Часть 1 (1/1)

Лондон. Район Кэмдэн-таун. Убогая квартира на Алберт-стрит, окна которой выходят на заваленный строительным мусором пустырь, обиталище крыс и бомжей – когда-нибудь здесь вырастет новый торговый центр, а может быть, платная стоянка автомобилей или туристическая гостиница - бог его знает, что именно. Ваш дом на очереди под снос. Этот плешивый ублюдок, у которого вы снимаете жилье, того и гляди выставит вас за дверь и не захочет ничего слушать. Все же прав старина Дэнни: лысые люди - они сплошь психованные, а череп этого выродка лоснится, будто начищенный до зеркального блеска башмак! Время стремительно несется вперед, будто селевой поток, смывая все на своем пути, а ты не в силах убежать от него, лишь с суеверным ужасом наблюдаешь со своего чудом уцелевшего островка, который, правда, скоро тоже неизбежно поглотит океан разрушительных перемен.Конец ноября. Здесь холодно, будто в склепе. Они выморозят тебя отсюда живьем. Но пока ты сопротивляешься. В ванной комнате горит свет. Красный застиранный свитер закатан до самых подмышек, дабы защитить от вездесущего холода неукрытые согревающей тело и душу горячей водой части тела. Несколько блаженных минут, ты закрываешь глаза и гонишь дурные мысли прочь. Громко Хлопает входная дверь. Стремительные шаги на лестнице. А вот и он.- Бога ради, закрой за собой дверь, Уитнэйл, холоду сюда напустишь. С размаху приземляется на крышку унитаза, но тут же подскакивает, будто ужаленный, сдергивает с себя пальто и разглядывает свежее жирное пятно чуть пониже поясницы:- Проклятье! И как я теперь на люди покажусь, а? - Вопрошает с гримасой отвращения на лице, - что это за объедки?!Ломтики завёрнутого в газету жареного картофеля, остатки вчерашнего ужина, веером разлетаются в разные стороны.- Не бросайся едой, Уит, - замечаешь назидательно, - картошку была еще вполне ничего. Кстати, кажется, это ты вчера здесь ужинал.Швыряет в угол пальто. Ботинки и носки, мокрые насквозь, летят следом за ним.- Да, черт подери, я не виноват, что тут единственное в этой треклятой дыре место, где не рискуешь проснуться на том свете, окочурившись от холода, словно какой-нибудь бездомный на улице!Это даже не смешно, но он в такой праведной ярости, что ты стараешься сдержать ухмылку.- Надо было тебе хотя бы подушку взять, так ведь и шею свернуть можно, ты бы хоть пальто, что ли, снял. Что это за идиотская привычка спать в верхней одежде?- При чем здесь подушка, говорю я тебе, при чем здесь подушка? Что это за идиотская привычка трепаться во сне? Ты мне и глаза не дал сомкнуть! Да я все бока себе отбил, пока пытался умаститься в этом дурацком корыте! Стаскивает прилипшие к ногам брюки, жилет, нервно, дрожащими от холода пальцами развязывает вылинявшую тряпицу - шейный платок, судорожно мнет и бросает все на пол. Остается в одной рубашке и трясется от холода. Мокрые волосы липнут ко лбу.- Подвинь свою тощую задницу, развалился тут! - Не обращая внимания на твои протесты, не снимая рубашки, он забирается в ванную, вода обильно выплескивается на пол. Осторожно переводит дух.- Можно подумать, с тобой уснешь, - ты решаешь не обращать внимания на его грубость и подбираешься, чтобы освободить место напротив, - ты всегда так ворочаешься, будто тебя черти за пятки щекочут. Почему бы тебе не спать у себя или на диване в гостиной?- Еще чего - спать в гостиной, – фыркает Уитнэйл. Там же вечно ошивается этот жалкий сброд! Дэнни и его приятель! Все, кому не лень, приходят сюда и чувствуют себя здесь, как у себя дома! Жрут, пьют и спят, как ни в чем не бывало! И им совершенно наплевать на то, что я не могу лечь на диван в собственной гостиной!Ведь там же чьи-то волосы, нет, ты это видел? Чьи-то вшивые сальные патлы прямо на обивке! Конечно, приличные люди сюда никогда не приходят!Гостиная, как величает ее Уитнэйл, и впрямь производит удручающее впечатление. Кое в чем она носит отпечаток вкуса самого Уитнэйла (бронзовые статуэтки и старые фотографии в овальных рамках, как ты подозреваешь, столь нелюбимых родственников твоего соседа), но все же основу интерьера составляют пустые бутылки, на которые то и дело натыкается глаз. Когда Монти привез вас сюда из полицейского участка, ты просто сгорал от стыда. Ты даже кофе не мог ему предложить, ведь не станет же он хлебать его прямо из миски! - Чувствуй себя как дома, дядя, - только и сказал тогда Уитнэйл, прежде чем ретироваться в свою комнату.Монти вроде бы как задумал затеять уборку, но, прикинув масштабы задачи, поспешил убраться восвояси, и на вашей территории с тех по не появлялся. Ну и слава богу. Хотя бы здесь ты гарантированно избавлен от назойливого внимания Уитнэйлова дядюшки. Уитнэйл подтягивает колени к подбородку. Сейчас тебе кажется, что он похож на потерпевший крушение корабль: из всей толпы друзей и приятелей, когда-то ходивших за ним по пятам и глядевших в рот, остался лишь ты один. Уитнэйл жестоко страдает от недостатка внимания к своей персоне и привычно винит всех вокруг. Как и всегда, ему не хватает терпения и здравого смысла. Кажется, только злость и питает сейчас его Эго.- Монти ждет нас к себе на ужин.- Нас?- Тебя, красавчик, конечно. Ты же знаешь, как он по тебе сохнет, милый. Но, так и быть, я составлю тебе компанию.После того, как Монти вызволил вас тогда из лап полицеских и тем самым спас от кулаков разъяренного ирландца, волею судеб оказавшегося в одной с вами камере, он решил, что просто обязан взять своих голубков под крыло. Даже драма, разыгравшаяся накануне в спальне, была забыта и больше его не смущала.- Мы же были у него на прошлой неделе. Ты напился в хлам и стряхивал пепел в салатницу!- Дядя не брезглив!- А потом ты расколотил его вазу, когда попытался встать из-за стола, и отдавил лапу его кошке!- Тварь хотя бы проснулась!- Зато ты уснул под столом!- Не понимаю, на что это ты намекаешь!- Только на то, что эта жирная свинья, твой дядюшка, едва ты отключился, снова взялся за старое, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, Уитнэйл! Ты ведь обещал держать себя в руках и не напиваться больше!- Ничего я тебе не обещал. После острых блюд всегда хочется пить. У меня в горле пересохло, что было делать? А от этого мерзкого бутылочного пива из магазина у меня вообще всегда жуткая изжога! То ли дело вина Монти!- С тобой бесполезно говорить, Уитнэйл. Пришлось тащить тебя на руках, лишь бы этот старый развратник не подходил ко мне слишком близко. И он был недоволен, ты знаешь, тем, что я так забочусь о тебе, Уитнэйл! Даже твоему дядюшке на тебя наплевать!- Чертов ревнивец.- Он это делает специально, я знаю, подпаивает тебя, а ты ставишь меня в неудобное положение!- Это он себя ставит в неудобное положение, ведь ты уже отшил его один раз.- Похоже, тебя он совсем не боится расстроить!- Ну, что я могу сказать, наверное, ты звучал недостаточно убедительно, когда говорил о нашем с тобой романе, дядюшка не поверил, и продолжает надеяться на взаимность. Он ведьужасно проницательный тип, мой дядя Монти!- Да как ты вообще смеешь вспоминать об этом! Убил бы тебя тогда!- Мне кажется, тебе следует быть по сговорчивей со стариной Монти.- Это ты на что намекаешь, ублюдок?- Я не намекаю, я говорю прямо, милый. Если бы ты хоть немного ему подыграл, он бы облагодетельствовал нас! Но ты - упрямый осел, преисполненный себялюбия, и единственно по твоей милости мы гнием в этой жалкой дыре, едим одну картошку, якшаемся со всяким сбродом и боимся каждого звонка в дверь - а вдруг это хозяин квартиры решил-таки нас выставить?- Уитнэйл, чертов сутенер, что я тебе, продажная девка, что ли?!- Ну-ну, я не требую от тебя ничего такого, не перегибай палку, красавчик.- Противно тебя слушать! Да лучше я с голоду подохну, чем буду пережевывать деликатесы, пока на меня пускает слюни твой дядюшка-педераст! да мне и кусок-то в горло не полезет!- Ну и что же нам тогда делать? Этот сучонок, Бетти, совершенно бесполезная с точки зрения эволюции тварь! Ему бы пылесосы домохозяйкам втюхивать, а не молодого талантливого актера пробивать!Давай уволим его, а ? Пускай других дураков поищет!- Ага, платежеспособных, -перебиваешь ты, - да прекрати наконец нести чушь, Уитнэйл, если бы ты не разозлил того офицера в участке, и мы не просидели бы по твоей милости целую ночь в камере, я бы получил роль и давным-давно уехал в Манчестер!Действительно, когда после всех ваших злоключений по дороге в Лондон ты добрался-таки до телефона и позвонил вашему агенту, выяснилось, что обещанную тебе роль уже отдали кому-то другому. После этого ты целую неделю не разговаривал с Уитнэйлом, до тех пор, пока однажды утром не обнаружил в кармане своего пальто дурацкую записку - на сложенном вчетверо листке бумаги, выдранном из твоего же дневника, знакомым витиеватым почерком было выведено всего несколько слов: ?Не ищи меня больше?. Ты твердо решил не поддаваться на глупую провокацию, но уже на следующий день обиду сменило беспокойство за друга. В конце концов, а мало ли что он способен выкинуть сгоряча? Второй день ты просидел, как на иголках, в голову лезли всякие идиотские мысли, а на третий, убедившись, что все равно не сможешь с собой совладать, все-таки позвонил Монти. Как и следовало ожидать, тот и понятия не имел, куда запропастился его племянник. Дэнни и компания тоже не имели предположений на этот счет, как не видели его и в питейных заведениях Кэмдэн-тауна. Пропажа обнаружилась лишь на пятый день. С зажатым в зубах окурком Уитнэйл сидел на скамейке в парке, где вы имели обыкновение прогуливаться по утрам, держал над головой поломанный зонт и ежился от холода. Разбитая скула, фингал под глазом, пара пуговиц пальто выдрана с мясом – он выжидательно посмотрел на тебя, а потом позволил увести себя домой. Правда, разговаривать вы начали только на следующий день, и вплоть до сегодняшнего дня к этой больной теме не возвращались.- Я всегда догадывался о твоей злопамятности, ну нужно отдать тебе должное, притворяться ты умеешь хорошо!Ты вылезаешь из ванной, не хочешь больше ничего слушать. Сейчас тебе нужно только одно. Сделать запись в свой дневник. Это проверенный способ излить свой гнев на Уитнэйла, не покалечив при этом его самого. Что нельзя изменить, то можно облегчить терпением.