Дредд. Имена (1/1)

Название: Дредд. ИменаРазмер: драббл, 979 словРейтинг: NC-17Краткое содержание: Работа Судьи не окружена романтикой, как когда-то работа полицейского в Мире-До-Войны.Примечание/Предупреждения: ООС Милтона Шульца, AU, насилиеРабота Судьи не окружена романтикой, как когда-то работа полицейского в Мире-До-Войны. В Мире-После-Войны Судья — это тот, кому нечего терять, не знающий сострадания и милосердия к преступникам человек, неустанно следящий за исполнением закона. В идеале. А на самом деле нет более милосердного существа в Мега-Сити, чем Судья, потому что ему одному известно, как сводит с ума белая неестественная тишина изокуба, выжигая все чувства и рождая кошмарные видения. Пуля гораздо милосерднее даже нескольких лет там — но Судья всегда даёт преступнику выбор, согласиться на заточение и попытаться выйти из изокуба с уцелевшим рассудком или усугубить свои деяния и умереть сразу. Однако есть люди, которых Судья никогда не пощадит. *** Джозеф узнаёт его почти сразу, ещё до того, как высвечивается подпись на визоре шлема. Мухаммед Банир, живой и невредимый, хоть и выглядящий, словно жертва стаи вампиров из довоенных фильмов, стоит перед ним, обвешанный взрывчаткой, и щербато ухмыляется. — Какие люди! Надо же, сам Судья Дредд! И ты, малец — ты же Шульц, верно? Протеже покойного Лэйка, гореть ему в аду. Шульц не выдаёт своих эмоций — напротив, он выглядит спокойным и уверенным в себе. Вот только Джозеф видит, как сильно он стиснул оружие, как опасно надавил на курок кончиком указательного пальца. Шульц словно пружина, что сейчас разожмётся с лёгким дребезжанием, вздрогнув в невольном прыжке. Именно из-за этого ублюдка Лэйк взял его в заложники тогда. И Джозеф не впервые за свою карьеру, но точно наиболее яростно желает просто отключиться от связи с Управлением и разорвать Банира голыми руками, ломая кости и разбрасывая ошмётки плоти так, чтобы тот видел и осознавал всё это, чтобы сдох, как паршивая собака, и знал, как именно. — Мухаммед Банир, — начинает Джозеф, усмиряя свой гнев из последних сил, — вы приговариваетесь… Банир ехидно скалится — это выражение выглядит странно на высохшем бледном лице, вселяя иррациональный страх, как перед призраком, но Джозефу не привыкать к таким фокусам. — Ты не был там, да? — спрашивает Банир у него и кивает на Шульца. — Когда Лэйк совсем свихнулся и изуродовал мальчишку, а целая команда Судей ничего не смогла сделать? Лэйк требовал меня — но я купил его смерть задолго до того, как он узнал, что мне удалось уйти. Джозеф знает всё это — как и то, что шрам от пули предателя Лекса сейчас горит огнём на его животе, и что Лекс был убит стажёром Андерсон, как распоследняя тварь. — Ты убрал его, Дредд, — Банир пытается казаться сумасшедшим, меняя выражение лица с каждым словом на совершенно не соответствующее, но Джозеф не верит в этот спектакль ни на йоту, — а должно было быть наоборот. Ты думаешь, кто спонсировал бизнес Ма-Мы? Кто всё это время следил за тобой? Ты ведь помнишь, как был моим врачом? Как считаешь, сполна ли ты заплатил за раскрытие моей тайны Судьям? Шульц бросает на него встревоженный взгляд, но Джозеф лишь сильнее поджимает губы в суровой гримасе. — Мухаммед Банир… — Другое имя не помогло тебе укрыться, Дредд, — издевательски тянет Банир и достаёт из кармана пульт с одной большой красной кнопкой, — я всё равно тебя нашёл. — Он взорвёт тут всё, — говорит Шульц так, чтобы услышал только Джозеф, — ты знаешь, что делаешь? Джозеф не двигается: молчание — знак согласия. — Угадай-ка, легендарный Дредд, в чём самая большая проблема Судей? — спрашивает Банир, покачивая пультом, и тут же отвечает на свой вопрос сам: — Вы слишком много слушаете. Джозеф стреляет наудачу: один шанс из ста, что он попадёт, и, видимо, судьба оказывается на его стороне. Пуля перерубает провод, активирующий взрывчатку, и когда палец Банира вдавливает кнопку в пульт, ничего не происходит. На лице Банира ужас — он не ожидал, что его план может провалиться. А у Джозефа перед глазами стоит тот день, когда он впервые увидел Шульца, и внезапно мысль об отключении от общей сети кажется не просто разумной — самой правильной на свете. Так он и делает. Шульц отключает связь вслед за ним и молча идёт сзади, не мешая, но и не помогая. Он смотрит, как когда-то смотрел сам Джозеф — и у него есть полное право насладиться этим зрелищем сполна. Банир даже не пытается бежать — настолько он поражён происходящим, так что Джозеф сдирает с него уже бесполезный пояс со взрывчаткой и достаёт нож. — Мухаммед Банир, — голос Шульца ровный и безэмоциональный, словно компьютерный, — за попытку проведения теракта в жилом блоке, покушение на жизнь Судей, подкуп и многие другие преступления, перечень который ввиду тяжести уже названных не важен, вы приговариваетесь к смерти. Медленной и мучительной. Нож Джозефа легко вспарывает худой живот; лезвие скользит снизу-вверх, обагряя кровью то жалкое тряпьё, что было надето на Банире, и обнажает кишечник. Банир отчаянно кричит и пытается вырваться, но Джозеф крепко держит его за плечо и делает ещё два надреза с боков, окончательно вскрывая брюшную полость, а потом хватает кишечник и дёргает его на себя. С хрустом рвётся соединительная ткань, и Банир теряет сознание в этот миг, но Шульц достаёт из аптечки на поясе шприц со стимулятором и вкалывает его Баниру в плечо. Звуки, издаваемые Баниром при возвращении в сознание, не походят на человеческие — вот теперь он действительно сошёл с ума. От боли. — Привожу приговор в исполнение, — говорит Шульц и слитным движением сворачивает Баниру шею. Джозеф совершенно равнодушно отпускает безжизненное тело Банира, и оно с глухим звуком падает на бетонный пол блока. Впервые за много лет у него слегка дрожат руки, с правой капает кровь, и ноги не выдерживают. Джозеф оседает вслед за Баниром, больно ударяясь коленями, и глухо стонет. Шульц мигом оказывается рядом, стягивая шлем — не по инструкции, но Джозефу плевать, — и встряхивает его за плечи: — Дредд, ты в норме? Дредд! Слова даются тяжело. Джозеф слишком давно не убивал так безжалостно, пусть даже тех, кто этого по-настоящему заслуживал, но Шульц, изуродованный из-за этой твари парень, который не может больше подойти к девушке, чтобы не напугать её, стоит мести как никто другой. И честности. — Меня зовут Джозеф. Джозеф Маккой. Красивые серые глаза Шульца наливаются сталью, когда он слышит фамилию, которая навсегда останется на страницах учебников по криминалистике, но ничего не отвечает. Он просто встаёт и протягивает Джозефу руку, чтобы помочь встать. — Милтон Шульц. Для друзей просто Милт. Джозеф хватается за протянутую ладонь, смотрит в глаза напротив… — Зови меня Джо, Милт.