Глава 6. Пьянка (1/1)

Напевая что-то себе под нос, я шла по оживлённой улице Парижа, стараясь никого не толкнуть и не задеть. Конечно, можно было воспользоваться своим статусом и просто-напросто растолкать толпу, но... Но современное сознание, твердившее, что всё люди равны, не давало этого сделать. Я тяжело вздохнула. Вот именно, все люди равны, и убивать кого-то, пусть это и была самооборона, казалось гнусным поступком. ?Надеюсь, я смогу это забыть, как и все неприятное, что случалось со мной ранее?, — думала я, напряжено оглядываясь. Настроения рассматривать город не было, только вот понять, куда идти надо было. Солнце светило прямо в глаза, но разглядеть контуры зданий было невозможно. Свежий ветерок развевал ?мои? волосы, чёрные, почти до плеч. Погодка была лучшей, чем я ожидала. Хоть и пахло не цветами, но запах на улицах был терпимый. Жить можно. Так, с интересом рассматривая прохожих, я дошла до Королевской площади. Случайно, можно сказать. Многолюдная она являлась центром города. Красивые палаты в округе, сам дворец, больше напоминавший крепость. В общем, в духе семнадцатого-восемнадцатого века. Что же, нужно найти, где остановиться. Не жить же мне на улице, в самом деле. Ощупав карманы и убедившись, что деньги на месте и украсть их никто не успел (к счастью), я пошла спрашивать дорогу к ближайшему трактиру. Не то чтобы я так люблю пить, но у меня есть как минимум три причины идти именно туда. Во-первых, там можно встретить недавних знакомых, во-вторых, можно услышать свежие спле... кхм, новости. Ну, а в-третьих, хотелось проверить, так ли хорошо это, красное бургундское, как его нахваливали мушкетёры в книге. Когда я ещё была собой, то вино пробовала лет этак с пяти, и пробовала немало. Вот мне до сих пор интересно: как это д'Артаньян так легко сдружился с мушкетёрами? Вместе подрались и всё? Серьезно? Я понимаю, друг познаётся в беде, но не так же быстро... Вот как можно доверять человеку, которого знаешь буквально несколько дней?! Или это они все мозги в бесчисленных пьянках пропили, или это я привыкла всё усложнять? Скорее всего, и то, и другое. Мда, тяжело придётся. А кому сейчас легко? Тоже верно. Да уж, доживусь я до того, чтобы сама с собой начну спорить. С другой стороны, как тут с ума не сойти? Хм, для начала надо иметь с чего сходить. Спросив у прохожих дорогу, чуть ли не краснея внутри, я всё такими же неуверенными шагами пошла вперёд, боясь ошибиться и зайти совсем не туда. С неловкостью пополам, я прошла к концу узенькой улочки, и увидела вывеску ?Сосновой шишки"?. Это тот самый кабак, в котором частенько собирались мушкетёры, и не только они.Массивная дубовая дверь, слегка обветшалая вывеска, небольшое решетчатое окно, из которого то и дело доносились пьяные выкрики, — всё это выглядело донельзя гармонично, хорошо оттеняя местный колорит. ?Хех, сюда обычно приходят, чтоб выпить и поболтать. То, что нужно?, — с такими мыслями я отворила дверь. Запах в помещении был спёртый и обильно насыщенный винными парами, так что поначалу у меня закружилась голова. ?В принципе, как и ожидалось?, — подумалось мне. В помещении было достаточно шумно, и на вошедшего никто не обратил внимание. Я прошла к стойке. За ней стоял мужчина средних лет, не очень опрятный, но одетый добротно, по моим меркам. Он отдавал какие-то распоряжения, по всей видимости, слугам. Цепким взглядом он окинул помещения и, не заметив ничего такого, что сулило перерасти в неприятности, обратился ко мне:— Чего вам угодно, сударь? Мне кажется, он уже успел на глаз оценить стоимость моего убранства, и понял, что богатого клиента упускать нельзя. Доход лишним не бывает, в любом столетии. — Бутылку бургундского, — тут же спохватилась я. — Нет-нет, лучше две. Трактирщик ответил кивком, и ушёл. Я тем временем решила осмотреться, опершись на стойку. Все столы были заняты разношерстым сбродом. Начиная с дворян, с виду довольно приличных, и заканчивая теми, кто выглядел не лучше свиньи, недавно вылезшей из болота, да и вёл себя не лучше. ?Будущая-легендарная-четвёрка? тоже была здесь. Пить стоя — не лучший вариант, да и отдохнуть сидя было бы неплохо. Хотя я и не уверена, что меня захотят принять к себе в компанию, но попробовать всё же стоит. Решимости, конечно, у меня было не так много... Хм, самое время использовать мой актёрский талант. Как там говорили: ?Главное, держись уверенно?. Выпрямляю спину, возвращаю себе слегка насмешливый вид и лёгким уверенным (кажется) шагом иду в их столику. Выглядели они точь в точь как в фильме. Уже хорошо, и других узнать легче будет. Те как раз над чем-то смеялись, изредка чокаясь кружками и громко выкрикивая разные тосты. По-моему, в кабаках вообще не бывает тихо. Народ приходил расслабиться и пообщаться с друзьями. И раз уж народу тут было навалом, то и шумихи было достаточно много. Вот и эти четверо пытались услышать друг друга среди такого гвалта, пусть их это даже не смущало.— Разрешите присоединиться, господа? — слегка улыбаюсь на их недоуменные взгляды (больше никто не рисковал с ними выпить что ли), пока те не наполнились узнаванием. — А, это вы, храбрец! — слышно возглас Портоса. — Мы как раз ваш поединок обсуждали. Ещё вина! — Простите, что прерываю ваш разговор. Надеюсь, моё присутствие не будет вас обременять, — продолжаю я с немного виноватым видом.— Полно извиняться, присаживайтесь— говорит Арамис. — Мои поздравления, вы хорошо дрались.Усаживаюсь рядом с Портосом и подпираю голову рукой.— Какое там хорошо... Мне ещё учиться и учиться. Вот кто действительно хорошо дрался, так это господин д'Артаньянн, — продолжаю с лёгкой улыбкой, помня о тщеславии этого гасконца. Слава, слава и ещё раз слава — вот что ему было нужно, если не считать живой возлюбленной и верных друзей. Обвожу д'Артаньяна (который смотрел на меня, прищурившись) и мушкетёров взглядом и, тихо вздохнув, поджимаю губы. ?Какие же они все красивые...Один лучше другого?, — думаю я и снова вздыхаю. — Ваше вино, сударь! — трактирщик поставил на стол две бутылки и кубок и обратился ко мне. О, а вот и мой заказ.— Вы как раз вовремя, — я еле сдержалась, чтобы не поблагодарить его. Оставив сдачу, трактирщик благоразумно ушёл.— Ну что ж, господа, выпьем за знакомство? — спрашиваю я с хитрой улыбкой, что не укрылась от внимания сидящих за столом. У меня аж настроение сразу поднялось. Эх, сейчас будет пьяночка! Странно, такая смелость для меня весьма нетипичная. Неужели я уже пьянею, не успев и выпить? Вижу их колебания, весьма нетипичные для мушкетёров в таких вопросах, и говорю:— Не переживайте, травить я вас не собираюсь.И с такими словами я открываю бутылку, наливаю себе в кубок вино и залпом выпиваю. Сладкое бургундское приятно обжигало горло, оставляя терпкое послевкусие. — Вааах! Просто восхитительно! Ну, вы либо наливаете себе, либо мне придётся выпить всё это в одиночестве. — Выпьем! — возглас Портоса и его громкий смех. — Отлично, отлично, Портос! За что же будем мы пить? — За Его величество, разумеется!— Прекрасно, выпьем за короля! Атос, вы не присоединитесь? — Пожалуй. Раз уж мы здесь все собрались, выпьем, — его низкий голос звучал мрачной решимостью.Осушив второй кубок вина... то есть насладившись второй порцией этого прекрасного напитка, я налила себе третий раз. Посмотрев на то, как остальные осушили свои кубки, я улыбнулась, слегка прищурившись, и начала так:— Выпьем же... за любовь! Хотя алкоголь уже ?слегка? ударил в голову, это не помешало мне заметить реакцию Атоса на эти слова. Он сжал губы, и его взгляд немного потяжелел. — Любовь прекрасна! Каждый человек хоть раз в жизни её испытывал, — говорю я, растирая виски, чтобы немного прийти в себя.— Вы согласны со мной, господин Арамис? — Юности свойственна неопытность, — ответил он со своей неизменной улыбкой, наполняя свой кувшин. Так и хотелось крикнуть "Да сними ты уже свою маску!". Но нельзя. НЕ-ЛЬ-ЗЯ.— О, вы как всегда правы! Наивность, неопытность, юношеский максимализм, вера в светлые идеалы и в честность людей — всё это свойственно молодости. Но разве не этим прекрасна юность? Тем, что есть много чего, во что хочется верить. У Атоса на лице мелькнула горькая усмешка. — Верить в справедливость, в ?добродетель?, в мораль. В то, что тебя никто не бросит, не предаст, не обманет... А потом что? — я уже начала повышать голос. — Потом, когда ты остался один... Только тогда ты понимаешь, что тебе уже не во что верить. Когда ты разочаровался не только в других, но и в себе... За то что любил за то, что поверил...Слегка насторожившись от первых слов, д'Эрбле с удивлением и недоумением слушал дальше. ?Какие умные мысли может изрекать этот малец!? — думал он, вспоминая себя в восемнадцать. Да уж, сейчас это казалось забавным... Помотав головой, как будто стряхивая из себя эти мысли, я с весёлой (на первый взгляд) улыбкой сказала:— Ну что же вы все такие мрачные сидите? Наливаете, выпьем ещё раз. Выпьем за жизнь, какой бы она ни была. Выпиваю ещё один кувшин вина.— Как вы видите, то есть, слышите, хорошо говорить я не умею. Лучше спою...Не скажу, что мне не было боязно петь, но слова в песне я всё же немного изменила. Мало кому понравится, когда его тайну кто-то знает. Вообще никому.— Невесте графа Как-то там, всего семнадцать лет, таких изысканных манер во всей Шампани* нет, и чудный взор, и кроткий взгляд, и от любви как пьяный граф, — запеваю я, впершись взглядом в стол. — Есть в графском парке чёрный пруд, там лилии цветут, там лилии цвету-ут...Всего-то одна песня, а столько воспоминаний... И всю историю о неудачной женитьбе графа де Ла Фер я помню чуть ли не наизусть. И песни из фильма о мушкетёрах тоже, разумеется. Тогда мне почудилось, что мне кто-то тихо подпевает, хотя мушкетёры и сидели молча. Атос осушал кубок за кубком, но на него это никак не влияло. По крайней мере, внешне.— А нет-нет, лучше другую...Цветы зла, цветы лилииТеряют свои лепестки все равно, все равно,Цветы зла, цветы лилий...?Ч-чёрт, почему это тело так неустойчиво к вину? Я ожидал большего...? — думаю я, прежде чем положить голову на руки и отключится.— И что нам с этим делать?