Глава 14: Меньшее из зол. (1/1)

Солнце продолжало свой неторопливый путь к закату, пока трио друзей отдыхало на берегу озера.Харука то и дело бросал задумчивые взгляды в сторону укрытого тенями входа в грот, все еще нервно поеживаясь от мысли, что его друг предпочел в одиночестве готовиться к новой сцене в таком странном месте.Сора и Акира хранили молчание, и каждая думала о своем, стараясь подолгу не смотреть в ту же сторону что и Харука, а также друг на друга.— Если мы так и дальше будем сидеть, то последние сцены прийдется снимать уже в темноте, — наконец подала голос энергичная жрица. — Какие-то проблемы?— Я беспокоюсь о Кесукэ-сане и Соре, — ответил ей Харука, мельком бросив вопросительный взгляд на сестру. — И если Сора будет готова продолжать, то и я справлюсь. — Все в порядке, Хару, — ответила ему та немного, улыбнувшись. — Скоро я буду в порядке, но сперва… Акира, можешь подойти на секунду?Увидев слегка покрасневшее лицо Соры, Аматсуме подошла к ней поближе и, опустившись рядом, повернула одно ухо к смущенной девушке, та же сразу стала что-то быстро шептать в него. Немного посидев в таком положении, обе девушки тихонько прыснули смехом и, сказав Харука что им надо отойти, оставили удивленного парня одного.Он же так и остался сидеть на покрывале для пикника, любуясь панорамой и старательно избегая смотреть в сторону темного провала.Наконец девушки вернулись и заявили, что можно продолжать съемки, сразу же разойдясь по своим местам.Харука устало зевнул, но тоже встал на свое место. Подождав еще чуть-чуть, он прокашлялся и сказал в темноту грота:— Кесукэ-сан! Мы все готовы продолжать и ждем твоего сигнала — но только шелест ветра среди корней был ему ответом.Когда парень собрался снова позвать своего друга, проем грота осветился объемным желтым светом. Оттуда донесся звук, напоминающий захлопнувшиеся двери, снова заставив близнецов недоуменно переглянуться между собой.— Мы выслушали Первого-из-трех, но не получили нужных ответов, – стала декламировать Сора свой текст, стараясь держать себя в руках. – Пусть ?Трибунал? продолжается и явиться Второй-из-Трех! Мы ждем тебя!Странный скрипящий звук, что раздался из грота, заставил всех участников съемок напрячься, затаив дыхание. Но в следующие мгновение весь запасенный воздух покинул легкие обоих близнецов с испуганными возгласами. Ведь из грота подуло волной ветра, что вынес какие-то лоскутки ярких тканей, бумажную мишуру вперемешку со старыми листьями и вынудил всех участников прикрывать лица, отвернувшись в сторону.Когда Харука и Сора смогли обернуться, то в перевернутой звезде уже стоял человек. Он был одет в традиционное японское кимоно, коричневого с темным цветов, перетянутое алым поясом. На его ногах были кожаные сандалии, а за поясом свисала катана в красных деревянных ножнах. Как и у прошлого посланника, лицо человека скрывала картонная маска, от взгляда на которую близнецы Касугано только судорожно хватали ртами воздух, борясь с нахлынувшими на них чувствами.Ведь в ответ на них обоих смотрело сдержанное лицо их отца, по правой щеке которого красными иероглифами было выведена надпись ?Семья?. Снова переглянувшись с братом и поймав его кивок, Сора смогла немного унять ту мешанину чувств, что так внезапно накатила на нее, среди которых первые места занимали страх и гнев. Сделав несколько вдохов, она сказала:— Назови себя, Второй-из-Трех! Как не странно, но этот посланник не стал препираться и просто сказал:— Меня называют Исей. Я воплощаю клановые традиции, семью и ценности домашнего хозяйства. По просьбе "Сосуда" прибыл, чтобы помочь решать проблемы, — говорил человек в маске, таким знакомым и родным обоим близнецам голосом, что у тех мимо воли стали собираться слезы на глазах. А собеседник только легонько наклонил голову вправо и тихо продолжил: — Что же вы наделали, что пришлось обращаться ко мне, дети? Наблюдая с детства такой знакомый жест, нервы обоих Касугано не выдержали. Ведь так делал только их отец, когда приходилось наказывать детей, давая понять: ?папа все знает, но предпочитает, чтобы ты сам все рассказал, и наказание будет легче?. Сора закрыла лицо руками и стала рыдать во весь голос, размазывая по нему весь нанесенный Акирой грим, а Харука просто упал на колени и стал смотреть на человека в маске безумными глазами, что выражали единственную мысль: ?Это невозможно!?.Покачиваясь в такой позе, он уже на одних рефлексах выдал заученную фразу:— Мы, Фродо и Карен нашли свою настоящую любовь друг в друге. Как нам поступить, чтобы сохранить ее и быть счастливыми до конца жизни?— Вот как, — ответил человек в маске, приседая напротив застывшего в шоке Харука, добивая его восприятие реальности еще одним, знакомым с детства действием: отец всегда старался оставаться с ним на одном уровне в диалогах, подчеркивая тем, что разговаривает как с равным себе.Пока на заднем фоне слышался рев белугой от его сестры, Харука, все еще прибывая в прострации, наблюдал, как человек в маске потянулся к нему в попытке погладить по голове, но, достигнув границы отмеченной синими лентами, как будто наткнулся на стекло. Поводив по нему пальцами несколько мгновений, он только грустно выдохнул, устраиваясь на коленях. — Вы ошибаетесь, дети. То, что с вами происходит — это не любовь. И сохранить эти чувства до конца ваших жизней, означает только что они (жизни) продлятся совсем недолго, если вы не возьметесь за ум, — сказал Исей. Несколько минут было слышно только всхлипывания Соры и тяжелые вдохи ее брата, понемногу возвращавшегося в чувство, пока человек в маске просто ровно сидел, ожидая, когда близнецы успокоятся, чтобы продолжать. Наконец Харука достаточно пришел в себя и, собрав остатки воли, спросил:— Что ты имеешь в виду? — было видно, что не добавить ?отец? в конце предложения стоило ему огромных усилий, от которых руки юноши слегка подрагивали. А обернуться к сестре уже просто не осталось сил. — Именно то, что сказал, — в своей манере ответил Исей. — Вы знали любовь своих родителей, наблюдали ее у других людей и даже в детстве были ближе к этому чувству в отношении друг к другу, чем сейчас. Ведь любовь — это не только страсть или нежность, но и чувство взаимной ответственности и уважения друг к другу.Выдержав небольшую паузу, человек в маске продолжил свою обвинительную речь:— Но, получив возможность быть самим по себе, вы отбросили не только общественные нормы, а и наставления своих родителей. Разве такому они учили вас? Это ли они прививали вам собственным примером? Уверен, что нет. Сейчас только страсти ведут вас, затмевая логику, здравый смысл и все чему учили ваши родители. Упорствуя в этих страстях, ваши жизни будут короткими и полными горя, пока не оборвутся…— Умолкни! — выкрикнула Сора, сама сидя на ногах и нервно подрагивая. — Что ты можешь знать о нашем детстве, чертов имитатор?!— Все, — так же невозмутимо ответил человек в маске. — И раз такое дело, то "Сосуд" правильно сделал, что выбрал меня для этой роли. Кому-то стоило напомнить вам обоим то, что вы предпочли забыть.— Нет! Прекрати!!! — стала кричать Сора, наблюдая как Исей, помассировав горло, приготовился снова что-то говорить.— Прошу! … Не надо!... — вторил ей Харука, почувствовав, что человек в маске как-то внутренне изменился, застыв перед ним неподвижной статуей. Но крики обоих близнецов прошли впустую и на берегу озера прозвучали новые голоса:?Мамочка, а братик придет еще? — Конечно, моя радость, … но только через несколько дней.Почему так долго? Ему ведь нравится бывать здесь, со мной… — Да, он довольно часто тут ошивается, но ты должна понимать, что у него есть и собственная жизнь. Как не хотелось бы ему или тебе, но он не может проводить все время только с тобой. Когда он наверстает свои ?хвосты? в школе и работе по дому, так и появится здесь.Так он наказан из-за меня? — Ну что ты, нет. Он вовсе не наказан, просто в последнее время у него появилась масса других дел, что требуют его внимания…Братик больше не любит меня? — … Прости малышка, конечно, он любит тебя! Но ты скоро поправишься достаточно, чтобы отправиться домой. Там с ним будешь видеться чаще и заведешь много друзей. В нашем новом доме полно детей, с которыми такая милая девочка быстро подружится.Друзей? — Да. Мы с папой понимаем, как тебе одиноко бывает тут, и всячески поощряем твоего брата, чтобы он навещал тебя. Он даже что-то оставил из тех денег, которые давались на гостинцы тебе, и купил этого кролика? Какой умница. Но когда ты будешь жить с нами, то поймешь, что мир не сходится на нем клином. В нем масса других людей, некоторые из которых смогут понять тебя лучше и дать больше, чем сможет твой брат.Больше? — Именно. Еще немного времени пройдет, и ты окрепнешь достаточно,чтобы жить полноценной жизнью. Трудиться, учиться, развлекаться и играть в игры. А когда подрастешь, то на твоем пути обязательно встретится человек, способнее и успешнее твоего брата, что при определенных обстоятельствах сможет полюбить тебя. И ты полюбишь его. Вместе вы сможете добыть все блага, которых не сможет дать тебе даже твой брат.Братик не сможет дать мне… что? — Хм, … Помнишь книгу про животных, которую мы вместе читали? Там были картинки с видом высоких гор и морских глубин, где они обитают. Тогда я сказала, чтобы увидеть все так своими глазами — нужен вертолет или батискаф. Ты хотела бы себе такие вещи?Угу — Так вот, твой братик конечно умница и старается во всем, но даже он не сможет купить тебе этого. И мама с папой не смогут. Но в нашей стране есть люди, способные пользоваться такими вещами и покупать их в собственность. А людей, что смогут приобрести для тебя другие блага, такие как машина, дом, модные наряды или украшения, живет вокруг нас еще больше. Если ты встретишь такого человека, но не сможешь распознать или проявить себя должным образом, потому что будешь смотреть только на своего брата, разве не станешь потом жалеть про упущенное?Буду, наверное. — Ладно, моя радость. Видно, мне рано еще поднимать такие темы с тобой. Да и засиделась я, утомив тебя своей болтовней. Отдыхай и ни про что не беспокойся. Мама, папа и братик любим тебя, а остальное приложится со временем. — Приходи еще, мама!?Братик не станет покупать мне наряды, дом или вертолет?! Не люблю такого брата! Совсем-совсем…? — выдал в конце своей пантомимы Исей.*— Заткнись! Заткнись!! Умолкни!!! — голос Соры бил очередные звуковые рекорды, пока она судорожно искала свою игрушку с вложенной в нее кодовой фразой, способной остановить это безумие. Только выкричавшись полностью и бессильно упершись рукам в гальку берега, та увидела своего черного кролика, мирно сидящего на покрывале. Сора оставила его там и не взяла, поторопившись продолжить ритуал.Харука так же продолжал сидеть на коленях и стеклянным взглядом смотреть на человека в маске, прибывая в новом шоке. Просто невозможно было поверить, что из под маски вылетали забытые и такие родные голоса матери и маленькой Соры, совсем не сочетающихся с неподвижной фигурой напротив. Но это было так, и юноша их слушал, не смея ничего сделать.Так бы он и сидел, собирая в кучу разлетающуюся реальность в голове, если бы в ту же голову не прилетело нечто увесистое. А потом еще одно.Оторвав взгляд от человека в маске, Харука потер ушибленную макушку и увидел, как кусочек гальки продолжает катиться, пролетев мимо него. Тряхнув головой, юноша обернулся к сестре, как раз когда та прицелилась повторить удачные броски уже на объекте своего раздражения.— Ты что делаешь? Прекрати! — промычал он, еще не до конца придя в себя.— Сам прекрати! — выпалила Сора, но, дождавшись реакции брата, все же выронила камешек. — Он перевирает наш разговор! Не слушай тех речей и заставь его прекратить! Пожалуйста, братик!! Я больше не вынесу этого…— Это еще не все, — сохраняя невозмутимость от творящейся вокруг него бури эмоций, сказал человек в маске. — Ваш отец тоже старался дать вам правильные взгляды. Пора и про них напомнить.— Нет! … Мы вспомним сами! — неожиданно дернулся Харука, но голоса снова стали звучать из-под маски, вынудив его и сестру застыть неподвижно.?Папа, а почему тут так много еды? Сегодня какой-то праздник? — Да, так и есть. У нас маленький праздник, ведь твоя сестренка скоро вернется домой.Сестра будет жить с нами? — Да.В моей комнате? — Скорее всего, да.И играть моими игрушками? — Возможно. Ты ведь уже большой мальчик и игрушки твои должны уже скоро наскучить. У нее же таких не было.А мои друзья тоже будут играть с ней? — Нам с мамой очень хотелось, что бы так и было. Ты же понимаешь, что она долгое время была одна или с тобой. Надо будет поработать над ее социальными навыками, чтобы она смогла завести собственных друзей. А пока мы надеемся на твою сознательность и помощь. Ты ведь любишь сестренку?Только если она не заберет у меня все… — Не говори так!Прости папа! Я люблю мою сестру, только не сердись! — … Это ты прости меня. Порой я забываю, что ты еще тоже совсем маленький…Не правда! Я уже большой! Пусть забирает игрушки, комнату и друзей я для нее найду, только ты и мама останьтесь! — Конечно, мы останемся …И будете любить меня больше нее?! — Ну, это тяжело, ведь ты и она очень дороги нам. Тебе разве не говорили, что не культурно ставить родителей перед такой дилеммой? Как мы можем любить вас по-разному, если вы оба наши дети?Так того, кто помогает вам, приносит хорошие отметки и практически ничего не требует — ты и мама будете любить точно так, как и его полную противоположность? Это справедливо?! — Боги, где же ты нахватался такого, маленький шантажист… в чем-то ты конечно прав. Даже больше, чем прав. Хоть номинально ты и она — ровесники, но на тебя мы возлагаем больше забот и ответственности, так как твоя сестра с ранних лет очень слаба. Ей придется еще многому учиться, чтобы влиться в общество и найти себе место в нем, в то время как ты уверенно шагаешь по этому пути. Кроме тебя и нас она практически никого не знает в городе. И ей понадобиться помощь. Если я и мама будем игнорировать ее потребности в нас, как в родителях и уделять тебе то внимание, которого ты заслуживаешь, то состояние сестры снова может ухудшиться и ее придется опять ложить в реабилитационный центр.Ей там плохо? — Наверное, но дело даже не в этом. Просто такие действия очень затратные. Мы с мамой и так тянули до последнего, но дальше оставлять ее там, будет нам просто не по карману. Единственная возможность для нее жить — это приспособиться к нашим условиям. Принимая лекарства и укрепляя себя, у твоей сестры появиться шанс победить свою болезнь. Стоит ли ради нас потерпеть такие неудобства?Я понимаю, папа. Если это надо ради вас, то я смирюсь со всем и буду помогать, как раньше. Или даже лучше. Только не забывайте про меня… — Ну вот в кого ты таким собственником стал? Ни я, ни мама никуда от тебя не денутся. И как не крути, любить тебя мы будем больше, только это станет нашим маленьким секретом. Договорились?Угу — Молодец, сынок! Тогда слушай боевой приказ! С этого момента ты назначаешься старшим в вашей паре. На тебе будет лежать ответственность за ее адаптацию в обществе, контроль за физическим состоянием и школьными предметами, по которым ты сможешь ей помочь. К остальным обязанностям мы с мамой постараемся тебя не привлекать. Так же сумма твоих карманных денег, как старшего будет увеличена на половину.Ты самый лучший папа на свете! Это… это все мои обязанности, как старшего брата? — … Не совсем, но остальные ты узнаешь, когда она и ты повзрослеете.Ну же! Скажи! Пожалуйста!!! Как я могу браться за дело, не зная всех условий?! — Вот уж воспитал на свою голову… Ладно, когда вы достигнете возраста четырнадцати лет, твои обязанности расширятся. Так как тебе прийдеться защищать сестру от посягательств неблагонадежных элементов. Это и до того прийдеться делать, но с той отметки эти риски сильно возрастут. И чтобы твоя сестра не наделала глупостей, нам и тебе, как старшему брату, надо будет оценить качества выбранного ею молодого человека. Тебе надо будет провести его испытания на предмет совместимости и способности позаботиться о твоей сестре, в тех обстоятельствах, в которых такой человек появиться. Такова традиция нашей семьи, что избранника для родственника испытывает старший брат или сестра, если они есть.Ух, как обременительно! Половины карманных денег будет недостаточно, чтобы такое покрыть… — Вот скупердяй мелкий!?Если есть шанс, что ее заберут отсюда, то можно потерпеть еще. Пусть хоть кто-то на горизонте покажется, и я не упущу своего шанса, вернуть все как было…? — в этот раз Исею не дали закончить свою речь летящие камни и потерявший контроль над собою Харука, кинувшийся прямо на обидчика.* Используя "огневую поддержку" от своей сестры, юноша просто бросился на того, кто своими словами вызвал взрывы в его мозгу и так расстроил Сору.Через несколько секунд побережье озера оглашали надрывные крики:— Нет! Прошу не делай этого…— Пусти! Мне больно, больно, больно! БОЛЬНО!!!— Исей, нет! Прошу вас! Остановитесь!!! Вы же его убьете…Человек в коричневом кимоно и маске спокойно стоял над распластанным в перевернутой звезде Харука. Не обращая внимания на вопли девушек и самого пострадавшего, тот медленно вжимал в перепуганного юношу свою катану. С каждым воплем окружающих тупое лезвие полногабаритного макета еще на миллиметр погружалось в плече незадачливого борца, поддавшегося своим эмоциям. Только когда все утихли от шока и даже Харука сжал зубы, стараясь подавить крик, давление рук человека в маске немного спало. На минуту побережье озера окутала полная тишина, которую никто не смел нарушить, чтобы не провоцировать остановившийся клинок Сохраняя ту же позу и неподвижность, человек в маске просто удерживал перепуганного Харука мечом на месте, не давая ему двигаться. Тем временем Сора упала в своем круге на колени, низко приложив голову к гальке и только тихо плакала, сохраняя униженную позу.— Ты просишь о снисхождении, после того как он попрал заветы своих родителей, отдался своим страстям и желаниям, а так же напал на меня? — спросил человек в маске падшую ниц Сору. И когда та нервно кивнула, продолжил свою речь. — Прости, но я не могу позволить такому продолжаться. Этот паразит предал все, что я воплощаю и подвел своих родителей, доверившихся ему. Даже с тобою он не останется надолго. Когда похоть его насытиться, а трудности быта станут обременительными, он вполне может оставить тебя одну, сбежав от проблем. Не бывать такому! Пусть это низшее существо погибнет здесь от моего клинка, чем продолжит позорить свой род и калечить тебя дальше, "Судья".— Нет! Он ни в чем не виноват! — прокричала Сора в надрыв. — Это я, я довела его до такого! Прошу отпусти его! Я сознаюсь во всем!— Хоть это и не суд, но я весь во внимании, — ответил Исей. — Говори.Несколько секунд Сора только всхлипывала, но когда человек в маске еще чуть-чуть надавил мечом и вызвал новые сдавленные стоны Харука, ее прорвало:— С самого детства меня лишили нормальной жизни, — стала говорить девушка сквозь слезы. — Все, кого я знала, это моя семья и несколько человек из обслуживающего персонала в больнице, которым не было до меня большого дела. Врачи и медсестры посещали меня только из-за необходимости выполнять свою работу.Сперва я ненавидела себя за слабость моего тела, что не могу как все проводить время за занятиями в школе или играми, но потом смирилась с таким положением. На секунду девушка затихла и Харука стал опасаться, что клинок продолжит свой путь в его плече. Но его тревоги оказались напрасными: словно вода через брешь в дамбе наболевшие мысли и эмоции стали выплескиваться из Соры. Теперь она была не способна остановить этот поток, даже сильно желая этого.— Из тех немногих источников знаний, что были доступны, мне открылось как много всего приходиться делать всем остальным детям в школе, по дому или просто за компанию с другими, — изливала душу девушка. — Что было мне совсем не по душе. Даже мой брат часто жаловался как обременительно и тяжко ему приходится, в красках описывая те ситуации, в которых мне совсем не хотелось бывать. И когда настал день моего возвращения домой, я с ужасом ожидала что уборка, готовка пищи или стирка вещей,а так же все остальные сложности совместного проживания обрушатся на меня и раздавят мое больное тело. Снова сестра Харука умолкла сделав глубокий вдох, а потом продолжила говорить:— Но ничего этого не было. Всю работу по дому выполняли мама и мой брат, предоставив мне полную комнату игрушек, телевизор и игры. Никто ничего не требовал от меня, кроме как принимать лекарства или не устраивать слишком шумных развлечений. Мой брат даже водил ко мне других детей, чтобы мне было с кем играть, и тогда я осознала, что быть болеющей совсем не плохо. Даже когда меня приняли в школу, в моей жизни мало что поменялось. Ведь все относились ко мне снисходительно и проводили время со мной, ни к чему не принуждая и ничего не требуя взамен. После этих слов тон девушки стал немного тише, но ее слова по-прежнему оставались слышны всем участникам:— Но став чувствовать себя лучше, я испугалась, что такая жизнь закончиться и тяготы повседневности навалятся на меня всем скопом. Так я продолжала притворяться больной для всех, в первую очередь для своих родителей и брата. И неизвестно, сколько бы все это продолжалось, пока в нашей семье не случилось горе: мама и папа умерли, оставив меня и брата на попечение остальным родственникам. На этом фоне моя болезнь снова обострилась. Вот тогда я впервые в жизни испугалась по-настоящему, ведь нас с братом собирались разлучить и раздать в разные семьи. И будучи уже в старшей школе, мне бы не удалось сохранить свой образ жизни и те свободы от ежедневных тягот в чужой семье. То, чего я боялась с самого детства, грозилось ворваться в мою жизнь и сокрушить ее. Я не могла допустить такого!Сопровождая этот выкрик энергичными жестами, Сора тут же запнулась увидев как сжались пальцы Исея на рукоятке меча. Колоссальным усилием девушке удалось сдержать свой порыв самой набросится на обидчика и проглотив слюну, она стала продолжать свой рассказ:— Только мой брат смог бы защитить меня от такой участи. И сыграв на его чувстве самодостаточности, гордости, а так же на устоявшейся привычке заботиться обо мне самому, мне удалось склонить его к решению отправиться вдвоем в это поселение, где остался наш дом. Благо родственники были больше заняты дележом наследства, поэтому только обрадовались нашей инициативе, оставив денег и пообещав, что найдут, кому о нас позаботиться через некоторое время. Так мы и оказались здесь. Моя жизнь вернулась в привычное русло и болезнь практически не давала про себя знать. Это были чудесные и благословенные времена, и я совсем поверила, что так может оставаться всегда.В этот раз паузу девушки сопровождала горькая улыбка, с которой она стала говорить дальше:— Но жизнь снова настигла меня, выталкивая из уютного быта в суровую реальность. Сперва мой брат стал пропадать по разным поводам, но пока у него оставалось время заботиться обо мне, это не вызывало большого беспокойства. Позже я узнала, что он проводил время с девушками из нашей школы, но прикинув вероятности, смогла притвориться, что меня это не сильно беспокоит, ведь не одна из них не строила далеко идущих планов с его участием. Кроме одной — моей давней подруги детства, что еще в раннем возрасте заявила на него свои права и так и не смогла преодолеть своих чувств. Да еще и родственники стали названивать и предлагать переехать к ним в разные семьи. Я скрывала это от него, как могла, но ничто не длится вечно — кошмар, от которого бежала, стал возвращаться, и я была в отчаянии. Болезнь снова проявила себя, и когда мой брат ушел с моей соперницей на летний фестиваль, я поняла, что реально могу потерять все.Понемногу улыбку сменяла печаль, пока девушка тихим голосом изливала собственные чувства.— Тогда же я и поняла, чего хочу от жизни на самом деле и как это получить, — продолжала Сора. — Дальше стало делом техники, приучить себя к нужным реакциям, поведению и немного поработав над собою, я смогла создать нужную ситуацию. После все пошло по нарастающей и даже я стала меняться. Те трудности и проблемы что раньше пугали, оказались для теперешней меня вполне решаемы. Заботы и хлопоты больше не вызывали отвращения, а стали обычной частью жизни, с которой теперь и я могу справиться, потому что был рядом он, для кого я готова была стараться и делать все что потребуется. Даже когда нас застали вдвоем, я не испугалась, а скорее обрадовалась, ведь теперь не нужно стало прятать своих чувств и у него больше не осталось бы выбора кроме как быть со мною до конца, как я и мечтала всегда…На несколько секунд девушка снова склонила голову в поклоне, продолжая всхлипывать и поливать прибрежную гальку своими слезами.— Так ты любишь его, — скорее утверждал, чем спрашивал Исей.— Люблю! — резко вскинув голову навстречу человеку в маске и глядя на него с красными от слез глазами, пылко выдала Сора. — Как саму жизнь, люблю! Потому что он единственное, что есть у меня в жизни! С самого детства он был моей жизнью и ничего не изменилось с тех пор. Умоляю тебя! Это я виновата во всем том, что ты обвиняешь его. Можешь сделать со мною все что захочешь. Изнасиловать, покалечить, убить, если мой грех настолько велик! Я не стану сопротивляться!!! Только не лишай меня его, моей настоящей жизни и любви… Горько плача, девушка снова согнулась в поклоне, и только сдавленные всхлипывания раздавались с ее стороны. Весь ее монолог человек в маске провел в одной позе, глядя на лежащего в перевернутой звезде Харуко и продолжая удерживать его мечом на одном месте. Слезы, что выступили на лице юноши от боли и осознания собственной глупости с беспомощностью, все еще стекали по его вискам, но в самих глазах был только шок от услышанных откровений сестры. Когда силы говорить оставили девушку, Исей просто убрал одним движением макет катаны в ножны и протянул руку шокированному Харука. Тот же недолго думая, волчком перевернулся вокруг своей оси и кинулся в ноги человеку в маске.Каждую секунду ожидая удара, способного раскроить ему голову или переломать кости, юноша больше не думал ни про свою гордость, ни про свою безопасность и под остекленевшие взгляды обоих девушек, сам пал ниц и уперся головой прямо в сандалии человека в маске.— Умоляю тебя! — сдавленно прохрипел Харука в такой позе. — Я приму вместо нее любое наказание! Можешь взять мою жизнь! Можешь взять мою честь или самого меня в вечное услужение!!! Только не причиняй ей вреда… Почувствовав как сместился центр тяжести Исея и услышав шорох его одежды, юноша только сильнее вжался в комок, ожидая сокрушительного удара и непоправимого горя, что случиться после него. Потратив весь запас адреналина на это странное действие, Харука оставалось только самому заплакать от собственной ничтожности и бессилия перед неумолимым палачом, вобравшим в себя силу его друга и память его семьи. Уже мысленно распрощавшись с жизнью, юноша ощутил на своих волосах руку, что нежно поглаживала его, снова возвращая те чувства, которые до сих пор заставляли его плакать по ночам, вспоминая редкие ласки своих родителей.Медленно подняв голову и примирившись со своей судьбой, Харука посмотрел на лицо своего отца, запечатленное в картонной маске, в каких-то десятке сантиметров возле него. Затаив дыхание и неверно истолковав в свете своего порыва этот жест, юноша закрыл глаза и потянулся губами навстречу человеку в маске под оглушительную тишину, опустившуюся на съемочную площадку и взгляд не смевших пошевелиться от шока девушек.Боль пришла очень быстро, заставив юношу распахнуть глаза и вскрикнуть от неожиданности. Его крику вторили возгласы девушек, что прозвучали с интервалом в секунду. Человек в маске не обращал внимания на поднявшуюся симфонию визга, громких всхлипываний и сдавленной нецензурной брани, что стояла вокруг него. С видом полного отрешения человека, достигшего духовного просветления, тот продолжал выкручивать ухо Харука, сознательно или случайно снова напомнив ему, в чем чаще всего заключался телесный контакт с родителями в детстве.Когда время экзекуции показалось Исею достаточным, тот отпустил замученного и сбитого с толку юношу, продолжавшего материться и потирать пострадавшую часть тела, предусмотрительно отползая к своему треугольнику на гальке. Несколько минут понадобилось, чтобы девушки тоже затихли, разглядывая более-менее невредимого Харука, вместе с сохранившим невозмутимость и чинный вид человеком в маске. Они оба были на ногах и стояли друг перед другом, как в начале ритуала.Наконец юноша убедился, что потертая часть тела еще на месте и сохраняет функциональность, передавая звуки. Еще немного времени занял беглый осмотр местности с остальными участниками ?Трибунала?.Достаточно оправившись от шока, Харука тихо спросил:— Какое наказание я должен понести?— Ты уже получил и отбыл его, ответчик Фродо, — сказал ему человек в маске. — Осталось только убедиться, что ты правильно понял, за что был наказан. И как поступить в свете новых фактов. Ты ведь понял это?— Да, — ответил юноша, опустив голову. — Чтобы сохранить нашу любовь и выполнить заветы наших родителей, я не должен был отвечать на чувства … Карен. Выдавая желаемое за действительное, я совершил ошибку, которая могла стоить ей жизни и будущего…— Нет! — взвыла Сора. — Это не было твоей ошибкой! Ты и есть моя жизнь! Ты и есть мое будущее!!! Не слушай этого скота, что силой принуждает тебя отказаться от того, во что мы оба поверили!— Вера, это нежелание знать, что есть правда, — сказал человек в маске. – "Странник" знал про это от своих предков и правильно сделал, что решил узнать правду для вас обоих, а не опираться на одни лишь ваши желания или предположения. Ведь главная опасность ваших действий заключается не в том, что вы дарили друг другу ласки и тепло своих тел, вместе с заботой и вниманием, как и принято у людей. И даже не в риске появления новой жизни, рожденной в таком союзе, как опасался "Странник", этот законник Тир и все остальные. — сделав небольшую паузу Исей стал пояснять обоим Касугано свои доводы:— В истории разных народов были целые династии, практикующие подобное, чтобы сохранить свои генетические отличия и лучшие, относительно других людей характеристики. Пусть в процессе конкурентной борьбы, они не смогли из-за недостатка знаний и человеческого фактора, а так же от прямого саботажа со стороны враждебных фракций сохранить свою чистоту вида и выродились. Их опыт показывает, что в вашем поколении еще были бы высокие шансы на здоровых потомков. А в этом веке результат можно было бы и заранее задать — технологии и знания позволяют такое. И будь у вас больше способностей, вы бы оба смогли их содержать и жить как странная, но полноценная семья.Увидев проблеск надежды на лицах близнецов, Исей тут же разрушил ее в прах новыми словами:— Вот только проблема в том и состоит, что как семья вы жить долго не сможете, так как преследуете разные цели от такого союза. И оставаясь вместе, вы не станете меняться или отбрасывать эти цели. Ведь одна не хочет уступать свой комфорт, а другой не хочет брать на себя новых обязательств. И цепляясь за привычный уклад жизни, вы не хотите отпускать друг друга просто из собственных страхов неопределенного будущего. Забывая, что лишь сами вы в состоянии это будущее построить. На несколько минут снова повисла гнетущая тишина, которую тревожили только звуки вечернего бриза и легкий шум волн от озера.— Так у нас нет шанса на общее будущее? — подавленно выдал Харука.— Есть, — снова ответил Исей. — Но такое будущее будет совсем не долгим и таким, что принесет горе не только вам, но и многим другим людям. В том числе и детям, что родятся от такого союза. — Что нам делать, чтобы избежать такой участи?! — включилась Сора.— Вы достигните большего успеха по отдельности, – ответил на ее вопрос человек в маске:— Приспосабливаясь к новым условиям и развивая свои лучшие черты, вы оба обретете новую любовь с другими людьми, если сможете простить друг друга за обман и ваши эгоистичные устремления. В этом случае, даже создав собственные семьи, вы сможете остаться близкими людьми, если ваши интересы и дальше будут совпадать. Наше время подходит к концу и мне пора удалиться. Чтобы все закончилось как надо, скажите это друг другу сейчас.— Что сказать? — не понял Харука.— То, что нужно, — ответил Исей. — Простое предложение, которое будет значить, что вы поняли все, что я рассказал вам обоим. Снова повисла неловкая тишина, пока близнецы Касугано размышляли. Но судя по их лицам мыслительный процесс их проходил совсем в другом направлении. Переглянувшись, они только покачали отрицательно головой друг другу, давая понять, что оба не знают таких слов. Во время этих действий взгляд Харука упал на отошедшею от камеры Аматсуме, которая стала на одной линии с Сорой, но так, чтобы не попадать в кадр. Энергично жестикулируя, та указала на символы, оставленные Кесукэ на ограждающих ленточках, что формировали синий прямоугольник. Присмотревшись к ним, юноша понял, что иероглифы в таком порядке образовывали короткое предложение: ?Я прощаю?.— Я прощаю, — сказал Харука и неопределенным кивком указал Соре повторить за ним, пока та наблюдала, как человек в маске отступает к входу в темный провал.— Я … прощаю, — выдавила из себя девушка, после чего Исея скрыла тьма теней, как-то неестественно сгустившихся у самого входа в грот.Еще несколько секунд все тревожно прислушивались к окружающим звукам, пока звонкий голос Акиры не просигналил: ?Стоп! Снято!?Ступор, овладевший близнецами, развеялся и с оглушительным воплем ?Х-аа-ру!?, младшая сестра рванула к еще не отошедшему от последних впечатлений юноше. Чуть не опрокинув его на спину, та стала судорожно срывать с него кимоно и ощупывать пострадавшее плече, на котором остался длинный синяк от тупого лезвия макета катаны, что так и не пробило его кожи. Прибывая в таком состоянии, девушка просто уже ни обращала внимание на его болезненные подергивания от ее прикосновений к побитым участкам, ни на присутствие рядом Аматсуме, продолжая плакать и вместе со слезами осыпая полуоткрытый торс парня своими поцелуями. Но боль — хороший учитель и Харука, чтобы унять ее, просто прижал рыдающую девушку к телу, не давая ей больше себя трогать в тех местах. Жрица-оператор, видя такую сцену, только пожала плечами на проникновенный взгляд старшего Касугано и стала менять позицию для съемок последней сцены. Наконец тесные объятия ее брата смогли убедить помутившийся разум девушки, что он жив и вполне себе в порядке, дав возможность и самой прийти в себя.— Тихо, тихо маленькая глупышка, — приговаривал Харука, придерживая сестру и аккуратно поглаживая по шелковистым волосам. — Все хорошо. Все уже закончилось. Ты сама-то как? Что-то болит? В ответ послышалось только обрывчатые и нечленораздельные звуки вперемешку со всхлипыванием. И юноша решил, что на сейчас ему достаточно и такого ответа, взяв присмиревшую девушку за руку и отведя к расстеленному покрывалу с вещами.Акира уже ждала их там, стараясь найти звенящий телефон среди разобранных сумок. Когда ее попытки увенчались успехом, та под молчаливый кивок Харука и полный апатии взгляд Соры нажала кнопку громкой связи и приняла звонок от их ?режиссера? Кесукэ Тотаэми.— Кесукэ-семпай?! Оператор на связи! — отрапортовала Аматсуме, бодрим голосом. — Как вы там? Последние кадры были великолепны, вот только звуки… Мне жаль, что я не смогла сдержать своих эмоций и влезла… Может переснимем эту сцену еще раз?От такого предложения оба Касугано непроизвольно дернулись друг к другу и подальше от увлеченной Акиры, но голос из телефона развеял их страхи:— Нет нужды, моя юная ученица, — от такого странного обращения ушки и щечки Аматсуме заметно налились румянцем, а голос продолжал. — Когда отснимем видеоряд, то проведем монтаж и нормальную озвучку уже в другое время и в более комфортных условиях. Что у нас со временем?— Осталась половина заряда аккумулятора и около двух часов, пока совсем не стемнеет.— Значит даже с небольшим перерывом мы уложимся. Проверь настройки освещения и попробуй подыскать подходящий баланс к моменту съемок третьего эпизода. Харука и Сора рядом?— Да, даю им трубку, — отчеканила Акира и тут же упорхнула проверять свои настройки камеры.Несколько секунд парень просто держал телефон в руке, а Сора держалась за своего брата, пока Аматсуме не ушла достаточно далеко.— Хару, ты там? — раздалось из трубки, от чего тот ее чуть не выронил.— Да, Кесукэ-сан, — ответил ?виновник торжества?, ожидая заслуженный нагоняй за свое поведение в последнем акте ?Трибунала?.— Ты… это, в порядке вообще? Ничего не сломано, или ухо болит?— Нет, обошлось синяками и легкими ушибами. Да и ухо скоро пройдет.— Хорошо. Как Сора?Девушка что еще несколько минут была не в себе, услышав такой вопрос, только подошла ближе и нежным, ласковым голосом сказала:— Я тебя ненавижу, Кесукэ.