кажется, даже удивился столь скорому ответу.—?Думаю, Фабрицио возьмёт тебя солдатом в свою команду. Фаб?— хороший капо, лучший из всех моих.—?Посмотри, как забавно вышло. —?Томас горько усмехнулся. —?Ещё вчера я порицал тебя за преступления, а сегодня стал таким же.—?Accade spesso quello che non ci si aspetta*,?— выдал Дилан на итальянском. Какая-то глубокая, красноречивая фраза или даже пословица, судя по тону.Итальянский нравился Томасу или, скорей, то, как О’Брайен говорил на нём: живо, выразительно, вкусно. И парню было абсолютно плевать, что он не понимает ни слова. Он бы предпочёл просто слушать его и зачарованно молчать в невозможности ответить. Поставив локти на стол, Томас уронил голову на ладони. Усталость навалилась резко и заполнила без остатка.—?Тебе надо поспать,?— осторожно заметил Дилан.—?Угу,?— глухо подтвердил Сангстер.—?Можешь остаться у меня на ночь. В особняке есть несколько гостевых комнат, выбирай любую.Столь неожиданное предложение отогнало дремоту в ту же секунду. Сердце возбуждённо застучало, но Томас уже заготавливал вежливый отказ.—?Спасибо, но нет. —?Он поднялся с места, бросив растерянный взгляд на холл и дверь, ведущую на улицу. —?Будет лучше, если я поеду домой.—?Я всё же настаиваю. —?Дилан привстал следом. —?Не хочу, чтобы ты оставался один в таком состоянии.Его отеческая забота в голосе не теряла своей яркости. И почему О’Брайен не прислушался к Поултеру и не перестал с ним, Томасом, сюсюкаться? Сангстер открыл рот, чтобы после недолгого сопротивления сдаться и произнести слова согласия, но вдруг услышал в своей голове голос Джека. Тихий, подавленный, разочарованный. Таким, разочарованным, Сангстер его никогда не слышал, но чётко представлял. Джек обычно искал проблемы в себе, думая о Томасе непозволительно хорошо. Это должно было закончиться. Но не сегодня.О’Брайен всё это время смотрел на Томаса вопросительно и с непониманием. Ответа всё не было. Пауза между ними затянулась, становясь неловкой.—?Я не один,?— изрёк из себя Томас, отворачиваясь к двери. Его же собственные слова ранили, въедались в свежую болячку мелкими осколками.—?Ладно. —?О’Брайен пораженчески отступил. —?Я понял. Вызову тебе такси.Сангстер искоса наблюдал за тем, как Дилан подошёл к телефону. Его указательный палец утонул в кружащемся диске. Звучный хруст при наборе номера и расстояние между ними помогли Томасу спрятать свою негромкую, произнесенную одними только губами просьбу:—?Останови меня.Слова ушли в никуда, растворились в безответном. О’Брайен не остановил. Не услышал, не почувствовал. Не распознал отчаянного желания остаться во взгляде Томаса. В этом смысле Дилан был исключительно непробиваем. А может оно и к лучшему?Он сосредоточенно набрал последнюю цифру и накрутил на палец кудрявый провод. В контрасте с робким и никем не услышанным шепотом Томаса обращение Дилана к оператору такси прозвучало громко:—?Добрый вечер. Я бы хотел заказать машину. ***Жёлтое нью-йоркское такси везло Сангстера домой. Исполнительный Плимут Фурия. И водитель, к счастью, молчаливый. Под слипающимися от дрёмы глазами фонари на широких улицах сливались в одну полосу бледного тёплого света.?Мой ангел-хранитель?. Томас подозревал, что Дилан сказал это, чтобы успокоить. А может сказанное и вовсе было шуткой, насмешкой над слабостью Томаса, пусть и доброй. Но именно эта фраза, так неотвязно вертевшаяся в мыслях, не позволила Сангстеру остановить своё такси у полицейского участка.