22. (1/1)

Маша всё-таки немного выпила. Так, чуть-чуть, до легкого опьянения. И, хихикая, смотрела, как Артём, Бильбо и Фродо охотятся за нервно мечущимся хвостом Локи. Ас, бог или кто там ещё, со своими кошачьими инстинктами он совладать не мог. Баки тоже был от Локи не в восторге, посмотрел на него тяжёлым взглядом Зимнего Солдата, не предвещавшим ничего хорошего, но нарубил ему мяса небольшими кусками и поставил миску перед мордой. — Жри, — почти ласково сказал он, подумал и погладил чёрную шерсть, которая была густой и нежной, у настоящих зверей такой не бывает. — Захочешь пить — мявкни два раза. — Ты его кормишь? — изумился Брок. — Кормлю, — вздохнул Баки. — А что делать? Он сейчас беспомощный. — Ты его когти и зубы видел? Беспомощный он, — проворчал Брок. — Но мы-то сейчас всё равно сильнее, — пожал плечами Баки. — Когда он станет, кем был, то его вообще лупить будет нельзя. А животных я не бью. — Ты прав, — вздохнул Брок. Локи не стал привередничать и сожрал всё, что дали. Пить он отправился к озеру, да там и остался. Развалился на траве и заснул. Злата сначала не поняла, куда дели Локи, но потом увидела с террасы, что тот просто спит на полянке, подумала и пошла к нему, села рядом, закуривая, и прошлась рукой по лоснящейся спине. Ей нравилось гладить шубку Локи, и она знала, что очень многие в зоопарк приходили именно ради него. — Ну как тебе быть на виду двадцать четыре на семь? — спросила Злата, уверенная, что Локи задремал в полглаза. — Если хочешь, я организую тебе кого-то из твоих детей, как ни крути, а они с примесью божественной крови. Локи дёрнул ухом и открыл один глаз. Под глянцевой черной шкурой в черных розетках напряглись мышцы. Нос наморщился. Иметь дело со своими котятами, безмозглыми, зубастыми, когтистыми и терзающими соски, Локи не желал. — Тогда точно пора заканчивать твоё заточение, — вздохнула Злата. — Ты ничего не понял, Локи, совершенно ничего. Я не представляю, способен ли ты, как ас, иметь детей. Как ягуар ты нарожал не один десяток, но так и не понял, что за своих детей матери, да и отцы, готовы убивать. И не обессудь, если получишь по своей милой физиономии от Брока или Баки. Или от обоих. Злата продолжала бездумно гладить Локи и понимала, что не испытывает к нему ни злости, ни ярости, ничего вообще, но говорила с ним. — Ты не знаешь, но у меня была семья. Муж и две дочки, — рассказывала Злата Локи, сама не зная зачем. Явно не для того, чтобы он её пожалел. — Мой муж был оборотнем, а дочки… Мы так и не узнали, были ли у них магические способности, потому что пришли те, кто желал истребить таких, как мы, волшебных существ. А меня не было дома. Когда я вернулась, мне даже некого было хоронить, всё было раскатано в чёрное стекло. У меня не осталось никого и ничего вообще. Мне потребовалось двадцать лет, но я нашла и убила каждого, кто был причастен к смерти моей семьи. Поэтому, я надеюсь, ты не дашь мне повода сомневаться в том, что ты лоялен в первую очередь мне. Локи тихо зарычал. Он не ощущал рождённых им котят семьей и не жалел Злату, но за своих он всегда был готов убивать. Это не значило, что он любил того же Тора. Но никто не имел права на того покушаться! — О, Локи рычит, — усмехнулась Злата, выпуская кольцами ароматный дым. — Значит, я задела нужные струны твоей души. Да, Локи, мы оба будем убивать за тех, кого мы считаем своими, и в этом мы очень похожи. У меня только одна причина, почему я освобождаю тебя. И она совсем не в том, чтобы кого-то контролировать. Просто Тор просил за тебя. Просил много. Тор тебя любит и очень ждёт. Локи заворчал. Он прекрасно понимал, почему Тор его ждёт. И дело не в любви. Тор просто не справлялся. Но это неважно. У Локи было достаточно времени для раздумий. Стоять за троном — на самом деле не худший вариант. Огребать за ошибки всё равно будет Тор. — Не ворчи, — рассмеялась Злата, — Тор, может, и плохой правитель, но вот брат он хороший, хоть и не идеальный. Локи недовольно дёрнул хвостом. Он не считал Тора братом. Они даже разных рас!— Локи, ну а что ты хочешь? — спросила Злата. — Тор — законный царь Асгарда, но при этом он готов прислушиваться к тебе, потому что чтит твою мудрость. А что будешь делать с этим доверием ты, я не знаю. Но я бы доверилась Тору. Наверное. Локи вздохнул. Ему отчаянно не хватало возможности нормально объясниться. И… извиниться, наверное?— Бак! — позвала Злата, и Баки тут же нарисовался на террасе. — Да, дорогая? — спросил он, внимательно глядя на картину ?Локи и Злата у озера?. — Принеси штаны и футболку, пожалуйста, — попросила Злата. — И Брока зови. Когда все собрались у озера, Злата положила одежду рядом с Локи. — Не сопротивляйся, Локи, это непростой процесс, — сказала Злата и обняла Брока. Баки обнял Злату со спины, а дальше началось то, что обычные люди называют сексом, а Злата — фокусом энергии. Она отдавалась своим мужьям со всей страстью, как они брали её, и плевать было в этот момент на то, что из здоровенного шерстяного кота восставал ас. Локи ломало и корёжило, выворачивало суставы и изменяло кости. В голове что-то пульсировало, сердце заходилось, по нервам пробегали разряды сырой магии, зрение искажалось, было то невыносимо холодно, то нестерпимо жарко. — Оппаньки, — после тяжёлого вздоха наслаждения глянула на Локи Злата. Кожа у того была голубая с тёмно-синими узорами, а глаза — красные. — Этого я никак не объясню своей семье. Брок с Баки, только что кончившие, вообще тяжело воспринимали реальный мир, поэтому на Локи им было просто плевать. Синий-чёрный-голубой — выбирай себе любой. Даже дать ему в морду хотелось не так сильно. — Ой, — раздался голос Маши. — А почему синий? Так замёрз?Локи глянул на неё через плечо. Маша стояла на террасе с бокалом какого-то ликера в руке и внимательно разглядывала его. — Но всё равно красивый, — насмотревшись вдоволь, сказала она. — Так, Локи, — скомандовала Злата, — одевайся, перекрашивайся, если хочешь, и дуй в дом. Пожрёшь и помоешься. Только Злата договорила, как Брок просто подошёл и двинул Локи в челюсть. Баки глянул на Локи, но отвернулся, не удостаивая более его вниманием. Локи, дезориентированный, едва держащийся на ногах, даже отреагировать на Брока не успел. Мидгардец не мог причинить ему существенного вреда, но было обидно. Локи кое-как натянул коротковатые серые штаны и такую же серую футболку, вздохнул и развернулся к дому. Помыться и вправду хотелось. — Я могу тебе помочь? — спросила Маша.Она видела, как её папа, человек, который всегда был сдержанным, просто так заехал Локи по лицу. Это её смущало, она не могла понять, какую нужно выбрать линию поведения, но Локи был слишком хорош, чтобы заморачиваться родительскими закидонами. — Пойдём, примешь душ у меня, — предложила она. Жаль, не могла предложить ему переодеться во что-то более приличное. Локи кивнул. Говорить он пока решил не пробовать и пошёл за девушкой. Она была совсем молода даже по мидгардским меркам. Стройная, с приятным голосом и волосами естественного оттенка. По походке было видно, что она уже не первый год занимается каким-то из боевых искусств — неудивительно, в такой-то семье. На ней ощущался старый магический след, но не Златин, чей-то совсем чужой. А еще у неё была очень аппетитная попка, обтянутая вышитыми джинсами. Локи, питавший слабость именно к этой части женского тела, порадовался мидгардской моде. В Асгарде большинство дам носили юбки, а Сиф он как женщину не воспринимал никогда. — Моя ванна, — указала Маша на дверь, — чистое полотенце возьмёшь в шкафу. А ты правда брат Тора?— Нет, — хрипло ответил Локи. — Я приёмный. Моим отцом был Лафей, царь Йотунхейма. Про мать я ничего не знаю. Благодарю тебя.У Маши и личико было очень милым. Никаких лишних красок, ничего искусственного. Локи улыбнулся ей. — Локи Лафейсон, — Маша улыбнулась и сразу смутилась. — Мойся. И закрыла за собой дверь, чувствуя странное. До этого мужчины её совершенно не интересовали. Вообще никак, хотя она была симпатичной девушкой, а тут её словно пронзила молния, таким Локи был... У неё слов не находилось. Локи же, наполнив ванну горячей водой, перенюхал все флаконы и баночки и наконец высыпал в воду пригоршню хвойной соли, ярко-зелёной. А потом встал перед зеркалом и внимательно изучил себя. Жаль, теперь не у кого спросить, зачем эти узоры на коже и что они означают. Локи не испытывал раскаяния — вообще, в принципе. И о Йотунхейме и Лафее не сожалел. Лафей бросил его умирать. Один подобрал его не из милосердия — оно вообще не было свойственно Всеотцу, — а из каких-то политических соображений, зачем-то назвал сыном, воспитывал как наследника, но никогда, никогда не считал равным Тору! Но со смертью Одина с Локи словно наваждение спало. Не сразу, не в один миг, но спало. Да и времени хватило поразмыслить. В облике чёрного ягуара, живущего за решёткой, заняться больше нечем. Есть, пить, беременеть — будь проклято похотливое тело кошки! — и думать, иногда отвлекаясь на заботу о детях. Кому и что Локи столько лет пытался доказать? Одину? Тору? Зачем и почему? Только потому, что они одного пола и что приёмный отец и как-бы-брат настолько тупы, что из всех возможных путей для мужчин понимают только путь воина? Действительно, как наваждение какое-то. Ну и плен Таноса… он не пошёл Локи на пользу. Танос сломал Локи. Телесные раны зажили, но по душе, где и так зиял надлом, Танос потоптался основательно. Предложение Златы о потомках чёрного ягуара застало Локи врасплох. Он не знал. Действительно не знал. Дело же было не в крови. Ягуары теряют интерес к своим выросшим детям, но котят у Локи забирали, едва они переставали питаться материнским молоком. Слишком рано, чтобы даже кошачьи инстинкты были спокойны. Он потерял шестнадцать выводков. Более шестидесяти детей. И большинство из них, скорее всего, уже умерли от старости, так и не познав свободы. Что он сможет дать самым младшим? Да ничего. А они станут его слабостью. Опасно для них и для него. Можно, конечно, устранить опасности, но сколько лет это займёт? Скорее всего, они попросту не доживут. Не стоит и пытаться. Локи вздохнул и залез в горячую зелёную воду. Злата устроилась у себя на чердаке в объятиях Брока и Баки, прислушиваясь к тому, что происходит в доме. Она дала слишком много свободы и Локи, и Маше, которая вообще не знала запретов, но было ли это плохо… Нет, Локи должен вспомнить, что он тоже человек, насколько это вообще возможно. Смирить свой буйный нрав до приемлемой подковёрной войны бульдогов, где бульдогами были он и Злата.Завтра придёт Тор, и Локи придётся дать кровавую клятву верности царю Асгарда, не злоумышлять против него и прочая муть, а сейчас Злата позволила Локи беспрепятственно ходить по своему дому и быть обласканным Машей. Что она нашла в Локи, Злата не знала, но чувствовала, что та отчего-то с первых минут неровно дышит к потомку йотунов. Маша же тем временем отправилась искать что-то, во что Локи можно будет одеться. Он был выше Брока, Баки и Стива, но yже в плечах и тоньше в талии. Брок на талии вообще мог цепи рвать, он даже показывал как-то раз. Маша хихикнула, вспомнив, как разлетались разомкнутые звенья. Ей удалось найти немногое: фиолетовую шёлковую пижаму, которую Стиву подарили и которая была ему узка и длинна. С ней Маша вернулась к себе, поскреблась в дверь ванной, сообщила: ?Я одежду принесла!?, приоткрыла дверь и, старательно отворачиваясь, кинула пижаму на пуфик. Все эти хождения по дому Баки слышал и чувствовал очень чётко. Как Локи плескался в ванне у Маши, как та ходила за чем-то и рылась в невостребованных подарках, которые было совершенно невозможно использовать, но жалко выбросить, как говорила с Локи. Злата с Броком тихо отключились. Брок — потому что перебрал асгардского мёда, а Злата вымоталась, возвращая Локи истинный облик. Один Баки был свеж и бодр. — Маша? — постучал он в закрытую дверь. — Это Баки. У тебя всё хорошо?Маша вышла к нему и обняла. — Ага, — ответила она. — Локи в ванной. Знаешь, не буду больше пить. Вот зачем я его к себе потащила, когда две гостевые пустые стоят с ванными?— Давай-ка я его подожду, а потом препровожу в одну из гостевых спален, — предложил Баки. В том, что Маша сама справится с Локи, он сомневался, Локи был тем ещё пройдохой, способным уговорить юную деву на что угодно. — Или сама справишься?— Да чего с ним справляться? — удивилась Маша. — Синенький такой, — хихикнула она. — Я вниз пойду. Завтра-то выходной. Объяснять Маше, что за чудовище притащила в дом Злата, Баки не стал. Он и так был не в восторге от того, что она освободила Локи до появления Тора, но знал: только такое же волшебное существо способно понять Локи, а что его супруга — существо иного порядка, он давно убедился. — Внизу, под лестницей постелено, — сказал Баки и добавил громче, уверенный, что Локи услышит. — Спать ты будешь там!Локи возмущённо вскинулся, так что вода плеснула на пол. Под лестницей?! Он что, кухонная девка? Но тут же расслабился. Пусть. Могли бы на коврик у камина отправить. Кошечкой хвостатой. Он потерпит. Подождёт. — Давай, девочка моя, зови, если что. — Баки обнял Машу, коснувшись губами виска. Он уже слышал, как завозилась в поисках него Злата. — Я буду наверху. Оскорблять Локи предупреждением, что нельзя брать силой хозяйскую дочку или пудрить ей мозги, Баки не стал. Хоть он и ненавидел Локи за то, что тот пытался украсть его детей, он прекрасно сознавал, что на подобные мелочи Локи размениваться не станет. Выбравшись из ванны и кое-как расчесав волосы, Локи долго стоял перед зеркалом. Он отогрелся, был не голоден и хотел кое-что попробовать. Через несколько минут в гостиную в фиолетовой пижаме спустился уже не синий йотун, а белокожий ас. — Локи, — Маша еле усидела на месте, чтобы не подпрыгнуть. — Ты голоден? — решила она проявить нейтральную заботу, хотя смотрела и не могла насмотреться на Локи, и думала только о том, что завтра этот невероятный человек покинет их дом и забудет даже о существовании Маши. — А, меня зовут Маша, но вне семьи меня зовут Мэри, это по-американски лучше звучит. Ох, какую же глупость она несёт, но ничего не поделаешь, общение с Тором, который сам иногда смущался, её ничему не научило. — Я бы выпил вина, — мягко сообщил Локи. Отчего-то смущающаяся девушка не раздражала его, а умиляла. — Благодарю тебя за гостеприимство и заботу. — У нас есть асгардский мёд, — предложила Маша, помня, где лежит фляга. — Если хочешь, конечно, а вино… Только красное сухое. Каберне двадцать седьмого. — Лучше каберне, — сказал Локи. — Я никогда не любил сладкого.— Хорошо, — согласилась Маша, черпанув из кастрюли половником в бокал. — Держи. Маша поставила перед Локи бокал с вином и, вспомнив, что к вину полагается сыр, соорудила сырную нарезку из десятка видов сыра. — Угощайся, — предложила она, хотела сказать, что у неё сегодня день рождения, но не стала. — Благодарю, — чуть наклонил голову Локи. В вине чувствовался привкус магии, но хуже от этого оно не стало. Сыр в белой плесени пачкал пальцы, и Локи с наслаждением и полным пренебрежением этикетом их облизывал. — Сегодня у вас был праздник? — спросил он. — Даже Тор приходил с подарком. — Да, — Маша смутилась. — У меня был день рождения. Восемнадцать. Тор подарил украшения, сказал, мол, деве, вступившей в брачный возраст, или как-то так. А потом сказал, что больше не будет приставать ко мне с замужеством. Ну и да, Злата сказала, что он подарил большую парюру. И чего она так разоткровенничалась с незнакомцем, Маша не знала, но с Локи было просто, в отличие от Тора, который даже говорил странно. — Он четыре года сватался, а сегодня передумал почему-то, — добавила Маша. — Он к тебе сватался? — удивился Локи. — Прости, это не в упрек тебе, просто я давно и хорошо знаю Тора. Он не из тех, кто способен на брак по расчету, но и не из тех, кто способен оценить твои достоинства. Тор любит дев воинственных, ярких и шумных. Его смертная возлюбленная Джейн была ретивой и яростной, хоть и занималась наукой. — Локи улыбнулся. — Их знакомство началось с того, что она сбила его автомобилем. — Да, ничего более романтичного и представить себе нельзя, — засмеялась Маша, прикрыв рот ладонью. Тор всегда вызывал у неё смешанные чувства, но сейчас она даже хохотнула, хотя нельзя было смеяться над целым царём. — Но ещё Тор подарил мне амулет, давно уже, сказал, что он защитит меня от обмана, и, знаешь, ещё никто с тех пор не смог меня обмануть. — Да, я чувствую, — согласился Локи. — Наша мать, Фригг, сделала его. Для Тора. Но он ещё в детстве отказался его носить — считал, что его, царевича, обмануть никто просто не посмеет. — Тора легко обмануть, — вздохнула Маша, — но он неплохой царь. — Хорошо разбираешься в царях? — улыбнулся Локи. — Тор хороший военачальник. Но с кем воевать — определять лучше кому-нибудь другому. В последний раз, когда он вздумал повоевать по собственному почину, случилось много бед, а Всеотец наказал сына лишением силы и ссылкой в Мидгард. — Но теперь-то он при силах, — заметила Маша, однако о Торе ей говорить не очень хотелось. Зато ей было безумно интересно, что такого совершил Локи, что прожил кошкой почти двадцать лет. — Что ты сделал Злате?Да, напрямую такие вещи спрашивать… неправильно, что ли. Но Маше было очень интересно. — Я похитил её детей, — честно признался Локи. — И хотел оставить их себе, когда понял, что они маги. — Он нахмурился. — Но веришь ли — я не помню, зачем это сделал. — Теперь понятно, почему на тебя все так злятся, — Маша вздохнула. На Локи она могла только любоваться — такой он был другой, непривычный. — Я был неправ, — тихо сказал Локи. — Но мне очень сложно было относиться к людям всерьёз. За все те столетия, что я знал их, я не встречал никого равного мне по силе, кроме того зелёного чудовища. Но оно и не человек. — И тут тебя скрутила Злата? — догадалась Маша. — Я вроде бы знаю, что она сильная, но никогда не видела, чтобы она колдовала что-то сложнее того же вина в кастрюле. Тебе ещё налить?— Да, налей, — кивнул Локи. — Меня немного успокаивает то, что Злата нездешняя. Хотя, будь в Мидгарде такие маги, как она, всё бы было совсем иначе. — Как иначе? — спросила Маша. Локи принял из её рук бокал. — Асгарду пришлось бы считаться с Мидгардом, а не воспринимать его как заброшенную кладовку с мышами, которая только и годится, чтобы подраться в ней с кем-нибудь или что-то спрятать, — объяснил он. — С тысячу лет назад войско Асгарда воевало в Мидгарде с йотунами. Уж не знаю, почему именно здесь. Жертвы среди людей никого не волновали. Конечно, люди молились Всеотцу и решили, что он явился защитить их, но на самом деле Один пришел приструнить распоясавшихся йотунов — и только. — Вот, значит, как, — вздохнула Маша. — Но так всегда было, сильные не замечают слабых. Ладно, спокойной ночи, Локи, бог Асгарда. — Мирных тебе снов, — улыбнулся ей Локи.