28 сентября 2009 года. День пятый. (1/1)

28 сентября 2009 года.Дом ?Амитивилль? День пятый. * * * Наруто непонимающе осмотрел высокое здание, находившееся прямо напротив него. Он подумал, что, наверное, просто не заметил, как спустился на улицу из своей комнаты, так как подобное с ним уже происходило. Он даже не стал прислушиваться к голосам, которые витали по ветру, а люди были явно с другой стороны дома. Юноша тихим шагом направился к крыльцу. На мгновение ему показалось, будто дом помолодел, так как выглядел более светлым и красивым, словно только-только построенным, а ступеньки уже вовсе не обветшалого крыльца теперь не скрипели, а вполне стойко выдерживали нетяжёлый напор. Но Наруто не обратил на это должного внимания. Солнце светило ярко, пробиваясь через густые ветви уже отцветающих деревьев. Узумаки проверил, что двери его дома оказались закрыты, поэтому он, подёргав за ручки ещё раз, отошёл подальше. Он решил, что стоило бы посмотреть, кто находится на заднем дворе, поэтому, ещё немного постояв на месте, он собрался отправиться туда. Но тут же Наруто остановился. Он приблизился к вывеске, которая находилась рядом с дверью, и его светлые брови нахмурились, когда на молодом лице проскользнули эмоции. ?Детский приют "Амитивиль" им. Сенджу Цунаде.Возведён в 1900 году? Наруто встряхнул головой, а его сознание потихоньку начало принимать информацию. Он ещё и ещё пробегался взглядом по рельефным строчкам, написанным на табличке. Парень хмурился с каждой минутой всё больше и больше, а в его больном уме всплыло утверждение, что никакого объявления ранее не было. Юноша ещё раз прочитал написанное, а затем, пожав плечами, отправился на разведку. Вокруг всё было по-другому, и, когда он обходил особняк, замечал многие изменения: например, клумба давно увядших цветов сейчас переливалась разными оттенками растений, что находились там - и красные, и жёлтые, и голубые. Сад выглядел совсем другим - не тем, что Наруто часами мог рассматривать из окна своей комнаты, не тем серым и пустынным, безжизненным, увядшим… Он выглядел молодым и живым, переливающимся всеми цветами жизни, всеми цветами ранней осени. Забор, которым здание было обнесено, не был ржавым - уже совсем рыжим - как наблюдал Наруто во время их приезда, а довольно обычный, наверное, даже новый. Узумаки встряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли, и ускорился, быстро обходя ?Амитивиль?. Он вышел на небольшую поляну, сама она чем-то напоминала детскую площадку: самодельные качели, небольшая песочница, парочка скамеек, на которых сейчас восседали какие-то женщины, пристально следящие за играющими детьми. Только сейчас Наруто сообразил, что почти всю площадь двора занимают маленькие ребятишки, которые были заняты своими делами. Кто-то старательно лепил в песочнице пирожки из песка, кто-то весело пыхтел, возя по земле машинки. Девочки играли в куклы и варили ?кашу-малашу?, пачкая миленькие сарафанчики и платьица. Было такое впечатление, что Наруто никто не замечает, так как когда он вышел дальше, почти в центр площадки, малыши ни на грамм не отвлеклись от своих увлекательных занятий, а воспитатели продолжали полудремать на свежем ветерке, наблюдая за ребятишками из-под полузакрытых век. Наруто с интересом разглядывал детей. Вот две девочки с весельем наряжают кукол: одна, та что со светлыми волосами, что-то дружелюбно объясняла девчушке со странными розовыми локонами. Вот шатен возится с маленьким белоснежным щенком, а рядом стоит девочка, которая с умилением наблюдает эту сцену. Ещё чёрные, отливающие синевой волосы были закреплены красивым белым бантом на макушке, а её жёлтое платьишко трепалось на ветру. Она подняла свой взгляд, осматриваясь вокруг, только для того, чтобы потом отыскать глазами тихого мальчика, сидящего неподалёку, и привести к их компании. Наруто вздрогнул, когда в девочке узнал ту незнакомку, сидевшую в его шкафу, ту, что спела жуткую песню, которая до сих пор крутится в голове юноши. Узумаки отвернулся, окидывая взором остальных присутствующих на площадке. - Саске! – послышался грозный возглас, отчего Наруто вздрогнул и быстро повернулся в сторону кричащей женщине. Черноволосый мальчик испуганно отпрыгнул от ружья, поставленного рядом со скамейкой. В его чёрных глазах плескался страх, а сам он выглядел потрёпанно и потеряно. Воспитательница погрозила ему пальцем. - Это трогать нельзя! – заявила женщина. – Ох, вечно с тобой, Учиха, проблемы, - проворчала она, положив оружие подальше от детских рук. Мальчик опустил голову и отошёл в другую сторону. Он уселся на небольшую скамеечку, которая находилась в тени старого дуба, и прижал коленки к груди. Наруто невольно подошёл ближе, чтобы рассмотреть ребёнка. Но в тот момент, как он почти приблизился к лавочке, что-то хрустнуло у него под ногами, и мальчик резко вздёрнул голову. Узумаки вздрогнул, когда прямо в его глаза посмотрели чёрные, с эмоциями и совсем не детским, ненавистным ко всему, потерянным взглядом. * * * Бледные пальцы легонько прошлись по полосатой щеке спящего Наруто, почти не касаясь. По коже Узумаки тут же пробежали мурашки, но сам он не просыпался. В комнате было темно, и только свет то пропадающей в тучах, то вновь появляющейся луны заглядывал в не зашторенное окно. Во тьме помещения нельзя было разглядеть даже собственной вытянутой перед глазами руки, а когда в уже чистое с недавнего времени стекло стучались ветви старого дерева, растущего рядом с домом, становилось более жутко. Пальцы переместились ниже, осторожно касаясь подушечками кожи шеи, а затем сползли на закрытую пижамной рубашкой грудь, неровно вздымающуюся. Юноша, лежащий на кровати, нахмурился - видимо, ему снилось что-то нехорошее. Алые глаза, до этого следящие за траекторией движения своей ладони, взметнулись к нездорово-бледному лицу. Они яркими красными огоньками горели во мраке, и три запятых, находившиеся на радужке, отчётливо были видны. Наруто резко распахнул глаза. Он огляделся, наблюдая вокруг себя сплошную пустоту и тьму. * * * День был совершенно обычный, совсем ничем не примечательный, и, наверное, Кушина могла бы предположить, что вчера ей было много веселее, чем сегодня. Хоть и периодически выглядывало солнце, всё равно в воздухе витала атмосфера какого-то холода и даже серости. Было пусто. Во вздохах ветра, в шептании листвы – везде была пустота. И когда вдруг в доме наступала тишина, хотелось, чтобы грянул гром, который смог бы хоть как-то расшевелить. Наруто стало хуже. Он нёс весь день какой-то сплошной бред, разговаривая то ли сам с собой, то ли с рыдающей от безысходности матерью. Мадара еле-еле увёл жену из комнаты пасынка, когда тот начал метать головой то назад, то вперёд, когда начал кричать и пытался вырваться. Укол ему делал отчим. Кушина не знала куда деваться: с одной стороны сын, которому явно стало ещё хуже, с другой стороны дочка, которая не переставала капризничать. Женщине хотелось просто зажать уши, зажмурить глаза и посидеть вот так – в тишине и темноте. Но даже ночью она не могла спать: она смотрела в стену и думала, что если бы они оставили Наруто в больнице, всё было бы хорошо. А потом она понимала, что не права, что не имеет права так думать, и что Наруто должен быть с ней. Наруто - её сын. И пусть он неизлечимо болен, она, как мать, хотела верить, что вот однажды её мальчик скажет: ?Всё будет хорошо, мама?… - Нинэль, иди кушать! – Кушина вышла на крыльцо, которое тут же противно скрипнуло под ногами. Ветер сразу ударил в лицо, и её рыжие волосы совсем растрепались. Во дворе было тихо и пусто, а ещё только вчера старательно поставленные Мадарой качели, одиноко покачивались на ветру. Узумаки спустилась на землю, чтобы поискать запропастившуюся девочку на заднем дворе. Там было пусто: когда-то построенная беседка совсем обветшала, поэтому заботливые родители решили не пускать туда детей. Малышки нигде не было. Ни на заднем дворе, ни в доме, ни где-либо ещё. Кушина начала волноваться. Женщина быстро побежала в сторону реки, надеясь найти там свою дочь. На берегу было очень ветрено, уже холодно, а вода была тёмной-тёмной, и в ней, словно в косо поставленном чёртом зеркале, отражались склонившиеся деревья. Кушина с облегчением вздохнула, когда у деревьев увидела свою дочку. Та стояла, что-то с удивлением рассматривая в своих руках. - Нинэль! – позвала Кушина, подбегая к девочке, обнимая её, прижимая к своей груди. – Ты не поранилась? Господи, я так перепугалась! Никогда, слышишь, никогда больше так не делай! Никогда! Узумаки подняла маленькую Учиху на руки и потащила домой. * * * - Мамочка, папочка, я больше так не буду, правда, - утверждала девочка, когда уже папа взялся отчитывать дочку. - Нинэль, а если бы ты упала в воду? Кто бы тебе помог? – снова принялся за своё Мадара, хмурясь, расхаживая по комнате взад-вперёд. - Хината-чан помогла бы мне! – возразила Нинэль, а потом стушевалась, обнимая обеими руками какого-то больно потрёпанного мишку, с оторванным глазом, грязной шерстью и рваным красным бантиком. - Ох, ладно, иди спать, - вздохнул Учиха, плюхаясь в кресло. Девочка вскочила с дивана и, прижимая игрушку к груди, двинулась в сторону своей комнаты. - Что ещё за Хината? – удивилась Кушина, на что Учиха пожал плечами. - Не знаю, милая. Но я точно могу сказать: по близости в радиусе пятнадцати километров вряд ли можно кого-то встретить. * * * - ?Тебе мерещатся, мерещатся их крики…?, - Наруто, подобно маленькому ребёнку, захныкал, вертя головой, пытаясь выкинуть из головы красивый мужской голос, который тихо напевал ему жуткую песенку. - На-ру-то… - Узумаки распахнул глаза, когда ему показалось, словно голос прозвучал прямо над его ухом. Но юноша ничего не обнаружил, кроме странной тени около комода, которая тут же шмыгнула в щёлочку открытого чулана. * * *