Риыль (1/1)

Мёнсу никогда не рвался в море. Он и родился далеко от большой воды, так что она его и не манила. Зато Мёнсу манили разные устройства, и не зря: он был настоящим гением, и пусть даже у него никогда не было рядом мудрого учителя, он как-то сам чудесным образом понимал, как работают вещи. В своей родной деревне Мёнсу придумал систему орошения, сделал уличные часы, совершенствовал мельницы… что только не делал! А ещё, кстати, в травах разбирался и всех больных лечил – говорю же, гений! Ему нравилось изучать новое и, наверное, Мёнсу так и был бы всю жизнь кабинетным учёным, мастерство годами шлифуя… Да о нём прознал один купец, захотел на способностях Мёнсу подзаработать, да наш Су отказался. А купец тот был жадным и легко впадал в ярость, а потому из-за отказа Мёнсу тут же убил нескольких его друзей, а как власть имеющие прибежали разбираться, выставил всё так, как будто Мёнсу убил их сам, впав в безумство. А затем ещё принялся в милосердие играть, ублюдок: ?Зачем же юного гения отправлять на казнь! Пусть расплачивается за свои грехи, помогая развивать наши острова!? Стоит ли говорить, что в итоге Мёнсу попал на производства того купца, да только вместо того, чтобы безбедно существовать, выполняя его просьбы по мелочи, оказался ниже раба и был оторван от всех родных и близких. Да и на новом месте ему было нелегко: простые крестьяне и рабочие шептались не скрывая, что он безумный убийца, а купеческие надсмотрщики издевались только. Так что Мёнсу принялся работать – не ради богача, конечно, а потому что только благодаря своим механизмам ему не хотелось умереть, да и потому что считал, что простые люди, которые о нём шепчутся, ни в чём не виноваты, и им он может очень облегчить жизнь. И со временем увлечённый работой Мёнсу наскучил своим надсмотрщикам, а с местными жителями всё-таки сблизился, потому что то, что он делал, действительно помогало.Ну а потом в его жизнь ворвались мы! Тот купец был редкостным мерзавцем даже по нашим меркам, успел перейти нам дорогу, а потому уничтожить всё, что ему принадлежало, было закономерным шагом. Так мы и высадились в той островной деревушке. Мы убили нескольких его прихвостней, уже рассказывали следующему, как же их хозяин не прав… И тут на нас вываливается Мёнсу. На него наставляешь окровавленную саблю, а он с большими глазами говорит, что его убивать можно, а ломать устройства – нет. Ну прелесть же! Нам, конечно, стало интересно: а вдруг устройства ценные? Но оказалось, что ценность их в пользе для простых местных, которые и сами страдают от купца. И вот так в непринуждённой беседе мы и узнали, что случилось с Мёнсу, и решили забрать его к себе. Официально – чтобы помочь наказать того богатого негодяя, но на самом деле, потому что он такой милый, что умереть можно – это Сонёль так сказал, и это очень точно.Мёнсу, конечно, поначалу было тяжко. Он же мухи не обидит – ну какое тут пиратство? Он, мне кажется, за все годы наших плаваний даже рыбу ни разу не убил. И, что удивительно, как лекарь он крови и трупов не боялся, но стоило при нём зарезать даже самого плохого парня – его сразу мутило. Но он очень старался, усердно учился у нас драться – по его словам, только для самозащиты, разумеется – а нас лечил, улучшал наше оружие, а ещё понемногу грамоте и другим премудростям учил. Риыль, кстати, пошёл как раз оттуда: как-то раз мы обмывали удачное дело в таверне одной пиратской деревушки, но у Мёнсу именно на тот вечер был план научить Сонёля писать собственное имя, и то, как он пытался заставить упитого Сонёля написать риыль так впечатлило окружающих, что на следующий день только и разговоров было, что у Морского Лиса новенький, ?Риыль какой-то?.А Мёнсу это было только на руку, и под настоящим именем, не запятнанным пиратской репутацией, он научные труды писал, да вы, я вижу, не читали. А зря, там много всего умного! Мёнсу правда любил изучать, и это было важной частью его жизни. Он много раз спускался на сушу, чтобы углубиться в какое-нибудь новое исследование, как-то раз даже на год. По началу каждый раз говорил, мол, видимся в последний раз, бросает он пиратство, но в итоге Мёнсу всегда возвращался. Знаете, что как-то раз сказал? Как сейчас помню! ?Не важно, куда я уйду и что я буду делать, пока мне есть, куда возвращаться. Мне с вами так нравится... Знаете, это как компас? Как бы ни крутилась стрелка, в итоге она всё равно укажет определённое направление. Надеюсь, и вы всегда будете моим компасом. И я говорю не только о “Бесконечности”, но и о каждом в нашей команде?. Так что Мёнсу действительно любил науку, но нас он полюбил ещё сильнее. <div align="center">***</div> - А всё-таки ты правда вряд ли внук Мёнсу, – задумчиво протянул Одноглазый Чан, снова глянув своим одним глазом на Чжунхо. – Когда он надолго задерживался на суше, у него в голове оставались одни науки, а в любую небольшую остановку в каком угодно порту он бегал за котами, а не за женщинами. Как-то раз даже после своей очередной научной паузы с котом вернулся, и Бёль ещё много лет с нами плавал. Сонёлю он очень нравился, а вот Хоя… - А Сонёль… – перебил Донюн и тут же смутился, поняв, что прервал старшего пирата, но тот не стал продолжать свою мысль, а только ободряюще улыбнулся парню. – А Сонёль – это Могучий Ёль? - В точку! – Одноглазый Чан улыбнулся ещё шире и одним движением разрезал голову только что вытащенного осьминога.