Глава 19. Не привык экономить (1/1)

O. Torvald?— Крик Андрей проснулся в совершенно незнакомой квартире. В нос ударил запах нежных духов, из чего юноша сделал вывод, что попал в женскую обитель. Голова раскалывалась, как камень от удара топора, и на более глубокий анализ ситуации парень не был способен. Лузан уснул в квартире своей сестры. Накануне вечером он не смог произнести адрес своего общежития, и Хваёнг решила забрать брата домой. Превозмогая боль, Андрей потянулся к мобильному телефону, который оказался в кармане джинсов. Девять часов утра и десять пропущенных звонков от Коли. Юноша недовольно поёжился. Его обуревал стыд, и сильная тоска вмиг овладела измождённым сердцем. Андрею захотелось прямо сейчас набрать друга, услышать его встревоженный, милый голос, успокоить?— и Лузан впервые за мучительно долгое время не подавлял это желание,?— но Коля сейчас наверняка был на парах. Андрей постарался встать с кровати. Его одежда скомкалась, волосы растрепались, глаза сонно бегали по стенам. Юноша выглядел до ужаса неряшливо и ничтожно. Слегка пошатываясь, он вышел из комнаты и попал в гостиную. Опытным путём Андрей нашел дверь в спальню сестры?— она ещё спала. Немного подумав, Лузан написал ей в ?Телеграме?, чтобы не будить, добрался до прихожей, обулся, расчесал волосы рукой и вышел. За ночь лужи высохли, температура воздуха поднялась. По улице шагалось воздушно и приятно, природа способствовала чудесному, лёгкому настроению. Когда головная боль перестала беспокоить Андрея, его разум совершенно очистился от дурных мыслей в унисон со спокойствием и теплотой вокруг. Прежняя горечь снова утихла, и юноша надеялся, что она не будет давать о себе знать больше никогда. Он предчувствовал большие изменения в своей жизни, вызванные изменениями в нём, и с приятным волнением готовился начинать новый путь. Когда Андрей вернулся в общежитие, его уже ничто не тяготило. Лишь об одном юноша переживал сверх меры. Он заставил волноваться своих друзей и испытывал вину перед ними. В особенности перед Колей. После того, как он перестал корить себя за свои чувства, Андрей начал скучать по нему ещё больше. Сидя в автобусе, юноша перечитал бесчисленное количество сообщений, в панике отправленных Колей вчера вечером и сегодня сутра, и сердце его болезненно сжималось. А вот у Валика накануне болезненно сжимался сфинктер кишечника, потому что Зырянов оказался очень страшен в гневе, и когда ему стало известно, что Андрей ушел после разговора с Валиком, и тот даже не попробовал его остановить, жизнь Михиенко оказалась под угрозой избиения. Коля весь вечер не выпускал из рук телефон, лелея надежду на то, что ему удастся дозвониться до Андрея. Валик умолял его лечь спать, при этом огромное бремя вины сдавливало его плечи и причиняло душевную боль. Однако спать тогда было неправильно и?— без Андрея?— особенно неуютно. В итоге Коля уснул невесть во сколько с телефоном в руках сидя за столом Лузана. Утром всё его тело пронизывала невыносимая боль от неловкого положения во сне, но куда больше юношу ранили безответные сообщения и отсутствие Андрея в постели. Коля был разбит и измождён, он еле собрался с силами, чтобы пойти в университет. Совесть замучила Валика до той степени, что он сам поспал всего два часа и почти не стоял на ногах. Угрюмый вид друга ещё больше угнетал его и принуждал к душевным терзаниям. После второй пары Коля, еле перебирая тяжёлыми ногами, вышел из аудитории в коридор. Оставалось потерпеть ещё несколько часов: для принятия адекватного решения нужен был светлый ум, а его разум таким точно не являлся. После пар юноша собирался вернуться в общежитие, хорошо отоспаться и начать поиски друга. Но тот сам нашел его. Коля столкнулся с Андреем в коридоре неподалёку от ступеней на второй этаж и замер. Нуждающийся в срочном отдыхе мозг медленно обрабатывал полученную информацию, и юноша долго не отводил пораженного взгляда опухших сонных глаз от знакомого лица. Лузан тоже застыл: никогда ещё он не видел Колю таким убитым. В коридоре толпилось многолюдное студенческое сословие, однако Андрей совершенно не обращал на него внимания. Дорогие серые глаза были наполнены умоляющей усталостью, этот болезненный взгляд был для него невыносимым. В несколько широких шагов Андрей преодолел мучительное расстояние между ними и крепко обнял Колю. Вдыхая почти выветрившийся запах одеколона, прижимаясь носом к изошедшей мурашками шее, юноша испытывал чувство радости, медленно разливавшееся в душе, и надеялся передать Коле спокойствие. Зырянов вялыми руками молча прижал его к себе. Видеть Андрея после бессонной ночи ожидания было почти до боли приятно.—?Прости, что заставил волноваться,?— еле слышно проговорил Лузан. Коля был не в силах складно ответить, но ещё сильнее прижал к себе родное тело.—?Я рад, что ты в порядке,?— еле сумел сказать Зырянов, когда Андрей отпрянул. Лузан улыбнулся. После пар Коля с Валиком вернулись в общагу отсыпаться. Тем временем Андрей отправился в магазин обуви. Почти всю свою стипендию он совершенно трезво потратил на новенькие, подходящие по размеру и цвету кроссовки, чтобы выбросить те, которые приехали к нему из Кореи. Обувая их, юноша чувствовал непередаваемую гордость и самоудовлетворение. В каком-то смысле он уже сам стоял на ногах. Вернувшись в общежитие в отличном настроении, Андрей нашел там выспавшихся Валика с Колей. Видеть улыбки на их лицах было невероятным облегчением. Однако день ещё не закончился, и Андрей хотел сделать нечто важное.—?Коль, мне нужно спалить кое-что. Не знаешь, где неподалёку это можно сделать?Зырянов напуганно глядел на Лузана.—?Ты кого-то убил? —?с опаской спросил он. Андрей засмеялся.—?Нет, конечно! —?уверил он. —?Я хочу спалить две тетради.Коля надеялся на честность Лузана. Андрей взял спички и две синих тетради, и Зырянов повёл его за общежитие. Солнце уходило в закат. Воздух помалу остывал, но весна ощущалась совсем не так холодно и мокро, как вчера. Она оставляла на душе приятный отпечаток мягкой свежести, всеобщего жизненного рассвета, который ощущает всё живое с наступлением тепла. Парни сломали несколько веток старой засохшей акации, растущей неподалёку, и подожгли их. На еле зелёной от редких клочков травы земле образовался небольшой костёр. Одна за другой в него отправились тетради. Заметив на лице Андрея нескрываемое удовольствие, Коля спросил:—?Может, объяснишься?Триумф личности Лузана над моральными оковами был прерван ожидаемым вопросом. Андрей рассказал Коле о посылке от родителей.—?Она лишний раз напомнила о том, что мать плевала на меня с высокой колокольни,?— с досадой говорил Лузан. —?Единственным верным решением в данной ситуации мне показалась идея набухаться. Наверное, я бы проснулся невесть где сегодня утром, но я встретил свою сестру, и всё обошлось,?— в голосе Андрей не ощущалось прежней горечи. —?Однако теперь у меня наверняка хватит смелости.Гладкая золотая бочка солнца наполовину закотилась за горизонт. На безоблачном небе мелькали первые звёзды.—?Хватит смелости на что? —?осведомился Коля. Только теперь он, бодрый и здравомыслящий, заметил, как сильно изменился притягательный взгляд Андрея за несколько часов разлуки. Коля не ведал, какую силу таило это изменение, он с опаской вглядывался в его глаза. И видел там бесчисленное количество звёзд.—?На это,?— тихим ровным голосом произнёс Андрей и, схватив Колю за воротник куртки, накрыл его губы нежным поцелуем. Юноша вздрогнул, широко распахнув глаза. Кончики его пальцев похолодели от испуга, сердце пропустило удар. Коля снова сомкнул глаза, притягивая Андрея к себе за талию, и сладость долгожданного поцелуя вмиг поглотила всю его сущность. Андреев язык, тёплый и влажный намочил его сухие губы, уверенно толкнулся внутрь. Он ещё не сделал ничего особенного, а Коля уже терял почву под собой от наслаждения. Куртка Лузана тихо шелестела под его пальцами, горячий краешек солнца, как корочка свежеиспечённого хлеба, еле выглядывал из-за небосклона, справа потрескивал маленький костёр, в котором догорали остатки прежних досад. Яркий закат, холод зимы, последние листы тетрадей для каллиграфии?— это всё было уходящим, оно почти кануло в Лету. Андрей взял Колино лицо в ладони, углубляя поцелуй. Он чувствовал себя счастливым. Лузан отпрянул, не отводя от парня затуманенного удовольствием взгляда. В темноте его щёки еле розовели. Не сомкнув до конца припухшие губы, Коля пораженно смотрел на возлюбленного, не в силах поверить в действительность.—?Может, вернёмся в общагу? —?первым заговорил Андрей. —?Темно уже.По приходу в квартиру Лузан отправился в душ. Коля достал телефон и упал на кровать, прикрывая ладонью улыбку, которую был не в силах сдержать.—?Ты че такой довольный, будто лицо мёдом намазали? —?хохотнул Валик.—?Да так, погода хорошая,?— ещё шире улыбнулся Зырянов, отворачиваясь, чтобы скрыть румянец. Коля был прав. Это был последний холодный день весны.