Пролог. (1/1)

***Scarlatti: Sonata in D Minor, K.9?—Ivo Pogorelich—?Я не хочу с вами здороваться, человек, ведь вовсе я не человек, а звездная пыль, а может меня вообще нет, нет, даже не может. Все проще. Меня нет. Вот вы меня видите, а меня нет, ха-ха, забавно. А самое смешное, что все здесь настолько нереально и расплывчато, все настолько нечетко и не подвергается ни единому обозначению и объяснению… Приходится просто смериться, знаете, как дешевая проститутка. Отдаться в загребущие руки этого нахала, что зовут ?Жизнь?, он, я уверен, в любой момент готов присунуть, лишь задом повернись и все! Уже нагнан и чувствуешь как огромный член рвет тебя напополам, тогда волей-неволей задаешься вопросом: Так правильно ли отдаваться жизни как последняя мразь, опущенная шлюха или же вести себя иначе или же… Что??— окончив школу и лежа на полу своего привычного ковролина?— будущий студент разговаривает с потолком. И в этом нет ничего непривычного, все достаточно несуразно-привычно.Вот он же сидит перед зеркалом и воображает, что общается с каким-то журналистом, а тот, при том, известный актер или еще пуще, президент, банкир, кто угодно, что придет в голову, но любимое, все же?— актер. Хоть тот не до конца понимает: Почему именно актер? В них нет ничего примечательного, а в вопросах, что их интервьюируют, зачастую?— типичность, они банальны и неинтересны, помогают раскрыть индивидуальность, что так у тех скудна. Та традиция разговаривать с самим собой, разговаривать с выдуманными персонажами, выдумывать различные истории, в которых он живет?— чисто традиция или же глупая привычка. Самое смешное, что Эдди Каспбрак, (тот самый чудик, что также не двинулся с места, пепеля потолок, щурясь)?— очень умный. Иногда Эдди кажется, что уж слишком. Однако он не ездит на олимпиады, не выигрывает призы, не соревнуется с умными, даже не общается с ними, а… предпочитает общаться с самим собой и с друзьями, что тянут его вниз. Но это его выбор, в самом же деле?— дело привычки и ничего особенного. Как и у всех.Ведь все же изо дня в день живут одной сплошной привычкой, не так ли?Не даром, лишь только вкусив новый вкус, мы больше не сможем забыть его, он будет с нами всегда, также, как и со всем вокруг.В его голове с копной из завитков волос?— тысяча мыслей идей и планов. Эдди самый настоящий идеальный человек (это он так считает). А как тогда объяснить, что он знает все, что он буквально всемогущ, стоило тому лишь только вступить в игру?— в своих стопах обтянутых носками разного цвета и фасона?— так он сразу же выигрывает, потому что понимает кристально чисто и ясно то что он хочет, это дает прерогативы и тот выигрывает жизнь снова и снова, даже успевая скучать. Будто взломал коды, читнул жизнь и теперь вне тусовки смотрит на нее отстраненно. Жизнь идеальна, все тут происходит так, как нужно.Человек?— является шестеренкой жизни, его жизнь?— удовлетворение потребностей организма, которые выстраивает сам организм, в обществе. Общество?— это содружество людей с одинаковыми интересами, которые с помощью друг друга выстроили идеальную структуру удовлетворения потребностей, через: язык, традиции, эталоны и т.д.Поднимаясь с пола, что одновременно является и землей и кроватью и всем, (чем только захочет приноровить того Каспбрак), он встает, карая себя за то, что ведет себя словно сумасшедший. Это действительно так. София, что постоянно слышит разговоры Эдди с самим собой, заставляет ее сердце пугаться за сына. Но проблема в том, что Эдварду уже 18. Поэтому он с нетерпеньем ждет, когда же съедет в общагу поскорее. И не было сомнений, что Оксфордские двери приняли его с легкостью, буквально он ни минутой ранее подал документ в ВУЗ, так сразу принят, не может не радовать, хотя привычки так легко не исчезают… И теперь тот часто будет ждать от людей счета, что тот сумасшедший.Но разве есть в идеальном мире что-то ненормальное, если все подчиняется одним и тем же законам?Эдди встал, чтобы осмотреть себя в зеркале. Последнее время восприятие себя у него хромает, тот всматривается в каждую точку, родинку и ресничку на лице, изучая. Все равно никто не сможет субъективно оценить свою внешность, ведь не существует ничего до точности правильного для всех. И он все-же понимает, что абсолютно охуеннен: крепкие небольшие фигуристые ножки, обтянутые черными штанам, темно-зеленое худи, закрывающее подтянутое туловище и милая внешность, с любимой того укладкой набок, конечно же, непонятные носки. И нет, они действительно странные: разный фасон, иногда разный размер, разный цвет, просто пара из двух носков, абсолютно из разных комплектов.Пока Каспбрак ищет долбанный второй по цвету носок, на его ноге красуется ярко голубой носок по щиколотку, но находится ярко-розовый и без сомнений выбор падает на него.Он уверен, что его считают чудаком. Чудак, что сидит один за столом в столовой. Чудак, что есть мясные рулетики по утрам вместо каши. Чудак, что читает на переменах, вместо того, чтоб пообщаться. Странный чувак, что постоянно один. Человек, который отличается.***я стою один. здесь полно людей.не могу понять как мне жить теперь.некого жалеть и бежать?— зачем?мне бы лишь уснуть на твоём плече.позабыв всю боль, отпустить печаль.мерзкий глас судьбы пригласить на чай.прозябать один не хочу здесь, нет.я к тебе хочу, я так жду, мой свет.мне осенний дождь мерзко бьёт в лицо.и терновым я, облачась, венцом?—просто долго жду, да схожу с ума.я один и жрёт до прожилок тьма.только знаю мир, что разбит и слеп,что твердит о том, что мой путь нелеп?—сам дождлив и пуст, правды?— не гроша.потому один и поёт душа.в шумной пустоте я кричу один.отыщи меня, я болен тобой.может это сон, нет, не так, постой.если б спал бы я?— был бы я с тобой.не могу дышать, город душит мрак.я хочу сбежать, одному никак.это так смешно, здесь полно людей.,но стою один, остаюсь твоим.