Часть 1 (2/2)

Она присела на корточки перед памятником. Три солёные капли упали на землю, но больше расслабляться она себе не позволила. Вполне возможно, что за ней следили, хотя и не так открыто, как, вероятно, хотелось бы.

-- Прости, -- прошептала она.Она действительно считала себя виноватой. Хотя бы в том, что не захотела верить. И только потом, уже после смерти Хавьера, она случайно нашла Пабло, и всё стало ясно. Она стала думать, как можно отомстить. Репутация её врагов была практически безупречна. И тогда она решилась на мозговую атаку. Она официально договорилась с одним французским издательством, находящимся под личной юрисдикцией президента Франции и посему бывшего пока в полной безопасности, что выпустит свою книгу. Она была согласна оплачивать каждого страницу, но книгу должны были распространить на доброй половине земного шара. У неё была авторитет. А ещё было образование. Она впервые не пожалела о том, что Фабрицио Спирито, остававшийся е опекуном несмотря ни на что, заставил её выучиться на программиста. И не просто на программиста, а стать высококлассным специалистом, против которого смогут выстоять, пожалуй, только компьютерщики Интерпола. Конечно, университетом она не ограничилась. Она читала массу дополнительной литературы и училась создавать программы высокого уровня. Особенно хорошо у неё получалось работать с Интернетом. Мировая сеть давала ей ощущение свободы и настоящей силы. Она создала целую систему сайтов со специальным допуском. Правда, ей трудно было справляться с вирусами, но она научилась их использовать в своих целях. В частности, один из них помешал хакерам Мануэля Агиррэ взять с её сайта полное резюме первой главы, благодаря чему бывший друг нашёл о себе только одну фразу, да и то не полную. Конечно, она знала, что это его не остановит, но она верила, что сможет победить. Именно таким образом. Интеллектуальным киллерством. Ну, и ещё кое чем. Правда, второй способ был более наглым и он должен был сработать только в крайнем случае, иначе могут погибнуть ещё люди. А ей надоело это. Она просто устала от всего.

Послышались шаги и стук колёс. Это был Маркос, поддерживаемый Белен.

-- Здравствуй, -- сказал он, протягивая наполовину разбитую параличом руку и чуть наклоняясь с инвалидного кресла.

Марисса пожала его руку и вздохнула.-- Белен, зачем ты его привезла? Ты же понимаешь, что это совсем не пойдёт ему на пользу.

-- Прости, Марисса, но я уже устала с ним спорить. Он грозился самоубийством, если я не привезу его сюда хотя бы сегодня.

-- И зачем же ты злоупотребляешь её любовью? – глаза рыжеволосой бунтарки с мелким оттенком издевательской колкости впились в Агилара.

Тот слегка съёжился под её взглядом, но всё же ответил:-- Я не могу. Ты же должна это понимать.

-- К сожалению, да. Я понимаю… -- она вдруг улыбнулась. – Да уж, время летит слишком быстро… Щуплый очкарик научился отстаивать своё мнение…Белен дёрнулась. Ей было неприятно, что Марисса так говорит о Маркосе. Бунтарка стала слишком циничной. Даже с друзьями она вела себя так, словно их не существовала в принципе. Однако Марисса всё же была такой же верной, как и в школе. Белен пожала плечами.-- Ты выиграешь эту игру, Марисса.Рыжая усмехнулась.-- Хорошее же у тебя определение для моих действий… Впрочем, я не буду отрицать, что кое-что во мне и в самом деле не в лучшую сторону.

-- Ты пойдёшь с нами? – спросил Маркос.

Бунтарка кивнула.-- Вообще-то, мне не очень хотелось бы именно сейчас туда идти, но, так и быть, я уступлю.-- Спасибо.

Все трое добрались до могилы с большим крестом. Собственно говоря, можно было поставить и памятник, но все знали, что Лухан это явно не понравилось бы.Маркос скрючился от переживаний и эмоциональной боли. Он не был здесь уже полтора года, а ведь совсем ничего не переменилось. Отношения между бывшими учениками элитной столичной школы не стали лучше, а Лухан Линарес не ожила. И Маркос винил себя в её смерти. Он винил себя в том, что так и не смог тогда до конца осознать суть отношений между Лухан и Мануэлем. Он стал ревновать. И однажды, увидев их вдвоём в кафе в обнимку, просто не выдержал и выставил любимую за дверь. Лухан молча ушла, даже не пытаясь оправдаться. Это было не в её правилах. И она исчезла. А через месяц по новостям передали об автокатастрофе. Машина принадлежала Лухан, а в салоне было найдено обгоревшее до неузнаваемости тело девушки. Маркос тогда чуть не обезумел. Он выбросился из окна, а когда очнулся, то увидел Белен. Она работала медсестрой в больнице, куда его доставили. Он тогда просто пожал плечами. Хотел ведь умереть, а ему не дали. Аж обидно как-то. Впрочем, бывшая однокурсница смогла возродить в нём желание хотя бы выживать. Ведь падение не прошло бесследно. Ноги отказали вовсе, а руки страдали от паралича, который странным образом то появлялся, то исчезал. Была нарушена кора головного мозга. Белен стала ухаживать за Маркосом. Постепенно он к ней привязался, хотя сердце его по-прежнему выло по Лухан Линарес.

Белен же просто влюбилась в Агилара. Сначала ей было просто жаль его, но потом на сцену выступили совсем другие чувства. И не важно, что не всё из того, что Белен знала о реальности, она рассказывала Маркосу. Она ведь искренне верила, что таким образом сможет уберечь свою любовь от ещё больших переживаний. Она ведь прекрасно знала. что такое страдать. У неё были раньше чувства, которые нарушились благодаря грубой полукриминальной реальности. При всём этом она заставила себя забыть, прогнать в пучину то время, когда была влюблена. Она тогда даже заставила себя прикинуться, что ненавидит любимого человека. Хотя в реальности сработали просто моральные принципы и желание нормально жить, пусть и без былого богатства. И теперь Белен была окрылена по-настоящему высоким чувством, хотя глубоко в душе и поднимался протест за то, что Маркосу дорога Лухан, причём, очевидно, ещё в школьном варианте. Да, о ней Белен тоже много знала. Правда, не все источники были достоверны, но она могла ручаться за то, что Линарес уже практически утратила свой ореол моральной чистоты и честности.

Белен подняла глаза на Мариссу, молча застывшую у креста, и тихо спросила:-- Ты её по-прежнему считаешь лучшей подругой?-- Конечно.-- Но ведь столько времени прошло…-- Мои идеалы не меняются с годами. Они могут утрироваться и терять форму, но суть остаётся одна.

-- Я поняла… Маркос, любимый, пойдём…Агилар неопределённо мотнул головой, однако ничего не сказал, когда Белен стала увозить его с кладбища. Марисса посмотрела им вслед. Да уж, пара!.. И ведь не подумала бы, что такое может быть!.. Ведь когда-то Белен была влюблена в Диего Урколу… Даже свадьбу думали сыграть… Очевидно, это была или не настоящая любовь, или в идиллию всунулась наглая изменчивая ненависть. Жизнь добавила Мариссе такта, да и проблем хватало, поэтому она не интересовалась истинными причинами разрыва между Белен и Диего.

Рыжей вдруг вспомнились причины её давешнего разрыва с Пабло. Это было три года назад. Тогда они поссорились из-за сущего пустяка: решили сделать ремонт в квартире и не могли прийти к компромиссу насчёт цвета стен. Бунтарка тогда фыркнула и умотала на курорт нервы успокаивать, а Пабло нашёл свой способ успокоения: вернувшись с Мальдив, она застала его пьяным в постели с туповатой блондиночкой. Заплетающимся языком Пабло заявил, что всё кончено. Что ж, Марисса согласилась. Гордость ей не позволила на следующий день принять извинения ?супермена?, произнесённые им уже на трезвую голову. Пабло данность принимать не желал, и в течении двух месяцев активно навязывал своё общество под малейшим предлогом. А потом исчез. И это случилось уже тогда, когда Марисса почти решилась простить его!.. Марисса испугалась. О том, где он, не знал никто. И только три месяца назад она его обнаружила. И завертелось!..

… Она сварила кофе, сунула его под нос своей начальнице, уже практически мирно задрыхнувшей прямо на рабочем месте, и выглянула за дверь. Не было никого. Собственно говоря, кофе было только отмазкой, поскольку уже который раз Мия кормила начальницу снотворным, подсыпанным перед этим в обеденный гарнир. Доза снотворного была небольшая. Её хватало всего на полчаса, посему надо было поторопиться. Начальница была достаточно крупной шишкой, директором Службы Безопасности Аргентины, и с её личного компьютера можно было подать различные запросы с полной уверенностью, что ответы на них будут, причём не только в пределах Аргентины. Этим Мия и занималась. Она, прикрываясь именем спящей директрисы, призывала к действию сеть самых разнообразных служб и организаций, могущих помочь в создании той самой книги, которую писала Марисса. На сегодня бунтарка запросила анализ уплаты налогов Западной корпорацией. Быстренько просмотрев то, что выдала на её запрос налоговая служба, Мия аккуратно скопировала данные на флешку, выключила компьютер и вышла за дверь. Сев за свой собственный ноутбук в крохотной приёмной за стойкой секретаря, она дотошно пересчитала все данные, проверила их по установленному ещё месяц назад графику, составила вывод и отправила Мариссе на электронную почту. Этот график был следствием того времени, когда Мия работала уборщицей в пресловутой Западной корпорации. Тогда она выпросила у шишки директрисы три дня отпуска, подстроила временное выведение из строя действующей уборщицы, загримировалась и стала работать. Таким вот образом было добыто уже немало информации, которая касалась не только Западной корпорации, но и других объектов, имеющих место быть. Конечно, жить в таком темпе было очень даже не легко, однако Мия просто об этом старалась не думать.

Пять лет назад, казалось, было намного легче… Тогда Мия была замужем за Мануэлем Агиррэ, работала лицом сразу двух косметических фирм и не думала ни о чём плохом. Ей казалось, что все её любят, а мятежные времена, связанные с обучением в ?Элитном пути?, канули в Лету, равно как и группа ?Erreway?, поскольку никто, кроме Мариссы, более петь не хотел, да и её Спирито отправил учиться. Но встреча однокурсников внесла свои коррективы. Именно после неё Мануэль стал каким-то мрачным и даже замкнутым, хотя сама Мия ничего особенно отталкивающего на празднике не заметила. Потом случилось радостное для Мииты событие: она забеременела и, естественно, стала подумывать о прекращении карьеры. Бурной реакции от мужа она не дождалась. Единственное, что он сказал, так это то, что крёстной матерью должна стать Лухан. Мия удивилась. Почему, например, не Марисса? Ответ был краток: Лухан теперь тоже сестра Мии, и не надо обделять её в правах. Собственно говоря, никто спортсменку в правах не обделял, но вот Мия всё равно не могла заставить себя считать её настоящей подругой и сестрой. Однако после слов Мануэля блондинка решилась на то, чтобы почаще приглашать Линарес в гости, от чего та не отказывалась. Когда сделали УЗИ и установили пол ребёнка (должна была родиться девочка), Мия даже решилась на то, чтобы поехать с Лухан по магазинам с целью выбрать одежду будущей дочке. Когда Миита, нагруженная под завязку пакетами, шла на стоянку вместе с Лухан к своей машине, с этой самой стоянки вырулила чёрная ?мазда? и понеслась прямо на Мию… Очнулась она тогда уже в больнице. Как оказалось, Мия потеряла ребёнка… Но не это было для неё шоком: прокручивая в мозгу последние секунды перед наездом, она вспомнила нагло-злые глаза Линарес и человека за рулём ?мазды?, который показался ей похожим на собственного мужа… Мия испугалась. Почему-то она сразу поверила, что Мануэль способен на это, поскольку слишком уж странным было его поведение до наезда. И Мия решилась. Доктор ещё не сообщил Агиррэ и Лухан о том, что случилось с Мией, и блондинка воспользовалась этим: она попросила сказать, что умерла прямо на операционном столе… А перед смертью якобы попросила, чтобы хоронила её больница, да ещё в закрытом гробу… Мия не хотела умирать по-настоящему, даже от руки любимого человека. И она боялась, что если Агиррэ поймёт, что это покушение не удалось, он устроит ещё несколько, пока не достигнет результата. Мия тайком сняла все деньги со своих счетов и заплатила всему персоналу больницы за трагифарс.

Прошло время, прежде чем Мия всё-таки решилась хоть кому-то довериться. Предательство Мануэля повергло её в состояние боязни чуть ли не собственной тени. Блондинка, скрываясь с помощью фальшивых документов, выходит на контакт с Мариссой. Почему-то ей показалось, что бунтарка не могла сойти с ума так, чтобы предать былое. По сути, так оно и оказалось. И Марисса даже не очень удивилась, что Мануэль чуть не убил собственную жену. Правда, насчёт Лухан засомневалась. Не поверила. А потом ещё и та катастрофа… Казалось, Линарес стёрла этим все подозрения с себя. Впрочем, Мия не верила, что спортсменка так просто сдалась…

… Лухан Линарес лениво курила, устремив свой мутный взор в небеса, на которые она и в самом деле так и не попала. Катастрофа была ловко сфабрикованной людьми Мануэля. В принципе, если бы Маркос не выставил её тогда за дверь, она бы могла ещё сдерживаться, а так пришлось… Иначе нарушился бы баланс. Нельзя. Пока существует немая договорённость и пока действует умная книжка Бенито Муссолини, можно жить. Только так. Без того, что было раньше. И, если честно, совершенно не хотелось возвращаться к былым принципам и идеалам… Слишком уж слепыми они были. Даже любовь была не такой, какой она должна быть в реальности. Настоящая наступила позже. Она уже не была признаком сиротства и глупой привязанности, а являла собой совершенно иное ощущение, которое до сих пор приятно щекотало сердце и заставляло душу пылать с синеватом нежном пламени. Между тем, нельзя было забывать о тех, кто был и, несмотря ни на что, оставался для неё идеалом. О Мариссе. Если бы не прямота бунтарки, она тоже могла бы полноправно действовать в системе. Однако Лухан понимала, что Марисса никогда на это не пойдёт, а только будет с маниакальным упрямством по кирпичику создавать оружие против системы, которое, если честно, Линарес не воспринимала по-настоящему всерьёз, хотя и не отрицала, что упрямства бунтарки может хватить на многое. И Лухан только лишь верила, что дело своего стоит…