Морерождённый (Донхэ/Сюзи) (1/1)

Ли Донхэ – тёплый и радостный, как лёгкий весенний луч, запутавшийся в ветвях цветущей вишни. Под одной из них они и встретились.Тогда была весна – из тех вёсен, которые распускаются в сердце, как пресловутые вишни, и оно бьётся рвано и влюблённо – во всё на свете и ни в кого конкретно. Ли Донхэ – с глазами глубже печали и улыбкой светлее самого солнца – прекрасно подходил под это ёмкое ?всё?. Увидев Сучжи, он протянул руку так, будто они были знакомы сто лет, а не всего пять секунд, и стряхнул нежные, как весна, лепестки с её волос:- Смотрю, цветы тебя любят.Он брал её робкую ладонь в свою и увлекал туда, куда так страшно ходить одной. Они стояли на бетонных волнорезах набережной, под их ногами раскрывало свою душу неспокойное море, в волосах путался ветер – запах соли, рыбы и свободы – и Донхэ тихо и проникновенно рассказывал Сучжи и ветру ни о чём и обо всём на свете, и от рассказов этих кружилась голова и безотчётно хотелось взлететь. По ночам он вытягивал её на крыши и бросал к её ногам редкие огни безмятежно спящего города, отдалённый шум скоростной трассы и призрачные громады кораблей в бухте.Ему, казалось, было совершенно всё равно, что на его руке алело имя вовсе не Сучжи, он улыбался ей так, будто она была на земле единственной – он так улыбался всей жизни, а не только ей, но это она поняла много позже. Но в ту весну Донхэ дарил Сучжи целый мир, ничего не требуя взамен и ничего не обещая, и в глазах его сияло солнце, а душа заполнялась свободой, как морем.*** Ли Донхэ уходит без предупреждения и подолгу где-то пропадает – где, Сучжи не знает, но спрашивать не рискует, хотя и очень хочет – она боится посягать на его свободу. Когда он приходит к ней, его волосы по-прежнему пахнут солью и рыбой, в глазах печаль и в улыбке свет, но в его солёных сказках всё больше злости и горечи, в голосе – предвестие шторма, а взгляд смотрит не на Сучжи, а как бы сквозь.Он забирается всё выше – на волнорезы, на крыши, в горы, в небо – ?Осторожнее, ты же разобьёшься? - ?Не разобьёшься – не полетишь? - и в такие моменты Сучжи почти воочию видит за его спиной крылья, связанные в морской узел - какой бы Александр этот узел разрубил?*Он слушает её внимательно, но без особого интереса, и она ловит себя на мысли, что ничего не знает о Донхэ, кроме того, что имя его значит ?море? и что ему двадцать с лишним. Он – знает о ней всё, а что не знает – угадывает с нечеловеческой чуткостью телепата.Когда Донхэ исчезает окончательно, Сучжи продолжает его ждать с обречённым упорством человека, у которого за ночь ветер оборвал в груди весь вишнёвый цвет. - Он даже не был твоей судьбой, - жалостливо бросает Мин, школьная подруга Сучжи, в очередной раз снимая её с волнореза.- Он был моим морем, - отвечает Сучжи и шлёпает босыми ногами по подкатывающим к берегу пенным волнам.