Глава 4. (1/1)

- Неужели это и есть конец? - Северус вновь и вновь задавал себе этот вопрос, глядя на лопающиеся пузырьки на поверхности почти готового зелья.Ведь зелье может и не сработать. Да и неважно хочет он этого или нет, оно не исцелит его навсегда. Один раз. Всего лишь эксперимент. Просто наука. Разве это не так?- Но ты ведь на этом не остановишься, верно? – печально замечал Ремус, глядя мимо Северуса на искореженные когтями стены их убежища. – Если все получится, ты пойдешь дальше. Ты будешь искать способ, что излечит тебя навсегда. С твоим талантом, ты сделаешь это и неважно когда. Год. Пять. Десять лет. Но ты сумеешь. Совершишь прорыв в алхимии, найдешь лекарство.- А ты? – осторожно отвечал Сев, тщательно подбирая слова. - Разве ты не захочешь им воспользоваться?- Нет, - неизменно бросал Ремус, а Северус с каждым разом все больше и больше отчаивался, пытаясь пробиться к нему со своими отвратительно правильными аргументами.Конечно, они помирились. Северус слишком сильно скучал, чтоб не прийти к Ремусу. Ремус слишком сильно скучал, чтоб не принять его назад. Внешне их отношения казались прежними, будто и не было этой короткой размолвки, но Северус прекрасно понимал, что из-за его тайных намерений, которые надоедливый Блэк раскрыл так не вовремя, между ними пролегла трещина, что неуловимо ширилась с каждым мгновением, проведенным им в лаборатории над котлом с заветным зельем, каждым осторожным словом или, напротив, секундой повисшего тяжелого как свинцовый дым молчания. Как прежде, они повсюду бродили вместе, как прежде прятались в хижине, сбегая после отбоя и возвращаясь под утром каждый в свою обитель: Северус - в подземелья, Ремус – в башню. Но во всем теперь будто поселился какой-то мерзкий привкус – привкус горечи, аромат отчаяния. В каждом слове. В каждом жесте, каждом касании, даже страсть, которой они предавались по-прежнему, в пустых кабинетах или в хижине, стала какой-то иной, слишком острой, слишком болезненной. Будто каждый раз был последним. Северус с отвращением понимал, что Ремус с ним будто прощается, не видя попыток Сева его удержать.- Разве ты не хотел быть обычным человеком? – из раза в раз спрашивал Северус.- Хотел. Когда-то в прошлом. Но не теперь, когда увидел нереальный мир во всем его великолепии.- Но так нельзя! Послушай же меня! Ремус, это прекрасно! Я в жизни не испытывал ничего подобного, поверь, я говорю искренне. У меня дух захватывало от охвативших меня ощущений. Но так не проживешь всю жизнь!- Почему?- Сколько мы смогли бы шататься по лесам? Год? Два? Пять? А что потом, Ремус? Мы бы очнулись и стали никем!- Нет, Северус, - непоколебимо твердил Рем. – Это раньше я был никем. Ты сам видел. Я нарушал все школьные правила, но и помыслить не мог, что пойду против негласного кодекса своих друзей. Кем я был? Ты знаешь. Слепцом. Слабаком, не имеющим собственного мнения. Просто подпевалой. Я душу готов был продать ради их расположения, а что я получил в ответ? Меня просто использовали как ручную зверушку.- Я понимаю тебя. Но ты… Ты идешь вразнос. Ты не должен губить свою жизнь из-за них!Ремус улыбался, раскуривая очередной косяк.- А я и не гублю. Та жизнь, что я выбрал, прекрасна.Северуса раздирали на части его собственные мысли – желание биться о стену, что выстроил Ремус своей непогрешимой уверенностью, и горячая жажда, забыв обо всем, согласиться с ним, наплевав на все на свете.От зелья валил густой, теплый пар, что согревая Северуса, продрогшего в холодном подземелье, будто укутывал его плащом, способным защитить от манящего лунного света. И снова, застилая глаза пеленой, сделать его слепцом, укрыть от его взора весь мир в тысяче звуков и оттенков, что видит лишь око волка.Северус колебался, не зная, какое ему стоит принять решение. Быть может, стоит спустить все на тормозах? Остановиться? Сегодня ночь полнолуния, второго значимого полнолуния в его жизни, а их впереди еще сотни, так что меняет всего один раз? Разве он не жаждет испытать этот восторг, охватывающий все тело до последней нервной клетки и душу до последнего темного тайника, сокрытого ватными слоями здравого смысла? Жаждет, и отрицать это – нагло лгать себе и путаться в паутине лжи.Но Северус знал, что даже отложи он эксперимент, это ничего не изменит. Ремус уже знал его тайну, что ранила его. Откладывать – лишь продлять медленную пытку для каждого из них.- Но как ты себе это представляешь, Ремус? Мордред тебя задери, кого ты хочешь найти? Тварей из тех, что заразили и тебя? Безжалостных монстров?- Нет же! Как ты не понимаешь! Таких как мы. – Ремус осекся, - Таких как я. Тех, кто принял свою натуру, но не стал бездушной скотиной! Тех, кто принял свободу.Это сладкое слово пьянило Ремуса, а Северус был не в силах рассеять это наваждение. Да и был ли он так неправ? Северус не знал ответов на свои бесконечные вопросы, а единственной книгой, что могла ему их подсказать, была его собственная, еще недописанная. А свет луны манил и звал за собой, и с каждым новым его бликом на темных стеклах низких бойниц сопротивляться становилось все сложнее.А стоило ли?Северус еще раз взглянул на свое почти доварившееся зелья. Больше от него не требовалось участия. А до того, как ночь вступит в свои права, оставалось еще несколько часов. У него есть время в запасе, и он знает, на что потратит его. Он должен найти Ремуса.***- Мы снова здесь, - отчаянно попытался улыбнуться Ремус, но жалкая гримаса, исказившая его лицо, болезненно контрастировала с янтарной мягкостью в его голосе.- Снова, - улыбнулся Сев, коря себя за излишнюю сентиментальность.Они снова сидели с Ремусом на вершине астрономической башни, как в тот самый день, когда он подслушал разговор мародеров, разбивший их крепкую компанию и положившей начало хрупкой дружбе Ремуса с Севом.- Как твое зелье? – осведомился Рем. На этот раз у него не было травы. Только огневиски. Теплый. Обжигающий. Янтарный.- Почти готово, - это было не лучшее начало разговора.Свет луны слепил, затмевая все мысли, отчаянно заставляя Северуса забыть, зачем он пришел.- Сколько у тебя еще времени?- Час.Час, прежде чем зелье потеряет силу, и его прием станет бессмысленным.- Ты не станешь, верно?- Нет, Сев. Приходи потом в хижину. Я буду в лесу.На Северуса потоком нахлынули сбивчивые воспоминания о тех днях. Яркие вспышки, смутные, неуловимые и прекрасные. А ведь у него есть шанс пережить все на собственной, в прямом и переносном смысле, шкуре. Так зачем он отвергает это? Зачем отказывается?- Жаль, без тебя мне будет там намного скучнее.Откровенность Рема была сродни ножу, что, раздирая его грудь, обнажая колотящееся сердце, царапала и Северуса, скручивая его нервы в тугой комок, застревающий в горле, обращающий его в сентиментальную девицу. Северус прекрасно знал ее причины. Будто это прощание. Ремус еще верит ему, еще надеется, что он, глупый маленький волчонок, одумается и вернется. А если нет – Ремус не простит ему предательства. Предательства его юношеского восторга и новых идеалов. Не простит того, что Северус отверг его новые истины и не внял его словам, в которые тот вкладывал душу.- Прости меня, - произнес Северус, почти вырывая бутылку у Ремуса из рук и делая долгий глоток. А после еще один. И еще. И еще.- Это твой выбор, волчонок. Хотя нет, я ошибся.- В чем? - болезненно повторил Северус.- Я хотел помочь тебе. Я обрел новый путь и жаждал поделиться им с тобой, уберечь тебя от ошибок. Но теперь я вижу, что ты слишком своенравен. И не нужны тебе мои советы.- Ремус.- Я хотел помочь тебе, избавить от всего этого. Загладить вину. А может, - Северус замер, понимая, что пришло время последних, столь значимых и столь бессмысленных слов. Финал драмы, последние реплики, закрывающие последние дыры в сюжете, но уже не способные изменить его, остановить падение со скалы в бездну.- Может, я просто влюбился?- Ремус!- Прекрати! Кажется, я наконец-то сломал барьер. Я не знал, что со мной происходит. И дело не во власти луны. Я хотел защитить тебя, уберечь, спасти. Я глупец. Я влюбился в того, кто должен меня ненавидеть. И имеет на это полное право.- Я не ненавижу тебя! – закричал Северус, не зная, стоит ли продолжать фразу.- Не лги мне из милосердия.- А я и не лгу. Никто никогда не относился ко мне лучше. Никто никогда не пытался взять меня под свою опеку. Помочь. Защитить. Это глупо, я хочу тебе верить. И я верю.- И правильно.- Но ее ты любишь больше, - Северус знал, что Ремус поймет, о чем речь.Ремус кивнул. Ее. Свободу. Призрачную эфемерную субстанцию, что, покорив Ремуса, теперь текла по его венам, не давая покоя, рождая новые дерзкие фразы и толкая на сумасшествие. Он любил Северуса, который понятия не имел, как разобраться в своих чувствах и стоит ли это делать. Но первой, самой яркой и безбашенной любовью, что завладела им без остатка, была свобода.

- И я отдаю ее тебе. Сделай, что хочешь. Просто помни, я буду тебя ждать.Северус кивнул, а после кинулся к Ремусу, зажав его в объятиях, снова и снова целуя его до соленого вкуса крови – лишь бы не предательских слез, - делая короткие передышки лишь, чтобы впиться в его губы с новой силой.- Почему же ты не пойдешь за мной?- Не знаю, Ремус, - тяжело дыша, ответил Сев, чувствуя, что недалеко ушел от девицы, которой боялся стать. - Может, что нашим путям было суждено пересечься лишь раз?***Ремус, потягивая огневиски, смотрел в спину удаляющемуся Северусу. Волчонок. Его волчонок, не желавший стать волком. Реши любой иной, пораженный этой так называемой болезнью, искать средство от нее, Ремус бы лишь рассмеялся. Но с Северусом никто, даже декан Слизерина, преподаватель зелий, не мог сравниться. Теперь он хорошо понимал, почему Слагхорн больше не хвалит Эванс за идеальные результаты и блестящие решения – наверняка это было лишь приятным бонусом их старой дружбы.Кто знает, может ему так будет лучше. Не одна, так другая. Северус с его острым умом вылечится и найдет себе девушку, что оценит его по достоинству. Рыжий цвет – не редкость, особенно в волшебном мире с огромным арсеналом, позволяющем с легкостью изменить внешность по вкусу. А может, если он что-то для него и значит, у нее будут русые волосы и теплые глаза. Дань глупой сентиментальности. Как знать.От видения всех этих нереальных девиц, что стайками вились вокруг Северуса, Ремусу хотелось рычать. Что ж, еще немного и он сможет сделать это. Рвать и метать, полосовать кору деревьев и обламывать ветки, смутно представляя себе, что это руки выскочки Эванс.Беги, волчок. Беги своей дорогой.

Ремус искренне жалел, что Северус не стал его вечным спутником, частью их не созданной стаи. И все же он был прав, Ремус был не в силах потерять свою беспечную свободу. Даже ради его любви. А ведь он так надеялся провести его по тропкам мира оборотней, показав его во всей красе.Что ж, слишком горько прощаться с тем, кого ты успел полюбить. Но ведь лишь потеряв все, мы обретаем свободу? Быть может, это его последнее испытание? Последняя потеря на пути к мечте? Сейчас он не может позволить себе стать прежним – размазней и тряпкой. Только не после того, что ему довелось осознать и ощутить.Пора возвращаться в лес. Жаль, что на этот раз в одиночестве.Погруженный в себя, Ремус машинально брел по пустынным коридорам, когда вдруг запах, слишком знакомый, мгновенно вырвал его из плена грустных мыслей, включив в его сознании звериное чутье.

Он хорошо помнил, кому он принадлежит. Сириус. Несбывшаяся любовь и лживый лучший друг. Забавно, ведь когда-то, будто в прошлой жизни, подобным образом он ощутил и присутствие Северуса.

Понимая, что сейчас нос к носу столкнется с бывшими друзьями, Ремус спрятался за доспехами, пытаясь перестать дышать, чтобы никак не выдать свое присутствие.Вслед за запахом пришел и звук шагов, а воздухе почудилось кое-то колебание – легкая волна тепла от движения тел. Ремус не видел никого, но догадался, что возможно в нескольких сантиметрах от него прошли Сириус, Джеймс и Питер, прячущиеся под мантией-невидимкой.

И явно замышляющие что-то. Очередную шалость? Но Ремус слишком хорошо знал цену таким шалостям. Шепот, тихий и неразборчивый. Но грядущее полнолуние обострило все его чувства, позволив с легкостью разобрать каждое слово.

- Быстрее, - яростно шептал Блэк, - быстрее к Слагхорну, пока он не принял свое зелье. Мы должны опередить его. Нужно идти в обход.- Здесь есть ход на карте.- Быстрее. Нужно бросить яд, прежде чем эта тварь отведает свое изобретение.Топот удаляющихся шагов почти оглушил Ремуса, оставив наедине со своими мыслями. Так значит Блэк, запомнив их разговор в библиотеке, решил отомстить Северусу, попросту отравив его! Какая изобретательность. И какая низость.Ремус взглянул на почти до краев налившийся светом диск луны. До трансформации у него есть время. Он должен спасти Северуса. Любой ценой помешать выпить ему злополучный эликсир.Выждав, пока шаги утихнут, Ремус бросился по ступенькам вниз, искреннее надеясь, что его инстинкты позволят ему выиграть гонку со временем.***Северус застыл в нерешительности перед котлом. Всего лишь один жест тела, одно движение руки, несколько глотков – а против этого целый хаос, целый Армагеддон в голове. Ремус сказал, что любит его, и Северус, вопреки всему, верил в это. А он?.. Северус не хотел даже думать об этом, боясь окончательно сорваться.Зелье уже готово. Осталось лишь налить немного в пробирку и принять его. Северус на секунду принюхался – запах немного изменился по сравнению с тем, что он чувствовал, отправляясь к Ремусу, теперь оно отдавало какой-то горечью, а пар будто окрасился темным оттенком и больше походил на тяжелый дым. Но ведь Северус никогда прежде не имел с этим составом дела и понятия не имел, каким обещал быть результат. Не сладким, это уж точно.Тряхнув головой, Северус наколдовал пробирку и зачерпнул немного зелья.Но Ремус и все его слова не шли у него из головы. Воспоминания тянулись бесконечной лентой, что будто сковывала Северусу руки, не позволяя поднести пробирку ко рту.Северус снова и снова терзался вопросами, понимая, как неудачно они с ним разошлись во мнениях. Северус думал о будущем. Для Ремуса не существовало ничего, кроме настоящего. Северус догадывался, что согласись он с другом на путешествия и скитания, проснулся бы однажды никем, нищим, жалким маргиналом без места в жизни и крыши над головой, и возненавидел себя за беспечность и легкомыслие. Но сейчас в голову закрадывались мысли, что однажды он проснется, окруженный книгами, котлами, пробирками и завоет от горечи, понимая, что вся его жизнь прошла впустую, среди книжной пыли и едких трав.Он хорошо, даже слишком хорошо понимал Ремуса, и это ломало всю его уверенность, ставило под сомнения все его планы и заставляло налитую пробирку тонко звенеть в дрожащих руках.

Ремус просто хотел вернуться себе все, чего был лишен. Просто хотел быть обычным беззаботным подростком, пытаясь прожигать жизнь, каждый день – за все прожитые годы. Сперва родители, почти отвернувшиеся от него, после Мародеры, фактически подчинившие его себе. А теперь он задыхался от свободы, глотая ее полной грудью, так что она обжигала легкие и сводила с ума. Только он видел в этом безумии свое спасение. Он впервые был собой, развлекался, по-детски бунтовал и делал лишь то, что хотел, с легкостью осуществляя все бредовые идеи, что приходили ему в голову. А разве Северусу не хотелось этого?Северус вздохнул, вспоминая свое детство. Ненавистный отец и тихая мать, тревожная тишина в грязном домике на Спинерс-энд, вечная настороженность в ожидании удара и тоска. Книги и пыль, въевшаяся в его легкие, волосы и кожу. И единственный близкий друг в лице Лили. Лили Эванс.

Северус вздохнул. Теперь она друг Мародеров, точнее их прелестного трио, оставшегося без Ремуса.- Она неплохая, - вспомнил Северус слова Ремуса, - просто не твоя.Боль потери Лили давно уже стихла в его душе, но Северус чувствовал, что вот-вот и в его сознании рухнет новая стена, что воздвиг Ремус, подарив ему новую реальность, что стерла былую тоску и разочарования, сделав их блеклыми и ничего не значимыми, откроются новые дыры в груди, оставив его задыхаться, одинокого и потерянного. Но разве это не его выбор?В конце концов, дружба с Эванс ничем хорошим не кончилась, да и стоило ли ее винить? Пусть он и любил ее когда-то, она, равнодушная к нему, попросту не могла ответить на чувства влюбленного в нее человека.А ведь он-то может!- Нет! – крикнул Северус в пустоту темных сводов и, не давая себе шанса опомниться, резко выбросил руку вперед, швыряя пробирку прочь от себя, к стене.Тонкое, хрупкое стекло не выдержало столкновения с гранитом. Врезавшись в стену, пробирка взорвалась темным сиянием, а комнату стремительно заполнил синий дым, едкий, горький, мгновенно пробирающийся в легкие, растекающийся по полу как маггловская дымовая завеса.- Что за чертовщина? - ошарашенный Северус закашлялся, пытаясь понять, что же такого было в этом зелье. Но прежде, чем он сумел вспомнить состав и попытался проанализировать, что могло дать взрывной эффект, в комнату ввалились, едва устояв на ногах,разгоряченные дракой Ремус и Блэк.Вид их обоих оставлял желать лучшего. На их лицах уже горели кровоподтеки, еще алые, но к утру обещающие налиться густой синевой, длинные волосы были взъерошены и, как догадался Северус, выдраны местами, а на мантиях красовались свежие дыры. Ошеломленный Северус, глядя, как противники яростно посылают друг другу удары, догадался, что палочки давно были отброшены в пылу схватки, и сейчас два бывших друга готовы были забить друг друга насмерть, как мелкая шпана из неблагополучных районов, на которую Сев успел насмотреться в детстве.- Да что здесь происходит? – закричал он, судорожно думая, как разнять их и оттащить Блэка прочь от его друга, но в голову не приходило ни одного способа. Броситься в драку? Да они оба, охваченные этой лихорадкой, этим бешенством, почти звериным, что плескалось в их глазах, просто швырнут его прочь как котенка. Заклинание? Северус видел, что велик риск попасть в Ремуса, подарив Блэку неоценимое преимущество. Облить зельем? Но ведь это причинит боль и Ремусу…Краем глаза он заметил, как подошли Поттер и Петтигрю, такие же удивленные и растерянные, как и он сам. А что мешало им? Трусость? Или же нежелание повредить бывшему другу?- Твое зелье, - прорычал Ремус, яростно отбиваясь от Блэка и пытаясь нанести ему еще один удар, - оно испорчено! Он попытался отравить тебя, а я хотел предупредить! Но эта мелкая шайка пыталась мне помешать, тупо не давая проходу!- Давно ли мы, - хрипло захохотал Блэк, - стали для тебя мелкой шайкой?- Вы всегда ей и были, - Ремус почти не сдерживал ярость, Северус был бессилен что-то сделать, а Поттер и Петтигрю трусливо стояли в сторонке, предпочитая не вмешиваться. – Только я этого не видел!- О брось, опять завел свою старую песню, - Блэк, изловчившись, впился ногтями Ремусу в шею, погружаясь все глубже в кожу.Как баба, с отвращением подумал Сев.- Как ты вообще додумался до такого? До какой мерзости? – сбросив его руки, Ремус толкнул его, но Блэк устоял на ногах.- Элементарно! После той сцены в библиотеке, я начал следить за этим уродом и с легкостью обнаружил его место в лаборатории. А вы не очень-то и шифровались, голубки.- Сукин ты сын! – завыл Ремус, схватив Блэка за волосы и попытавшись ударить лицом о колено, но тот вывернулся и нанес Рему весьма ощутимый удар в челюсть.Не в силах больше смотреть на это, Северус выкрикнул заклятье, молясь, чтобы оно попало в цель.Связанный магическими путами, Сириус Блэк рухнул, как подкошенный к ногам противника, продолжая извергать проклятья и обжигая Ремуса и Северуса ненавидящим взглядом, от которого Севу казалось, что его мантия вот-вот воспламенится.Поттер и Петтиргю, будто очнувшись, сделали шаг вперед.- Прочь! – вне себя от ярости выкрикнул Ремус, подходя к котлу с зельем. – Вы сами видели, на что оно способно. Еще шаг и я выливаю его.Они промолчали, но больше не делали попыток подойти ближе.- Зачем? – произнес Ремус, наклоняясь к лежащему Сириусу и садясь рядом с ним на колени.- Ну как тебе сказать. Сперва меня просто бесил сам факт его существования. А после то, что он увел у меня, - Сириус гадко улыбнулся, - мою ручную зверушку.Северус просто задохнулся от такой наглости, ему захотелось подойти к поверженному противнику и ударить его. Но Ремус сделал это первым – на щеке Блэка теперь горел звонкий след пощечины.- Какая ты мразь, Блэк, - прохрипел Ремус. – Ты ничуть не лучше всей своей е*анутой семейки. Мамочка бы тобой гордилась.- Что ж, - фыркнул тот, злобно сверкая темными глазами - может, я и был бы впервые в жизни этому рад.Северус видел, что Рема переполняет ярость, но сам ничего подобного не чувствовал. Всю его душу переполняло лишь глубокое, безграничное отвращение к испорченному избалованному мальчишке. Сейчас он чувствовал лишь презрение и желание отмыться, будто он не просто коснулся чего-то гадкого, сродни слизи соплохвостов, а ненароком окунулся в выгребную яму. Блэк – одна сплошная выгребная яма. Северус чувствовал, что ни у кого, даже у его ненормальной мамаши, о которой сам Блэк слагал нелицеприятные легенды, не было столько дерьма в душе, продираться сквозь которое у него не было ни желания, ни сил.Ему хотелось убежать от него прочь. Далеко отсюда. На свежий воздух. Смыть с себя даже запах этого урода, позволив душистым ветрам ночного леса подарить ему покой, унеся всю эту мерзость прочь.- Так, Блэк, - сказал Северус, чувствуя, как его раздирает желание покончить с этим фарсом, - без глупостей. Еще несколько минут, и ты окажешься в обществе двух разъяренных оборотней. Хочешь?Блэк что-то невнятно зарычал, яростно скалясь.Северус подошел к Ремусу и коснулся его руки, будто прося друга довериться ему.- Хочешь, Блэк, чтоб твоя шалость действительно удалась? Хочешь прочувствовать всю силу своей шутки на себе? Правда, думаю, тебе не повезет так, как мне.- Повезет? – Блэк взорвался смехом. – Ты это называешь везением!- Да, - твердо ответил Северус, сжимая руку Ремуса, чтоб тот не натворил глупостей. – Мне повезло. Я ощутил то, что тебе не узнать никогда.- И что же это? Ваша пидарская любовь?- Любовь, - ответил Сев, игнорируя его насмешку, - и свобода. Идем. Ремус.Сбросив с Блэка заклятье, он потащил Ремуса прочь, к их хижине. Время истекало, но Северус думал сейчас не о превращении и чужой безопасности. А о том, что должен успеть сказать Ремусу несколько слов.***- Мне жаль, - сказал Ремус, - что Блэк испортил твое зелье. Теперь тебе нужно ждать еще месяц и начинать все с начала.- О чем это ты? – удивился Северус, мучительно просчитывая про себя секунды. У них осталось несколько минут добраться до запретного леса, прежде чем они потеряют над собой контроль. Северуса это не пугало, но ему мучительно хотелось высказаться именно сейчас, а не после череды сумасшедших ночей, после которых реальный мир блекнет, а в душе пламенеет лишь дикий восторг.- Я не подумал, что он отомстит тебе именно так. Мне нужно было быть более внимательным, волчонок. Ты едва не погиб.- Но я бы и не погиб, - беззаботно ответил Сев. – Ты же видел.Северус уже чувствовал приближение полнолуния, с каждой тающей секундой аромат трав становился все более ярким, звуки оглушающими и полными, а краски распадались на большее количество завораживающих оттенков.- Я не принял зелье. Я не смог. Вопреки всему, я не смог.- Но почему? – удивился Ремус, и Северус понял, что друга давно томит этот вопрос, хоть он и не решался его задать.- Потому, что я тоже люблю тебя, – произнес Северус.Ремус сказал ему о своей любви просто, не требуя ничего взамен. Без сопливых попыток его удержать или подкупить признанием.. И Северус искренне надеялся, что его собственные слова прозвучат так же.

- И я подумал насчет наших планов. – быстро произнес Северус, не давая Ремусу опомниться, -Я согласен. Но после мы вернемся в школу. И закончим ее. И ты тоже. Сдашь экзамены и будешь хоть иногда ходить на уроки.- Если только ради тебя, - ответил Ремус, удивленный порывом Сева.- А после окончания Хогвартса мы можем устроить себе и более масштабную поездку. Почему нет? Многие волшебники так делают, так поступим и мы. Только наша поездка будет иного толка.

- А как же твои эксперименты?Северус вздохнул. Он ждал этого вопроса.- Мне нужно сначала закончить книгу. А что касается остального… Год, два, пять, десять лет, - бросил как можно беззаботнее, - Но сейчас. Сейчас я буду жить настоящим.Ремус улыбнулся, и это было последнее, что запомнил Северус, прежде чем окутывающее их лунное сияние вступило в свою силу.