Глава 23. Поиск денег (1/1)

"Семьдесят тысяч" — колокольным набатом стучало в висках. — семьдесят. Тысяч. Это звучало как приговор.* Вилли вышел из аптеки и бессильно сполз по испещренной мелкими трещинками стене здания. Внезапно навалилась такая усталость, словно он не спал несколько суток. Она давила. Пригибала к земле так, что хотелось рухнуть прямо здесь и больше никогда не вставать. Несколько раз к нему, кажется, подходили люди и спрашивали все ли в порядке, на что Вилли только и мог что едва заметно кивнуть в ответ. — Эй, приятель! — этот голос был непохож на другие. Пронзительный, будто комариный писк, он ворвался в сознание, перекрывая звон невидимого набата. Вилли заставил себя открыть глаза и посмотреть на того, кто его окликнул. Перед ним стоял одетый в помятые шорты и футболку мальчишка лет семи с разбитыми коленками. Большие голубые глаза смотрели на мир с совсем не детской серьезностью. — Тебе плохо? — поинтересовался мальчишка.— Нет-нет, — Вилли нашел в себе силы улыбнуться. — Тогда почему ты сидишь здесь? — изумился мальчонка.Мужчина, у которого по-прежнему не было сил встать, подался чуть вперед, отлепившись от стены, и заговорил медленно и мягко:— Понимаешь, малыш...— Я не малыш, — возмутился сорванец— мне уже целых восемь лет!— Понимаешь, приятель, — моментально исправился Вилли, едва сдерживая улыбку — в жизни взрослых иногда бывают не совсем удачные дни. Как у меня вчера? — уточнил парнишка.— А что было вчера? — поинтересовался Вилли.— Купил мороженое, пошел домой, а следом за мной увязалась какая-то лохматая дворняга — собеседник тоскливо вздохнул и посмотрел на свои коленки. — Я припустил со всех ног, а это чудовище помчалось следом. Я споткнулся и мало того, распластался по земле, так еще и выронил из рук вафельный стаканчик, который эта мохнатая морда с удовольствием стрескала прямо у меня на глазах!В голосе мальчика было столько искренней досады, что Вилли не смог остаться в стороне.— Пусть я не могу помочь очень дорогому мне человеку, но на твое мороженое денег у меня хватит, — он достал из кармана сложенную пополам купюру и протянул ее мальчонке.Парень удивленно посмотрел на собеседника и настороженно поинтересовался:— Почему?— Потому что искупление больших грехов начинается с маленьких добрых дел, — устало вздохнул мужчина, видя, что тот сомневается. — Бери, бери. Это от чистого сердца.Сорванец хмыкнул и, осмелев, выхватил деньги из рук мужчины, ловко спрятав их в карман мятой рубашки. — Ну, бывай, дружище, — усмехнулся Вилли, наконец поднимаясь на ноги и пожимая протянутую ему не слишком чистую ладонь. — и больше не падай.— Постараюсь, — серьезно кивнул мальчишка и пошел прочь. Пройдя несколько шагов, он остановился, обернулся через плечо и, увидев, что Вилли никуда не ушел, подбежал к нему.— Ты чего? — изумился мужчина.— Возьми, — мальчишка протянул Вилли винтажную медную пуговицу, украшенную витиеватыми, потускневшими от времени узорами. — Мне эту пуговицу папа дал, а ему она досталась от моего деда. Она приносит удачу.— Спасибо, — дрогнувшим голосом отозвался Вилли, крепко зажав талисман в руке.— Только у меня одно условие: верни ее мне, как только у тебя все наладится, — Сказал мальчишка и смущенно пояснил: — Все же это память об отце и дедушке.— Может, тогда не стоит с ней расставаться? — предостерег мужчина.— Я хочу отплатить добром за добро. — отрезал сорванец. — Бери. Когда все наладится, придешь на пустырь, что чуть дальше городского пляжа.— На пустырь? — изумился Вилли.— Мы там круглые сутки футбол гоняем, — пояснил мальчишка — если там меня не будет, спроси у кого-нибудь как найти Серхио Игераса. Меня в том районе каждая собака знает. — Особенно та "лохматая морда" — не удержался от шпильки Вилли и, увидев, что парнишка насупился, потрепал его по плечу, прошептав:— Спасибо. Распрощавшись с новым знакомым, мужчина побрел по улице, крепко сжимая в руке обретенный талисман. Странно, но встреча с этим голубоглазым сорванцом, в котором он словно бы увидел собственного чуть повзрослевшего сына, придала Вилли сил. Он больше не чеканил шаг, вбивая подошвы в асфальт, а просто шел. Спокойно и размеренно. Так, как обычно идет человек, принявший наконец единственно верное, хотя и губительное для него решение. Поймав такси, он направился к особняку Брачо.Несмотря на решительность, в глубине души все же сидел сводящий с ума страх того, что его прогонят взашей, не дав даже рта раскрыть."А если убьют?" — спросил сам себя Вилли, уже сидя в машине, и тут же усмехнулся:"Пускай!". Подойдя к знакомому лазу в живой изгороди особняка Брачо, Вилли молитвенно сложил руки, воздев глаза к небу:"Святая Дева Мария, не за себя прошу, ты знаешь. Помоги встретиться с Феделиной. Она мать, она не откажет". Мысли были сумбурными до ужаса, но молиться сеньор Монтеро не умел. Надеясь, что в небесной канцелярии все же услышат его просьбу, Вилли собрался с духом и, выдохнув, начал пробираться на территорию особняка, тихо чертыхаясь и пытаясь сдержать нервный смех при мысли о том, что в былые времена он легко просачивался в это отверстие. "Надо меньше есть. Но крестная так вкусно готовит..." — Вилли тряхнул головой и нервно хихикнул, понимая, какая чушь лезет в голову.Оказавшись в саду поместья, мужчина огляделся по сторонам и едва ли не бегом направился к черному ходу.— Ну и куда мы так спешим? — Насмешливый вопрос, в котором явно таилась угроза, застал Вилли уже около двери, заставив замереть на месте и затравленно оглянуться.— Карлос-Даниэль, послушай... — судорожно сглотнув, пробормотал он — Дай мне все объяснить!В планы хозяина дома явно не входило слушать объяснения бывшего зятя, потому как он одним прыжком оказался напротив и, схватив Вилли за грудки, прорычал:— Я тебя предупреждал, чтоб ты на пушечный выстрел не приближался к моей семье, погань?!— Выслушай... — умоляюще выдохнул Вилли.— Много чести, — отрезал хозяин особняка и с силой ударил бывшего родственника кулаком в живот. Вилли, у которого от боли перехватило дыхание и потемнело в глазах, сдавленно вскрикнул и, прохрипев что-то невнятное, рухнул на колени, машинально прижав руку к месту удара."Это конец..." — отчетливо понял Вилли, мельком взглянув в искаженное яростью лицо своего противника. Голубоглазый ангел открыл рот, намереваясь предпринять еще одну попытку объясниться, но вместо слов из груди вырвался невнятный хрип. И в тот же миг мир снова взорвался болью с той лишь разницей, что на сей раз удар пришелся в челюсть."А ведь я так и не увидел сына..." — обреченно подумал Вилли, ощущая во рту солоноватый привкус крови. От этой мысли стало совсем тошно.Вилли сплюнул кровь на землю и хрипло произнес, с вызовом глядя на своего визави:— Ну, что же ты? Давай, прикончи меня! Только учти, мне терять нечего, все самое дорогое в этой жизни я уже потерял.?— Деньги семьи Брачо? — не удержался от ехидства Карлос-Даниэль.— Сына и жену, — почти неслышно ответил сеньор Монтеро и отер ладонью струйку крови с рассеченной губы. — мне честно наплевать на тебя, на себя мне плевать еще больше, но мне жаль твоих детей, которые много лет не увидят своего отца, и Паулину, которая после твоего ареста останется соломенной вдовой.Карлос-Даниэль, занесший кулак для очередного удара, остолбенел и, растерянно моргнув, бессильно уронил руки, процедив сквозь зубы:— Убирайся.Вилли с трудом поднялся на ноги и, глядя Карлосу в глаза, отчеканил:— Я не уйду, пока не поговорю с Феделиной.— Надо же, — саркастично хмыкнул Карлос-Даниэль, — а мне казалось, крысы в случае опасности бегут с корабля при первой же возможности. И у тебя эта возможность пока есть.Сеньор Монтеро гордо вскинул голову, расправив плечи:— Ты имеешь полное право так думать, — не меняя тона ответил он. — только знаешь, время меняет людей.Карлос-Даниэль недоверчиво заломил бровь.— Я останусь здесь, пока не поговорю с Феделиной, — твердо повторил Вилли.Карлос несколько долгих мгновений сверлил смельчака взглядом, задумчиво потирая подбородок, затем махнул рукой и направился к дому, коротко бросив:— Жди.Вилли нервно облизал губы и глухо застонал, морщась от солоноватого привкуса на языке.?Начинающий бармен мог попросить помощи непосредственно у Карлоса-Даниэля, но понимал, что его убьют на месте, не дав толком объясниться, поскольку в глазах хозяина дома это будет выглядеть так, словно "крыса" решила поиграть в благородство, чтобы выманить деньжат. Для себя.?Вздохнув, молодой человек прижал ладонь к карману испачканной грязью рубашки, где лежал талисман. ***— Сядь наконец! — рявкнули в голос Паола и Родриго, последние полчаса стоически наблюдавшие за тем, как Паулина методично меряет шагами отделение приемного покоя.Паулина виновато посмотрела на сестру и деверя, опустилась на стул рядом с Патрисией и уткнулась подбородком в собственные ладони.— Все будет хорошо, — Патрисия успокаивающе погладила ее по по плечу. — Эстефания сильная. Она справится.Перед глазами оцепеневшей Паулины цветными стеклышками калейдоскопа замелькали воспоминания. Первая встреча и взгляд Стефани, полный ненависти; желчные ответы и колкости, за которыми она прятала израненную душу; чудесное преображение, на которое ее уговорила Паулина; долгожданное примирение: виноватая улыбка Эстефании и теплота в глазах цвета оникса, обращенных к Паулине; Ночные посиделки и упражнение "ноги в руки"...Паулина всегда воспринимала желчную, упрямую и все же такую беззащитную в своей любви к мужу Этефанию как сестру, о чем однажды, еще до примирения, заявила ей напрямую:— Я пришла поговорить с тобой как подруга. Даже больше, чем подруга. Я пришла поговорить, как сестра.— Лучше вообще не иметь сестры, чем такую!Зазвучавший в ушах диалог был последней каплей. Паулину затрясло, как в ознобе. Женщина бросила короткий взгляд на близняшку и зажала рот рукой, силясь не закричать от нахлынувшего липкого ужаса за жизнь родного человека, который она уже испытывала в своей жизни. Найти сестру и тут же потерять ее...— Ты в порядке? Лина! Лина, девочка!Паулина не сразу поняла, что ее трясут за плечи.— Паола... Что теперь будет?— Чуть слышно прошептала женщина и беспомощно уткнулась носом в плечо сидевшей на корточках напротив нее сестры.— Все будет хорошо, — отрезала сеньора Мальдонадо и крепко обняла близняшку. — сестричка еще задаст нам жару со своим ядреным характером, поверь.— Сестричка? — изумился Родриго.— Стефани — наша единокровная сестра, — пояснила Паола.— Как такое возможно? — Патрисия выглядела ошарашенной донельзя.— Долгая история, — в голос ответили близняшки и улыбнулись, как от веселой шутки — потом расскажем.— Девочка моя, я в кафетерий, — Паола ободряюще улыбнулась, — давай со мной?Паулина покачала головой:— Иди, я останусь и подожду вестей.— Может, тебе взять что-нибудь? — заботливо спросила старшая близняшка.— Не беспокойся, — Паулина попыталась улыбнуться. Паола хмыкнула, однако спорить не стала и бодро посеменила в сторону кафетерия, сверкая улыбкой. Отойдя на приличное расстояние и убедившись, что сестра ее не видит, женщина развернулась и опрометью выбежала на улицу через запасной ход.Оказавшись на крыльце больницы, дрожащими руками выхватила из сумочки пачку сигарет и, щелкнув зажигалкой, затянулась. "Хотя бы одна из нас должна быть сильной" — невесело подумала Паола, в очередной раз нервно прикуривая от тлеющего огонька зажатой в пальчиках тонкой сигареты. Второй? Или пятой? В общем-то не суть. Главное, что курение успокаивало звенящие нервы и давало короткую передышку, отвлекая от грустных мыслей. Теплые ладони сжали ее руку, заставив обернуться. Рядом стоял Дуглас, который утром уехал в Канкун, чтобы проверить, как работает одно из его предприятий, и сказал, что вернется не раньше следующего дня. — Ваш покорный слуга всегда готов взять на себя часть Вашей боли, моя королева, — склонил голову мужчина, видя недоумение на лице супруги.Паола, докуривавшая очередную сигарету, машинально отметила, что в его голосе нет привычной шутовской веселости. Только безграничная нежность и тревога.— Благодарю, мой верный паж, — бесцветным голосом отозвалась она и прильнула к мужу.— Как Стефани? — спросил он тихо и виновато добавил:— Я приехал как только смог... — Пока неизвестно ничего... — Паола нервно передернула плечами — на Паулину смотреть страшно, а я вот, видишь...Она осеклась и снова затянулась. — Вижу, — миллионер с явным неодобрением покосился на пустую пачку сигарет, которую Паола судорожно сжимала в руках, и порывисто обнял любимую, крепко прижав ее к себе:— Моя сильная слабая девочка... Паола уткнулась носом в белый твидовый пиджак мужчины и тихо всхлипнула. Чуть позже она умоется, подведет поярче глаза и снова вернется к сестре. Бодрая, веселая, уверенная в себе и роскошная, она будет пытаться бесконечными остротами и пустой болтовней отвлечь Паулину от тяжких мыслей. Все это сейчас казалось таким странным, далеким... здесь и сейчас Паола беззвучно плакала на груди у любимого, сильные руки которого обнимали ее крепко и нежно, успокаивая и ограждая от забот и тревог внешнего мира.— Пора идти, — внезапно опомнилась она и отпрянула, словно устыдившись собственной слабости.— Как скажешь, жизнь моя, — Дуглас досадливо поморщился, увидев на белоснежной ткани темно-синие потеки туши и стянул с себя пиджак, оставшись в одной рубашке.— Ничего страшного,любимая, — нежно улыбнулся миллионер, поймав виноватый взгляд Паолы. — подожди минутку. Я отнесу пиджак в машину, чтобы он не компрометировал мою "снежную королеву". Прежде чем уйти, мужчина достал из кармана пиджака носовой платок и начал бережно вытирать черные потеки туши, размазавшиеся по лицу жены.— Кошмар какой, — скривилась женщина, явно представив себя без макияжа — И как я в таком виде выйду к сестре?— Ты прекрасна всегда, — возразил Дуглас. — во что бы ты ни была одета, как бы ни была накрашена, ты всегда роскошна.— Льстец, — Паола состроила гримаску,— дело не в красоте, просто Паулине не следует знать, что я плакала.Дуглас чуть поклонился: — Я понял вас, моя королева. Ждите меня здесь.Вновь оставшись одна, Паола обхватила себя за плечи, пытаясь унять нервную дрожь, и невесело усмехнулась. Если бы пару лет назад ей кто-то сказал, что она будет так переживать из-за сестры, которую только что обрела, она бы рассмеялась. Почему же сейчас не смешно? Куда подевался весь ее хваленый эгоизм? Почему от слова "сестра" на душе делается так тепло, а от слова "потеря" становится так страшно? Просто Паулина научила ее любить. Не желать и не использовать, а именно любить. Близняшка окружила ее, циничную и жестокую Паолу Брачо де Мальдонадо , такой заботой и теплом, что ледяное сердце оттаяло, и Паола сама не заметила, как привязалась к сестре. Мысль о том, что теперь у нее есть по-настоящему близкий, родной человек, с которым можно поговорить обо всем на свете, вызывала улыбку даже когда улыбаться совсем не хотелось. Близняшка стала для нее самым дорогим человеком, а слова "сестра" и "семья" из пустого звука превратились во что-то очень личное и сокровенное. И пусть взрывной характер Эстефании был далек от характера кроткой и ласковой Паулины, все же Стефани, с которой Паола за последнее время сильно сблизилась, тоже была ее сестрой. Вернувшийся Дуглас накинул на плечи жены пиджак, прервав ее невеселые раздумья и улыбнулся в ответ на изумленный взгляд:— Это запасной. А вот твоя косметичка, любовь моя.С этими словами он протянул супруге небольшую сумочку.— Спасибо, милый, — расцвела Паола и впилась в губы мужа страстным поцелуем.Когда спустя несколько мгновений Паола отстранилась, Дуглас расплылся в улыбке, подумав о том, что ради такой благодарности он готов возить в бардачке своей машины не только маленькую запасную косметичку жены, но и целый чемодан косметики. Впрочем, чемодан, к сожалению или к счастью, в бардачок бы не поместился. Разве что в багажник, да и то не факт.Паола тем временем отдала пиджак мужу и, круто развернувшись, направилась обратно в больницу, томно обронив:— Встретимся в кафетерии, дорогуша.Дуглас хмыкнул. Его всегда поражала способность жены быстро брать себя в руки и быть беззаботной на людях, даже если пять минут назад она заливалась слезами.— Есть новости? — Паола вихрем влетела в отделение приемного покоя и, всучив сестре пластиковый стаканчик с чаем, виновато пояснила:— В кафетерии жуткая очередь, все как из голодного края!Объяснение было шито белыми нитками и звучало не слишком убедительно, но на это почти не обратили внимания. Разве что Родриго удивленно вздернул бровь, пристально вгляделся в идеально накрашенное кукольное личико бывшей невестки и кивнул каким-то своим мыслям.— Пока ничего не известно, — измученная переживаниями Паулина протяжно вздохнула и осторожно сделала несколько глотков из пластикового стаканчика, удивленно воскликнув:— Чай теплый!— Думала, забуду, что ты не пьешь кипяток? — Паола самодовольно ухмыльнулась.Паулина с наслаждением сделала несколько крупных глотков. Когда жизнь кажется дрянью, полезно радоваться мелочам. К тому же, всегда приятно, когда у тебя есть человек, который знает твои привычки. Теплый чай разморил женщину, поэтому она не сразу обратила внимание на Дугласа, зашедшего в приемный покой. Миллионер тем временем обменялся крепким рукопожатием с Родриго, наспех чмокнул в щеку Патрисию и вскочившую от неожиданности Паулину, после чего крепко обнял Паолу:— Любовь моя, я приехал как только смог, — виновато произнес он. — Как Стефани, что говорят врачи?— Еще ничего неизвестно, — осторожно ответила Паола, ловя себя на ощущении дежавю.— Значит, ждем, — ободряюще подмигнул миллионер и улыбнулся уголками губ."Решил меня прикрыть и сделать вид, будто только что приехал" — осознала Паола и нежно поцеловала мужа в щеку.— Ты же сказала, что будешь в кафетерии, — успел шепнуть Дуглас.— Мало ли что сказала! — свистящим шепотом возмутилась женщина, едва заметным кивком указав на Паулину. — разве я могу сестру надолго одну оставить?Сеньор Мальдонадо склонил голову, признавая правоту любимой, однако на лице его явственно читалось: "О женщины! Само непостоянство! Говорят одно, думают другое, а делают третье!"Задумавшись, Дуглас не сразу заметил вышедшего к ним пожилого мужчину в медицинском халате. — Кто родственники сеньоры Брачо? — спросил тот, поправляя очки.— Я ее старший брат, — отозвался бледный как мел Родриго, вставая с места и кивнул на вскочившую следом троицу — сеньоры ее сестры.— Все трое? — с изрядной долей изумления уточнил сеньор Вильене, глядя на женщин поверх очков.Родриго, знавший, что Эстефания и Патрисия считают себя названными сестрами, спешно кивнул и, собрав в кулак остатки самообладания, спросил:— Что с ней, доктор? Как она?— Жизни вашей сестры ничто не угрожает, однако — Вильене пожевал губами, подбирая слова и осторожно закончил:— Сеньора сильно ударилась головой о руль. Неизвестно, когда она придет в себя. И придет ли вообще...— Вы хотите сказать...— старший брат Стефани осекся.— Я хочу сказать, что она может очнуться как завтра, так и через годы, — мрачно отрезал доктор — мне жаль.— Неужели ничего нельзя сделать?! — Паулина в исступлении схватила старого доктора за рукав халата.— Можно ввести препарат, чтобы мобилизировать силы организма, — мягко ответил врач, высвобождая рукав. — я уже отдал рецепт мужу сеньоры.— Мужу? — Нахмурился Родриго — Какому мужу?Паола деликатно кашлянула и ехидно улыбнулась:— Насколько я знаю, супруг у Стефани только один.— О Боже... — простонал в ответ понявший все сеньор Брачо, закатив глаза.— Произошла ошибка? — всполошился Вильене, не понимавший сути происходящего — тот странный сеньор — не муж сеньоры Эстефании?!— К сожалению, муж, — процедил сквозь зубы Родриго и сверкнул глазами в сторону притихших близняшек:— Вы всё знали!Поняв, что отпираться бессмысленно, Паола неопределенно повела рукой в воздухе, а Паулина потупилась.— Кхм... — отмер наконец наблюдавший семейные разборки доктор — прошу простить, но меня ждет работа. С вашего позволения.— Ну и где носит этого паршивца вместе с рецептом? — скрипнул зубами Родриго.— Самим интересно, — хмыкнула Паола, пожав плечами и, усмехнувшись в ответ на полный ярости взгляд старшего из братьев Брачо, грациозным жестом извлекла из сумки телефон:— Лаааадно, не смотри так, сейчас наберу его, — протянула она таким тоном, будто делала огромное одолжение. Женщина поднесла мобильный к уху и, машинально бросив взгляд в сторону лифтов, разжала пальцы. Ярко-красная "раскладушка", почти такая же, как у Паулины, с глухим стуком упала на белый кафельный пол. Присутствующие посмотрели на Паолу с недоумением.— Нашлась пропажа, — медленно, словно не веря собственным глазам, проговорила она и спешно подобрала с пола телефон, бегло осмотрев на предмет повреждений.— Работает? — уточнил Дуглас.— Да что ему будет, — отмахнулась сеньора Мальдонадо и закинула аппарат обратно в сумку. При этом женщина в упор смотрела на приближавшегося к ним Вилли. В этом расхристанном, прихрамывающем на левую ногу мужчине с запекшейся кровью в уголках губ не было ничего от того самоуверенного напыщенного щеголя, каким она его знала. Разве что все те же пронзительно-голубые глаза. Вот только вместо насмешки и превосходства в них теперь читалась растерянность пополам с болью.Увидев бывшего зятя, Родриго побагровел от ярости и ринулся на него с кулаками, но Паулина, до этого равнодушно смотревшая в одну точку, подбежала к мужчинам и встала меж ними, заслонив Вилли собой.— Отойди, — глухо рыкнул взбешенный Родриго, на лице которого заиграли желваки.На Паулину это не произвело никакого впечатления.— Сейчас не время и не место, — холодно осадила она, гипнотизируя деверя взглядом. — кроме того, фактически Вилли по-прежнему является мужем Эстефании и следовательно имеет полное право находиться здесь!Родриго задохнулся от возмущения. Несколько секунд он бессильно хватал ртом воздух, затем попытался что-то сказать, но, произнеся несколько невнятных звуков, замолчал. Постояв несколько секунд, буркнул:"Мы позже разберемся" и, раздраженно махнув рукой, отошел в сторону.Паулина облегченно выдохнула и расслабилась, поняв, что в этот раз буря миновала.— Спасибо, сеньора Брачо, — смущенно сказал Вилли.Паулина повернулась к голубоглазому шельмецу и ошарашенно уставилась на него. С каких пор этот пройдоха стал таким робким и вежливым? Прежде он ее иначе как "самозванкой" не называл. — Я что-то сказал не так? — пролепетал сеньор Монтеро, не смея поднять глаз на обескураженную собеседницу.— Помнится, в прежние времена я была для тебя "самозванкой" — язвительно заметила Паулина, которую начинало бесить поведение раскаявшегося грешника.Вилли вздрогнул и несмело взглянул на собеседницу. Он действительно был виноват перед ней. Сколько раз он в открытую унижал Паулину, хотя она никогда не делала ему и Стефани ничего плохого. Она пыталась спасти их семью, пыталась образумить его самого и наставить на путь истинный, а он только огрызался и насмехался над оборванкой, обманом занявшей чужое место и вздумавшей учить его жизни.— Сеньора, могу я поговорить с Вами? — пролепетал он, с преувеличенным вниманием разглядывая носки собственных ботинок и по-прежнему не находя в себе сил встретиться взглядом с той, которой в свое время причинил столько боли.— Не здесь, — отрезала и, схватив Вилли за локоть, потащила его в сторону кафетерия. В кафетерии, выполненном в бело-голубых тонах, было тихо и немноголюдно. Паулина, не тратя времени даром, подошла к стоявшему в дальнем углу столику с круглой прозрачной столешницей.— Так о чем ты хотел поговорить? — спросила она, когда они с Вилли уселись друг напротив друга.— Я хотел попросить, — начал сеньор Монтеро, внимательно разглядывающий то ли столешницу, то ли собственные руки, стиснутые в замок так, что побелели костяшки.— Денег? — догадалась Паулина.— тебе нужны деньги за рецепт?— Да, — обрадованно выпалил Вилли, но когда до него дошел смысл вопроса, раздосадованно воскликнул:— Нет! Мне не нужны деньги! То есть нужны, но...— Можешь не продолжать, — вздохнула Паулина устало и, как показалось Вилли, разочарованно. — Сколько? — Я прошу деньги не за рецепт, — медленно проговорил Вилли, впервые за все время разговора взглянув в глаза цвета ореха без всякой робости — я всего лишь хочу выкупить лекарство для жены.Увидев вытянувшееся от изумления кукольное лицо своей визави, Вилли не выдержал:— Я люблю ее, понимаешь?! Люблю! — прорычал он, сверкнув глазами — Люблю настолько, что не побоялся прийти в дом Брачо!— А это...— Паулина нахмурилась и кивнула на разбитую губу и начавший наливаться синевой подбородок.— Памятный сувенирчик, — усмехнулся сеньор Монтеро, верно истолковав мысли собеседницы — муженек твой оставил."Ну наконец-то заговорил по-человечески" — хмыкнула про себя Паулина.— Но это еще цветочки, — вздохнул тем временем Вилли — Феделина, на которую у меня была вся надежда, даже рта мне раскрыть не дала, назвала стервецом и так отходила меня стоявшим на крыльце веником, что еле ноги унес.Паулина не поверила своим ушам. Феделина? Тихая, интеллигентная экономка? Отходила веником?! Да, верно говорят: страшен гнев матери, обращенный на того, кто однажды обидел ее ребенка.— Давай рецепт, — Паулина решительно протянула руку.Негнущимися пальцами Вилли достал из кармана сложенный вдвое прямоугольник и протянул его Паулине.— По-моему, это не совсем то,что нужно — понимающе улыбнулась женщина, положив на стол протянутую ей фотографию Стефани.— Ой... щас... — Вилли смутился и торопливо достал из кармана сложенный вчетверо медицинский бланк.— Подожди меня здесь, я скоро, — сеньора Мартинес де Брачо встала из-за стола и, дробно стуча каблучками, направилась к выходу. В этой полной энергии молодой женщине, одетой в нежно-розовый жакет и юбку в тон, было сложно узнать ту ссутулившуюся сеньору, что полчаса назад заливала слезами отделение приемного покоя.— Паулина!Она обернулась и вопросительно посмотрела на Вилли.Он промолчал, но Паулина поняла все без слов, лишь взглянув в бездонную синь лучащихся благодарностью и надеждой глаз. Кивнула в ответ на безмолвную благодарность и порысила в аптеку. ***Мануэль, мужчина лет сорока с глазами цвета изумруда, машинально поправил поварской колпак и принялся ловко нашинковывать лук для очередной закуски, когда на кухню, отбивая нервную дробь каблучками черных туфель, влетела Жюли.— КрИлИшки в остром соусе жёотовИ? — Запальчиво спросила она, явно смущаясь своего акцента, который от волнения стал еще сильнее.— Так и не пришел? — сочувственно спросил Мануэль, кивнув на стоявший перед ним полный поднос любимой закуски местных завсегдатаев.Жюли сокрушенно покачала головой и нервно взглянув на часы, всхлипнула:— Без десяти семь....Мануэль с жалостью взглянул на перепуганную до смерти девушку, которая совершенно не умела смешивать коктейли и понимала, что вскоре ее ждет разнос от толпы разъяренных работяг, пришедших расслабиться после тяжелого трудового дня и пропустить пару рюмок.— Иди звони Мигелю, а заказ я сам отнесу, — Мануэль вымыл руки и, подхватив поднос, чуть улыбнулся:— Прорвемся, дочка.Жюли, которая все еще не могла привыкнуть к местному обращению, скептически хмыкнула и посеменила в подсобку, где стоял телефон с наборным диском вместо кнопок, очевидно бывший когда-то белым, но пожелтевший от времени.Девушка схватила трубку и застыла, судорожно вспоминая номер Вилли. Благо, нужные цифры всплыли в памяти почти сразу.В трубке раздались длинные гудки, однако отвечать не спешили."Занят? А может, ошиблась номером и неправильно набрала одну цифру?" — нервно подумала девушка и хотела уже вернуть трубку на рычаг, когда на том конце провода раздалось усталое "Алло".— Où es-tu?? Tu viens quand?** — Выпалила Жюли.— Кто это? Простите, но я вас не понимаю, — ответил собеседник. — Гиги, это я, Жюли, — спешно затараторила официантка, испугавшись, что он бросит трубку — Я спросить где ты и когда смочь бывать здесь? То есть... как это... как это сказать по-вашему...приехать?!— О черт! — выдохнул Вилли, спохватившись — Жюли, я скоро буду! Продержись еще немного!— Хорошо, — пискнула девушка и положила трубку.***Вилли убрал телефон в карман и закрыл глаза.За час, прошедший с того момента, как Стефани ввели лекарство, не произошло никаких изменений. Ожидание выматвало, а неизвестность медленно убивала.— Все в порядке? — тревожно спросила Паола.— Нет, — нехотя отозвался мужчина. — Мне нужно ехать на работу, а я боюсь даже на миг оставить Стефани.— Ей не станет лучше от того, что вы здесь торчите и мозолите всем глаза! — зло выкрикнула Феделина.Вилли сочувственно взглянул на экономку. За час, что эта бледная заплаканная женщина провела в больнице, она ни разу не присела, неустанно меряя шагами коридор.— Спокойно, подружка, — Пьедат погладила Феделину по спине — все будет хорошо...Вилли поморщился. фраза "все будет хорошо", которая сегодня звучала на все лады, уже набила оскомину.Что?! Что может быть хорошо, когда все так паршиво?!— Думаю, тебе действительно лучше уехать сейчас, — шепотом заметил приехавший вместе с дамами Карлос-Даниэль и крепче обнял задремавшую на его груди Паулину — здесь ты помочь ничем не сможешь.Вилли растерянно оглянулся на Паолу, явно не зная, что ему делать.— Поезжай, — кивнула бывшая любовница. — я позвоню, как только будут новости. У тебя ведь старый номер?Сеньор Монтеро потерянно кивнул и поднялся с места.— Дуглас, подбросишь меня? — бесцветным голосом спросил он.— Без проблем.— Погодите-ка, ты что, прямо так собрался ехать? — вмешалась в разговор Паола и, увидев непонимающий взгляд бывшего любовника, закатила глаза, произнеся едва ли не по слогам:— У тебя губа разбита и подбородок модного в этом сезоне сливового цвета.— И что ты предлагаешь? — язвительно откликнулся Вилли — у меня, знаешь ли, нет запасного лица.— Это плохо... — Паола задумчиво прикусила ноготь — раз нет запасного, будем реставрировать то, что есть.Она решительно схватила ничего не понимающего мужчину за руку и спешно увела его куда-то под изумленные взгляды семейства Брачо. Когда спустя пятнадцать минут Вилли и Паола вернулись, на лице мужчины не было даже следа синяка и запекшаяся в уголке губ кровь тоже чудесным образом испарилась.Оглядев вытянувшиеся от изумления лица всех собравшихся, Паола победоносно улыбнулась и укоризненно взглянула на Вилли, как бы говоря: "Вот видишь! А ты не верил!"— Ты волшебница, — обалдело воскликнул тот.— Всего лишь знаток макияжа, — притворно смутилась польщенная кокетка. — Лицо руками не трогай главное, иначе пудра осыплется, тональный крем смажется и все мое "волшебство" пойдет насмарку, Золушка. Вилли сделал злые глаза, в ответ на что Паола звонко рассмеялась.— Язва, — беззлобно огрызнулся сеньор Монтеро и пошел к выходу вместе с Дугласом, успев услышать брошенное вдогонку сквозь смех:— ... и горжусь этим! ***Жюли старалась как могла, но смешивать коктейли у нее не получалось. Хотя за очаровательную улыбку посетители прощали юной барменше все. — А где старина Мигель? — спросил мужчина лет шестидесяти, сделав небольшой глоток приготовленного Жюли напитка и скривившись — почему ты сегодня на коктейлях? — У него что-то случилось...— девушка пожала худыми плечиками, давая понять, что подробности ей неизвестны и спешно добавила: — Он обещал скоро приехать, а я пока его заменяю... — Эх ты, пичуга, — снисходительно усмехнулся мужчина, видя, что девушка напугана и измотана — пива налить сможешь? Жюли кивнула и споро выполнила заказ, когда к барной стойке вышел Вилли. Жюли едва не взвизгнула от радости, увидев напарника, зашедшего в здание с черного хода.Вилли приветливо кивнул ей и, устало махнув рукой в ответ на немой вопрос, застывший в глазах василькового цвета, принялся за работу. Он смешивал коктейли так ловко, что Жюли невольно залюбовалась.Тем временем Вилли поймал себя на мысли, что Дуглас был прав. Механическая работа в купе с ни к чему не обязывающими разговорами с завсегдатаями и тихой музыкой, игравшей для фона, приглушала тревожный холодок, поселившийся в груди, и отвлекала от мрачных мыслей. Пару часов спустя бармен уже вовсю шутил и смеялся с посетителями, при этом едва успевая выполнять заказы. И только в глазах цвета неба плескалась щемящая грусть и страх, однако в легком полумраке бара это вряд ли было заметно.Вилли всегда был неплохим актером. Ему ничего не стоило изобразить искреннее раскаяние со слезами, клятвами и мольбами. Если бы он тогда знал, что изобразить слезы намного легче, чем скрыть их! От фальшивой улыбки уже сводило челюсть, а в деланном дробном смехе то и дело слышались истеричные нотки, но мужчина изо всех сил старался играть роль беззаботного весельчака-бармена. Когда он почувствовал, что силы уже на исходе и улыбка становится больше похожей на оскал, в кармане требовательно запиликал мобильный.Выхватив аппарат, мужчина взглядом извинился перед посетителями и, взглянув на дисплей, поднес аппарат к уху:— Алло, Паола?! — надломившимся от волнения голосом крикнул он.Ответом была звенящая тишина. Сердце пропустило удар.— Не молчи...— взмолился сеньор Монтеро, сглатывая подступивший к горлу ком. Ответа по-прежнему не было. Будто в замедленной съемке мужчина убрал телефон от уха, судорожно сжимая его в руке и глядя на дисплей остекленевшим взглядом.— Эй, парень, все в порядке? — заботливо спросил кто-то.Если бы все было в порядке, Паола бы сказала! Она обещала позвонить, как только будут новости, и она позвонила. Вот только не сказала ничего. Но нетрудно догадаться, что именно она хотела сообщить. Хотела, но не смогла. Может, не хватило духу, а может, подумала, что он сам все поймет. — В порядке...— бесцветным голосом произнес Вилли — просто ее больше нет.— Кого? — спросил, кажется, все тот же мужчина.— Моей жены, — собственный равнодушный голос донесся будто со стороны.Завсегдатаи сочувственно загудели, выражая то ли соболезнования, то ли слова поддержки. Вилли кивнул и вернулся к работе.Коктейли слились в одно яркое пятно, Вилли сам толком не понимал, что и для кого он делает. Просто смешивал ингредиенты, глядя в пространство остекляневшим взором. "Вернись, я обещаю быть хорошей, все было непреднамеренно. Неужели ты не видишь, что мне правда жаль?" — зазвучал из приемника звонкий грудной голос, показавшийся Вилли похожим на голос Эстефании.***Сердце сжалось при воспоминании о том как он в свое время намеренно куражился над ней, а она его всегда любила и сносила все обиды. "Если вернешься, обещаю, что всегда буду рядом.Вернись, прошу тебя" — продолжала тем временем неизвестная певица.Вилли улыбнулся, подумав о том, что теперь, когда Стефани начала оттаивать, он сделает все, чтоб снова завоевать ее. Будет дарить жене ее любимые конфеты, гулять с ней вечерами в парке и любоваться звездным небом... "Вернись, я сделаю все, что ты скажешь. Возвращайся к нашей жизни. Вернись, прошу тебя.""Вернись" — одними губами машинально повторил Вилли, и отшатнулся, словно его ударили наотмашь. Глаза расширились, а из груди вырвалось тихое поскуливание."Нет! Нет! Невозможно!" — мужчина обхватил голову руками и завыл по-волчьи так пронзительно, что у присутствующих кровь застыла в жилах.— Накрыло,— понимающе выдохнул кто-то. — Я не верю! — бесновался тем временем бармен. Вой резко перешел в истерический хохот. Завсегдатаи подхватили заливающегося смехом Вилли под руки и вывели из-за барной стойки, усадив за столик. Захлебнувшись смехом,Вилли дрожащими руками вынул из кармана фото жены и, проведя пальцами по глянцевым губам, глухо спросил:— За что ты так жестока со мной, Стефани?..Мужчина долго всматривался в смеющиеся глаза цвета оникса, будто надеялся, что девушка с фотографии ответит ему. "Не ответит. Не напишет. Не придет. Не позвонит." —отчетливо понял он вдруг. Плечи задрожали, а по щекам градом покатились слезы. Горькие. Безутешные. Бесконечные. Его трясло и выворачивало наизнанку от боли и пустоты, от осознания, что больше он никогда не увидит Стефани. Поглощенный собственным горем, Вилли не заметил, как бар опустел. Опомнился, лишь ощутив легкое касание чьих-то пальцев, чуть щекотавших тыльную сторону его ладони.Мужчина поднял распухшие от слез глаза и мутным взором посмотрел на сидевшую рядом Жюли, молча гладившую его по руке.