8. Огонь времени (1/1)
С наступлением вечера, когда солнце медленно садилось за горы, позволяя звёздам и луне сиять на пурпурно-сиреневом небе, под сопровождением почти умолкшего пения цикад, некогда тёплый дневной воздух остыл и разбудил своими лёгкими холодными порывами даоджана, нагло проникая в дом, где А-Цин молчаливо подметала пол, также не забывая присматривать за Синчэнем.Сюэ Яна до сих пор не видно и не слышно, видимо загулялся, всё-таки босяк. Ну и чёрт с ним, думает Слепышка, выметая всю грязь за порог жилища, как и мысли о Чэнмэе. В тишине все посторонние звуки воспринимаются настолько резко, что в груди что-то ёкает и вызывает волну мурашек по коже, из-за которых становится невыносимо напряжённо и страшно одновременно.Поставив веник в угол кухни, за шкаф с разными специями и сушёными овощами, А-Цин идёт к Синчэню: наблюдает за его сном. За пределами дома, около крыльца, слышен шелест травы и в то же мгновение тихая походка дополняет шуршание зелени. Слепышка сжала в нежных мозолистых руках зелёный шест, вслушиваясь в каждый приближающийся шаг, то напрягаясь, то расслабляясь, узнавая неожиданно объявившегося человека?— Сюэ Яна.—?Я вернулся. —?оповещает о своём присутствии в доме.—?Чего ты так долго? —?не выдерживает А-Цин, кидая взгляд на босяка. —?Я уже думала, что ты вернёшься под утро…—?Я тебе говорил, что ухожу к реке. —?отвечает А-Мэй, вываливая из мешка свежую рыбу на стол.—?Ты ловил рыбу? —?с неподдельным удивлением спрашивает девочка, учуяв речной запах.—?Да,?— кивает Сюэ Ян. —?надоело уже питаться рисом без мяса. Поможешь пожарить на костре?—?Хорошо, но я не умею. —?встаёт с места Слепышка, выходя на улицу, пока Чэнмэй очищает рыбу от чешуек своим ножом. —?Я разведу огонь к тому времени, как ты закончишь возиться с чешуёй.Кинув в костёр сухих веток и немного сена, девочка применяет огниво, что ярко светит в потёмках и согревает её ладошки. Через пару минут появляется Сюэ Ян с очищенными рыбёшками, уже насаженными на длинные палки, и присаживается рядом, попутно выставляя еду над костром. Слепышка внимательно наблюдает за действиями юноши: запоминает на будущее. В какой-то момент девочка поднимает взгляд на Чэнмэя и тянется вытереть короткий развод рыбьей тушки с щеки босяка. На такой жест Сюэ Ян отдёргивается, чуть нахмурив брови, и смотрит вопросительно на Слепышку.—?Что? Ты испачкал своё лицо. —?указывает пальцем А-Цин на место, где минуту назад была грязь.—?Как ты увидела? Ты же слепая. —?наклонился Сюэ Ян вперёд, скептически смотря на младшую. —?Или нет?Вот же Дьявол! Восклицает голос в голове А-Цин. Виновато опустив голову и поджав к себе колени, девочка отвечает:—?Нет… —?пальцами сжимает свою юбку, боковым зрением замечая мрачное лицо Сюэ Яна и его пугающую улыбку до ушей. —?Я не слепая…—?Вот так значит… —?в смешке почти рычит юноша, наклоняя голову в бок, чтобы удобнее было смотреть на Слепышку, краснеющую от стыда.—?Прости…?— А ты хорошо нас с даоджаном одурачила, молодец, я удивлён. —?кивает Сюэ Ян, аплодируя А-Цин за такое отличное актёрское мастерство?— не часто удаётся кому-либо водить за нос такого пакостника, как Чэнмэя, чьё лицо теперь перестаёт выглядеть устрашающе, наоборот морщины на лбу разглаживаются, а улыбка теплеет. Рука с четырьмя пальцами поднимается и гладит по голове А-Цин, пока та в страхе съёживается и вжимается в камень на котором сидит, боясь неожиданной нежности со стороны босяка. —?Раз ты зрячая, тогда объяснять до какого запаха нужно жарить рыбу нет нужды?— сама поймёшь.—?Угу… —?незаметно кивает девушка, боясь поднять глаза с пламени костра.—?Ладно, какие ещё секреты ты хранишь? —?с блеском в глазах интересуется Сюэ Ян, вернув свою руку в перчатке первоначальное место: на колени.—?Особо никаких тайн у меня больше нет. —?отвечает А-Цин, глубоко задумываясь, нет ли у неё того, что она не рассказывала босяку и даоджану. —?Ну…—?Проехали. Главное не говори ничего Синчэню о том, что у меня нет одного пальца, иначе он захочет меня убить. —?переворачивая палочки с рыбой, предупреждает Чэнмэй, почти смеясь. Но А-Цин совсем не весело, ведь она уже сказала гэ-гэ об этом. Ей остаётся покорно кивнуть и сделать вид, будто всё в порядке.После речи Сюэ Яна наступает тишина, однако треск костра никуда не пропадает?— становится даже громче, чем до этого. Запах жареной рыбы ударяет в нос, а желудок предательски урчит и требует кусочек ароматного мясца. А-Цин завороженно смотрит на почти готовый ужин и тыльной стороной ладони вытирает выступившие слюнки на краю губ. Чэнмэй на подобное поведение девушки фыркает в смешке, но отчасти понимает её?— не одна она голодная.—?Держи и ешь, только не забывай дуть, обожжёшься. —?выдаёт Чэнмэй и встаёт с булыжника, суя в миниатюрные ручонки рыбу на палке.—?А ты куда? —?бросает А-Цин, повернув голову к Сюэ Яну.—?Я посмотрю, как там даоджан, а ты пока что сиди здесь. —?указывает юноша, скрываясь за приоткрытой дверью. А-Цин вздыхает, откусывая сочный кусок рыбы, и чуть не вопит от восхищения вкусом.Сюэ Ян зажигает талисманом огня свечи в комнате даоджана, тут же освещая бледное лицо Синчэня: на лбу, под глазной повязкой сияет холодная испарина, лежащая ледяными узорами, босяк находит в этих завитушках и зигзагах, схожесть с древней каллиграфией, нечто элегантное, хотя это же Сяо Синчэнь: само олицетворение божественности.Усевшись рядом с кроватью, Чэнмэй потянул руку ко лбу даоса и, прикоснувшись, ощутил ледяную кожу, похоже у Синчэня озноб, который сможет сбить волшебная пилюля. Кстати, об этой пилюле?— на рынке Сюэ Ян приобрёл несколько вместе с горькими травами и, кажется, настал час их применить. Вдобавок А-Ян думает поделиться своей энергией Ци, которая оставалась в недостатке из-за тёмного железа.Закинув в железный чайник лечебные сушёные травы и плоды вишни, обнаруженные в шкафу с рисом, Чэнмэй заливает их водой, сразу помешивая на огне. Когда настойка окрасилась в бурый цвет, выпарив немного жидкости, Сюэ Ян отставил чай остывать, перелив его часть в небольшую ёмкость, которую отнёс в комнату даоджана. Вернувшись в кухню, юноша выглянул в окошко: А-Цин до сих пор уплетает рыбу, похоже, напевая какую-то детскую песенку, иногда крутя длинные косы на улицепальцах. Хорошо, думает Ян, значит у него есть немного времени любоваться заклинателем.Пчелиный воск свечей пачкает тумбу, создавая фигуры, подобные жерлам вулканов вокруг Безночного города, в котором когда-то был Сюэ Ян, помогая жалким шавкам клана Вэнь искать обломки тёмного железа.Вздор, а на лице растягивается сумасшедшая улыбка только от одной мысли, что план по захвату мира так просто ушёл из рук главы благодаря Вэй Ину. Смехотворно до слёз. Столько лет прошло с Аннигиляции Солнца и исчезновении ?псов?, однако до сего времени люди всей поднебесной презирают и ненавидят заклинателей родом из Цишань, а после и Старейшину Илин, которым искренне восхищается Сюэ Ян. Вэй Усянь?— тот самый человек, совсем не придерживающийся тысячи правил, как нефриты и остальные ученики Гусу Лань, он?— исключение всех времён. Чэнмэй хочет быть таким же. Однако по закону стадо никчёмных человечишек из серой массы будет делать всё, чтобы подавить индивида и гения, который готов развиваться своей дорогой, например,?— зова сердца, которой шёл Старейшина Илин?до самой смерти. Печально, думает Сюэ Ян: хотелось бы поучится у культиватора тёмного пути.Чай наконец становится тёплым и, не ожидая ни минуты, Чэнмэй берёт чашу в руки и почти невесомо подносит к еле раскрытым губам даоджана, после чего медленно вливает?— считает каждую каплю. Из скрытого кармана Ян достаёт волшебную пилюлю и впихивает её в рот Синчэня, следя, чтобы таблетка была проглочена, для этого юноша вливает остатки настоя в заклинателя.Помимо горящих свечей, комнату озаряет тонкая струйка золотой энергии Ци из пальца А-Мэя, обрываясь во лбу даоса, грудь которого вбирала воздух намного больше, чем ранее.Спустя мгновение, когда светлые силы Сюэ Яна угасали, а поток Ци затухал, Чэнмэй начал думать, что ещё немного и он просто отключится, но этого не происходит: чрезвычайно тонкая рука обхватывает его кисть, разрывая струйку света, и вырывает из пустых мыслей, моментом даже напугав. Сяо Синчэнь проснулся.