Глава 7. Русалка, которая не любит петь (1/1)

В первый раз это случилось в конце сентября — Тодо хорошо запомнил тот момент, когда встал со своей кровати в спальне шестикурсников, чтобы подойти к столу, и увидел в высоком окне ее… Русалку, да. Слизеринская гостиная могла удивить любого, кто оказался в ней впервые. С Тодо было так же, когда он поступил в Хогвартс на первый год учебы и Распределяющая шляпа отправила его на змеиный факультет. И даже если он сразу понял, что ему придется проводить ночи на подземном этаже, он не думал, что гостиная так поразит его своей красотой и необычностью. Он не ждал увидеть здесь окна — зачем, если ученикам приходилось спускаться глубоко под землю? Но окна не только были, но и уходили в пол, а за толстым стеклом простиралась, конечно, не небесная голубая гладь, зато водный простор, светящийся чарующим зеленым светом, когда на улице светило солнце. Птиц в них было не увидеть, но часто поблизости проплывали маленькие водные обитатели, вроде рыбок или гриндилоу, последние из которых порой любили заглянуть в окна с другой стороны и оскалить острые зубы. Казалось, будто ты попал внутрь огромного аквариума без шансов выйти наружу, однако с возможностью наслаждаться умиротворяющим зрелищем, которое хорошо успокаивало после напряженных занятий.Но ко всему можно привыкнуть — к гостиной, к окнам в ней Тодо тоже привык, как и привык к школе и ее причудам, а к началу шестого курса он полагал, что в Хогвартсе уже не найдется вещей, способных удивить его, но, как выяснилось в конце сентября, он ошибся.Ни для кого не было секретом то, что в озере, куда выходили окна слизеринской гостиной, живут самые разнообразные обитатели. Малоприятные гриндилоу или гигантский кальмар не стеснялись показываться на глаза юным волшебникам, но вот о тритонах и русалках можно было только услышать. Тодо слышал, но никогда особо не интересовался, принимая их как одну из издержек магического мира. Как и кентавры, обитающие в Запретном лесу, подводный народ считался разумными существами и так же не обладающими любовью к людям, из-за чего увидеть их было сложно: они не приближались к замку, тем более к окнам гостиной, и не выплывали на поверхность озера. Получить возможность встретиться с ними кто-то из учеников вряд ли мог, только если у него не найдется достаточной смелости и безрассудности, чтобы придумать способ и отправиться в глубины озера, где было опасно.Тодо о подобном тоже не грезил — научного интереса он не испытывал, а еще знал, что русалки, живущие в их озере, здорово отличаются от той, которую он увидел на картине в ванной старост, где искупался один раз, выпросив у Фукутоми пароль. Обитающие рядом настоящие русалки не были красавицами, к тому же совершенно не интересовались квиддичем, поэтому рассматривать их в качестве потенциальных фанаток было бы глупо, а значит, не было и смысла думать о них вообще.Придерживаться этого принципа было несложно — до поры до времени, пока в один самый обычный день Тодо не увидел в окне одного из представителей этого русалочьего народа. Сначала он подумал, что ему показалось. Он застыл на месте, удивленно моргая, но вот — в воде снова проплыла гибкая фигура, а потом мелькнула в соседнем окне, возле кровати Аракиты. На гриндилоу ни фига не похоже, как, в принципе, и на большую рыбину. У рыб не было… длинных волос.Русалка вернулась (кажется, это была русалка: волосы плавно колыхались в воде, мешая разглядеть грудь) и на этот раз застыла прямо перед окном, словно одолеваемая любопытством. Тодо тоже стало любопытно. Он сглотнул и сделал нерешительный шаг к окну, боясь спугнуть, а потом еще один. У русалки было невыразительное лицо, но яркие желтые глаза, приковывающие к себе взгляд. Большой серебристый хвост медленно рассекал воду, а темно-зеленые волосы напоминали волнистые водоросли. Она едва заметно улыбнулась и вдруг потянулась ладонью к окну, кажется собираясь коснуться его. Но в следующий момент русалка отдернула руку, словно обожглась, а потом быстро заработала мощным хвостом. Она уплыла так быстро, что Тодо даже не успел поверить в происходящее. Так и стоял с приоткрытым ртом и полностью ошеломленным.Он не знал, почему это случилось, почему одна из русалок неожиданно приблизилась к замку и к окнам гостиной, но, к удивлению, довольно быстро забыл о происшествии, потому что в жизни было полно хлопот и переживаний. Набирающая обороты учеба, квиддичные тренировки и приближение отборочных. Тодо не на шутку переживал за одного ставшего слишком непредсказуемым ребенка, но, как оказалось чуть позже, совершенно зря, потому что Манами прекрасно справился со своей задачей и поймал снитч первым. Тодо испытал невероятное облегчение и наконец смог заняться продумыванием новой тренировочной программы для себя. О встрече с русалкой ему, естественно, некогда было вспоминать, но все же пришлось, когда подобное повторилось снова.Кажется, он всего на секунду задремал в пустой спальне, куда ушел, чтобы разобраться с домашкой на завтра в тишине и спокойствии. Едва не ткнувшись носом в исписанный пергамент, Тодо резко поднял голову, а потом дотянулся до стакана воды. Внимание отвлекло какое-то движение за окном — он повернул голову, и стакан чуть было не выскользнул из пальцев.Потребность утолить жажду исчезла без следа. Тодо затаил дыхание, отпустил поставленный стакан и оттолкнулся ладонью о столешницу, поднимаясь на ноги. Медленно. Чтобы не спугнуть.Потому что за окном был он. Не русалка, но тритон. С такими же длинными зелеными волосами, желтыми глазами, которые манили к себе, звали. И Тодо подчинился, пошел, движимый бесконтрольным желанием. Остановился возле окна, чтобы поднять ладонь, прижать к толстому стеклу, за которым искрилась зеленым вода, пронизанная лучами вечернего солнца.Тритон почти незаметно улыбнулся. Он прижимал свою ладонь с другой стороны стекла, и к ней так хотелось прикоснуться без этой преграды. Сломать ее, разрушить заклинанием, затопить к чертям всю гостиную и подземный этаж. Тодо сдержался с огромным трудом и попытался улыбнуться в ответ. Его гость сжал пальцы в кулак, продолжая прижимать ладонь к стеклу, и в его глазах стала заметна немая просьба. О чем?Волнистые волосы колыхнулись в воде. Тритон оттолкнул их назад, за плечо, свободной рукой и прижал вторую ладонь к стеклу. Тодо увидел оголенный торс, худощавый, но жилистый, с бледной сероватой кожей, которая, к удивлению, не отталкивала, а порождала желание смотреть и смотреть. На шее парило ожерелье с невзрачными камушками, а кончик длинного серебристого хвоста блестел чешуей и лениво двигался, поддерживая в одном положении.Указательный палец разогнулся, ладонь двинулась. Тодо поспешил убрать руку, чтобы не закрывать обзор, чтобы не пропустить ни одной буквы, потому что он знал, что сейчас будет. Тритон писал ему послание. Не оставляющее следов, требующее следить за каждым движением. Пальцем по стеклу вниз, чтобы в конце сделать дугу.— Джин-па-чи, — тихо проговорил Тодо, когда слово было дописано. — Да, Юске? — ответил он, подняв взгляд. — Я весь внимание.Тритон снова слабо улыбнулся. Словно с грустью. И вновь принялся водить пальцем.Быстро, что едва уследишь. Тодо проговаривал себе под нос буквы, мысленно благодаря, что послание зеркальное.— Мне нель-зя. Сле-дят. Что? За тобой следят? — взволнованно спросил Тодо и сам принялся водить пальцем по стеклу слова.Сначала он начал привычным для себя способом, но чертыхнулся и исправился, продолжая уже зеркально.?Они узнали? Что будет??Тритон поджал губы и снова начал писать незримый текст.?Могут изгнать?.Тодо вздрогнул. Прижал левую ладонь к стеклу, прижался и лбом, закрыл глаза.?Тогда лучше не приходи ко мне?, — с трудом заставил себя написать он, двигая по гладкой поверхности пальцем.?Не могу, — последовал ответ, и тут же: — Я хочу тебя?.Почувствовав, как вспыхнули щеки, Тодо немного отодвинулся и снова посмотрел в насыщенно-желтые глаза. Они не могли лгать, в них читалась требовательность… и сожаление. Столько сожаления.— Я тоже… — одними губами произнес Тодо и, закрыв глаза, шагнул к окну вплотную, так, что кончик носа коснулся стекла. — Хочу к тебе. Дотронуться. Хотя бы на секунду.Приоткрыв глаза, он увидел, как тритон снова пишет, и прочитал новое слово.?Дотронуться?.Тодо прикусил губу.?До твоих волос?.— До моих волос, — повторил он и потянулся рукой к голове, чтобы снять ободок, но в следующий момент послышался внезапный грохот.Дверь открылась, и, похоже, пинком ноги, потому что ударилась об стену. Тодо подпрыгнул и увидел перед собой свой стол. Как он…Быстро бросив взгляд на окно, он понял, к своему сожалению, что за ним никого нет, а потом недовольно развернулся на стуле. Это в комнату вошел Аракита. Под мышкой у него была охапка пергаментов, в другой руке — волшебная палочка, которой он лениво почесывал затылок.— Ты! Мог бы и тише входить! Подлец, сон мне такой испортил! — возмутился Тодо, очень желая запустить в Аракиту чем-нибудь.— Чего? — рявкнул тот и бросил на свою кровать пергаменты. — Может, мне еще подушку тебе взбить, неженка?— Чтобы я больше никогда в жизни на ней не уснул, потому что перьев не останется? Нет, спасибо, — фыркнул Тодо, отворачиваясь, и потер взмокший лоб.Ого. Он так переволновался от своего сна, что даже вспотел? Хотя сон был и правда… волнительным. Таким, что от воспоминаний бросило в сладкую дрожь и захотелось продолжения. Еще раз увидеть… длинные волосы, обнаженную кожу. Макишиму. Который говорил ему о своих желаниях, не стесняясь.Отняв от лица руку, Тодо вздохнул, а потом случайно заметил. Черные разводы от чернил, которые остались на пальцах и, похоже, были у него на лбу.— Черт, — усмехнулся он, чувствуя нарастающую волну стыда.* * *Тодо знал, что это ужасно глупо. На улице холодало, а он сжимал в руках свою метлу, готовясь оседлать ее и поскорее добраться до озера. Нельзя было ждать, он не мог ждать, ему нужно было…Прохладный воздух немного остудил пылающие щеки, когда метла подняла в воздух и понеслась вперед. Тодо крепче перехватил рукоять и наклонился, ускоряясь прямиком к каменистому берегу, скрытому за деревьями. В полете можно было достигнуть нужного места очень быстро.Ближе к цели пришлось замедлиться. Пролетев над самой водной гладью, Тодо развернулся и осторожно приземлился на редко проросшую траву, вытесненную неровными валунами. Вокруг было тихо, даже слишком — ветер успокоился, и птицы тоже молчали. Странно, — подумал бы Тодо, но в голове было пусто, а тело двигалось словно само по себе. Он опускался на корточки, чтобы положить метлу, делал медленные неуверенные шаги к озеру.Камни были неровными — с них запросто можно было свалиться в воду и устроить себе купание раньше времени, но Тодо поставил перед собой цель дойти до самого последнего, широкого валуна. Он едва не соскользнул по дороге, неудачно наступив на очередной камень, но все же добрался сухим и опустился коленями на твердую, чуть шершавую поверхность. Холод почему-то не чувствовался, когда Тодо уперся в край ладонями и наклонился над спокойной прозрачной водой. Дно здесь было далеко, но под редкими лучами солнца удалось различить колыхающиеся внизу водоросли. Тодо потянулся рукой к воде и погрузил пальцы. Ничего. Ни холода, ни тепла. Значит, он не простынет, если нырнет, правда?Помешкав еще немного, он вытер руку о мантию, оттолкнулся ладонями от камня, чтобы выпрямиться в полный рост, и расстегнул пуговицу под капюшоном.Главное было — взять палочку, — подумал он, уже начиная стягивать мантию, но от резкого всплеска воды испугался и едва устоял на ногах. Перед камнем из воды появилась голова с зелеными волосами, а в знакомых желтых глазах мелькнул упрек.— И что ты собирался делать, не расскажешь? — Сухо и даже без приветствия.— Я? — нервно улыбнулся Тодо, натянув мантию обратно на плечи. — Хотел искупаться.— Ты не можешь — в озере слишком холодно, — безучастно ответил тритон, и Тодо снова опустился на колени.— Почему ты пришел? — тихо спросил он, потеряв улыбку. — Твой народ против того, чтобы мы встречались.— Но ты сам хотел прийти ко мне, не так ли? — проницательно спросил тритон, вынимая из воды руку, чтобы убрать с лица мешающие мокрые пряди.— Хотел, — согласился Тодо. — Ты словно зовешь меня. Как сирены из страшных магловских легенд о море. Я не могу сдержаться. Поэтому я решил поговорить с твоим народом и взять вину на себя. Я готов сделать что угодно, чтобы они позволили мне…— И как ты собирался сделать это? Ты утонешь.— У меня есть маленькое заклинание, — грустно улыбнулся Тодо.— Это исключено, — ответил тритон и медленно начал погружаться обратно в воду.— Нет, подожди! — испугался Тодо, наклонившись вперед. — Юске!Но тритон выплыл обратно — только уже ближе — и снова убрал с лица волосы.— Да, Джинпачи? — Он слабо улыбнулся — и сердце Тодо бросилось вскачь.— Не делай так… — попросил он дрогнувшим голосом.— Как?— Не убегай от меня. Я не знаю… как буду жить без тебя.Желтые глаза смотрели неотрывно и были так близко, как когда их разделяло только толстое оконное стекло. Тодо хотел наклониться еще ниже, коснуться губами мокрой кожи, понять, каково это. Дотянуться до самого желанного в мире.— Мой народ не станет слушать тебя. Ты человек, — сказал тритон, прервав короткое молчание.Тодо резко втянул воздух через нос, закрыл глаза и опустил голову, пытаясь не дать отчаянью захлестнуть себя.— Лучше я уйду, — добавил следом тритон, заставив посмотреть на себя с новым испугом. — Буду жить отдельно от своего народа, но смогу видеть тебя.— Нет, нет, ты не должен, — возразил Тодо, хотя его сердце разрывалось от противоречивых чувств. Ему было больно — и он был так счастлив, что, кажется, можно умереть.— Не кричи, — попросил тритон, схватившись руками за небольшой выступ в камне и приподнявшись из воды. Вода стекала с его зеленых волос, с его обнаженных плеч и некрасивого ожерелья. Тодо задохнулся, сгорая от желания впиться губами в одну из выпирающих ключиц. — Твой голос такой громкий здесь, снаружи. Я не могу к нему привыкнуть.— Я буду говорить только шепотом, если захочешь. Только скажи, — понизив тон, ответил Тодо, медленно склоняясь еще ниже и практически ложась на камне.Тритон коснулся носом его щеки и провел вверх-вниз, отчего Тодо закрыл глаза, шумно вдохнув, и его подбросило почти к самым небесам. Он был готов взлететь, словно под ним снова его метла.— Ты не сможешь, — тихо сказал тритон, и Тодо услышал его смешок.— Я знаю, чего точно не смогу, — усмехнулся он в ответ и чуть отстранился, чтобы взглянуть в глаза. — Перестать мечтать о тебе. Дотронуться до тебя.— До твоих волос, — еще тише произнес тритон.Его глаза заставляли тонуть. В своих чувствах, в желаниях. Тодо не мог противиться. Едва соображая, поднимал руку, чтобы стянуть с головы ободок, позволить волосам упасть на лицо. Ладонь, осторожная, но уверенная, тут же прижалась к щеке, пропустила пряди через пальцы, переместилась за ухо. Тодо едва не застонал, снова закрывая глаза, а потом его губы лишили доступа к воздуху. Тритон впился в него требовательным поцелуем, почти сводя с ума, и Тодо ответил с той же жадностью, ощущая себя оторванным от реальности, унесенным в другие миры.— Мягкие. Я так и знал, — сказал тритон, медленно разорвав поцелуй.Тодо уткнулся в его лоб своим, сморгнул непрошеные слезы и провел указательным пальцем по щеке, от родинки под глазом до подбородка.— Это для тебя, — ответил он, скользя рукой под затылок, чтобы притянуть обратно к себе для нового поцелуя.— Ты должен быть терпеливым, — сказал тритон, прижав указательный палец к губам Тодо, останавливая его. — До мая.— До мая? Что? — удивленно спросил Тодо.— В мае я стану твоим, — произнес тритон и внезапно, схватив за плечо, потянул вниз.Рука соскользнула с камня, последовал громкий всплеск. Тодо вздрогнул, на секунду открыл глаза, закрыл обратно и поморщился. Нет, он был не в воде. Он лежал на чем-то мягком, укутанным во что-то мягкое, и его… обнимала рука.— Я тебя разбудил? Старался не двигаться.Моргнув, Тодо невольно нахмурился, и лежавший рядом Макишима, приподнявшийся на локте, вопросительно вскинул бровь.— О, — неловко произнес Тодо, начиная осознавать, что происходит.У Макишимы были голубые глаза, а еще… две ноги, конечно. Тодо двинул рукой под пушистым теплым пледом и сжал чужое бедро.— Ауч. Пытаешься вывести противника из строя до начала игры? — спросил Макишима, и Тодо усмехнулся, поняв, что слишком сильно сжал пальцы.Они были на улице. А еще на берегу того самого озера, которое только что приснилось ему. Лежали под раскидистым деревом на траве, и было так хорошо, что, видимо, он и отключился.— Долго еще до нашей игры, — ответил Тодо и, обняв, уткнулся в грудь Макишимы. — Не уверен, что выдержу. Хочу быстрее.— Мм, — неоднозначно произнес Макишима, на что Тодо снова усмехнулся.— Знаешь, мне уже второй раз снится сон, в котором ты тритон.— Чего? — с ноткой изумления спросил Макишима, и Тодо почувствовал невольную радость из-за того, что выбил из него эмоции.— У тебя были такие длинные-длинные волосы, — сказал Тодо, неохотно отодвинувшись и взяв пальцами прядь вьющихся волос, спадающих с плеча. Светлых, в отличие от сна. — А еще хвост. Большой и серебристый, как у настоящих русалок.Макишима фыркнул, что показалось похожим на смешок.— Дурная фантазия.— Вовсе нет, — обиженно возмутился Тодо, на мгновение взглянув в глаза. — Мне понравилось. И ты говорил всякие… приятные вещи. Не то, что в реальности.— Значит, тот я нравлюсь тебе больше? — спросил Макишима, и Тодо заметил издевательскую улыбку на его губах.— Нет, — тихо ответил он. — С настоящим тобой я могу сыграть в квиддич. И даже во сне… нам все равно что-то мешало просто быть вместе. Это, как проклятие, преследует меня.— У русалок не принято создавать союзы с людьми, кажется? — задумчиво сказал Макишима.— Ага, — подтвердил Тодо. — Русалки, как кентавры, людей не любят. Для них такой союз — полная дикость. Неприемлемо.— Так тебе правда понравился этот сон? — спросил Макишима, и Тодо усмехнулся.— Мне понравились другие моменты. Как ты хотел… дотронуться…— Я и без рыбьего хвоста хочу трогать тебя, — сказал Макишима, вдруг запустив ладонь в волосы Тодо, и Тодо задрожал.— Ты собираешься отрастить волосы еще больше? — спросил он, пытаясь справиться с нахлынувшим волнением.— Да, пожалуй. Еще сантиметров пятнадцать или двадцать, — ответил Макишима, к большой досаде убирая руку.Тодо с разочарованием вздохнул.— Тогда спой мне.— Что?— Спой. Любую песню, какую знаешь.— Ни за что — я ненавижу это, — с тихим смешком ответил Макишима, и Тодо посмотрел на него с обидой.— Почему? Я уверен, что у тебя здорово получится. Не зря же ты мне тритоном явился во сне. Они прекрасно поют.— Джинпачи.— Ты как обычно, — фыркнул Тодо и снова обнял, прижимаясь плотнее. — Но я все равно люблю тебя.Макишима не ответил на это. По крайней мере, словами. Только поправил плед и, придерживая за спину, прижался губами к макушке, заставляя Тодо ощущать приятный комфорт и уют.Достаточный, чтобы почувствовать то, что важнее любых озвученных признаний и фантазий об общительных русалках.