Глава 29. Вечер сюрпризов (1/1)

Карлос-Даниэль, начавший бросать в чай белоснежные кусочки сахара, машинально продолжал свое занятие, во все глаза глядя на новоиспеченных молодоженов. В столовой воцарилась неловкая тишина. Все собравшиеся с недоумением на лицах оборачивались друг к другу, пытаясь понять, не послышалось ли им, и только близняшки обменялись понимающими улыбками.— Значит, у нас теперь есть прЕдедушка?! —радостный вопль Лисетте разрезал тишину, будто острый нож талое масло.— Ну, получается, что так... — не слишком уверенно отозвался садовник.Лисетте и Карлитос, до этого усердно орудовавшие вилками, переглянулись и, словно по команде выбежали из-за стола, кинувшись к по-прежнему стоявшей в дверях пожилой паре и наперебой поздравляя их.— Я всегда мечтал, чтобы у меня был такой предедушка, как ты, Панчито! — с чувством сказал Карлитос, по-мужски деловито пожимая садовнику руку и тут же порывисто обнимая его.— А ты научишь меня ухаживать за садом, пьедедушка? — глотая от счастья буквы, спросила Лисетте.— Научу, малышка, обязательно, — тепло улыбнулся Панчито, потрепав новообретенную правнучку по белобрысой макушке.Глядя на эту идиллию, взрослые тоже отошли от шока и кинулись наперебой поздравлять молодых.— Спасибо, милые наши, — растроганно отвечала Пьедат, с трудом сдерживая слезы счастья.— Береги бабушку, Панчито, — улыбнулся Карлос, хлопая садовника по плечу. — она у нас золото.— Сусальное, — смущенно буркнула услышавшая это Пьедат и шутя толкнула внука в грудь морщинистой ладонью.— Обещаю вам, сеньор! — пылко воскликнул Панчито, прижав руку к сердцу.— Какой я тебе сеньор? — шутливо возмутился мужчина — просто Карлос-Даниэль.— Да я... как-то это... привык...— Отвыкай, — совершенно по-мальчишески подмигнул хозяин особняка.Когда все вновь уселись за стол, ужин потек заметно оживленнее. Собравшиеся шутили и смеялись, наперебой что-то рассказывали и то и дело желали счастья молодым.Вспомнив про свой остывающий чай, Карлос-Даниэль взял стоявшую справа от него кружку и, сделав глоток, скривился.— Какая мерзость!— А ты попробуй класть в чай меньше сахара, сладенький, — участливо посоветовала Паола, чем вызвала приступ всеобщего хохота.Поблагодарив повариху Качиту за вкусный ужин, Карлос-Даниэль направился в кабинет, намереваясь побыть наедине со своими мыслями. — Сеньор Карлос-Даниэль! — приглушенный крик настиг мужчину уже около кабинета. Недоуменно оглянувшись через плечо, хозяин особняка увидел запыхавшегося и раскрасневшегося Педро.— Сеньор Карлос-Даниэль, мне нужно срочно с вами поговорить! — запальчиво воскликнул он, умоляюще сложив руки. — В чем дело, Педро? — встревожился хозяин дома, едва ли не впервые видевший личного шофера в таком состоянии. — случилось что-то?— Да! — выпалил Педро и замялся: — То есть нет... В общем...Молодой опасливо огляделся по сторонам и прошептал одними губами:— Не здесь, если можно.— Скажи мне только одно, — Карлос-Даниэль пристально посмотрел на шофера и вкрадчиво спросил:— Ты ведь не собираешься увольняться? — Нет-нет! Что вы, сеньор!— замахал руками тот, словно пытаясь отогнать от шефа крамольные мысли. — Дело не в этом!Видя, что молодой человек взвинчен до предела, Карлос-Даниэль вздохнул и произнес с едва уловимым раздражением:— Идем в мой кабинет, там расскажешь.Карлос-Даниэль быстрым шагом пересек кабинет, уселся за письменный стол и, включив настольную лампу, кивнул застывшему в дверях шоферу на кресло напротив:— Проходи, садись.— Благодарю, сеньор, но я постою, — смутился шофер и прикрыл дверь.Карлос-Даниэль пожал плечами и вопросительно посмотрел на своего работника, сплетя пальцы под подбородком.— А, да, сейчас, — спохватился тот и, пошарив в кармане униформы, извлек оттуда небольшой футляр красного бархата. Лицо Карлоса-Даниэля удивленно вытянулось, а глаза стали размером с блюдца.— В общем, вот... — промямлил не замечающий этой реакции Педро, открыв бархатную коробочку, в которой, тускло поблескивая в свете лампы, лежало тоненькое золотое колечко с розовым камушком.Карлос-Даниэль обалдело крякнул и медленно, тщательно подбирая каждое слово, проговорил, стараясь, чтоб голос звучал как можно мягче:— Педро, я не знаю, что и сказать... твое предложение очень лестно, но я, как ты помнишь, женат и жену свою люблю... Педро непонимающе уставился на хозяина и вдруг залился краской, став похожим на помидор.— Вы не так все поняли, сеньор! — надломившимся голосом прошептал молодой человек и, прокашлявшись, заставил себя успокоиться, после чего пояснил: — Это для Лолиты. Я хотел спросить у вас, понравится ли ей. Вы все же разбираетесь в женских безделушках... то есть... я хотел сказать...— Я тебя понял, — прервал шофера Карлос-Даниэль, тщетно пытаясь скрыть разбирающий его смех.Педро, поняв всю нелепость ситуации, тоже прыснул со смеху, в результате чего пару мгновений спустя хозяин и работник сотрясались в дружном приступе гомерического хохота.— Значит, ты решил жениться? — вытерев выступившие в уголках глаз слезы, спросил Карлос-Даниэль, отсмеиваясь — одобряю. Лолита хорошая девушка.— Да, но... понимаете, сеньор...— Да говори уже, — устало рыкнул Карлос-Даниэль — чем смогу-помогу.— Ну понимаете...— Я ВСЁ понимаю, — с нажимом произнес Карлос — давай ближе к делу.— В повседневной жизни я ношу в основном джинсы и футболки и... в общем...— Можешь не продолжать, — хозяин особняка устало помассировал виски, затем поднялся с кресла и, обронив лаконичное "подожди меня здесь", пружинящим шагом вышел из кабинета.В ожидании Карлоса-Даниэля Педро от нечего делать несколько раз измерил шагами небольшое помещение, затем, вконец измаявшись, кинул взгляд на письменный стол, где лежала раскрытая книга с пожелтевшими от времени страницами. Чтобы немного скоротать время, казавшееся бесконечным, Педро склонился над столом и начал читать, по старой привычке беззвучно шевеля губами:Любовь – упорство до конца;Ища вниманья знатной дамы,Усердны будьте и упрямы:Не камни – женские сердца.*"Что-то в этом есть" — сказал себе Педро и, жадно скользя взглядом по строчкам сам не заметил, как взял фолиант в руки.— Нравится пьеса? — заинтересованный голос Карлоса-Даниэля донесся до нарезающего круги по кабинету с томиком в руках Педро словно сквозь толщу воды.— Угу... — откликнулся он, с шелестом переворачивая страницу. Еще несколько секунд молодой человек взахлеб читал, затем поднял глаза и вздрогнул, увидев шефа, который наблюдал за ним, по-птичьи склонив голову на бок. В руках Карлос-Даниэль держал ярко- синий брючный костюм и рубашку на пару тонов темнее.— Простите, сеньор, я... — Педро запнулся и восхищенно выдохнул:— Очень интересно! Может, ну его, это свидание?Несмотря на то, что последнюю фразу шофер семейства Брачо пробубнил себе под нос, Карлос-Даниэль его все же услышал.— Знаешь, думаю Лолита не оценит, если узнает, что ты променял ее на классика, — с театральной задумчивостью произнес он. — тем более, что книгу ты можешь почитать в любое время.— Можно? — недоверчиво спросил Педро, глаза которого загорелись как у ребенка, которому подарили килограмм конфет.— Бери, — добродушно махнул рукой сеньор Брачо. — Дочитаешь — вернешь.— Д-да, конечно, — прозаикался счастливый молодой человек.— Долго я должен стоять тут, как продавец, с костюмом в руках? — нахмурился Карлос-Даниэль, в карих глазах которого плясали озорные искорки.— Ой... да... щас... — Педро суетливо захлопнул томик, после чего взял из рук Карлоса-Даниэля костюм.— Спасибо, сеньор!— Да погоди ты благодарить! — отмахнулся Карлос-Даниэль.Достав из кармана рубашки небольшой пластиковый прямоугольник, Карлос протянул его Педро и, пока тот зачарованно разглядывал черное тиснение на золотом фоне, пояснил: — Это карта постоянного посетителя одного из самых престижных ночных клубов Мехико. На предъявителя. По ней в заведении сделают неплохую скидку.— Откуда она у вас?! — оторопел шофер.— Ты же не думаешь, что я всегда был примерным семьянином? — оскорбился его реакцией Карлос-Даниэль. — Лет десять назад, еще до встречи с первой женой и рождения детей, я был грозой ночных клубов!— То есть в последний раз Вы были в этом клубе десять лет назад? — с нажимом уточнил Педро.Карлос с сожалением вздохнул и мечтательно улыбнулся, вспоминая лихие юношеские годы. Опомнившись, мужчина смущенно кашлянул и похлопал Педро по плечу:— Даже если клуб закрыт, неподалеку есть еще пара достойных заведений. Удачи тебе.— Спасибо, сеньор! С вашего позволения! — сердечно поблагодарил Педро и вымелся из кабинета. ***Вставшие из-за стола позже всех близняшки как обычно ушли в комнату Паулины, чтобы немного поболтать.Хозяйка спальни устроилась за туалетным столиком, а ее сестра навзничь плюхнулась на кровать поверх одеяла.— Выражение лица Карлоса-Даниэля, когда он отхлебнул чай — это просто нечто! — рассмеялась Паола, кокетливо прикрывая рот ладошкой. Отсмеявшись, женщина скинула яркие босоножки на тонкой шпильке и перевернулась на живот, болтая ногами.— А старушка-то наша еще ничего! — с уважением в голосе протянула она и мечтательно улыбнулась. — Вот бы мне в ее возрасте так отжигать! — Ты хочешь снова стать невестой? Бросить Дугласа в день золотой свадьбы и выскочить замуж за какого-нибудь шестидесятилетнего юнца? — не удержалась от шпильки Паулина, проведя расческой по волосам.— Да ну тебя! — беззлобно отмахнулась Паола и, театрально надув губки, возмутилась:— Я с ней, можно сказать, самым сокровенным делюсь, а она! Паулина, видевшая сестру в зеркало, весело рассмеялась, и поймала себя на мысли, что сейчас Паола больше похожа на подростка, чем на стервозную богатую женщину двадцати пяти лет.— Ну а что? — капризно протянула понявшая ее мысли близняшка, сложив руки на спинке кровати и уткнувшись в них подбородком — Думаешь, весело всю жизнь жить по-правилам, держать спину ровно и строить из себя светскую даму с замашками леди-вамп?— Мне казалось, тебе это нравится, — Паулина отложила наконец в сторону массажную расческу и обернулась, изумленно посмотрев на близняшку.Паола невесело усмехнулась.— В тех кругах, где я выросла, иначе нельзя, Паулинита, — ласково, словно говорила с маленьким ребенком, произнесла она. — Я очень быстро поняла и приняла правила жестокой игры под названием "жизнь в мире богатых людей". Никого не люби, и тебя будут боготворить все. Ничего не проси, и люди бросят мир к твоим ногам. И главное — никому не доверяй, иначе воткнут нож в спину.Паулина на миг прикрыла глаза, борясь с желанием подарить сестре весьма красноречивый взгляд, полный сочувствия.— Знаешь, ты была права когда однажды сказала, что я несчастна, — тихо продолжила Паола. — с самого детства у меня было все, о чем только можно мечтать. И в то же время у меня не было ничего.Паулина внутренне содрогнулась. Пусть у нее самой не было в детстве золотой колыбели и штата прислуги, но рядом с ней всегда была Селия — лучшая подруга, с которой можно было говорить обо всем на свете и быть уверенной, что это не коснется чужих ушей. Когда Паулина впервые влюбилась, Селия была вторым человеком, после мамы, который об этом узнал. Она же вытирала Паулине слезы, которые неизбежно следуют за первой влюбленностью. — А мне некому было вытереть слезы, сестренка, — усмехнулась Паола. — поэтому я разучилась плакать и начала курить.Паулина вздрогнула:— Я что, рассуждала вслух?! — в ужасе воскликнула она.— Ага, — кивнула Паола, которую явно веселила реакция сестры.Паулина смущенно опустила глаза.— Да брось! — махнула рукой Паола — я тоже так однажды чуть не попалась.— В каком смысле? — не поняла Паулина.— Задумалась при Карлосе-Даниэле, прямо как ты сейчас, только мысли были другими, — хихикнула сеньора Мальдонадо.— И что? — заинтригованная и встревоженная Паулина пересела на кровать рядом с близняшкой.— Начала вслух рассуждать о том, куда бы поехать отдохнуть с очередным воздыхателем, — нехотя начала Паола, стараясь держать интригу. Как бы между делом она грациозно потянулась к прикроватной тумбочке сестры, где пару дней назад оставила полупустую пачку дамских сигарет, специально для ежевечерних посиделок. Достав длинную тонкую сигарету, Паола вопросительно кивнула на близняшку. Та привычно махнула рукой и машинально подалась вперед, ожидая продолжения истории. — Мне повезло, что парнишку звали Даниэлем, — Паола чиркнула зажигалкой и затянулась, словно нарочно нагнетая обстановку. — муженек, конечно, удивился, с чего я вдруг зову его по второму имени, — хмыкнула она, медленно выпустив изо рта струйку сизого дыма, — но мне удалось тогда его умаслить и отвести глаза.Паулина шумно выдохнула.— Ты сумасшедшая! — сказала она то ли с осуждением, то ли с восхищением.— Нет, — пожала плечами Паола и вызывающе добавила: — Просто мне нравится ходить по лезвию ножа.— Нравится?— с нажимом переспросила Паулина. — то есть ты до сих пор...Паола недоуменно приподняла бровь и вдруг залилась звонким смехом.— Ай, сестренка! Какая же ты все-таки забавная! — простонала она сквозь хохот. — Можешь быть спокойна: я понимаю, что за адюльтер Дуглас меня если не придушит, то точно оставит ни с чем. А рисковать деньгами ради сиюминутной страсти...Паола выразительно поморщилась, без всяких слов давая сестре понять, что она думает об этом.— Ты боишься потерять любовь Дугласа или его деньги? — не поняла Паулина.Паола открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент в дверь коротко постучали.— Входи, Лолита, — в голос сказали близняшки, синхронно повернувшись к двери.Дверь приоткрылась, впуская горничную с подносом в руках.— Ваш зеленый чай, сеньора Паулина и ваш кофе, сеньора Паола — объявила девушка, ставя поднос на стол и вдруг с любопытством спросила:— А как вы узнали, что это я?— Ты всегда приносишь нам напитки в одно и то же время, — пояснила Паола, взяв в руки кружку — Спасибо, можешь идти.Но горничная не двинулась с места, смущенно глядя в пол.— Что-то еще, Лолита? — мягко поинтересовалась Паулина.— Педро отпросился у сеньора Карлоса-Даниэля и пригласил меня на свидание — робко начала девушка — но если я вам еще нужна...В голосе юной кокетки проскользнула такая явная надежда, что Паулина встревоженно нахмурилась:— Ты не хочешь идти на свидание?— Ну-у... — брюнетка замялась, затем обвела взглядом обеих сеньор и поморщилась:— Он сегодня какой-то странный! Весь дерганый...— Дурочка, — беззлобно ухмыльнулась Паола — ты же так мечтала стать замужней дамой! Или передумала? — Зам-мужней? — прозаикалась Лолита и кулем осела на обитый розовым бархатом пуфик, стоявший рядом с ней. — Естественно, дорогуша,— фыркнула Паола, закатив глаза — мужчины так предсказуемы, что это даже скучно! Они всегда превращаются в неврастеников, когда хотят позвать любимую замуж.— Почему? — хором спросили Паулина и Лолита.Паола, так и не притронувшись к напитку, вернула чашку на поднос и, положив ногу на ногу, изрекла чуть насмешливо:— Потому что боятся. И сами не знают, чего больше: отказа или согласия.— Почему? — вновь спросили обе девушки, слушая Паолу с открытыми ртами.— Ай, ну что вы обе как дети! — раздраженно воскликнула Паола, сцепив руки в замок. — С одной стороны, они боятся отказа, который больно ударит по их самолюбию, а с другой совсем не хотят терять свою хваленую холостяцкую свободу.Все трое замолчали, думая каждая о своем. Внезапно Лолита будто опомнилась и вскочила с пуфика:— Так я могу идти? — с надеждой спросила она, умоляюще сложив руки.— На сегодня можешь быть свободна, — кивнула Паулина. — Спасибо, сеньора! — выпалила служанка и умчалась, сверкнув на прощание счастливой улыбкой. — Откуда ты столько всего знаешь о психологии мужчин? — Паулина взяла с подноса фарфоровую кружку в маленький желтый цветочек. — Дорогуша, мне делали предложение шесть... — женщина осеклась и, пробормотав: "хотя подожди", задумчиво прикусила ноготь. — Семь или восемь? Да, точно, восемь раз! И это не считая легких ни к чему не обязывающих романов. Сама понимаешь, что с таким количеством "учебных пособий" нетрудно усвоить материал.Это было сказано с такой нескрываемой гордостью и самолюбованием, что Паулина невольно восхитилась.— Мне бы хоть половину твоей самооценки, сестренка, — вздохнула она.— Все в твоих руках, — дернула плечиком Паола и вдруг спросила:— Скажи, ты веришь в чудеса?— Разумеется, — осторожно ответила Паулина — Пресвятая Дева порой дарует нам их.— А верить нужно в первую очередь в себя! — авторитетно заявила Паола и взяла с подноса такую же чашку, как у сестры.Не сговариваясь близняшки сделали по глотку, синхронно скривились, будто съели по половинке лимона, и, повернувшись друг к другу, в голос воскликнули с неподдельным изумлением: — Как ты пьешь эту гадость?! ***Зайдя в кафе, оказавшееся на поверку небольшим тускло освещенным баром, Эдмундо понял, что просто спросить дорогу и уйти из этого уютного места выше его сил.Вдыхая пропитанный ароматом копченостей воздух, в котором, казалось, поселилось почти осязаемое добродушие и всеобщая радость, сеньор Серано подошел к барной стойке. Улыбчивая брюнетка- барменша разливала по кружкам пиво, стараясь двигаться в такт зажигательной музыке, звучавшей из колонок. Эдмундо, обладавший не только цепким умом, но и неплохим зрением, отметил про себя, что перед ним совсем юная особа. "Ей едва ли больше двадцати — Облокотившись на стойку, подумал он. — каким ветром ее занесло в это заведение?" — Желайете пивА, сеньОр? — лучезарно улыбаясь, спросила брюнетка. — Нет, спасибо, — бормотнул адвокат и замер, будто взявшая след гончая, пытаясь вспомнить, почему этот говор кажется ему таким знакомым. Заметив, что девушка выжидательно смотрит на него, сеньор Серано отмахнулся от собственных мыслей и спросил: — Сеньорита, как выехать отсюда к центру города? Жюли растерянно моргнула и пролепетала: — Je ne vous comprends pas. Parlez plus lentement** Мысленно отвесив себе подзатыльник, сеньор Серано вздохнул и сбивчиво пробормотал, на ходу вспоминая язык Бодлера и Дюма, который на третьем курсе учил в качестве факультатива: —Mademoiselle, dites-moi comment vous rendre au centre-ville? ***На лице девушки появилось такое по-детски счастливое выражение, что Эдмундо показалось, что она вот-вот захлопает в ладоши."Как эта бедняжка, должно быть, соскучилась по родной речи, если даже мой ломаный французский привел ее в восторг" — ощутив острый укол непонятно откуда взявшейся жалости, подумал мужчина. В это мгновение он, неожиданно для самого себя, решил вести диалог с этой девушкой исключительно на ее родном языке. Тем временем барменша что-то говорила настолько быстро и эмоционально, что Эдмундо, и без того с трудом выковыривавший из памяти остатки студенческих знаний, совсем запутался.— Мед-лен-не-е... — взмолился сеньор Серано, наконец с трудом вспоминая нужное слово.Девушка виновато улыбнулась, достала из кармана блузки шариковую ручку и, взяв белую салфетку, спешно набросала план.— Спасибо, — лучисто улыбнулся Эдмундо и, изучив схему, почувствовал, как засосало под ложечкой.— Мадмуазель, можно мне... — мужчина задумался, вспоминая нужное французское слово и совершенно беспомощно выдохнул: — Руки от курицы...— Крылышки, — догадалась девушка, старательно гася улыбку.— Да-да... именно! — обрадовался ее сообразительности сеньор Серано.Пока барменша возилась с заказом, Эдмундо непроизвольно наблюдал за ней и вдруг поймал себя на том, что... любуется. Любуется темными волосами, собранными в высокий хвост, стройной фигурой, суетливыми движениями, в которых был свой особый шарм...Эта юная француженка была далека от его идеала, но было в ней что-то неуловимое, что делало ее особенной. — Ваш заказ, сеньор, — любезно сказала девушка, ставя перед ним тарелку.— Благодарю, —рассеянно кивнул адвокат и с почти неприличным аппетитом набросился на еду.Закончив есть и поблагодарив барменшу, Эдмундо достал из кошелька все имевшиеся там деньги и положил на стойку.— Здесь много, — испуганно прошептала Жюли, переводя ошалелый взгляд с адвоката на купюры и обратно.— Чаевые и благодарность за помощь, — мягко, но весьма категорично заявил адвокат на ломаном французском и, убрав в карман пиджака салфетку с планом, вышел из бара. *** Пару часов спустя Карлос-Даниэль отложил в сторону ворох документов и, несколько раз моргнув, чтобы избавиться от ощущения песка в глазах, подпер ладонью лоб. "Если Эстефания с ее невероятными способностями бухгалтера в ближайшее время не вернется на фабрику, я рехнусь с этими подсчетами" — промелькнуло в гудящей голове. Откинувшись на спинку кожаного кресла, мужчина смежил веки. Перед мыслевзором мгновенно предстало обрамленное каштановыми волосами миловидное лицо с глазами чайного цвета. "Паулина... любимая..." — мужчина расплылся в улыбке и тут же досадливо поморщился, ощутив острый укол совести. Как же мало внимания он уделял в последнее время этой удивительной женщине, смеси нежности и прекрасной мечты, дарованной ему небесами! "Паулина, бесспорно, тоже проводила со мной мало времени, но, черт возьми, я же мужчина! А сила мужчины заключается в умении прощать маленькие женские слабости. Если уж ей так хочется быть целыми днями рядом с сестрой - пусть, но что мешает мне самому лишний раз обнять ее, поцеловать, шепнуть приятность на ушко украдкой?" Гонимый желанием обнять любимую женщину перед сном, Карлос-Даниэль вышел из кабинета и направился в спальню Паулины, облюбованную близняшками для посиделок. Проходя по коридору, мужчина с удивлением отметил, что витражные двери гостиной закрыты. "Странно" Карлос-Даниэль подошел к двери и хотел было уже толкнуть ее, как вдруг из комнаты раздался исполненный благоговения голос Дугласа: — Святая дева Мария, какие ножки! Какие прекрасные ножки! — Опять поет дифирамбы Паоле, — ухмыльнулся сеньор Брачо и, поддавшись неясному порыву, приник ухом к двери."Вот уж у кого стоит поучиться комплиментам" — сказал он себе. — Ручки, между прочим, тоже ничего, — со смехом ответил Дугласу женский голос. Карлос-Даниэль отпрянул от двери, ощущая, как кровь бросилась в лицо, и на скулах заходили желваки. — Это не Паола, — потеряно прошептал хозяин особняка Брачо. Как он хотел бы ошибиться! Как хотел бы, чтобы все это было кошмаром! Но мужчина явственно слышал, что собеседницей, ножками которой Дуглас так восхищался и которая, смеясь, говорила ему про ручки, была Паулина.