Часть 4. Зависимость. (1/1)

Друг мой, друг мой,Я очень и очень болен.Сам не знаю, откуда взялась эта боль.Сергей Есенин.Маленький мальчик, не старше трёх лет, сидел на детской площадке в садике. Было уже почти семь вечера, всех ребят из его группы родители давно забрали домой, поэтому он снова остался один. Он хотел бы попросить маму, чтобы она приходила пораньше, но очень боялся ее снова расстроить. Ведь когда мама злится, она может сделать больно. Даня любит свою маму, просто считает, что недостаточно хорош для того, чтобы его любили в ответ. Она постоянно говорит, что его появление на свет было самой большой ошибкой, и он не помнит тот момент, когда сам стал искренне в это верить.В сознании Дани навсегда отпечатался день, когда он лишился даже подобия семьи. Его брат тогда горько плакал, а сам мальчик совсем не понимал, зачем мама собирает его вещи и говорит попрощаться с Ильей. Братик тогда его крепко-крепко обнял и пообещал, что они обязательно встретятся вновь. Что он сделает все возможное, чтобы найти его. Их мама сказала, так будет лучше для всех. Ведь в детском доме его будут одевать, кормить, дадут хотя бы подобие образования. Она сказала, что не может обеспечить ему достойную жизнь, и лучшим выходом в данной ситуации будет отдать Даню тому, кто на это способен.Он помнит свою истерику, когда понял, что к чему. Мальчик не знал, что сделал не так, он умолял его не бросать, клялся стать лучше: не смеяться слишком громко, не мешать маме спать, не просить ее забрать его пораньше из садика. Слёзы беспрестанно текли по детскому личику, кажется, тогда даже директриса этого треклятого заведения слегка прослезилась, глядя на малыша, что так хотел остаться с семьей.Но не его мать. Женщина была спокойна, даже слегка безразлична ко всему происходящему. В её глазах читалось раздражение вперемешку с усталостью. Ни волнения, ни сомнений, ни страха за судьбу своего родного сына. Ничего. Безграничная пустота и леденящий душу холод пронзали мальчика, молящего не бросать его.Проходили дни. Месяцы. Целые годы. Даня вырос и стал полной противоположностью себя прежнего. Вера в лучшее исчезла, словно пепел, развеянный по ветру, а любовь к матери превратилась в ничем не замутненную злобу. Как она могла его бросить? Почему ни разу не пришла его проведать? Неужели ей настолько наплевать? Поначалу он задавался этими вопросами, а потом стало все равно. На место безграничной боли пришло холодное равнодушие и мрачная пустота. Друзей у мальчика в детском доме не было. В прочем, как и у всех остальных в этом проклятом месте. Да, некоторые дети собирались в ?банды?, но дело было не в человеческих привязанностях или желании общения. Дело в банальном страхе. Даня всегда считал, что такие люди просто слабаки, не способные постоять за себя. Они были вместе только для того, чтобы избивать ребят, превышая их не силой, а количеством. И это было низко. Нападать впятером на одного?— не честно. Но, как оказалось, в детдоме понятие чести вообще весьма расплывчато. А если выражаться точнее, то его просто нет. Также как и верности, преданности, достоинства. Все, что он считал правильным и истинно верным, рушилось на глазах. Дружба, целью которой являлись меркантильные цели, любовь, которая была всего лишь желанием удовлетворить половой инстинкт, семья, которая перестала означать близких и дорогих людей. Все ломалось, словно карточный домик от порыва ветра. И отчего-то выстроить его заново никак не получалось.Даня спустя годы перестал лелеять мечту о встрече со своей семьей. Он уже давно не злился на свою мать, давно не проклинал ее и тот момент, когда он появился на свет. Ему стало все равно. Абсолютно плевать на всех вокруг, а на себя?— в первую очередь. Именно с таким душевным состоянием он впервые встретился со своим приемным отцом.День был ничем не примечательным, таким же монотонным и бесполезным, как и все остальные дни в детдоме. Кажется, Даня тогда с кем-то подрался, отчего на его скуле красовался заметный кровоподтек. Мальчик присел на скамейку, насвистывая незатейливую мелодию. В этот момент он глубоко задумался. О своей жизни, о своих планах и возможностях. Куда он вообще пойдет после 18 лет? Обучение он не потянет даже с выплатами государства, да и, честно говоря, учеба?— не то, что его привлекало. Из раздумий его вывел низкий бархатный голос, принадлежавший мужчине лет сорока.—?О чем мечтаешь? —?спросил он, присаживаясь рядом. Он смотрел не на мальчика, а куда-то вдаль, словно витал в своих мыслях далеко отсюда. Мужчина выглядел таким потерянным и задумчивым, что Даня решил ответить ему честно, без всякой придури и глупости. Ему так не хватало нормальных диалогов с адекватными людьми.—?Я давно разучился мечтать,?— горько усмехнулся парень.—?Не рановато ли? У тебя вся жизнь впереди,?— он с грустью посмотрел на Даню. —?Знаешь, говорят, тот, кто не умеет мечтать, никогда не научится жить.—?Не вижу в этом смысла,?— пожал плечами парень. —?Мечты не приносят ничего, кроме боли после их краха. Лучше просто не мечтать, чтобы этого не чувствовать.—?Ты не прав, парень,?— по-отечески улыбнулся мужчина. —?Когда ты испытываешь радость?— это хорошо, когда грустишь?— это тоже хорошо,?— Даня с удивлением посмотрел на собеседника, не понимая хода его мыслей. —?Ведь если ты хоть что-то чувствуешь, значит, ты жив. Нет ничего хуже безразличия. Когда тебе становится на все плевать, когда ничего не может вызвать в твоей душе искреннюю радость или грусть, смех или улыбку, тогда ты умираешь. Не физически, но духовно. Где-то там, внутри, что-то обрывается и становится поздно. Есть ли смысл жить, если ты не умеешь чувствовать?Тогда Даня вспомнил женщину, что его родила. Вспомнил безразличный взгляд, которым она его одарила на прощанье. В ее глазах не было ничего. Кромешная пустота. И подумал, что нет. Нет ничего хуже, чем перестать испытывать эмоции. Он никогда не станет таким, как его мать. Он просто не позволит себе. Уж лучше смерть, чем подобие жизни. Лучше умереть, чем отдать своего сына в детдом и навсегда забыть о его существовании.—?Думаю, в ваших словах есть смысл,?— после долгого молчания ответил парень.—?Меня, кстати, зовут Егором,?— представился он.—?Меня Даней,?— ответил он.—?Что ж, Даня, тогда, думаю, мы еще свидимся,?— улыбнулся Егор и направился по своим делам.Тогда он еще не знал, что мужчина был грустным, потому что никак не мог найти ребенка, близкого ему по духу. И даже спустя много лет Милохин не понимал, почему он выбрал именно его. Их отношения были далеко не идеальными, ведь кем-кем, а паинькой Даня никогда не был. Однажды он связался не с теми ребятами, которые вели не самый добропорядочный образ жизни. Пару раз его ловили на кражах, пару раз за ?нарушение общественного порядка?, пару раз чуть не поймали на чем-то похуже. Милохин пытался найти себя, понять, что его, а что нет. Ему хотелось испытать все, чтобы почувствовать себя живым. Сначала в ход шли драки, потом алкоголь, потом секс. Все это было неописуемо превосходно. Все эти эмоции: адреналин, страх, возбуждение, азарт. Они наполняли его полностью, помогали той пустоте, которая, казалось бы, поглотила его без остатка, отступить.Но в какой-то момент он осознал, что этого недостаточно. Что ему не хватает эмоций, что он снова начинает ощущать скуку. Чего он тогда только не перепробовал. А сколько раз его приемного отца вызывали в полицию, даже вспоминать страшно. Тогда Егор сильно разозлился, он сказал, раз Даня сам принял такой выбор, то пусть сам отвечает за собственные поступки. Если человек хочет себя погубить, никто не в состоянии его переубедить. Так Милохин оказался в Анапе. Он переехал от своих приемных родителей и подумал, что его жизнь наладилась.Никто больше не читал ему нотаций, не заставлял учиться, не следил, во сколько он приходит домой и засыпал. На самом деле, Даня был очень благодарен своему приемному отцу за то, что он в него поверил и забрал из детдома. Наверное, где-то в глубине души он даже любил его. Но сейчас Милохин хотел доказать, что он сможет чего-то добиться самостоятельно. Что и с его образом жизни можно стать успешным. Парень дал себе слово, что приедет к Егору сразу, как только поймет, что ему не стыдно посмотреть в его глаза. У него появились друзья, которые по совместительству были людьми, снимающими с ним одну квартиру. Эти парни оказались настолько безбашенными, что Даня совершенно забыл о таком понятии, как ?скука?. Все было замечательно, пока однажды Миша не заявился с дозой наркоты. Он сказал, что Милохин должен попробовать все. Жизнь только одна и терять такой шанс?— просто немыслимая глупость. И Даня был с его словами согласен на все сто процентов, так что уговаривать его долго не пришлось.Сначала все было в порядке. Он снимал видео в TikTok, переехал в Москву, нашел близких людей, с которыми ему было комфортно общаться. Милохин не считал себя зависимым. Да, он иногда употреблял, но у него не было ломки или чего-то подобного. Ему просто было необходимо чувствовать. Спокойствие угнетало, а скука приносила за собой безразличие, от которого он так долго и упорно бежал. И тогда Даня встретил Никиту. С первого взгляда он казался совершенно обыкновенным и ничем не примечательным парнем. Таких было большинство. Смазливый, худощавый, высокий. Говорят, внешность обманчива. И Милохин не может с этим не согласиться. Нет, он не был одержим своим другом, просто рядом с ним он чувствовал себя как-то очень странно. Будто все те эмоции, в поисках которых он находился, были в одном человеке. С Авдеевым было хорошо. Он был иногда резок и груб, а иногда чересчур заботлив и нежен. Никита был загадкой. И не столько потому, что Даня не мог его понять, сколько потому, что он не мог понять самого себя. Не мог понять тех чувств, которые он испытывает рядом с ним. Милохину всегда казалось, что он проведет свою жизнь в бегах. В поисках чего-то нового, что смогло бы его наполнить. Однако рядом с Никитой он менялся. Ему больше не хотелось никуда бежать, ему был необходим только один человек. И только с ним он чувствовал себя по-настоящему живым.Поэтому две недели назад он решил проверить, что на него действует сильнее: наркотики или Авдеев? Кажется, он тогда даже с какой-то девчонкой переспал. Но сейчас не помнил ни ее имени, ни самого секса. Но вот чертова мята на языке до сих пор отдает горечью. Никита спросил, сможет ли он сейчас завязать с наркотиками. И Даня был бы лжецом, если бы ответил ?да?.Ведь он совершенно точно понял, что не сможет отказаться от своего личного наркотика, имя которому Никита Авдеев. Если бы он ушел, Милохин пошел бы за ним. Хоть на край света. Потому что стал от него зависим.—?Пожалуйста, не уходи,?— прошептал он, глядя парню в спину. —?Я не смогу жить без тебя, и это не просто красивые слова.Никита повернулся в его сторону, скрестив руки на груди. Он смотрел с недоверием и каким-то удивлением, будто совсем не ожидал этого услышать. Даня подошел к нему, вставая напротив, и обнял, уткнувшись носом в макушку друга. Оказалось, еще есть что-то, способное вызвать его слезы. И этим ?кем-то? оказался Никита Авдеев, который сейчас гладил его по спине, шепча на ухо что-то успокаивающее. Они оба не знали, сколько так простояли, казалось, весь мир сузился до одной единственной комнаты, в которой они стояли, не в силах разорвать объятия. —?Дань, пойдем в комнату, ладно? —?осторожно позвал его Ник. Милохин согласно кивнул, и они, взявшись за руки, пошли наверх.Даня Милохин считал, что любовь?— сказка и миф. Но если так, то он готов стать ребенком и вновь поверить в чудо.