Часть 1 (2/2)

- Сказать?.. – эхом повторяет Макишима. Он, кажется, уже и забыл, зачем шел сюда. Ах, точно, он ведь хотел разделить свое счастье.

?Я совершил каминг-аут?.

- Я скоро уезжаю в Лондон, - говорит холодно и почти без эмоций – все его чувства слишком сильны, чтобы вырваться сейчас наружу.

Он больше не может выдерживать взгляд Тодо. И почему он только так опрометчиво позволил подцепить себя на острый крючок? Что теперь делать раненной выброшенной рыбе? Выброшенной, но все еще живой.

- Желаю удачи, Маки-чан.

- И я тебе… Будь счастлив, Джинпачи.

В тот вечер он впервые идет в гей-бар. В тот вечер он встречает Сангаку, который спрашивает, можно ли ему полететь вместе с ним. И у Макишимы нет никаких причин для отказа.***

Молодая женщина держит Манами за руку, осторожно проводит своими тонкими пальцами по его лицу и улыбается так, как ему никогда не улыбался Макишима. Он давно забыл имя девочки, которая провожала Сангаку в аэропорту со слезами на глазах. Но зато он отчетливо помнит её полный ненависти взгляд, предназначенный для него. Неужели такое милое и невинное существо могло испытывать такие сильные негативные эмоции? Будь сейчас другая ситуация, Макишима бы не сдержал короткой ухмылки, вызванной собственными мыслями. Ненавидеть могут все – абсолютно. Это не то чувство, которое дается лишь после преодоления множества преград. Даже если ненависть никогда не приходит сама, от нее порой бывает очень трудно избавиться. Впрочем, не только ненависть нелегко искоренить.

- Я зайду завтра после работы, хорошо? – голос у нее уже не такой взволнованный. – Принесу твои любимые булочки.

- Ты слишком переживаешь, Мияхара-тян, - Манами тяжело сдерживать кашель, а еще труднее, наверное, улыбаться. Но он делает это почти также естественно и непринужденно, словно они гуляют в городском парке или едут на велосипедах. Макишима никогда так не умел искусно притворяться. Поэтому, наверное, предпочел сбежать.Она покидает палату. Юске, который всё это время стоял у стены, подходит к Сангаку и садится на край кровати. Он игнорирует стоящий рядом стул; кажется, это нравится Манами.- Где ты остановился?

Им все же пришлось вернуться в Японию.

- Пока оставил вещи дома.

Это странное слово, которое должно казаться таким родным и теплым, не вызывает никаких чувств. У Макишимы по сути не было никогда дома. Были люди, с которыми он чувствовал себя нужным. Кинджо, Тадокоро, малыш Онода… Когда-то в юношестве у него была хрупкая светлая мечта обрести этот самый дом, даже думал, что смог найти нужного человека. Впрочем, он ошибся. Он очень много ошибался.

- Хочешь вернуться? Я пойму, если…Если ты оставишь меня.Юске отчетливо слышит непроизнесенное продолжение фразы. Ему пора наконец-то хоть раз принять правильное решение. Макишима наклоняется и целует Сангаку. Сколько лет они провели вместе? И сколько раз он первым целовал Манами? Дважды. Этот – второй.

- Я тоже завтра зайду. Что-нибудь захватить?

***

Все происходит слишком быстро.

И кажется нереальным.Он слишком долго пытался забыть.

Он слишком сильно хотел вернуть.

Тодо стал выше и шире в плечах. Он отрастил небольшую щетину и перестал носить дурацкие ободки. Макишима не сразу осознает, кого видит за соседним столиком. Он не помнит, что говорит, когда Джинпачи подходит к нему. Понимает только, что его куда-то зовут. Он покорно садится в машину и слушает рассказ о жизни, о жене и двух маленьких дочках. Но до него не доносится смысл слов – он просто наслаждается голосом. Юске кажется, что каждая интонация, даже самая слабая и невыразительная, проходит сквозь него. Он пытается не думать о, как он надеялся, забытых прикосновениях загорелых рук. И самое ужасное – о пронзительном темном взгляде, который преследовал его во снах всё это долгое время. Макишима чувствует свою ненормальную одержимость. Она похожа на огромного спящего монстра, в которого в одно мгновение вонзили сотни острых стрел. Это животное разъярено, оно истекает кровью, его старые раны вновь вскрыты. Оно желает возмездия.

Они начинают целоваться еще до того, как закрывается входная дверь дома Макишимы.- Я не смог, - шепчет Тодо, поспешно стаскивая кофту с Юске. – Так и не смог полюбить её. Никогда. Только тебя.

Джинпачи сжимает пальцами подбородок. Их взгляды впервые встречаются после восьми лет разлуки.

- Все это время, Маки-чан. Только тебя.

И Макишима верит. Он опять безоговорочно верит. Каждое сказанное слово наносит болезненный удар по грудной клетке. И он наслаждается этими ударами, принимает их, как последние в своей жизни. Джинпачи его палач и его спаситель. Монстр под названием одержимость готов целиком и полностью отдаться в мужчине напротив – исполнить любое его желание, сожрать его, распороть, заставить страдать.

Юске ничего не отвечает. Он полностью избавляется от одежды и поворачивается спиной к своему любовнику. Он хочет ощутить сейчас власть Тодо над собой. Полную. Безраздельную. Макишиме еще никогда не было настолько больно.

Он давно не был таким свободным.

Он чувствует, что готов заплакать. Сильнее сжимает край стола, прогибается под поспешными ласками, граничащими с юношеским безумием и искушенными пытками инкубов. Его тело отзывается на прикосновения. Юске чувствует себя тем самым влюбленным подростком, которым он был когда-то. Время опять перестает существовать, стираются рамки реальности.

Я люблю тебя, Маки-чан… Какой аромат… Сколько сейчас?.. Женюсь… Так лучше… Мы не можем... Будь счастлив…

Они проводят остаток дня вместе. Наслаждаются друг другом, словно не было времени и расстояния. А потом их настигает усталость. Макишиме кажется, что он словно постепенно начинает отходить от эйфории после принятия наркотика. Сколько он контролировал себя, держался как можно дальше, кодировался и старался даже не представлять желанную дозу? Он не знал, что сорвется так просто. Он не знал, почему даже после всего с Тодо до сих пор настолько… легко. Он должен был ненавидеть. Но Юске до сих пор ненавидел лишь самого себя. И только рядом с Джинпачи это разъедающее чувство покидало его. Только рядом с ним он вновь ощущал себя живым и – больше не было сомнений – счастливым.

- Я никогда не отпущу тебя, - говорит Тодо, прижимая ближе Макишиму. Они лежат на кровати.

Юске прекращает водить пальцами по обнаженной груди друга и приподнимает голову.

- Ты никогда и не отпускал.Слова слетают с губ невольно, они не подчиняются воли хозяина. Ведь он хотел сказать что-то совсем другое.

- Маки…

Джинпачи хочет поцеловать его, но Макишима отталкивает от себя брюнета и садится.

- Тебе пора.

Его сердце колотится как сумасшедшее. Нельзя. Он не должен портить жизнь самого дорогого человека.- Почему ты прогоняешь меня? Почему ты сбежал тогда?Тодо делает попытку приблизиться, но Юске опережает его. Он хватает за запястье. Тонкое обручальное кольцо поблескивает холодным светом.

- Вот почему, - во взгляде Макишимы злость и любовь образуют новое чувство, неподвластное пониманию.- Я люблю те…

- Уходи, - Юске поспешно встает с кровати. Если сейчас он услышит вновь эти слова, то больше не сможет жить без Тодо. Как же эта фраза звучит пошло… Почти также, как и желание совершить самоубийство, только она лишена отвратительного кровавого запаха вскрытых вен или разложившегося под землей трупа. Она слишком романтичная, чтобы Макишима мог произнести что-то подобное. Она ему совершенно не подходит. Ему проще вновь уехать. Ему не стоит отравлять счастье правильной семьи. Жена и две маленькие дочки, верно, Джинпачи? Он не посмеет разрушить это.

Тодо одевается. Макишима все это время стоит к нему спиной.

- Я позвоню тебе, можно? – перед тем, как выйти из дома, спрашивает брюнет.

- Нет. Был рад тебя увидеть, Джинпачи.

Я сохранил старый японский номер.- И я тебя, Маки-чан.

Он уходит. Макишима не может двигаться несколько мгновений. До него доносится звук заводящегося мотора – и Юске хочет бросится к окну или выскочить на улицу, преградить дорогу, извиниться, попросить остаться. Остаться навсегда вместе с ним. Но он лишь безвольно опускается на жесткий холодный пол. Всё правильно. Он всё делает правильно… Пора бы уже прекратить совершать такие глупые ошибки, пора бы уже перестать быть таким эгоистом.

***

У Манами кожа сухая и слишком бледная из-за болезни. У него приятный голос, даже несмотря на появившуюся в нем с возрастом грубость. У него красивые глаза, наполненные странной надеждой. Макишиме со временем все же удается полюбить этот голос и эту надежду. Он действительно слабо себе представляет, что бы делал без Сангаку. Завтра ему исполняется сорок лет. Круглая дата, как никак. Юске проверяет наличие бархатной коробочки с кольцом. Он расправляет несуществующие складки на рубашке и заправляет за ухо короткую прядь волос, которых уже коснулась седина.

Их ждет столик в ресторане и приятный вечер. Макишима в последний раз смотрит на свое отражение в зеркале, прежде чем покинуть дом. У него, кажется, есть все, для того, чтобы быть счастливым.

***

Я люблю тебя, Маки-чан… Какой аромат… Сколько сейчас?.. Женюсь… Так лучше… Мы не можем... Будь счастлив… Не отпущу… Почему… Я люблю те…