Глава II: Круговорот воды и ветра. (1/1)

Рваные порывы ветра то и дело трепали волосы Эйрелона: уже который день не прекращался жуткий ливень. Но продолжал он стоять рядом с матерью своей, не понимая, отчего ещё не сдалась она.- Мама, - голос Вираэля, крепко сбитого юноши с такими же, как у брата и сестры, жемчужными кудрями, звучал тревожно, - Ты же видишь, что духи не откликаются на зов. Не хватит нам сил, даже если мы всей деревней соберёмся. Отчего-то не хотят они слышать нас.- Чем я их прогневала?! – Белая Волна смотрела вдаль, - Ведь не может такого быть, чтобы они не слышали меня!- Мама, нам нужно уходить, да и людей предупредить следует. Да, сильной колдуньей была Унвелла, и была она достаточно мудра, чтобы своё бессилие, наконец, осознать.- Эйрелон. Отправляйся в деревню, к людям, и сообщи им о том, что вскоре разыграется шторм. Ежели не спасти их дома – так попытайся хотя бы жизни их сохранить. Поспеши.- А я?! Почему снова Эйрел самое важное должен делать?! Я с ним пойду! – воскликнул Вираэль. Был он моложе своего брата, и, как и Вейе, едва миновало ему пятнадцать зим. Оттого и прощала Унвелла порой сыну чрезмерную горячность: в конце концов, подобное свойственно юности.- Тебе дело другое найдётся: Совету сообщи, что нам отходить от берегов следует. А мы с Вейалтрил удержать бурю постараемся, пока ещё возможно отсрочить её. Хотел было что-то возразить Вираэль, но перебила его Вейа:- Как скажешь, мама. Я с тобой останусь. Знаю я, что на своём месте всякий пригодится. При этом она строго посмотрела на своего близнеца, и устыдился Вираэль этого взгляда.- И я всё сделаю. Эйрел же тем временем, напоследок рукой махнув семье своей, бегом бросился вдоль берега моря, скользя босыми ногами по мокрому песку. Море, всегда такое светлое и радостное, менялось. Сейчас воды его, обыкновенно голубовато-зелёные, казались чёрными, точно самая непроглядная ночь. Угрюмые чёрные волны с каждым мгновением вздымались всё более высоко, и вскоре уже постоянно спотыкался юноша, чувствуя, как ледяная вода с силой бьёт по ногам его, разбиваясь осколками серовато-белых брызг. ?Мама и Вейа надолго бурю не удержат?, - мелькнула паническая мысль в голове юноши, - ?Поспешить нужно. Если я не успею, люди в деревне погибнуть могут!? Скользкий, покорно размываемый морскими волнами песок, кажется, затягивает, точно болото, и впечатление создаётся, словно смеются над Эйрелом духи моря, и пытаются утянуть его в свои холодные объятия. Но всё ещё были у Эйрелона силы противиться давящей силе волн, и он упрямо вперёд бежал, до тех пор, пока не показалась впереди деревня. Люди в деревне при виде него, казалось, встревожились: нечасто у них была возможность увидеть альва. Он же бежал по улицам и кричал:- Скорее, уходите! Скоро тут всё затопит, быстро, бегите!- А с чего нам вдруг тебе верить? – лениво поинтересовалась дородная баба, - Всегда так бывает – польёт дождь, побесится море, да и перестанет.- Я передаю вам слова Унвеллы Белой Волны, той, что всегда сдерживала бурю! У неё не хватает сил удерживать море в узде, понимаете?! – отчаянно закричал Эйрел, - Мама сильна, но не всесильна! Поспешите! От слов этих началось в деревне шевеление – гораздо более вялое, чем хотелось бы. Эйрелон вновь закричал, пытаясь, чтобы расслышали его слова через шум ветра и бушующих совсем рядом морских волн:- Нет уже времени! Не можете же вы и дома свои на спинах унести! – с этими словами попытался он подтолкнуть в спину деловито собирающего снующего мимо со своими пожитками Гисли, - Жизни свои спасайте!- Да умолкни уже, уродец альвский, - дородная бабёнка с силой отпихнула юношу, - Сами уж разберёмся, что со своими жизнями поделать! Может, ты нам золота дашь, коли его всё в море смоет?! А?! Или новые снасти купишь муженьку моему?! Эйрелон брезгливо поморщился – у бабёнки изо рта пахло гнилью. Эдак она скоро совсем без зубов останется – вон, один, передний, уже выпал.- Вот и молчи! – окончательно уверилась в своей правоте бабёнка, бросаясь в дом. Люди метались по деревне, спешно пытаясь собрать всё, что ценным считали. Эйрел же, поняв, что здесь слушать его не станут, сам бросился к лесу, что лежал за деревней: авось, там укрыться от бури удастся. Главное, чтобы ветром деревья не повалило – ведь, коли такое начнётся, в лесу опаснее станет, чем на берегу… Уже будучи на окраине деревни, услышал Эйрел позади жуткие крики – и что-то заставило его обернуться. В немом ужасе смотрел он на то, как, застилая горизонт, стремится к берегу гигантская волна. Бежать. Бежать как можно скорее, пока она не достигла берега, пока ещё есть возможность скрыться! Стихия порою страшнее самого ужасного зверя. Даже не успевал Эйрелон думать о том, как там мама, Вираэль, Вейа, остальные жители их селения… Хотелось только спастись. Никогда ещё Эйрелу не было столь страшно – даже тогда, когда довелось ему, провалившись в медвежью берлогу, удирать от разбуженного медведя. Тогда, по крайней мере, он понимал, что где-то неподалёку охотники из его селения, и если он доберётся до них, то они его спасут. От бушующих волн же, способных попросту раздавить своей могучей силой, не спасёт никто и ничто… Постепенно вода прибывала: Эйрелон, сообразив, что совсем ещё немного – и вовсе его накроет основной волной, спешно огляделся. Упёрся взгляд в высокое дерево – и, когда оформилась в голове нужная мысль, сообразил Эйрел, что уже карабкается вверх по сучковатому стволу, руки в кровь царапая. Проклятье, занозу посадил… Мысли сменяли одна другую, быстро, точно в каком-то водовороте безумном: вскоре сообразил Эйрелон, что, возможно, не успели жители его родного селения далеко уйти и укрыться. Но так хотелось на то, что спаслись они, надеяться. Да и на то, что дерево не рухнет под напором воды и ветра, и ему самому в этом хаосе уцелеть удастся. Ливень хлестал, точно тысячи плетей, и порой казалось Эйрелу, что его сейчас попросту смоет. Посмотрев вниз, он вздрогнул: не столько оттого, что голова закружилась, сколько оттого, что увидел, с какой скоростью прибывает вода. Точно всё море разом решило поменять берега и выплеснуться на сушу. Оставалось одно – карабкаться всё выше и выше, не обращая внимания ни на что. Сердце противно колотилось, а мысли в голове, словно и они тоже испугались, в безумный клубок сбились. Лишь одна мысль выделялась средь прочих, и была это мысль: ?Нужно лезть выше, нужно спастись, выжить…? Так и поступил Эйрелон. Но вскоре понял юноша, что ещё выше лезть опасно: да, не столь же он тяжёл, как иные из людей, но всё же и пёрышком он не является. Если выше забираться, то есть риск, что просто сломаются ветки под его тяжестью – и тогда уже ничто не спасёт его от падения вниз с высоты огромной. ?Хотя, если я сорвусь, то умру от страха раньше, чем о землю ударюсь?, - успокаивал себя юнец, и отчего-то даже столь глупые слова казались ему утешительными. Съёжившись на одной из веток и обхватив её руками и ногами, Эйрелон зажмурился, стараясь от происходящего отрешиться: понимал альв, что если будет постоянно видеть этот безумный круговорот воды и ветра, он сойдёт с ума. Но всё равно в уши врывался шум моря, рёв ветра и треск ломающихся веток. Порой казалось Эйрелону, что сейчас он оглохнет от этой какофонии звуков, или же потеряет сознание от усталости и страха… Не знал он, сколько времени просидел, вцепившись руками и ногами в ветку, прежде чем начал стихать жуткий шум. Может, пара минут миновала, а может – уже и целый день. Решился открыть глаза он лишь через некоторое время. С ветвей деревьев срывались остатки дождевых капель. Часть деревьев помельче выдрало с корнем, и сейчас они лежали, застряв между деревьев покрупнее: видимо, только по этой причине не унесло эти маленькие деревца в море. Осторожно спустившись с дерева и растерев онемевшие от холода ладони, Эйрелон медленно побрёл по лесу к берегу моря. Не заходя в людскую деревню, направился он сразу к родному селению, торопясь узнать, не случилась ли беда с его друзьями и роднёй. Страх ещё не проходил – но разом исчез, когда завидел он впереди, у деревни, знакомые лица.- Мама! Вейа! – облегчённо воскликнул Эйрел, кидаясь на шею сперва матери, а затем и сестре, - Вы живы!- Слава богам, что и ты уцелел, братец, - проговорила Вейа, - За Вираэля и остальных не беспокойся: мы успели отойти, спрятались в святилище. Только дети испугались сильно – никогда ведь раньше не случалось такого с нашей деревней. Но Эйрелону хватило одной только первой половины сказанной сестрой фразы, чтобы возмутиться:- То есть вы просто спрятались в святилище?! А если бы его смыло в море?! Здание не такое уж и прочное, и его затопить могло, и…- Не могло, - неожиданно холодно прозвучал голос Унвеллы, - Да, не крепко здание святилища, но сильны те духи, что его охраняют. Да и я пока ещё не так стара, чтобы от стихии хотя бы святилище не защитить. Эйрелон, вспомнив, что с матерью спорить не стоит, кивнул. А Унвелла, молчанием сына воспользовавшись, спросила:- А люди из деревни по соседству? Смогли они бежать?- Не знаю, - тихо проговорил Эйрел, - Я и сам едва скрыться успел. Возможно, и спаслась часть людей, но не все.- Не твоя это вина, Эйрелон, - удивлённо юноша посмотрел на мать: обыкновенно она его в каждой оплошности винила, - Ты дал им шанс спастись, остальное – лишь их дело. Кивнул Эйрелон, глаза опуская. Сердце его ликовало – вот и миновала, мол, та беда, которой ты ожидал. Но что-то подсказывало ему, что не этого тревожиться стоило, и что все беды ещё где-то впереди…