Часть 18 (2/2)

Мой голос срывается на визг.-Джон, ты…ты..не закрывай глаза. Только не закрывай.Ты меня слышишь? – по- видимому, да. Он цепляется за ворот моей рубахи, что-то бессвязно выдыхает, хрипит, пытается говорить. Я не понимаю в этот момент, отпихивает ли он меня, или притягивает.

-Пол. Пол.- Я тут, тут. Черт побери. Ты только разговаривай со мной.Хорошо?Что ты принимал? Давно?И так ясно, что он принимал. На столе белая россыпь таблеток, и сколько он их принял, одному Богу известно.А тем временем, в комнате даже мне становится тяжело дышать, и я понимаю, что трава была паленой.-Н-нет.

Этот ответ я принимаю как “недавно”.Его состояние совершенно невменяемо, и если у него выходит открывать глаза чуть шире, его зрачки размером с луну бешено бегают по периметру комнаты.Я не знаю, не знаю, что делать.Скорая? Блядь, я не могу рисковать его жизнью и не могу рисковать судьбой Битлз.Этот нелегкий выбор, нелегкие секунды, когда нужно взвешивать рационально и принимать решение мгновенно.

Я пытаюсь приподнять его и склонить голову вбок, чтобы язык не запал назад, но его начинает рвать.Только живи.Я держу его, чтобы он не задохнулся, наклоняя вперед, на себя,обнимая и торопливо гладя, а сам в это время набираю телефон. Слава богу, взял сразу.-Эванс, присылай Дилморта на Бланфорд-стрит 14/169. Срочно. Бланфорд-стрит 14/ 169.Я прокричал адрес еще два раза, плохо положив трубку, сметая весь чертов амфетамин, что Джон не проглотил.-Ш-ш-ш, умничка, ты у меня умничка,- уменя ком в горле, из-за того, что я ничего не могу с этим поделать.Его прекратило полоскать, и он просто задыхался на моем плече, как рыба , выброшенная на песок. Так что я кое-как, топриподнимая, то таща его волоком, добрался с ним до ванной.Там, перегнув через бортик ванной, я, на коленях, засовывая в рот два пальца, заставлял его рвать всем тем, что он принял.-Ну же…Только живи. Умоляю.

Из него льется сплошной алкоголь. Господи, какой придурок.Он вырывается, прикусывает мои пальцы, мыча и захлебываясь.Я не чувствую свою боль- я чувствую его.На себе представляю, каково это. Как, должно быть, ему больно,как обожжен его пищевод. Мне приходится вдавливать его своим телом, осторожно и в меру, чтобыон мог дышать.Его волосы уже насквозь сырые отпота, водыи моего испуга.

-Давай, Джон. Еще чуть-чуть. – нужно, чтобы он слышал меня,нужно, чтобы он чувствовал, что егонаправляют.-Чем быстрее ты справишься, тем быстрее все успокоится. Тебе станет легче, вот увидишь.

Я целовал его волосы, нашептывая успокоения. Он перестал стискивать зубы и вырываться, схватил меня за ладонь, держащуюся за край ванной. Этопридавало уверенности.

По крайней мере, теперь я знал – он был в сознании, он верил в себя и в то, что у него все получится, он доверился мне.И когда в его желудке уже ничего не осталось кроме желудочного сока, он буквальноупал в ванную, перевалившись.

Мы это сделали.

Только когда он начал дышать спокойно и расслабленно, я смог вызволить свою руку из его крепкой хватки и умыть его.

Уложить его на чистый, без простыни матрасбыло уже проще. Он кое-как, оперевшись на меня, но мог стоять.

-Говорить можешь?Он кивнул. Очень убедительно.Сейчас осталось открыть входную дверь и ждать помощи господина Дилморта- нашего врача.С ума сойти. Я это сделал - правильный выбор.В такие моменты тебя распирает от гордости и радости.Ничего не упустил, ничего не разрушил.Еще рано говорить, но самое страшное, самое худшее позади. Дождаться бы помощи.

Когда я вошел в комнату, Джон уже клевал носом.-Леннон!- он распахнул глаза – Не закрывай глаз.

Я сел на кровать подле него. Его била мелкая дрожь, и янакрыл его сравнительно чистым, скинутым когда-то на пол одеялом. Всюду царил холод, а сам он был страшно горячим. Но не было нормальной аптечки, чтобы смерить температуру и дать ему хоть какие-то лекарства. Я удивляюсь, как здесь еще вода текла из кранов.

Джон смотрел на меня осоловелыми глазами, очерченнымизаметно- серыми кругами. Видно было, как он борется сосном.Он протянул руку к моему лицу, касаясь губ, и вернул ее себе с алыми пятами на пальцах, растирая.Должно быть, ударился о раковину в разгаре его вырываний.

-Ляг со мной.Голос его был скрипуч, как старая калитка, но этой просьбе я не мог не повиноваться. Он двинулся чуть вправо, издавая сдержанный стон– каждое движение вызывало саднящую боль. Я лег рядом, в ботинках и сырой рубахе, трясясь, наверное, не меньше. Сейчас Джон выглядел таким уставшим, таким мирным,трогательным и это никак не вязалось с Джоном обычным, так что я позволилаккуратно забрать его волосы за ухо.А потом мне захотелось погладить его сонные, полуопущенные веки.И поцеловать. Но последнее желание я оставил биться бабочкой в моей черепной коробке.-Не закрывай их.-Но мне так хочется.-Нам нужно дождаться Дилморта. Он тебе поможет.

-Кто это?-Наш врач.Это нормально, не помнить что-либо в таком состоянии.

-И…когда он придет?-Скоро, совсем скоро.-Хорошо.Я улыбнулся. Мне о многом хотелось поговорить, а именно - о его передозировке, но я не хотел добивать Джона вопросами “Зачем”, не сейчас, не сегодня. Рядом со мной сейчас совсем не Джон –О- Великая-Заносчивая-Задница -Леннон, со мной совсемеще мальчик- мой Джонни, который впервые за год или два, смотрит мне прямо в глаза, без отвода взгляда и без лишних преград. Мелкая дрожь превратилась в явную крупную, и мне совсем не нравилось это. Прошел час со звонка, а доктор не появлялся. Меня одолевала тревога.-Хорошо, что ты со мной.Превозмогая боль, он придвинулся ко мне,уткнувшись лбом в мокрую грудь. Мне сложно думать о чем-либо вообще в это мгновение. Я совершенно растерян и ошеломлен.- Это на самом деле полезно для тебя. - я проверил его лоб, -Обещай не засыпать.

-Обещаю.Теперь я не знаю, нужен здесь чертов Дилморт, или нет.Я, наверное, последний эгоист, думая так.Я не хочувчера, я не хочу завтра,я хочу сейчас.Обнимать его дрожащее тело и слушать хриплый, севший голос где-то на груди.Ведь я знаю, что завтра он таким уже не будет.