Часть 2.2. Размышления. (1/1)
Глава 2: по скале идёт трещина, цветок идёт против закона.- Стой! – восклицает Жунь Юй.Цзинь Ми тормозит, тонкая ткань её рукава на волосок от лезвия отцовского ножа.- Пожалуйста, поверь, Сюй Фэн – не тот человек, которому я сейчас симпатизирую, - говорит он. – Но ты действительно можешь позволить себе разрывать отношения с каждым человеком, который что-то не говорит тебе? Пожалуйста, не будь опрометчива.- С Цветочными Владычицами было иначе, - резко говорит Цзинь Ми. - Они думали, что защищают меня, скрывая, кто я. Это было желанием моей матери. И я никогда не была опрометчива.Он усмехается, высоко и внезапно. - Насколько я помню, ты позволила Императрице Ту Яо обманом заставить остаться с ней наедине. Это не то что можно назвать мудрым решением.- Она не обманула меня, - отвечает Цзинь Ми, коротко и четко.- …Что?- Она не обманула меня, - Цзинь Ми повторяет, опуская водный кинжал. – Я знала, что это была ловушка. Вместо этого я сама поймала её в ловушку.Жунь Юй смотрит на неё, совершенно застывший.- Императрица Ту Яо убила мою подругу, - объясняет Цзинь Ми. (Как это неразумно..?)Жунь Юй медленно встаёт.- Ты хоть представляешь, - шипит он, приближаясь к ней, - насколько опасна эта женщина?!- Довольно хорошо, разумеется, - настаивает Цзинь Ми. Она вынужденна задрать голову, потому что Первый Принц нависает над ней и он очень высокий.- Она могла - она бы, Цзинь Ми - сожгла тебя дотла и ушла, а ты просто взяла и вошла туда, будто это партия в шахматы? – его голос срывается на последнем слове, он стоит над ней и его руки на её плечах подрагивают.- Да.Жунь Юй смотрит на неё своими глазами, напоминающими черные воды, и теряет дар речи. Затем его руки падают вниз и он делает шаг назад. Легко встряхивает плечами; его одежды ниспадают элегантно и неподвижно, а он поднимает подбородок. - Прости меня, Цзинь Ми, - говорит он мягко, его черты лица снова сглаживаются лёгкой улыбкой. – Я не должен был так теснить тебя. Могу я предложить ещё чаю?Будто бы, подумается Цзинь Ми позже, рябь от брошенного камня прекратилась так же внезапно, как и началась. Как будто элегантная картина вдруг стала дышащим человеком и тут же вновь обернулась плоскими чернилами на бумаге. Как будто один из камней в блестящем пруду, твёрдый, непримечательный, дружелюбный, но с пустым лицом, раскрыл маленькую трещину и, когда она дотронулась до неё, чтоб почувствовать тепло, собранное от солнца, целая плита угрожала расколоться и соскользнуть в воду. А потом эта трещина исчезла.В этот головокружительный момент она задаётся вопросом, не потерялась ли она каким-то образом в очередной иллюзии своего смертного испытания.- Скажи мне что-то правдивое, - требует она.Жунь Юй смотрит на неё. Его выразительные брови вопросительно шевелятся.- На моём собственном испытании я жил в пустыне, - говорит он наконец.***Это совсем не то, что он хотел сказать.Он сам не знает, что имел ввиду. Так много людей скрывали от этой девочки какие-то вещи. От Цветочных Владычиц, которые держали её скрытой, смирной и наполовину искалеченной в её собственной магии, которые хотели её безопасности, до всего, что знает сиятельный Сюй Фэн и считает непригодным для её ушей. Жунь Юй готов поспорить на тысячу лет совершенствования, что Янь Ю получил приказ раздразнить её, чтоб явиться вместе на праздник Ту Яо. Он готов поспорить ещё на тысячу лет, что он никогда в этом не признается.(Он скучает по Янь Ю. По маленькому гольцу тоже… Странно, когда во дворце так много голосов, но это определённо не раздражает.)Дело в том, что в жизни Цзинь Ми так много лжи и упущений. С чего бы начать?Брови Цзинь Ми вздымаются – вверх, вниз, в стороны, пока она осознаёт смену темы.- Там было сухо? – спрашивает она.- Очень.Она снова садиться на стул за маленьким столиком и подпирает подбородок сложенными руками.?Продолжай?Жунь Юй тоже садится, аккуратно взмахнув запястьями, поправляя рукава, чтоб устроиться как следует.- Иногда пустыня цвела, - говорит он, вспоминая. – после весеннего дождя распускались цветы. – Он внезапно останавливается, поняв смысл сказанного, и надеется, что Цзинь Ми не заметит, как его уши покраснели. – И я видел много неба, - он размышляет. – Иногда я лежал без сна всю ночь, смотрел вверх, наблюдая, как звезды смотрят на меня.- Что ещё? – она спрашивает, рассеянно схватив его руку и переплетя его пальцы со своими. - Я провёл много времени в поисках воды, - говорит он, замерев. - У тебя там были друзья?- …Я привык составлять себе компанию сам, - уверяет он её. – Тишина меня не беспокоит.- Хм… - она играет с его рукой: проводит по линиям на ладони, дёргает за пальцы, сдвигает браслет из русалочьих слёз, чтоб провести под ним кончиком пальца. Это безграничная наглость, наглость цветочной девы, которая слишком мало и поздно училась придворным манерам. Даже Куан Лу не осмелилась бы так прикоснуться к нему. (Он едва дышит, боясь её напугать)- Как ты умер? – спрашивает она беспечно.- Я постарел, - и устал. И так, так хотел пить.- Прости.- Смертное испытание не должно быть лёгким, Ми-эр.Она снова смотрит на него и он не может понять, о чём она думает. Иногда она творит странные вещи. Игра в шахматы с ней головокружительна – наблюдать, как она раздувается от ликования, делая случайный, дерзкий ход и превращает партию в сущий хаос. Она часто проигрывает, но, тем ни менее, следует своим собственным, не подчиняющимся никаким законам стратегиям. (Иногда она переворачивает всю доску)Жунь Юй смотрит на неё в ответ, как её кожа сияет и согревается в свете растущего солнца.Какими бы ни были причины Цзинь Ми, из-за её действий Ту Яо теперь в тюрьме. Из-за неё его мать была отомщена.Он не единственный, кто любит её – он знает это, он не может быть жадным, её обожает всё Царство Цветов. Но всё, о чём он может думать – это то, что любой, кто хотел, чтоб она замолчала, кто хотел её запереть, был худшим дураком на свете.И неужели она обязана расплачиваться правдой собственного сердца?- Цзинь Ми, - говорит он, - Ты когда-нибудь слышала об эликсире разрушения?Как раз когда она спрашивает тихо и мягко:- Когда мой отец спас тебе жизнь?