7 (1/1)

Злата и Баки оказались в пыльной, душной, несмотря на выбитые окна, комнате. Была ночь, густая, совсем не июльская ночь, Злата это чувствовала магическим чутьём. Марк или ошибся, или специально закинул их на месяц позже, значит, с Броком могло случиться всё, что угодно, а они об этом даже не узнают.— Бак, мы опоздали на месяц, — сказала Злата. — Чёртов Марк.— Брок жив, — заверил Баки, потому что просто не верил в то, что Брок может умереть, может оставить их со Златой одних. — Злат, Брок жив. Давай переодеваться и пошли, у нас дел куча.— Да, — кивнула Злата, замерев почти в трансе от вновь нахлынувших воспоминаний.Как нечего было есть, как умерли родители, и почему-то то невыносимая, иссушающая даже у воды жара, а не обжигающий холод. И голод, постоянный, изнуряющий, отупляющий голод.— Всё хорошо, — Баки обнял Злату со спины, прижал к себе, к когда-то металлическому, а сейчас снова живому плечу, поцеловал в макушку. — Для тебя всё уже закончилось. Не переживай это снова, дорогая, не надо.Злата ничего не ответила, просто тихо всхлипнула, вдохнула-выдохнула, и отлепилась от Баки. Они молча стали переодеваться: натягивать исподнее, мотать портянки, влезать в сапоги. Своё аккуратно сложили и убрали в бездонный мешок Златы. В “сидоре” осталась только простая еда, в карманах — документы и направление к месту несения службы. Осталось передать информацию о продовольственных складах Эмилю или Луизе, кого проще будет найти, и всё, они начнут искать Брока.— Мне надо погадать, Бак, — попросила Злата. — Обойди пока тут всё, посмотри, что есть, кто есть. Только смотри, помогать бессмысленно, наше время уже сложилось.— Так зачем Эмилю продсклады? — не понял Баки.— Не знаю, может, он умеет ходить в параллельные миры, как мы с тобой. — Злата чувствовала, что не может долго оставаться в этом доме, в этом городе, в этой войне. Нужно было спасти Брока и убраться подальше отсюда навсегда. Не дело это — шляться по времени, плодя иные миры.Оставив Злату в комнате и заперев внезапно очень крепкую дверь, Баки вышел в длинный коридор коммунальной квартиры и поразился тишине. Не было детского смеха или соседских разговоров, казалось, все как вымерли, но Баки пошёл по коридору, прислушиваясь к тому, что происходило за другими дверьми. Где-то плакали, где-то молились, где-то спали. Но в огромной квартире на десять комнат было слишком мало народу. Баки представил, как две маленькие девочки оказались одни в этом кошмаре и, пережив его, остались самими собой, построили карьеры, правда, очень странные. Его Злата, такая хрупкая с виду, была гораздо сильнее, чем он сам, чем Брок, чем Стив. Вот у кого был внутри вибраниумный стержень. И крыша, крепко приделанная к дому.Давая Злате время для колдовства, он вышел из квартиры и спустился вниз. Лестница была грязная, захламлённая непонятно чем, но вот деревянной части перил не осталось, похоже, растащили на дрова. Баки успел заметить маленькую буржуйку в комнате. А ведь сестёр не было уже два месяца. Злата рассказывала, что они сбежали в самом начале лета, в белые ночи. Сейчас был август. Надо же, для них не прошло и секунды, а Брок неизвестно где уже целый месяц выживает, как может.Баки, держа винтовку наготове, вышел на улицу, в жаркий летний день, такой редкий в Питере. Они ездили туда как-то летом на пару недель, и все эти пару недель держалось тепло, хотя Злата говорила, что это аномалия, обычно в Питере прохладно.И сейчас Баки вышел в жару, в маленький дворик, в котором должны были бы играть дети, но стояла оглушающая тишина, словно все вымерли, а может, так и было. Баки заметил в окне чью-то тень, но кто это, сказать было сложно. Значит, живые ещё есть. Он выглянул из двора на улицу и ужаснулся. Он знал, что это центр города, помнил по тому, как и куда они ехали, да и карту представлял хорошо.Везде были пыль, грязь, рядом стоял полуразрушенный бомбёжкой дом, из которого, озираясь, женщина с маленькой девочкой выносили какую-то деревяшку. Похоже, заготавливали дрова на холода. Ни мешать, ни помогать им Баки не стал. Он просто смотрел, как прекрасный город с миллионами жителей превратился в ад, где каждый выживает, как может. Или тихо умирает, потому что уже не может кричать от голода или жажды.Почему-то Баки казалось, что воду из реки пить нельзя, или сначала надо кипятить, а топливо ценный ресурс, очень ценный. Злата была ещё занята, и Баки решил выйти пройтись по улице в сторону центра, уверенный, что супруга его дождётся. До Невского оказалось совсем недалеко, и он вышел к одной из главных сухопутных артерий города. Тёмного, очень тёмного города, в котором не горел ни единый фонарь. Да, ночью будет проще. И уйти будет проще, если Злата не сможет создать портал.Поняв, что ловить тут нечего, даже криминальные элементы вряд ли шарахаются по городу такой безлунной ночью, Баки вернулся к Злате и увидел на кухне соседку с лучиной. Старенькая, иссохшая, она стояла на кухне, держа за спиной нож.— Касатик, помоги старушке, — прохрипела-проскрипела она. — Подержи лучинку, бабушке нужно.— Конечно, — легко согласился Баки, понимая, что бабка хочет из последних сил или прирезать его, или отдать Богу душу в борьбе за сытное мясо здорового мужика. — Чего тебе, бабушка?— Да вот, тут не вижу уже, подыми ложечку, серебряную, упала у меня, — снова сказала, как дверью скрипнула, бабка.Естественно, никакой ложки на полу не валялось, но Баки наклонился, а потом перехватил занесённую старческую руку с ножом.— Эх, бабушка, — вздохнул Баки, аккуратно вынимая из руки нож. Знал откуда-то, что бабка не будет кричать, некому прийти на помощь. — Убери нож и иди к себе.И тут бабка разрыдалась, уронил свою лучину, уронила нож и горько-горько заплакала, спрятав лицо в грязные сморщенные ладони.— Тогда убей меня, милок, — взмолилась она, хватая Баки за гимнастёрку, — лучше убей, не могу так больше.Баки прижал её к себе, поглаживая грязные спутанные волосы, худую спину, стоял и ждал, чтобы она успокоилась. А потом пришла Злата, над головой которой светился маленький огонёк, едва-едва разбивающий темноту.— БабНина, — позвала Злата, — это я, Злата.— Ох, девочка моя, — Бабнина даже не заметила, что Злата выросла не просто в подростка, а во взрослую женщину, обняла её и продолжила плакать у неё на груди. — Уходи отсюда, уходи, или я вас съем с Женечкой. И тебя, и Женечку. Не могу так больше, лучше убей.БабНина причитала, явно уже бредя, Злата отвела её в комнату, уложила на кровать и накрыла одеялом. Баки ещё слышал всхлипы, но они вскоре затихли, а Злата вернулась к нему.— Она давно сошла с ума, когда совсем голодно было, она внука съела, — объяснила Злата. — Сашке лет пять было всего. Из её комнаты тогда так вкусно пахло, но она никому не дала, а потом рехнулась совсем. Думаю, она скоро умрёт.— Ты всё выяснила, что хотела? — спросил Баки, когда они уже уходили из дома, собрав все свои вещи.— Да, Луиза тут недалеко, а Брок… Где-то на границе Украины и Польши, рядом с Белоруссией, — ответила Злата. — Я знаю там одно место, концлагерь, в нашем времени на его месте музей, но я в нем никогда не бывала. Поэтому сначала Луиза, а потом будем выбираться из города. Как, пока не знаю. Нам надо миновать ещё и область как-то, добраться до Пскова, там нас посадят на поезд до линии фронта, это всё легко, а вот как мы по оккупированным территориям будет пробираться, я не знаю.Луизу нашли за пару часов. Измождённая, вечный секретарь и личный помощник Эмиля, пока даже не Регента, она ответила на пароль, который ей когда-то давно придумал Эмиль, сказав, что эти слова могу сказать только люди, пришедшие от него. Злата передала ей то, что просил отдать Эмиль, и они распрощались.Ночь была темна, но Злате и Баки хватало света звёзд, чтобы видеть. Можно было пойти по проспекту, всё равно никто не было, но они шли дворами, таясь, чтобы как можно меньше людей видело и слышало их, пока не подобрались к границам города, за которыми были только немецкие войска.— Помнишь, Андрей Аркадьевич нам рассказывал, что в августе сорок третьего линия фронта была под Смоленском? — спросила Злата, она-то всё помнила отлично. — Вот нам надо туда как-то добраться. Документы есть, командировочные есть, вещи есть, жратва есть.— Мы есть, а это самое главное. Куда ты можешь построить портал? — спросил Баки. Он на память последние годы тоже не жаловался.— В Москву могу, — прикинула Злата, — но лучше под Можайск. Я там одно место знаю, пройти надо будет, выйдем на станцию. А дальше разберёмся. Но ночью надо аккуратно, вампиры и всё такое.Колдовать было сложнее, в разы сложнее, но Злата закинулась наркотой, закурила и уселась по-турецки, медитируя. Через пару минут появился портал в какую-то такую же тёмную лесистую местность.— Вперёд, — скомандовала Злата, и Баки нырнул в портал. А следом за ним ушла и Злата.Они оказались на берегу реки, какой, Баки представления не имел, он только видел, что Злате не очень хорошо, но один поцелуй, похоже, всё исправил.— Злат, может тебе не колдовать без надобности? — обеспокоенно спросил Баки.— Да, наверное, — кивнула та. — Просто я так привыкла колдовать, что уже и забыла, как это — парадокс. Ничего, справлюсь. Пошли к станции.— Откуда ты вообще это место знаешь? — спросил Баки.— Мы тут с сестрой рыбу как-то ловили, — улыбнулась Злата воспоминанию. — Она уже вампиром была, а я училась, мы в Москве встретились, и нам один Гангрел показал это место по доброте душевной. Пошли, я помню, как идти.— Не сомневаюсь, — заверил Баки.Они шли по какой-то едва различимой тропе вдоль берега, когда оба почувствовали опасность и остановились. Из леса к ним вышел вышел широкоплечий мужчина. Одет он был в истрёпанную гимнастёрку, такие же штаны, и босой. Уставная стрижка, “сидор” за спиной, и только сияющие алым глаза выдавали в нём вампира.— Паша, — обрадовалась как родному Злата.— Злата? — несказанно удивился вампир, принюхавшись и убеждаясь в своей правоте. — Ты здесь как? Откуда? Я ж вас только в пятьдесят третьем встретил.— Долгая история, — вздохнула Злата, — а у нас времени совсем нет. Проведёшь к станции?— Пошли, — подумав, согласился Паша, — по дороге расскажешь. Кто с тобой? Любовник? Он тобой пахнет. А ты им.— Муж, Паша, муж, — ответила Злата.— У тебя другой был, ты рассказывала, что оборотень, а этот точно не волк, — заметил Паша.— Идём, расскажу по дороге, не поверишь, — усмехнулась Злата.— Да я пока ещё не верю, — честно сказал Паша. — Но пошли.Они шли вообще не по тропам, а просто через лес, и Злата тихо, почти шёпотом рассказывала самые главные вехи своего пути, чтобы подвести к тому, как они оказались здесь. Паша слушал, не спрашивая, а потом остановился, доведя их до края леса.— Охуеть не встать, — сказал он, когда Злата закончила. — Ладно, Златка, топайте отседова, думаю, ты мне правду сказала. О таком не врут. Удачи тебе. Станция через пять километров, свернёте направо, а я спать пошёл, рассвет скоро.И действительно, на востоке небо уже серело, давая понять всем, что скоро наступит новый день. А в мире вампиров день давал людям безопасность. И магам в том числе.Баки и Злата покинули лес и пошли по грунтовке. Говорить было особо не о чем, всё уже переговорили, переволновались и успокоились. Даже рассказали встречному вампиру историю жизни длиной почти в сто лет. Они вышли к крохотной станции, когда уже совсем рассвело. У Златы появилось ощущение, что не получится у них тут сесть на поезд до передовой, до Смоленска, но на небольшом перроне толпились бойцы Красной армии с лейтенантом во главе. Баки со Златой подошли к нему, оба натянули пилотки, но Злата по званию была капитаном, хоть и медицинской службы, так что пехотный лейтенант, вытянувшись в струнку, отдал ей честь, как и весь взвод. Баки же отдал честь лейтенанту.— Товарищ капитан, — решил обратиться к ней лейтенант, но она улыбнулась.— Просто Марина Михайловна, товарищ лейтенант, — разрешила та. — Что у вас?— Да вот боец поранился, а рана плохая стала, — летёха робел перед более опытной Златой. Похоже, недавно выпустился.— Пойдём, посмотрим рану у бойца, — кивнула Злата.Баки же пристроился к бойцам, решив послушать, что к чему и куда будет эшелон. Сигарет у него не было, а вот угостить хлебом он мог, что и сделал, снискав расположение. Пока Злата занималась раненым, который ещё даже до фронта не доехал, Баки вызнавал полезные новости у солдат. Ничего полезного, кроме того, что они едут на фронт к Смоленску, они не сказали, но поделились самокруткой. Баки без удовольствия выкурил дрянной махорки, почти обжигая пальцы. Бойцы попытались вызнать, скольких он убил, раз снайпер, но Баки не стал кичиться и просто сказал, что на его век хватит, и действительно, у него на прикладе было около двух десятков зарубок, но то не были люди. Это были мёртвые души, которые просто должны быть у каждого снайпера, а Баки из своей трёхлинейки бил белок в лесу. Просто так бил, чтобы не потерять навык.Злата же с лейтенантом осматривала пораненную руку одного из бойцов. Рана была нехорошая, припухлая, с красным отёком вокруг, а сама загноилась. Этому парню не воевать надо было ехать, а в госпиталь, а то руку он потеряет, но Злата решила помочь бойцу и летёхе.— Сашка, — позвала она Баки, который по документам был Александром Евгеньевичем Сольных, — тащи бинты.Баки тут же подорвался и принёс “сидор” Златы, в котором действительно были врачевательные принадлежности.— Лейтенант, — строго сказала Злата, — обезболить не могу, поэтому кто-то должен бойца...— Вася я, товарищ капитан, — вздохнул парень. — Больно будет, да?— Да, Вася, — честно сказала Злата. — Будет.— Ничего, я потерплю, — сказал он. — А то стыдно перед ребятами.— Хорошо, — Злата достала флягу, быстро организовав в ней спирт с обезболивающим, и дала Васе.— Пей, Василий, — скомандовала она. — Давай, три глотка сделай и отдай.Вася выпил ровно столько, сколько сказали, хэкнул и вернул флягу, из которой Злата полила на руку. Вася дёрнулся, но тут же вспомнил, что обещал терпеть. Злата прекрасно понимала, что без магии эта рана не заживёт в условиях плохой санитарной ситуации, значит, придётся колдовать.— Ну, твоё здоровье, — улыбнулась Злата парню и сама хлебнула из фляги, взяв скальпель. — Не дёргайся, это быстро.Вася ойкнул, но обезболивающее уже действовало, так что больно парню не было. А Злата в реально полевых условиях проводила санацию раны, и по-хорошему её нужно было бы забинтовать и менять повязки раз в шесть часов, но она просто санировала магически, чтобы нагноения точно не было, а заживёт при такой обработке рана через пару дней. Это лучшее, что она могла сделать, не выдавая себя.— Всё? — удивился Вася, когда Злата стала его бинтовать.— Да, Василий, — хлопнула Злата по плечу парня и повернулась к летёхе. — Товарищ лейтенант, менять повязку каждые шесть часов, а по прибытии боец должен посетить медчасть.— Так точно! — взял под козырёк лейтенант.Злата дала лейтенанту зачарованную мазь и бинты. Подобное лечение почти не вызвало парадокса, что радовало.Злата и лейтенант, которого звали Дмитрий, обсудили, кто куда едет, оказалось, что им по пути, в ту же самую часть, только Злате в медсанбат, Баки на линию фронта и, если сможет, за неё, а Дмитрию с его взводом в пополнение.Поезда ждали через пару часов, за это время успели обсудить дела на фронте. Говорил больше Дмитрий, а Злата и Баки, который был как бы при ней, внимательно слушали. Потом Баки снова пошёл к солдатне, а Злата с Дмитрием остались вдвоём. Молодому офицеру только из училища Злата явно нравилась, но звание и должность мешали летёхе пофлиртовать с товарищем военврачом, да ещё и капитаном. Злата могла бы представиться просто Мариной, но это сильно расходилось с её положением, да и не нужен ей был этот флирт, не ответила бы она ему взаимностью. А так пусть смотрит молодой лейтенант, не нюхавший ещё пороху, только мечтающий о войне, о карьере. Злата его запомнила, этого летёху Диму, и если повезёт ей оказаться в своём времени и мире, обязательно поищет, что с ним стало. Дмитрий Лазарев, лейтенант.— Едет! — крикнул Баки. Хотя поезда ещё не было видно, он услышал, как загудели рельсы.Комендант поезда проверил бумаги у летёхи, Златы и Баки и запустил их в один вагон, в котором Злата тут же понизила температуру до хоть немного приемлемой.Баки занял место на нижнем ярусе нар и предложил Злате поспать, что та с удовольствием и сделала, устроив голову у него на коленях, и вырубилась.— Близкие? — спросил Дмитрий у Баки как можно тише.— Невеста, — ответил Баки, погладив Злату по плечу. Свою бесконечную косу она скрутила в пучок. — Хотели пожениться, а тут война. И вот всё никак. Нам повезло, госпитальный начальник узнал, куда меня отправляют, и её туда же отправил. Сказал, чтобы поженились и ничего не ждали. Думаю, поженимся.— А ты как снайпером стал? — спросил Дмитрий, ему пока ещё были интересны людские судьбы, не очерствел он за годы войны, молодой, может быть, даже глупый, но пламенный, горело в нём сердце за родину.— Я мастер спорта международного класса по стрельбе, — ответил Баки. — Как война, меня сразу в снайпера забрали. А Маринка, она ж вообще детей лечить хотела, а тут война, вот она в хирургию и подалась.— Да, ломает война судьбы, — вздохнул Дмитрий. — Ладно, сам отдохни, к вечеру приедем.Баки закрыл глаза и открыл их одновременно со Златой, когда поезд остановился на конечной станции. А дальше Марина Михайловна и Лазарев Александр перестали существовать. Они растворились в потоке прибывших военнослужащих и в какой-то момент просто истаяли, не дойдя до места службы, только документы остались лежать в теплушке.До темноты было ещё долго, но Баки со Златой должны были перейти линию фронта и спрятаться на территории неприятеля как можно раньше, иначе их могут заметить вампиры, которые тоже участвовали в войне почти наравне с людьми. Взять того же Паладина, который в Афгане убил пятерых Ассамитов, за что те объявили на него кровавую охоту.Забредя в леса, которых тут было вдосталь, Баки и Злата переоделись в свои тактические костюмы, теперь форма была им совершенно ни к чему, а нужны были удобство и скрытность. Они пробирались почти в темноте, пока не услышали переговаривающихся немцев. Их было пятеро, и когда Злата с Баки, как заправские лазутчики, подобрались поближе, они увидели пятерых немцев, намывающихся в озерце и танк. Натурально танк.— Злат, давай танк угоним? — предложил Баки. — Мне нужно будет десять минут, чтобы разобраться, и покатимся с ветерком. Ну?— Давай, — скептически подошла к затее Злата. — Ты уверен? Нам почти шесть сотен километров отпахать надо, а сколько у этой машины хода? Хорошо, если бак полный, а то встрянем где-нибудь.— Не дрейфь, — улыбнулся Баки, а потом посерьезнел. — Нам как можно быстрее к Броку надо, так что выбирать не приходится.— Положишь всех? — только и спросила Злата, понимая, что время им очень дорого, а они и так слишком долго пробирались сюда.— Легко, — не рисуясь ответил Баки и приложил приклад “мосинки” к плечу.Пять выстрелов словно слились в один, и немцы не успели даже понять, откуда стреляют, пытаясь беспорядочно прятаться за танк, полегли смертью голожопых. Уже не таясь, ведь выстрелы были слышны на всю округу, Баки и Злата подошли к танку. Злата сразу полезла искать карту и, о чудо, довольно быстро нашла её, пока Баки разбирался, как водить конкретно этот танк.— Бак, а давай-ка подзаправимся до полного, — предложила Злата, глядя на пару пустых канистр, в которых оставались частички топлива. — Да, время займёт, но дольше проедем.И снова Злата творила магию, превращая воду в солярку для танка. Оказалось, что у того был почти полный бак, и Злата с Баки наполнили все канистры, которые были, снова творя топливо. Прикрепив всё к броне, Злата наложила на танк всевозможные щиты и на этом выдохлась. Не так просто в этом мире колдовать.Было странно тихо, хотя линия фронта — вот она, но нет, словно сама леди Удача благоволила им, или Эмиль их зачаровал, неизвестно. Но думать об этом не хотелось. Они погрузились в танк, закрыв люк, и поехали, благо карта у них была.