Часть 3. Вечер, длиною в жизнь. (1/1)

С неизвестного номера было отправлено сообщение с приложенной фотографией, на которой спал Никита…Все слова застряли где-то в горле, а по позвоночнику пробежали мурашки от липкого ужаса, охватившего его целиком и полностью. Он прекрасно знал, что это была за фотография, также как и то, в какой момент она была сделана.От воспоминаний сердцебиение резко участилось, а воздуха стало катастрофически не хватать. Никите показалось, будто он снова там. Снова в этой чертовой комнате с этой тварью, разбившей его и так давно поломанную душу на мелкие осколки, которые уже никак не склеить. Все это время он собирал себя по кусочкам, надеясь когда-нибудь оправиться, но каждая попытка с треском проваливалась, как только он вспоминал тот самый день.Никита не сразу понял, что задыхается. В своем сознании он снова оказался в том месте, где когда-то умер. Он не видел ни комнаты, в которой находилось его тело, ни Дани, ничего, кроме тех самых глаз, от которых хотелось спрятаться, убежать и больше никогда не возвращаться. От этого взгляда сердце билось чаще, а паника накатывала с новой силой. Ему было постоянно страшно. Сама мысль о том, что он может прийти в любой момент, и никто не поможет, сколько бы он об этом не молил, заставляла мальчика сжиматься калачиком и горько плакать.Как бы Даня ни пытался привести Никиту в чувства и сконцентрировать его внимание на своем голосе, у него не получалось. Милохин однажды читал, что требуется делать, чтобы помочь человеку при приступе паники, но сейчас ни один из тех методов не срабатывал. Мыслей было слишком много, а Никита уже слишком долго не мог сделать вздох, и тут как некстати Даня вспомнил сцену из сериала. Там, кажется, говорилось, что если поцеловать человека, то это поможет ему нормализовать дыхание и прийти в себя. Врачом себя не считал, но и позволить другу умереть из-за собственной нерешительности?— тоже не выход.Даня осторожно склонился над Никитой и медленно поцеловал его. Вкус чужих губ оказался таким опьяняющим, что Милохин растворился в своих ощущениях, позабыв обо всем вокруг. От Авдеева пахло мятой, которую он добавлял буквально во все подряд, кажется, Даня тогда посмеялся над этой привычкой, назвав ее странной. А сейчас он думает, что нет в мире ничего, что будоражит сознание сильнее.Авдеев резко отстранился, после чего сделал вздох и начал судорожно глотать воздух, пытаясь привести количество кислорода в крови в норму. Отдышавшись, Никита посмотрел по сторонам, отмечая крайне нетипичное состояние для своего друга?— растерянность. Шестеренки в его голове закрутились с новой силой, когда Милохин, неловко почесав затылок, произнес:—?У тебя была паническая атака—?Я в курсе, спасибо,?— фыркнул Никита, поднявшись с пола.—?Я не знал, как помочь, поэтому я… Ну… Знаешь…—?Ты меня засосал,?— подсказал другу Авдеев, любуясь его ошарашенным выражением лица.—?Ну-у… В общем и целом, да,?— согласился Даня. Он ожидал получить кулаком в нос, но вместо этого получил немного грустную улыбку и слова:—?Не парься, чувак. Ты же мне только что жизнь спас. Спасибо за это,?— сказал Никита и на ватных ногах вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.Даня не мог с точностью сказать, сколько так простоял, глядя на эту самую уже давно закрытую дверь. Милохин не мог описать и половины переполняющих его эмоций. Но одно он понял точно: поцелуи с Авдеевым дурманят похлеще любой наркоты.Никита пришел спустя два часа. Он выглядел как обычно, и Даня бы вряд ли что-нибудь заподозрил, если бы так хорошо его не знал. В глазах друга была такая боль, что он практически смог ощутить ее физически. От этого захотелось к нему подойти, обнять и сказать, что они со всем справятся. И, пожалуй, Даня так бы и сделал, но между ними все еще была невидимая преграда, которую хотелось уничтожить раз и навсегда. Милохин был человеком не слишком простым, но и не самым сложным. Он не любил врать ни себе, ни окружающим его людям, поэтому осознание того, что он хочет стать для Авдеева больше, чем другом, его не слишком удивило.—?Ты как? —?спросил Даня у Никиты, мысленно похлопав себе за столь ?логичный? вопрос. Как будто он не видит тот океан отчаяния, в котором тонет каждый раз при взгляде на друга.—?Я в порядке,?— отвечает Авдеев сухим, безжизненным голосом.?Ну, конечно, как нет то?,?— думает Милохин, когда задает следующий вопрос:—?Давно у тебя панические атаки? Ты мог бы мне сказать, чтобы я хотя бы морально подготовился,?— запричитал Даня, чем вызвал легкую усмешку своего соседа.—?Их не было уже около четырех лет. Не думал, что они повторятся,?— пояснил Ник. —?Но ты прав, стоило тебя предупредить и объяснить заранее, что следует делать, а что нет,?— насмешливо сказал он.—?Ну уж извините, мне как-то не до раздумий было, когда ты лежал и задыхался,?— с раздражением сказал Даня, отворачиваясь к противоположной стене. Он, значит, ему жизнь спасает, а что в итоге? И, кстати, не такой уж и плохой поцелуй вышел…—?Эй, я ведь пошутил,?— воскликнул Никита. —?Да ладно тебе, Дань, ты же не обиделся? —?Авдеев удрученно вздохнул, понимая, что друг действительно ему помог, так что, придется его как-нибудь отблагодарить. —?Хорошо, давай так. Я выполню одну твою просьбу, а ты не будешь на меня дуться,?— он и до этого прекрасно понимал, что идея не самая здравая, но когда увидел поворачивающегося Даню с той самой улыбкой, которая не сулит ничего хорошего, подумал, что ему следовало закрыть рот и больше никогда его не открывать.—?Одно желание? —?переспросил Милохин, в глазах которого появились искры какого-то непонятного Никите предвкушения. —?Любое?—?Давай только что-нибудь нормальное,?— со вздохом пояснил парень.—?Ты же знаешь, что наши рамки ?нормального? слегка отличаются? —?ухмыльнулся Даня.—?Да-да,?— устало подтвердил Никита. —?Ты долго болтать собрался? Просто скажи, что мне сделать.В ответ Милохин как-то кровожадно улыбнулся, отчего Авдеев был готов забрать все слова назад, но ведь он сам предложил эту не самую мудрую мысль. А раз так?— надо идти до конца.—?Подойди ближе,?— сказал он чуть сиплым от волнения голосом.—?Это твое желание? —?коротко рассмеялся Ник, сокращая разделяющее их расстояние.—?Это прелюдия,?— пояснил Даня.Их разделяли считанные миллиметры, и, честно говоря, Даня полагал, что не доживет до исполнения своего желания, потому что сердце вот-вот норовилось покинуть его грудную клетку и оказаться прямо у одного паренька, смотрящего на него своими небесно-голубыми глазами. Нет, Милохин не был геем. По крайней мере, он так искренне полагал. Его все также привлекали девушки, а накачанные парни вызывали только восхищение их силой воли и небольшую долю зависти, ведь у Дани никак не получалось добиться такого телосложения. Но с Никитой все было по-другому. Совсем не так, как с другими. Раньше он думал, что это нечто сродни родственным чувствам, может быть, как к младшему брату? Авдеева хотелось закрыть ото всех вокруг, спрятать и защитить. А непролитые слезы в его глазах отдавались тупой болью в его собственном сердце.Он мог сказать, что относился к этому парнишке как к младшему брату ровным счетом до того, как попробовал вкус его губ. Ровным счетом до того, как осознал, что лучшего поцелуя у него в принципе не было, а ураган чувств, вспыхнувших так остро и всепоглощающе, не может утихнуть уже который час.—?Позволь мне тебя поцеловать,?— на грани слышимости шепчет Даня в чужие губы.Никита вглядывается в зеленые глаза, что находятся так близко и смотрят с такой нежностью и теплом. Протяни руку?— и все это твое. Подойди чуть ближе?— и утонешь в собственных ощущениях. Парень не знает, что такое любовь, но очень надеется когда-нибудь понять это неизведанное чувство. Что кто-нибудь расскажет ему о любви. И где-то в глубине души очень надеется, что этим ?кем-то? будет Даня. Тот самый Даня, который помог ему обрести настоящих друзей, впоследствии ставших настоящей семьей. Тот самый Даня, который был первым человеком, протянувшим ему руку помощи.Никита теряется в поглотивших его чувствах, и все, что ему остается?— прикрыть глаза и поддаться вперед навстречу человеку, которому доверяет больше всех на свете. Навстречу человеку, который за столь недолгий период времени стал центром его жизни, ее неотъемлемой составляющей. Авдеев только сейчас осознал, что больше не видит и не хочет видеть свой мир, в котором нет Дани, его безумных выходок и постоянных подколов, его искренне улыбки и смеха, от которого все внутри переворачивается. Он не хочет видеть свой мир без его Дани.Даня понимает его без слов, как делает всегда. Он накрывает губы Никиты своими, чувствуя привкус мяты на языке. Идеально. Не успел Никита ответить, как парень углубил поцелуй, целуя напористо, глубоко, жарко. Пока с губ Авдеева не сорвался сдавленный стон, от которого у Дани сорвало все возможные тормоза. Он резко прижал парня к стене, приподнимая за бедра. Никита обхватил ногами талию юноши, пока тот наслаждением прокусывал бледную кожу на его шее. Они слились в страстном поцелуе, поддаваясь то ли возбуждению, то ли инстинктам, а может, и всему сразу.—?Ребята, у нас проблемы! —?крикнула Маруся. —?Скорее идите сюда!Парни синхронно вздрогнули, отстранившись друг от друга. Никита сейчас очень порадовался, что под его одеждой стояк не особо заметен, чего нельзя было сказать о Дане… Авдеев заливисто рассмеялся, глядя на растерявшегося друга.—?Смешно тебе, да? —?беззлобно отозвался Милохин. —?Нас прервали на самом интересном месте,?— вздохнул Даня.—?Правда? —?деланно удивился Никита. —?Я думал, мы на нем и закончим. Ты ведь только о поцелуе говорил, а я, знаешь ли, привык действовать с исключительной точностью,?— поведал он, все еще улыбаясь. —?Ну, я пошел,?— сказал Авдеев, послав на прощанье Милохину воздушный поцелуй, и хлопнул дверью.Если бы вчера у Никиты спросили, счастлив ли он, то он бы ответил ?да?, больше ни о чем не задумываясь. Если бы ему задали этот вопрос сегодня, он бы подумал, как именно ответить: ?конечно?, ?безусловно?, ?определенно? или другими синонимичными наречиями.Парень спустился к ребятам и, оглядев всех собравшихся, заметил некое напряжение, наполнившее воздух.—?Что случилось? —?поинтересовался он. Маха коротко кивнула на экран ноутбука, и парень подошел ближе. Ему включают видео, длиной 15 секунд.—?Какого хрена? —?прошептал парень резко севшим голосом.—?Мы не знаем, что думать. Хотели спросить у Дани лично,?— призналась Маруся.Авдеев уходит в прострацию после ее слов, силясь ничем не выдать той пелены ярости, клокотавшей внутри. Наркотики. Везде гребаные наркотики. Они, по всей видимости, решили отобрать у него всех, кого он любил. Сначала отец, которого он даже не помнит. Его нашли где-то в переулке. Он скончался он передоза. Потом мать, для которой обдолбаться наркотой было важнее всего на свете. А сейчас? Человек, вдохнувший в него жизнь, медленно умирает от той же зависимости.Кажется, Никита пропустил все разговоры, не заметил он и прихода Дани, лицо которого выражало сначала непонимание, а потом осознание и страх. Авдеев не мог сказать, сколько просидел, глядя в одну точку. Он просто был не в состоянии выслушивать эти бессмысленные обсуждения. Ведь прекрасно понимал?— тот, кто подсел, а особенно на такие тяжелые вещества, вряд ли когда-нибудь с них слезет.Придя в себя, он тут же огляделся по сторонам, замечая, что все, кроме сидящего напротив Дани, уже ушли. Злость, увы, никуда не делась, поэтому он всем силами сдерживался, чтобы прямо сейчас не наорать на друга, самостоятельно уничтожающего свое тело и душу.—?Зачем? —?тихо спросил он, подняв взгляд на друга, в глазах которого читалось отчаяние вперемешку с тоской.—?Это старое видео,?— пояснил Милохин.—?Две недели назад ты уходил на пару дней, сказав, что отлучишься ?по делам?,?— вспомнил Никита. —?Где ты был? —?ответа, как и ожидалось, не последовало. —?Какого черта, Дань? —?взорвался Авдеев. —?Может, тебе рассказать еще парочку историй из моего детства? Рассказать, из-за чего у меня была паническая атака? —?Никита упрямо качнул головой, понимая, что сболтнул лишнего. —?Если хочешь угробить свою жизнь, не дожив до тридцати, то я тебе не позволю. Я и так потерял слишком многих людей, которые были мне дороги.—?Ник, послушай, у меня все нормально. Да, иногда я употребляю наркотики, но я не зависим,?— Авдеев с удивлением уставился на друга, который сейчас нес откровенную чушь, а главное, искренне в нее верил. —?Я понимаю, как это выглядит со стороны, но все не так, как тебе могло показаться. Я могу бросить, когда захочу, у меня нет с этим проблем.—?Тогда брось,?— ответил Никита.—?Что?—?Я говорю, брось прямо сейчас,?— повторил парень.—?Я бы легко бросил, если бы мне это было нужно, но сейчас я не чувствую в этом необходимости,?— Даня продолжал гнуть свое, отрицая очевидное.—?В этом и есть проблема. Ты думаешь, что можешь с этим справиться, что ты контролируешь эту зависимость, но нет. Это она контролирует тебя. Тебе нужна мотивация, нужен повод, чтобы бросить? Хорошо. Я тебе его дам. Пока ты не перестанешь употреблять, не подходи ко мне,?— Никита встал, собираясь уйти в комнату. —?Тебе этого достаточно? —?Милохин молчал, не в силах ответить, потому что понял, что нет. Ему не достаточно. —?Об этом я и говорю. Ты тешишь себя иллюзией самоконтроля, пока не осознаешь, что больше не в силах выбраться из этого дерьма.