5. Человек на мосту (1/1)

…Задача номер два: найти в Питере место, где можно помыться и передохнуть.Задача номер три: найти Ревко и выбить из него правду. Почему Ревко? А потому что у него в Питере отдельный офис, за остальными нужно ломиться в ?Трилистник?.Задача номер четыре… неясна. Слонов нужно отстреливать по мере поступления, как шутит Антон.Антон…Полоз никуда не делся, так и ползает в животе.Сосредоточимся на задаче номер два.Гостиница?— вариант, но самый-самый крайний. Фальшивый паспорт есть только у Наташи, а ободранный вид внушает подозрения.—?Есть небрезгливые люди, сдающие квартиры почасово и посуточно,?— сказала Наташа. —?Но мы выглядим как два бомжа, и лучше сначала позвонить по объявлению…—?Погоди. Кажется, я придумал,?— Степан свернул на Большевиков, оттуда на Дыбенко. Там оставили машину и пешком пошли через два квартала и парк Строителей.Саня жил в новостройке на Подвойского. Степан даже не удивился, когда Ната с первой попытки вскрыла код замка на подъезде.—?Ну, видно же, какие кнопки самые ушатанные.Номера квартиры Степан не знал, но было без десяти семь?— а в семь Саня уже возвращался домой.—?Ни фига себе,?— сказал он, увидев их сидящими на подоконнике лестничного пролета.—?Привет,?— Степан неловко улыбнулся. —?Нас все хотят убить. Примешь?***Степан не хотел подставлять Саню. Все, что им требовалось?— принять душ, пока Саня сходит в Кастораму за едой, одеждой и обувью (украденные в Сестрорецке китайские кроссовки не пережили поединка с решеткой), а потом перебраться в одну из тех посуточно сдаваемых квартир, о которых говорила Наташа.Но Саня не хотел ограничиваться походом в магазин.—?Зачем вам вообще куда-то уходить? Оставайтесь тут, ложитесь спать. Нужно куда-то ехать? Возьмите мою машину. Абсолютно не проблема.—?Тебя видел… тот человек на крутой тачке,?— сказал Степан, успевший забыть марку машины.—?Думаешь, он меня запомнил?Степан поперхнулся салатным листом.—?Ну, ты на удивление красивый парень,?— деликатно сформулировала Наташа.Наташа ему ни капли не польстила. Саня был очень красив и очень гармонично сложен, у Степана рука к бумаге тянулась с самого начала знакомства с ним. Просто какой-то юный бог из эбонита.Саня засмеялся во все тридцать два зуба.—?То есть, вы не хотите меня брать, потому что я чёрный. История моей жизни.Степан скривился. То, что потомки решили заодно с капитализмом усвоить расизм, было довольно неприятным открытием. Но сейчас…—?Саша, у нас на спине нарисован бубновый туз. Ракета в Волхове?— ее выпустили по нам. Три ракеты. Вот на таком уровне идет игра. Ты уже рискнул головой, пустив нас в дом…—?И это мы еще пока не совершили никакой уголовщины,?— добавила Наташа. Поймала взгляд Степана:?— Ой, ну ладно, эту машину скоро вернут. На фоне того, что мы собираемся…—?А что вы собираетесь? —?спросил Саня с интересом.—?Похитить одного товарища и бить его по разным местам, пока он не скажет правду.Степан закрыл лицо рукой.—?Кого? —?спросил помрачневшим голосом Саня.—?Полпреда Президента России.—?Так это же совсем другое дело! Я думал, человека…Степан оторвал руку от лица и посмотрел на них.Они шутили, конечно. Но в каждой шутке есть доля шутки, как сказал один польский еврей, убивший своего конвоира лопатой.—?Саня, мы после этого очень недолго проживем,?— сказал он. —?Ты не понимаешь…—?Мы в любом случае недолго проживем,?— поправила Ната.—?Это вы не понимаете,?— оборвал Саня. —?Ну, она, может, немного понимает. Моя война была не такой, как у тебя, кэп. Ты себе не представляешь, какое дерьмо я оттуда притащил. ?У нас тут человека украли, пытают и выкуп требуют??— это были трудовые будни. Я в воздушные спасатели пошел, думал, отмоюсь. А тут раз?— и восемь-восемь-восемь… И если у меня есть один шанс в жизни что-то сделать правильно…—?Нет! —?гаркнул Степан. —?Забудь! Нет такого шанса. Я не знаю, правильно или нет мы поступаем, я иду вслепую, наощупь. И у тебя неправильные представления о той войне. Разные были… трудовые будни.—?Если ГИДРа жива, та война не закончилась,?— глядя в сторону, сказала Наташа.—?Даже не думай! —?Степан ткнул ее пальцем в лоб. —?Не смей к нему со своими штучками. Не манипулируй. Хватит нас с тобой.Саня фыркнул.—?Капитан,?— Наташа невозмутимо отстранила его руку. —?А тебе в эту деревянную башку не приходила мысль, что Саша давно уже совершеннолетний и может решать за себя сам? Раз на то пошло, каждый из нас старше тебя. Биологически.—?Да короче,?— Саша резко развернулся, исчез из виду, погромыхал чем-то в кладовке, и вскоре вернулся, держа в руках какую-то сбрую с металлическим… ранцем?Очередная высокотехнологичная игрушка, вид которой ничего не говорил Степану, но у Наташи вызвал восхищенное:—?О! Это то, о чем я думаю?Второй рукой Саня бросил на стол помятую инструкцию к ?Аппарату летательному Ястреб-2Э?.—?А я слышала, армия закрыла этот проект.—?Закрыла,?— согласился Саня. —?Только что ж я, дурак?— такую штуку возвращать?—?Ты сказал, что был пилотом,?— Степан растерянно перелистывал руководство.—?А разве я сказал, что водил самолет? Э? Я это говорил?***Украсть Ревко из-под ?Абажура?, где он пил свой вечерний кофий, оказалось на удивление просто. Самой трудной частью плана было компьютерное колдовство Наташи, благодаря которому Саня позвонил Ревко с номера Фирсова.На втором месте по сложности оказалось найти место для хорошего разговора. Но в воскресенье на многих строительных площадках пусто, и это открывает широкое поле для продуктивного диалога.Ревко не боялся. Или умело делал вид, что не боится. Степан понимал, что за плечами у господина полпреда были Афган и Ангола, Чечня и еще какая-нибудь чертовня, так что рассчитывал на самые примитивные животные рефлексы. Точней, Наташа ему подсказала эту мысль.Наташа, как-никак, была мастером допроса. С обоих сторон стола.Для начала унижение. Протащить его через весь тринадцатый этаж на пинках и вышибить им дверь на крышу, приводя в состояние руины безумно дорогой костюмчик. Полпред не привык к такому обращению, он пытался показывать, чему его научили в Афгане и Анголе, но практики у него в последние годы было мало, а у Степана много. Точно так же, пинками, Степан загнал его на край крыши. И только там задал вопрос:—?Цель проекта ?Озарение??Ответ был вполне ожидаемым:—?Капитан… никогда ты не станешь майором.Теперь?— страх. Животный ужас.Степан сделал шаг назад, Наташа?— вперед. Ревко осклабился. Он думал, что слишком ценный кадр, чтобы так просто его убить.—?Что, кишка тонка сделать дело самому? Бабу подставляешь?Степан пожал плечами и с подшагом пнул его ногой в грудь. Полпред полетел вниз не отвесно, а по дуге. Степан повернулся к Наташе.—?Почему все думают, что в разведке я никогда никому не ломал пальцы?Наташа улыбнулась.—?Потому что ты не ломал.—?У меня это что, на лбу написано?—?Ага.Крик Ревко снова стал громче. Саня поднялся над крышей на углепластиковых крыльях и швырнул полпреда метров этак с трех, не особо заботясь о целости его организма.Наташа была права: он сломался и потек сразу же.—?Цель проекта ?Озарение??—?Мир,?— сквозь зубы ответил Ревко, подтягивая к животу колени. —?Порядок. Стабильность.—?Больше конкретики,?— Наташа присела над ним. —?Пожалуйста.—?Конкретики? Будет тебе конкретика,?— Ревко повозился, приподнялся. —?Убьют тебя, рыжая сучка, это тебе конкретно? Или еще конкретней? Тебя, капитан. Дружка твоего черножопого. Извольского, Цоя, Кемирова, Водрова, всех этих магнатов, хозяев жизни, всех, кто поднимает рыло и залупается. Писателей всяких там, блоггеров-шмоггеров, террористов, экстремистов, политиков, экономистов, революционеров всех мастей… Что, не поняли еще?Он выпрямился на коленях, засмеялся, закинув голову.—?Меня… Зачем я им теперь. Даже если бы я молчал?— не поверили бы.—?Тем более у вас нет причин молчать,?— сказала Наташа.—?Но так же неинтересно,?— Ревко сплюнул пыль. —?Неужели самим не хочется подумать? Сколько будет два и два?—?В нашем случае три,?— медленно сказал Степан. —?Три ?гелиоса? в режиме суборбитального полета. С автоматическими системами наведения и высокоточным оружием.—?Умница, капитан. Соображаешь. Эти пташки могут выпиливать двадцать тысяч человек в минуту. Слушай, ты же читал сводки. Ты же знаешь, что творит ИГИЛ, все эти ?Боку харамы? и прочая сволочь. Эти кавказские удельные князьки и сомалийские пираты. Мир станет лучше без них. Да и без нас тоже. Смирись. Ты все равно ничего не сделаешь. Завтра в восемь утра старт. У тебя деньги есть? Хочешь, дам? Напейся, потрахайся, проведи последнюю ночь с удовольствием.—?Он поместится в багажник? —?спросил Степан у Сани.—?По идее должен,?— пожал тот окрыленными плечами.***Из багажника Ревко выдернули как репку?— только ноги мелькнули перед тем, как полпред президента ухнул под грузовик.Это было страшно. Степан, конечно, не скорбел о нем ни секунды, но вот только что ты спокойно вез человека в багажнике, уверенный, что до самого ?Трилистника? ничего не случится, и вдруг на крышу машины кто-то прыгает, выворачивает багажник одной рукой, а другой выхватывает из него человека, как кролика из шляпы, и швыряет на встречку под колеса фуры.Степан еще не видел того, кто это сделал, а уже узнал.Наташа перебралась на переднее сиденье, спасаясь от пуль. Степан попытался прикрыть щитом ее, себя и Саню. Щита было маловато, но стрелок пока что дырявил крышу только над водителем.—?Держитесь! —?заорал умница Саня и вдарил по тормозам. Тот, на крыше, кувыркнулся под колеса. Хорошо кувыркнулся, грамотно ушел в перекат, вышел из него на три точки, тормозя рукой так, что в асфальте оставались борозды, а из-под пальцев летели искры.Железная рука. Защитные очки. Маска. Падающие на лоб и на плечи лохмы.Он выпрямился. Поднял пистолет. Саня утопил газ в пол, но пока его ?форд? набирал разгон, им в зад въехал джип. Совершенно не случайный джип.Наташа выронила пистолет, Степана бросило вперед, Саня заорал:—?Я ж ее в кредит взял, суки!Зимний солдат стоял впереди, как изваяние. Саня лихорадочно пытался отвернуть, но джип подпирал неумолимо. Зимний солдат подпрыгнул и оказался на крыше, железная рука пробила стекло и с мясом выдернула руль. Саня матюкнулся, снова врезал по тормозам, обреченную машину замотало от одного отбойника к другому. Зимний солдат перескочил на капот джипа, новый удар в зад?— и ?форд? подняло в воздух.Степан схватил обоих напарников в охапку левой рукой, правую продел в захваты щита и сорвал с петель переднюю дверь. Они вывалились на шоссе, а бедный Санин ?форд?, взятый в кредит, покувыркался вперед, теряя колеса и куски обшивки.Каким-то чудом они не попали под джип убийц и под следующие машины, начавшие тормозить и устроившие затор. Саня отвалился первым, Степан потерял его из виду. Поднимаясь, искал глазами, но увидел только убийц, покидающих джип, только человека с железной рукой, держащей гранатомет.Оттолкнул от себя Наташу как можно дальше, заслонился щитом. Успел подумать, что вот теперь уже все, вибраний или нет, а выстрела из гранатомета он не переживет… Но пережил и взрыв, и короткий полет с эстакады вниз, и удар о лобовое стекло автобуса… и только впилившись головой в поручни, канул в никуда.***Лежи.Не вставай.Если встанешь?— будут только боль и горечь, мучительный путь к еще большей боли и горшей горечи, зачем? Не надо. Останься лежать. Так все закончится быстро. Не открывай глаза. Пусть лед сделает свое дело.Степан открыл глаза.Мир был чужим и удивительно перекошенным. Гравитация почему-то прижимала Степана к окну, а люди выбирались из разбитого лобового стекла на стену и убегали по ней…Стоп. Это не стена, это автобус лежит на боку, очень странный автобус, очень странно одеты люди?— Германия? Польша? Ничего не знакомо и ничего не понятно, кроме звенящей тишины, облекающей мир, и боли в каждом суставе и каждой мышце. Это контузия. Степан облегченно вздохнул: в мире появилась логика. Контузия подходит к лежащему на боку автобусу как одна деталь разрезной головоломки к другой. А вот и третья деталь: мелкая частая дрожь опрокинутого автобуса и дырочки, решетящие пол и крышу. Это кто-то работает из пулемета. А раз в автобусе больше никого нет, то работают по мне. Пора выбираться, пока они не догадались перенести огонь ниже.Впереди на асфальте зеленело что-то круглое с красным пятном посередине. Степан не мог толком сфокусировать на нем глаза, но вспомнил: щит. Вибраний, который не берут пули. Нужно до него добраться, и если не придем на копчик, то быть нам королями… Кто это сказал? Сероглазый курносый парень небольшого роста, лучник, в прошлом циркач, откуда он взялся в голове? Неважно, выбирайся из этой коробки, вперед, вперед!Слух потихоньку начал возвращаться. Левая рука неважно действует, ладно, она все равно щитовая. Разбитый лоб кровоточит, но не сильно. Ключица, едва подзажившая, похоже, сломана опять?— терпимо. Прыжок, перекат, укрыться от пуль. Звуки?— чужие, отдаленные. Стрелков двое. Одного снимает красивый негр?— кто он? Откуда? Почему машины выглядят так, словно их пососали и выплюнули? Не думать. Впереди стрелок с пулеметом. Пули даже не бьют в щит?— ровно сильно давят сплошным потоком. Двигайся. Только бы он не догадался стрелять по ногам. Ага, есть, кончилась твоя лента. Моя очередь…Стрелок получил щитом в лоб, свалился с машины и накрылся ногами. Степан не задерживался проверить, жив он или нет. Он не знал, кто эти люди, но они стреляли среди толпы перепуганных гражданских, и это отмечало их как законченных негодяев.—?Он пошел за ней! —?заорал негр почему-то по-русски. —?Туда! За Наташей!Последний негодяй перестреливался с негром из-за машины. Степан секунды две колебался, не помочь ли сначала негру разделаться с ним, но тут вернулась память.Третью секунду Степан потратил на окончательный приход в себя: это Питер, это будущее, в смысле настоящее, и ГИДРа жива, и война продолжается, и за Наткой идет Зимний солдат.Саня прижал врага огнем и Степан, улучив момент, побежал Нате на выручку.Все-таки и совершенный убийца не был совершенным. Добить Степана и только потом идти за Натой, вот что нужно было делать. Ты совершаешь ошибки, погань, значит, ты уязвим. А кто уязвим, тот и смертен. Я тебя убью.С каждым шагом боль отступала. В голове еще гудело, но терпимо. След Зимнего солдата был виден отчетливо: убитые, раненые и бегущие гражданские, горящие и брошенные машины, россыпи битого стекла. Степан бежал и вытеснял боль гневом. Сомнения наконец остались позади: никаких раздумий, никаких полутонов, впереди?— явный и несомненный враг, нелюдь, убийца с пустыми глазами. Его не было смысла брать даже для допроса, просто валить на месте, как опасного зверя.Степан видел, как Ната попыталась взять эту тварь со спины. Видел, как он подстрелил девушку, как вскочил на машину, чтоб добить.Не раздумывая бросился, встретил щитом железный кулак. Ругнул себя за то, что не взял пистолет: немного свинца в голове этому скоту не повредило бы. Но что уж теперь…Однорукий оказался ходячим арсеналом. Степан выбил у него ?ингрэм??— тот достал откуда-то ?беретту?; расстреляв обойму пистолета, схватился за нож, сломав его о щит, выдернул щит у Степана и зашвырнул в ближайший фургон, выхватил второй нож… Он ни мгновения не стоял на месте, бил, уклонялся, захватывал, нападал…И это было прекрасно! Можно бить в ответ, не сдерживаясь, целить в глотку, в глаза, швырять паскуду о машины так, чтобы оставались вмятины, выворачивать суставы, выписывать гаду от души за все и за всех: за Федорова, Нату, Григория, Машу, за Борьку Барановского, за все пропащие годы, за разорванную страну, за позорные войны, на которые он не успел и за эту, которая так и не кончилась, за ложь, за предательство, за подлость, за ЩИТ и за ГИДРу, за бесконечные попытки возродить эту вонючую империю, за порядок, стабильность и духовные скрепы…От последнего, особенно удачного удара с убийцы слетела маска.Полоз в животе свернулся в тугой тяжелый ком. Мир снова заволокло ватой.Перед Степаном стоял Борька Барановский. Заросший, с пустыми мутными глазами, с железной рукой, с белоснежной пятиконечной звездой на плече…—?Борька,?— Степан назвал его имя вслух, просто чтоб убедиться, что это не сон и не бред вследствие контузии.—?Какой, к черту, Борька,?— отозвался тот. Своим, Борькиным голосом.И поднял извлеченный откуда-то очередной пистолет.Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Борька, живой Борька, погибший семьдесят лет назад Борька, чье имя написано на стеле в Яд ва-Шем, стоял здесь, под эстакадой развязки на Сестрорецк, смотрел пустыми глазами и целился в лоб своему дворовому, школьному, военному другу Степану Рогову. Степан понимал, что нужно уклониться, нырнуть, ударить, уйти, но стоял, придавленный к месту глыбой семидесяти лет, беспомощный, парализованный, и просто ждал пули.Его спас Саня: обрушился Зимнему солдату на голову. Для него это был не Борька Барановский, а просто безымянный убийца, и Саня не собирался миндальничать. Одна нога пришла в лицо, другая в плечо, Борька упал, Саня пошел на второй круг, а Ната, подобрав автомат, пустила гранату из подствольника.Когда дым рассеялся, Борьки нигде не было, ни живого, ни мертвого, и Степан уже сам сомневался, был ли это Борька. Но из прострации выбраться никак не удавалось, он с трудом понимал, что происходит, хотя видел машины с мигалками, видел оперативников ЩИТа, крупных черных муравьев, россыпью окружающих его, Нату и Саню, видел бегущих Рамата и Колесова, услышал приказ бросить щит и встать на колени?— и выполнил его, все в том же смертном оцепенении. Знал, что это конец и не мог найти точки опоры, чтобы, как всегда, встать и бороться. Как тогда, в самолете Шмидта?— в какой-то момент он просто перестал сопротивляться. Оказывается, сила воли работает на кислороде.Кислород кончился. Говорили же тебе?— лежи, не вставай, будет хуже. Смотри: стало хуже.