1 октября 2009 года. День восьмой. ?Молчи со мной...? (1/1)

Глава писалась под песню Rammstein - Mein Herz Brennt. Очень советую слушать при прочтении :3* * * 1 октября 2009 года. День восьмой. Дом ?Амитивилль?. * * * Наруто всегда ощущал, что какой-то чужой в их семье. Большую половину своего детства он провёл в психиатрических и обычных больницах, не чувствуя той теплоты, которая обычно должна исходить от семьи. Да, Кушина сутками сидела у его кровати и держала за руку, она говорила, что он - самый лучший. И она обещала никогда не бросать своего сына, несмотря ни на какие болезни. Это было трогательно и так по-матерински. Она любила своего ребёнка, и она мечтала, что когда-нибудь услышит: ?Не плачь, мамочка, всё у нас будет?. Она так надеялась услышать это от своего сына. Женщина жертвовала своей личной жизнью, и если бы не настаивание врачей сходить и проветриться, она бы никогда не встретила своего второго мужа - Мадару. Учиха буквально вернул ей веру в жизнь, свет и краски. Он ухаживал за ней, как никогда не ухаживал Минато, и он любил её так сильно, как, казалось бы, уже никто не полюбил бы. Он совершил воистину храбрый поступок, он был настоящим мужчиной. Ведь разве каждый согласится взять в жёны женщину с больным ребёнком-шизофреником, от которого столько хлопот? Но Мадара не побоялся, и Кушина была благодарна ему всем сердцем. И когда на свет появилась маленькая Учиха Нинэль, которая взяла фамилию своего папы, Узумаки торжественно сообщила, что это её подарок мужу. ?Образцовая семья? - чаще всего именно так называли их союз. И многие люди вообще не брали Наруто в счёт, считая, что к этой семье он не имеет никакого отношения. И потихоньку даже сам Наруто, когда он на неделю или пару дней приходил в себя, в то время, когда он хорошо понимал всё, что его окружает и хоть как-то реагировал на окружающих, он понимал, что потерял ту нить, которая связывала его и ?его семью?. Он отдалялся, он больше не считался членом этой семьи, но он был рад, что его мама, наконец, нашла счастье. И когда он случайно узнал, что из-за шизофрении ему осталось жить максимум три года, он был чертовски рад, что может передать свою многоуважаемую и горячо любимую матушку в надёжные руки. Наруто знал: Кушина будет счастлива с новой, более удачной семьёй. Он верил в это, так как осознавал, что оказался более чем неудачным сыном. Наруто ещё какое-то время стоял на лестнице, смотря на семью Учиха-Узумаки, которая весело продолжала доделывать ремонт гостиной и совершенно не обращала внимания на юношу. Тот стоял, словно тень, так же бесшумно и незаметно, что даже маленькая Нинэль не бросила в его сторону взгляд чёрных, как у отца, глаз. И Узумаки был вполне доволен этим. Развернувшись, он, так же тихо, как и пришёл, отправился к той лестнице, что вела на третий этаж. Он не мог забыть того юношу, что встретил там, и в его голову чётко выделялась мысль, что его сестра чем-то напоминает ему того мальчика из сна. И этот парень тоже его напоминает. И впервые за последние пять лет Наруто понял, что нашёл того человека, который вызывает в его сердце интерес и зажигает азарт в его мутно-синих глазах. А Наруто всегда мечтал найти того, кто хоть немного его расшевелит. Узумаки, тихонько спустившись по закрытой лестнице к чёрному входу, вышел на задний двор. Ветер был гораздо слабее, чем вчера, но холодно по-прежнему было, и Наруто поёжился, так как его кофта, в которой он был вчера, почти не спасала от холода. Но возвращаться не хотелось. Листья приятно шуршали под ногами, а когда ветер дул резко и сильно, жёлтые листочки срывались с почти что оголевших деревьев, залетая в лицо. Наруто аккуратно открыл скрипящую калитку и вышел за забор. Тропинка уходила куда-то вдаль, а деревья по бокам начинали сгущаться, образуя парк, больше походящий на лес. Было тихо и спокойно: птицы уже давно улетели, а вокруг не было ни одной живой души. Наруто всегда любил тишину, и, когда ему удавалось оставаться в одиночестве, он предпочитал молчать. Тропинка тянулась куда-то далеко, и Наруто, не очень обращая внимания на окружающую территорию, шёл куда-то вперёд. Здесь, в этом парко-лесу было очень даже хорошо и уютно, и Наруто знал, что если идти всё прямо и прямо, то через пару часов можно прийти в Коноху. Это небольшая, но вполне красивая деревушка, расположенная в десяти километрах от Амитивилля. Наруто шёл медленным шагом, позволяя себе насладиться этой безмолвностью октябрьского леса. О том, что через девять дней у него день рождения, юноша совершенно забыл: он никогда не любил этот праздник, да и вообще торжества в целом. В этом году парню должно было исполниться шестнадцать лет. И Наруто знал, что всё будет так, как обычно было: мама придёт к нему ровно в час ночи и поцелует в макушку, поздравит с датой. Ведь именно ровно в час ночи маленький Узумаки Наруто появился на свет. 10 октября, 1993 года в 01:00. Узумаки дошёл до того места, где должен был протекать небольшой ручей, который вливался в речку, в ту, что протекала около Амитивилля. Через него был перекинут небольшой железный расписанный, но уже заржавевший и постаревший, мостик. По обоим его сторонам, свесив головы, возвышались красивые, не менее ржавые, фонари, хотя горел из них только один. Горел он всё время, пока лампочка выдерживала напряжение. Наруто задумчиво провёл худой рукой по холодным перилам моста, стряхивая влагу и попадавшие на них листья. Зеркальная гладь воды исказилась под бегающими узорами кругов, что появлялись из-за нырнувших на неё листьев. Юноша посмотрел в воду, чуть перегнувшись через перила. Он смотрел на себя, как на другого человека - ему казалось, что это кто-то другой. Он просто хотел в это верить. Наруто задумчиво вглядывался в зеркальную гладь воды - она была тёмная и дна было совершенно не видно. Не было даже ветра, из-за чего ручей казался совершенно гладким. Узумаки вздрогнул, когда в отражении он увидел, как тот самый парень, что вчера сидел на третьем этаже Амитивилля, подошёл к нему и так же взглянул в воду. Но только не смотря на своё отражение. Он разглядывал удивлённое лицо Наруто: его распахнутые глаза с расширенными зрачками, приоткрытый рот... Юноша боялся дышать, и сам вглядывался в образ этого знакомого незнакомца. Они смотрели друг другу в глаза минут пять, и Наруто чувствовал, как в его жилах стынет кровь, как сердце замедляет свой ход, и он чувствовал, как холодное дыхание касается его плеча и шеи, его ушной раковины. Он ощущал присутствие за своей спиной, и когда парень в отражении поднял руку, медленно проводя по напряжённой спине Узумаки, мышцы Наруто сразу расслабились, но он мёртвой хваткой вцепился в перила моста, чтобы не дать себе упасть. Ледяная рука прошлась по худой спине вверх, а затем опустилась на плечи. Наруто одновременно хотелось и не хотелось убрать эту руку. Он не мог отвести взгляда от глаз юноши, и когда его рука, отражающаяся в зеркальной поверхности воды, опустилась на ладонь Узумаки, аккуратно гладя напряжённые пальцы в успокаивающем жесте, юноша дёрнулся, а затем резко повернулся, прижимаясь к перилам моста. И он застыл, когда понял, что на мосту, кроме него, никого нет. * * * Назад возвращаться было сложнее: дорогу Наруто почти не запомнил, так что пришлось идти по инстинктам, наугад. Он всё время задумывался, вспоминая, как незнакомец в жесте поддержки сжал его ладонь. И хоть его пальцы были ледяными, Наруто ощущал какое-то совсем не негативное чувство от этого парня к нему. Когда Узумаки удалось-таки отыскать Амитивилль, было уже темно. В окнах дома горел свет, и стоило Наруто войти в помещение, как Кушина, вся заплаканная, накинулась на него с объятиями, не переставая спрашивать: ?Что болит? Где он был? Я так волновалась!?. Выяснилось, что когда Наруто вернулся домой, часы показывали девять вечера, хотя ушёл юноша в четыре часа дня. Следовательно, бродил по парку он ровно пять часов, хотя совершенно не мог понять, как такое случилось. Выходит, до моста, что в получасе ходьбы от Амитивилля, он шёл пять часов? Да ну, невозможно, так как прогулочным шагом до него дойти можно за минут тридцать. Хотя, наверное, это просто Узумаки обсчитался. Но поверить в то, что на мосту он простоял четыре с половиной часа, разглядывая отражение того самого юноши - нереально. Но факт оставался фактом. * * * - А почему ты сидишь там один? – Кушина остановилась у двери в комнату своей младшей дочки, прислушиваясь к разговору. Она отчётливо слышала лишь тишину, но девочка, сидящая на кровати, прижимая своего ободранного мишку к груди, продолжала вести диалог. Когда малышка снова начала разговаривать с кем-то, делая вид, что услышала ответ на только что заданный вопрос, внутри Кушины всё будто застыло, и она не смогла даже пошевелиться. - Мой братик? Ты говоришь про Наруто! Ой, он такой молчаливый. Саске, ты уже видел его? Наверное, тебе будет с ним неинтересно – он совершенно не говорит, представляешь! Да-да, совершенно! – Узумаки резко распахнула дверь, вызвав этим испуг дочери. Та улыбнулась маме. - Мамочка! – воскликнула девочка и вскинула руки вверх, чтобы мама обняла её. - Солнышко, с кем ты только что говорила? – нервно улыбнулась Кушина. Нет, она просто не могла о таком думать. Нет! Её дочь не может быть больна!... - Мама, познакомься, это – Сас… - девочка растеряно захлопала длинными чёрными ресницами, смотря на пустой затемнённый угол, в котором, по её мнению, должен был сидеть её новый друг. Свет настольной лампы в виде звёздочки, не доставал до того места, поэтому угол был практически не виден. - …Саске, - растеряно закончила девочка. Кушина издала нервный смешок. - Золотко, тебе, наверное, приснилось, - догадалась женщина, сжимая подол своей ночной рубашки. - Но, мама! – возразила Нинэль. – Я точно видела, что Саске был здесь! Мамочка, Саске такой хороший! Прямо как Хината-чан! Они такие красивые и добрые! Они рассказали мне много интересных историй! – девочка воодушевлённо жестикулировала, рассказывая о своих новых друзьях. В глазах Кушины отражался страх, и она молчала, расширенными глазами наблюдая за дочкой. - Мамочка, ты чего? – удивилась девочка, разглядывая бледное лицо матери. - Ничего, милая. Ложись спать, - попросила она. Нинэль на удивление быстро согласилась. Кушина улыбнулась ей, а получив просьбу не читать ей сегодня, покинула комнату дочери. * * * - Мадара, милый, мне так страшно!.. А что, если наша девочка заболела? Нам нужно показать её психиатру, срочно! – Кушина крепко обнимала своего мужа, утыкаясь мокрым лицом ему в грудь. Учиха гладил супругу по рыжим волосам, успокаивая и крепко стискивая в объятиях. - Дорогая, успокойся! – успокаивающе потребовал мужчина. – Она же совсем ребёнок! Ну, напридумывала себе чего-то, это так естественно для детей. Успокойся, ты просто сильно переживаешь за Наруто и всё. Кушина, громко всхлипнув, кивнула. Отстраняясь от возлюбленного, она быстро стерла слёзы, укладываясь на кровать. - Х-хорошо.… Но если это будет повторяться, мы покажем её специалисту! - Конечно, любимая, обязательно, - улыбнулся Мадара, укрывая себя и жену одеялом. * * * - ?Another head hangs lowly, Child is slowly taken. And the violence caused such silence, Who are we mistaken?...? (Еще один отчаявшийся, Мальчишку медленно затягивает в эту трясину. Насилие – причина этого гробового молчания, В ком же мы ошиблись?? Доносилось из детской комнаты… * * *