Глава 12: Право судить. (1/1)

Аматсуме стояла неподвижно, глядя на меня испуганным и непонимающим взглядом, пока я подходил ближе.?Прости меня, Акира. Я не хотел, чтобы все так закончилось, но теперь у меня нет выбора…? — Наверное, мои мысли было совсем не сложно прочесть для нее, потому что девушка начала медленно пятиться от меня назад и вдруг безвольно стала оседать на пол, теряя сознание.?Вот черт! Только не сейчас! Неужели я снова сделал это?! Внушил ей что-то, сам того не желая?? — мои мысли неслись безудержным каскадом, пока я еле успел подхватить ее маленькое и легкое тело на руки. Отнеся обмякшую девушку к одному из стульев, оставленному старостой и Рёухеем, я метнулся к учительскому столу за водой и салфетками. Быстро вернувшись, стал растирать ее лицо влажной салфеткой, пока девушка не пришла в себя и испуганно не дернулась на стуле в сторону от меня.— Тихо-тихо, Акира. Все хорошо. Я не нападаю. — Мой ответ иллюстрировали поднятые руки, занятые водой и салфетками. Отступив еще на шаг от нее, я облегченно выдохнул: – Ты такая впечатлительная.Она несколько секунд разглядывала меня, а потом отвернулась, краснея.— Прости меня, Кесукэ-сан, — сказала она робко. – Твои слова сбили меня с толку, а еще и твой взгляд. Так смотрел на меня только дедушка, когда приходилось наказывать меня за шалости.Аматсуме еще секунду помолчала, а потом продолжила как ни в чем не бывало уже со своей озорной улыбкой:— Но на твоем лице это выглядело так, будто ты собрался убить меня, чтобы сохранить свою тайну. Я действительно испугалась и запаниковала, так что один-один. — Говоря это все, она снова прищурилась одним глазом и сделала пальцами знак ?V?, так что я не смог сдержать смеха.Мы оба стали смеяться, сбрасывая напряжение и успокаиваясь.— Вот уж не думал, что ты такого плохого мнения обо мне, Акира-чан. Я удивлен, – ее "заявление" помогло мне немного придя в себя и успокоится.— А я не думала, что ты способен обманывать и так пугать людей, Кесукэ. Так что сам виноват, — выдала она с таким милым лицом и улыбкой, что я покраснел, смутившись. — Может уже расскажешь, что здесь произошло?— Раз мы пришли к такому компромиссу, как моя исповедь, то давай сделаем все, как надо, — был мой ответ, после взвешивания возможных вариантов. — Я ведь обещал еще раз зайти к тебе в храм? На днях я сделаю это, и там ты услышишь мою историю.Аматсуме недовольно посмотрела на меня и театрально надула губки, вызывая очередной взрыв умиления в моем разуме. Но потом кивнула, соглашаясь.— Вот и отлично, — сказал я, скрывая облегчение за улыбкой. — Давай возвращаться, пока Мигива-сан всю школу не перерыла, разыскивая тебя.— Как ты можешь уже второй раз принуждать меня ждать и мучиться от любопытства! Ты понимаешь, что все это время я теперь спать нормально не смогу! — заявила она, снова надувшись, как маленькая девочка, добивая меня своим милым видом. — Что происходит с тобой, Кесукэ? Могу я помочь?Я молча посмотрел на нее, пытаясь подобрать слова, но ничего не приходило на ум, поэтому ответил ей:— Этого не объяснишь в двух словах, Акира. И если я начну все рассказывать, то займу много времени, которое тебе сейчас нужнее. Так что лучше отдохни немного и используй то время, пока я не зайду к тебе, чтобы придумать правильные вопросы, ответы на которые смогут помочь мне утолить твое любопытство. Я и Мигива-сан будем расстроены, если ты будешь себя так изводить. Просто подожди еще чуть-чуть. Второе упоминание о ее сестре, наконец, вернуло Аматсуме к текущим делам и мы вместе вышли из старого кабинета музыки, направляясь к шкафчикам. У своей секции я услышал голоса Акиры и Мигивы, которая снова отчитывала сестру за внезапное бегство с уроков. Когда я выходил со школы, мы пересеклись у выхода, но лишь одарив меня недовольным взглядом, Казуха потащила слегка расстроенную Аматсуме домой.?И как доказать, что ты не верблюд? Женщины, пойди, пойми их логику…?С такими грустными мыслями я и отправился домой в этот день, стараясь больше ни с кем не пересекаться по дороге.Но почти у самого дома Мигива прислала мне сообщение с просьбой посетить чат, так что, вернувшись, я сразу решил связаться с ней.Как только соединение установилось, на меня посыпались ее гневные письма:— Как понимать твое поведение, Кесукэ?! ]:-( Что за посиделки с Аматсуме в старом кабинете музыки?— Полегче, Мигива. Я помогал Рёухею и старосте из вашего класса с их проблемой, совсем не зная, что Аматсуме решила сбежать с уроков, чтобы подсмотреть за нами. Так что моей вины здесь нет.— И что это за проблема?— Решенная проблема. Акира разве не рассказала тебе?— Нет. Она лишь сказала, что это ?Тайна исповеди?.— Ну, тогда Казуха и Рёухей сами тебе расскажут, как будут готовы. Лишь повторю, что помогал им и совсем не собирался вмешивать в это Акиру. Я соблюдаю наше соглашение и полагаю, что оно еще в силе.— Это связано с тем, как они вели себя в последние время и сегодня ушли домой вместе?— Да, но это их личное дело и мне не хотелось бы комментировать его или чтобы ты с Акирой встревали в него. Дайте им время определиться, и они сами вам все расскажут. Вы ведь их друзья. — А ты что, себя их другом уже не считаешь?— Как друг я сделал для них все, что смог, и этого было недостаточно. Давай не будем про это.— Ладно, меня все равно мало волнуют чужые романтические приключения. Но Аматсуме сказала, что на днях ты собрался навестить ее в храме. Зачем?— Принесу пожертвование и помолюсь про успех своего творческого проекта. А также мне надо будет ее совет как священника, так что я буду там по делу и совсем не возражаю, если и ты составишь ей компанию. — Посмотрим, но ты играешь с огнем, Кесукэ Тотаэми. Для твоего же блага постарайся, чтобы так все и было. Иначе тебе не жить.— Я понимаю, будь уверенна.Еще немного обсудив с ней наше дело с ?Белой воительницей?, мы сошлись на общем плане действий и закончили переписку.Воспоминание про этот эпизод и предстоящая встреча с Акирой в храме заставили мое тело затрястись от холода и нервного напряжения, оживляя последние события, вихрем пронесшиеся в моем разуме.?Смогут ли Казуха и Рёухей простить меня, когда узнают, как я подстроил все, что случилось с ними? Чему быть, того не миновать?, — решил я, приведя себя в чувство и отправляясь спать.На следующий день погода выдалась дождливой, нагнетая уныние на мое и так подавленное настроение. В школе было все как обычно, только близнецы Касугано не пришли сегодня, сославшись на встречу с родственниками. И Науми подхватила простуду, но наотрез отказалась идти в медпункт или пропускать занятия. Казуха и Рёухей признались остальным, что стали встречаться, но родители старосты были совсем не рады такому событию. Обсудив возможные действия, я посоветовал Рёухею устроить "смотрины" в каком-нибудь уютном городском кафе, чтобы проявить себя с лучшей стороны перед ними. После некоторых трений и пояснений с моей стороны, все пришли к мнению, что это лучший вариант действий для них. Так, в очередной раз, помогая друзьям, мое настроение поднялось, и когда Мигива сообщила, где пройдет встреча с ?Белой воительницей?, я был полон сил и желания поскорее разобраться с этой проблемой и вернуться к своим делам. Но то, что должно было стать простым заданием, превратилось в мистическую криминальную драму с элементами экшена, в результате которой я немного пострадал и предстал перед Мигивой в измененном состоянии, будучи под контролем незнакомой сущности. Когда все закончилось, мне пришлось пойти на компромисс и позволить Казухе Мигиве тоже присутствовать на моей исповеди в храме у Аматсуме.Мои родители были не в восторге от моего вида и состояния после этой авантюры, но, взяв на себя некоторые обязательства, мне удалось их успокоить и получить один день отгула от занятий, чтобы восстановить себя и привести в порядок поврежденную форму. Так как лучшей возможности на горизонте не виделось, то я решил именно в этот день посетить храм и поговорить с Аматсуме и Мигивой о том, что они видели.Предупредив их о своих планах, мы договорились встретиться там после занятий в школе. Я прокручивал все эти события в голове, поднимаясь по лестнице храма и совсем не представляя, как рассказать им обоим про свою проблему.Выбравшись наверх, мне открылась чудесная панорама святого строения и природного пейзажа за ним, окрашенного заходящим солнцем в багровые оттенки. На душе стало спокойно и радостно от воспоминаний про мой недавний визит сюда, поэтому впервые в жизни мне захотелось поддаться этому иррациональному убеждению, что все будет хорошо. Улыбнувшись таким детским мыслям и желаниям, я направился к храму.Аматсуме уже переоделась в кимоно служителя и вместе с Мигивой ждали меня возле входа в храм. Коротко поклонившись строению и им обоим, я подошел к ящику для пожертвований и положил в него купюру в десять тысяч иен. Только после этого, согласно правилам служителей, Аматсуме обратилась ко мне:— Назови себя проситель и расскажи, что привело тебя в обитель принцессы Сайори. — Я Кёсукэ Тотаэми, сын Илая Тотаэми из клана Тотаэми пришел сюда просить благословения богов в своем творческом проекте и поделиться бременем, что давно тяготит меня, в надежде получить наставление, как мне быть дальше.— Здесь тебе смогут помочь со всем этим. Проходи в храм и расскажи свою проблему, – сказала она, коротко улыбнувшись. Мы с Мигивой переглянулись и вместе зашли в святилище принцессы весны, а Акира закрыла за нами двери.Небольшое помещение было расписано красными и розовыми тонами. На стенах висели вымпелы и развернутые свитки с главами из легенды о принцессе Сайори. Ее стилизованное изображение красовалось прямо за алтарем, освещенное горящими свечами. По всему выходило, что Аматсуме и Мигива уже какое-то время ждали меня и успели здесь все подготовить к нашей беседе. Акира расположилась на циновке перед алтарем, жестом пригласив меня и Мигиву занять места напротив нее. Я так и сделал, а Казуха села под углом ко мне, чтобы видеть меня и Акиру одновременно.— Итак, какая проблема не дает тебе покоя, Кёсукэ Тотаэми? — начала Аматсуме ритуальную церемонию исповеди просителя.— Дело в силе и возможностях ее применения, — начал я свою историю. — В давние времена клан Тотаэми принял моего прадеда, выдав за него одну из дочерей главы клана. Он же помог клану пережить тяжелые времена послевоенной разрухи и становления нашего государства, дав новый толчок в его развитии. Оставив после себя духовное наследие в форме своих записей, которые мы называем ?Летописью? и своих потомков европейского типа, ставшими частью клана Тотаэми, к которым и я принадлежу. В этой ?Летописи? изложены воспоминания моих предков о том, как они решали насущные проблемы, так и результаты исследований, практик по общей психологии и гипнотизму, что изучал мой прадед. Наш клан с тех пор совершенствовал их и применял для блага нашего общества в медицине, хозяйственной и военной деятельности, выпуская высококлассных мастеров, которых на Западе называют ?Инженерами душ?. Большинство из них работает сейчас на правительство или союзные нам корпорации, как ваш Агрокомплекс. Мой отец тоже должен был стать таким, однако выбрал другой путь, занимаясь обычной хозяйственной деятельностью. Но, сохранив связь с кланом, он обучал меня базовым практикам и подарил свою копию ?Летописи? для самостоятельного изучения, надеясь, что когда придет время, я сам смогу сделать выбор, как мне быть дальше. И усердно тренируясь, я овладел некоторыми из них, используя полученные знания, чтобы помогать тем, кто рядом и нуждался в таком. Раньше это проходило бесследно и шло на пользу тем, кто согласился на такое воздействие гипнозом, но в случае с Кодзуе и Рёухеем я, поддавшись ложному самомнению, совершил над ними ужасное насилие, обманом заставив их полюбить друг друга.— Зачем ты совершил такое, Кёсукэ? — включилась в мое повествование Мигива, под недовольный взгляд Аматсуме.Я поднял руку в примирительном жесте, показывая ей, что все в порядке и я не против того, что Мигива будет тоже участвовать в моей исповеди.?Черт! Не говорить же им обоим, что просто хотел отвадить этих двоих от близнецов Касугано, чтобы они не раскрыли своим вмешательством отношения Харука и Соры?, — думал я напряженно, воспользовавшись возникшей паузой. Но, уняв беспокойство, мне удалось собраться с мыслями, и я ответил им:— Наблюдая за этими двоими, я понял, что их поведение просто маска, за которыми Куранаго и Наказато прятали свои настоящие личности и желания. Они не первые и не последние из людей, которые поступают так. Но продолжая в таком духе, их обоих не ждало ничего кроме разочарования и боли. Ведь поддавшись самовнушению, они позабыли свои настоящие желания и стали хотеть любви людей, что не подходят им и не ответят на их чувства.— Ты про Харука и Сору? — спросила меня Акира.— Да. Хоть Рёухей и всячески старался проявить себя перед Сорой, но та по психотипу не совместима с ним и не ответит ему, ничего не объясняя, просто из вредности и своей инфантильности. А какие чувства староста испытывала к Харука, тоже не было ни для кого секретом. Но даже вам пришлось приложить немалые усилия, чтобы свести его с Науми, с которой его гораздо больше связывает. На этом фоне у Кодзуе совсем не было шансов. И хоть она никак не пыталась исправить такое положение, сделав вид что так и надо, оставь я все на самотек, мы бы получили грустную Науми номер два. Я провел с Кодзуе и Рёухеем достаточно времени, чтобы привязаться к ним, потому не мог не попытаться помочь им, прекратив их ненужные страдания.Воспоминание про их коварный замысел по сливу Харука и воссоединение его с Науми, заставило моих судей улыбнуться и легче принять мои мотивы.— Что ты сделал, чтобы свести Кодзуе и Рёухея? Ведь более разных людей нет во всей нашей школе и я не представляю, как такое возможно, — снова вернула нас к теме Мигива и вместе с Акирой стала ждать моего рассказа.— Я совершил преступление против их личностей. Подвергнув их гипнотическому воздействию, без их ведома и согласия, — ответил я, опустив голову, но успев заметить шок на лицах Акиры и Казухи.Минуту мы просто молчали, пока они переваривали эту информацию, а я боролся с нахлынувшими воспоминаниями и эмоциями. — Как тебе удалось такое, Кёсукэ? — Мигива первой пришла в себя и подала голос. Акира только согласно кивнула, ожидая моего рассказа. — Чтобы избавить Кодзуе и Рёухея от их переживаний и безответной любви к близнецам Касугано, мне нужно было вынудить их проявить свои настоящие личности. — Начал я свой рассказ про эту операцию.— Главная проблема этого предприятия была в том, что ни дипломатией, ни угрозами мне бы не удалось вынудить никого из них прекратить свои ухаживания или оставить надежды. Потому у меня просто не осталось приемлемого выбора и я, воспользовавшись тайным знанием нашего клана, начал действовать неделю назад.На несколько секунд мне пришлось прерваться, восстанавливая события недельной давности. Но вскоре, мой рассказ продолжился:— Использовав свои "завязки" в дисциплинарном комитете школы, я пролобировал идею о переносе старого спортинвентаря силами провинившихся за нарушения дисциплины, которые сделают это после занятий. Еще немного усилий стоило добавить в список ?рекрутов? Рёухея. Выждав момент, пока он отвлекся, болтая с приятелями, я положил в его открытый шкафчик музыкальную шкатулку в виде книги, которую использовал мой прадед, чтобы быстро погружать людей в транс или гипнотическое состояние, когда практиковал свое искусство в далеком прошлом. Затаившись и уповая на богов, чтобы Рёухей остался один, я дождался конца работ. И боги, наверное, услышали меня, потому что вскоре стала слышна знакомая мелодия, а Рёухей как лунатик стоял и рассматривал кружащиеся спирали в открытой шкатулке. Регулярные тренировки по укреплению сознания помогли мне сохранить ясный ум и восприятие, потому приблизившись, я без труда смог подчинить волю Рёухея и вложил в него нужную программу поведения, командные сигналы и условия завершения программы, так чтобы он ничего не вспомнил про мое воздействие. Забрав шкатулку, я оставил его спать без сознания.Снова прервавшись, мне пришлось сделать над собою усилие, продолжая свой рассказ:— С старостой было еще проще, ведь ее психотип относиться к наиболее внушаемым, способным в трансе к сложным действиям и отличается полной подчиняемостью . Потому узнав, когда она отправиться в библиотеку готовиться к очередным тестам, я оказался рядом, и дождавшись момента, в котором мы остались одни, снова сделал это.?До сих пор не могу забыть ее страх и удивление, когда прижал ее к одной из книжных полок, создавая прямой контакт глаз и принуждая сконцентрироваться на себе.— Что… что ты делаешь, Кёсукэ? — смогла выдавить она из себя, глядя на меня с первобытным ужасом и шоком.— То, о чем сильно пожалею, — сказал я в ответ, наполняя свой взгляд и голос силой. — А сейчас смотри на меня и слушай мой голос…?.Воспоминания о том моменте снова непрошеным раздражителем ворвалось в мой разум, заставив меня взять паузу. Я опустил эту деталь от Аматсуме и Мигивы, продолжив свое повествование:— У Кодзуе не было никакой возможности избежать моего воздействия и вскоре она погрузилась в транс. А я закладывал в нее программу, командные сигналы и "якоря", с помощью которых мог управлять нею, пока программа не будет выполнена. Напоследок я заставил ее забыть про свои действия, заменив эти воспоминания на разговор про нее и Харука Касугано.— И что, ты так легко пошел на такое, основываясь только на своих предположениях о том, что будет для них лучше?! — снова не выдержала Мигива, глядя на меня с неприкрытой угрозой.— Ты говорил, что внушил им обоим новые программы поведения. К каким действиям ты принудил их? — Акира наоборот оставалась сдержанной и старалась направить меня обратно в конструктивное русло.Немного помявшись и подбирая нужные слова, я ответил сперва Аматсуме:— Рёухею Наказато я вложил программу поведения старательного ученика, озабоченного своим будущим. Добавив модули, что ограничивали его удовольствие от видеоигр и простейших сексуальных реакций, которые он мог испытывать, читая свою коллекцию комиксов, либо создавая те непристойные ситуации со ?случайным? подглядыванием или телесным контактом с девушками, которыми он так заметно отличался сред нас. А старосте наоборот сделал внушение, что позволило ей обойти воспитательные и социальные блоки, которые закладывались в нее с детства, открыв возможности вести себя в компании Рёухея более расковано. Учитывая, что эмоции часто берут верх в поведении старосты, я оставил в ее программе возможности управлять девушкой, до тех пор, пока программа не будет выполнена с помощью своего голоса и хлопков в ладоши. Завершающим этапом моего вмешательства стал бы их поцелуй, после которого мое воздействие на них прекратилось и они снова смогли бы вернуться к своему обычному поведению. По плану, эти действия и должны были сблизить их обоих, вынудив совместно решать общие проблемы, открывая и доверяя друг другу то, что позволило бы им увидеть себя с новой стороны.Мое воздействие только открыло в них то, что они носили, но боялись показать остальным и имело ограниченный, обратимый характер.Взяв небольшую паузу, я повернулся к Мигиве и продолжил, глядя на нее:— Я поступил так, долго наблюдая за ними и их реакциями на последние события. Если бы у меня было больше времени и влияния на них обоих, то я бы без сомнения пошел бы путем уговоров и разъяснений Кодзуе и Реухею ошибочности их пути. Но ничего этого у меня не было, а сила понимать и влиять на поведение других людей, что практикуется в моем клане, была. И хоть в теории это возможно, но на деле все было совсем нелегко.Желая им только блага, я постарался добыть как можно больше данных про них и то, как они стали такими. Собрав всю информацию воедино, понял, что только так смогу помочь Кодзуе и Рёухею, решившись на эту авантюру. Ведь тогда эта идея, используя доступные мне знания, просто подтолкнуть их друг к другу, казалась мне вполне здравой, хоть и связанной с риском.Все следующие дни я провел как на иголках, ежедневно ожидая разоблачения, преследований или когда вложенные программы начнут действовать. Но староста и Рёухей вели себя как обычно, а на мои аккуратные расспросы отвечали, как и было задумано. Так что на некоторое время оставил все, засомневавшись в том, что мои действия повлияли на них. Воспользовавшись моей паузой в повествовании, Мигива снова взяла слово:— И теперь ты думаешь, что благие намерения оправдывают тебя? А если бы они пострадали, выполняя твои пожелания и не понимая, что творят?!— Сестра, успокойся, — удивительно, но сейчас, при исполнении своих обязанностей как священника, голос Аматсуме был властным и твердым, смутив даже Мигиву. Она была сейчас воплощением мудрости и милосердия своей богини, потому, одернув Казуху, продолжила, вступившись за меня:— Кёсукэ Тотаэми сделал то, что мог сделать и использовал преимущества тайного знания, ради блага многих людей. Ведь какой вред можно причинить, вынудив Реухея Наказато, наконец, оставить ребячество и взяться за голову, занимаясь учебой или заботясь о будущем? А про старосту он тоже точно подметил и нашел в себе силы с решительностью не дать ей повторить историю Науми. Разве не теми же мотивами мы все руководствовались, когда затевали нашу задумку с ней и Харука? Кёсукэ-сан смог сделать все это в одиночку и получил лучший результат, чем мы смогли бы все разом, даже задайся всерьез такой целью.Мигива сперва смутилась от такой отповеди из уст Аматсуме, но, взяв себя в руки, уже приготовилась ей достойно ответить, когда я поднял руку, останавливая возможный конфликт и прося слова.Еще несколько секунд поиграв в гляделки и подувшись, Аматсуме и Мигива стали слушать то, что я решил им сказать:— Спасибо тебе за сочувствие и теплые слова Акира, но Мигива сейчас действительна права, — при этих словах от меня не укрылось победная улыбка, которую Казуха сразу же подавила, слушая дальше мой рассказ. — Я поступил опрометчиво и безрассудно, подвергнув своих друзей большой опасности. Сказать, что все пошло не так, все же нельзя, но я явно упустил многие важные моменты. Например то, что Реухей станет сопротивляться воздействию, а у Кодзуе оно приобретет форму любовной одержимости. Моих знаний оказалось недостаточно, чтобы сделать все чисто и правильно, поэтому они оба переживали побочные эффекты от моего воздействия, которые заставили их так странно вести себя и мучиться, не понимая, что с ними. Боги в очередной раз смилостивились надо мною, дав возможность вовремя вмешаться и предотвратить великое горе для всех нас.Я говорил им это, а сам вспоминал безумный лик старосты и хнычущего в углу Реухея, ставшими такими из-за моих недоработок в их программах. Предположив, что в своей версии рассказа Кодзуе и Рёухей не стали упоминать этот эпизод, то и я не стал раскрывать подробности того, что случилось в старом кабинете музыки раньше.— Отправив старосту в медпункт и разойдясь с Рёухеем по классам, я наконец понял, какую ужасную вещь совершил над ними, в панике став метаться, пытаясь исправить то, что наделал, — продолжал я свой рассказ. — Но, успокоившись и поразмыслив немного, пришел к выводу, что еще можно достичь желаемого, если еще вспомнить другие техники воздействия, описанные в ?Летописи?, чтобы помочь им.— Ты про свое ?чудодейственное зелье?, что заставил Кодзуе и Рёухея выпить накануне? — снова включилась Мигива, быстро переглянувшись с Аматсуме и дождавшись ее кивка, пока я подбирал слова для продолжения своей истории. — Что это хоть было такое?— Это было ?пацабео? — безопасная смесь пищевых добавок с сильным запахом и вкусом вызывающим отвращение, — ответил я с довольной улыбкой. — Люди отчего-то верят, что чем гаже лекарство на вкус, тем эффективнее и надежнее оно должно действовать, приписывая таким вещам чуть ли не чудесные свойства. Я воспользовался этим, чтобы внушить нужный эффект Кодзуе и Рёухею, получив возможность собрать дополнительные данные о них и исправить свои ошибки. Ловкость рук и немного мошенничества.Эта фраза заставила даже Аматсуме улыбнуться чему-то своему, пока Мигива изучала мою реакцию, а я старался определиться, что рассказать им дальше.История переходила к моим изменениям под действием призванных сущностей, которые они обе, независимо друг от друга уже успели увидеть, вместе с их результативностью и побочными эффектами.?Стоит ли рассказывать им все? Вряд ли они поймут всей опасности от призыва сущностей и точно захотят убедиться в этом на практике. Сейчас я не готов открыть им главную тайну нашего клана, как сделал для Касугано, так что пусть лучше они обе думают про меня как о ловком шарлатане. Да, так будет лучше для всех нас?, — так я решил тогда и в таком ключе стал продолжать свой рассказ о воздействии для Акиры и Мигивы.Придя к такой концепции, я о многом умолчал для них. Не было в моей исповеди рассказа про то, как всю ночь до второй встречи с Кодзуе и Рёухеем, я анализировал данные их тестов и собственных выкладок, а когда понял, что самому мне не справиться, решился призвать его. Кайки Дейша. ?Шарлатана?.Не рассказал я и о том, как готовился ко второй встрече, заранее определив область воздействия для призванной сущности старым кабинетом музыки, запретив наносить вред себе, Кодзуе и Реухею, а также всем остальным, кто потревожит нас, и вынудив решить проблему моих друзей так, чтобы они оставили свои желания относительно обоих Касугано. Эта сущность манипулятора и обманщика лучше всего подходила для такой цели, но мои предки редко пользовались его услугами, считая его злобным духом, а его помощь — проявлением слабости. У меня же не было выбора. Когда Кодзуе и Рёухей пришли во второй раз, он уже ждал их в моем теле и начал свое представление.Это были непередаваемые ощущения, совсем отличавшиеся от боевой трансформации, что я впопыхах использовал в свой первый раз, призывая сущность в свое тело. Он забавлялся, играясь со страхами, сомнениями и чувствами моих друзей, с легкостью внушая им нужные эмоции или ощущения. А то, что он рассказал старосте и Реухею про их прошлое и "социальные маски", стало и для меня настоящим откровением. Ведь у меня ушли бы месяцы или годы, чтобы добыть такие данные про детство, родных или душевные переживания, которые сформировали их личности, сделав Кодзуе и Реухея такими, какими я их знаю. Кайки Дейша сделал это просто по ходу дела, взяв нужную информацию из моей памяти и хранилища знаний всего человечества. Хроник Акаши.Был момент, когда сущность, забавы ради, сменила объект желания старосты с Харука Касугано, на меня, а потом переключила на Рёухея, заставив изрядно побеспокоиться за весь исход моего замысла.Но в конечном итоге, ?шарлатан? сделал то, ради чего его и призывали, позволив Кодзуе и Реухею взглянуть друг на друга в новом свете и возможно найти то, чего им обоим так не хватало в остальном обществе, оставив на время или навсегда свои прошлые желания.К моему стыду я тоже наслаждался этим успехом вместе с призванной сущностью. Наверное, только поэтому он обратился ко мне в конце, сказав про потенциал и намекнув, что мы не одни были в кабинете музыки, бросив мое тело и избитый разум самостоятельно разбираться со всем этим.Такова сущность обманщика, потому мои предки и избегали пользоваться его услугами. А я докатился до такого сам, поддавшись своей ложной непогрешимости и теперь вынужденный искать оправдание у Аматсуме и Мигивы в этом храме, снова обманывая их, чтобы уберечь и дать другое объяснение тому, что они видели.Но ничего этого я не рассказал им.Только ограничившись описанием, как помог Казухе и Реухею избавиться от мною же и наведенных навязчивых желаний, вынудив их обманом поцеловать друг друга, запустив вторую вложенную в них программу, что заставила Рёухея прочитать записанное ему мною признание старосте. А ее ?троянский конь? моего авторства звучал еще проще:?…когда ты услышишь эти слова, просто дай ему шанс быть с тобой?.— Таким образом, мое воздействие носит локальный и обратимый характер, — продолжал я свой монолог для застывших Акиры и Мигивы. — Они оба помнят, какими были и какими стали после моих действий. Потому если мои выводы ошибочны, и они, не найдя друг в друге ничего стоящего, захотят расстаться, все снова вернется к прежнему состоянию. Рёухей снова сможет получать удовольствие от подглядывания за девушками или читая свою "литературу", а Кодзуе и дальше сможет жить как жила. Теперь ничто не принуждает их к каким-то действиям, кроме их собственной воли и желаний.— Тогда о чем же ты так переживал и почему обратился к себе тем странным голосом, Кёсукэ Тотаэми? — задала Аматсуме главный вопрос моей исповеди под внимательный взгляд Мигивы, что сжалась от напряжения на своем месте. Я немного помолчал, пытаясь подобрать нужные слова и не выдать истину.— Дело в том, что я не так хорош в психотерапии или гипнотизме, как хотелось бы. Потому мне пришлось взять за основу поведение и способы действий одного моего знакомого врача, что занимается таким. Настроив себя с помощью самовнушения, тогда я играл его роль, полностью вложившись в нужный образ, чтобы скопировать его способы мышления и методику воздействия, думая, что только так мог исправить наделанное с Кодзуе и Рёухеем. Но чем дольше я находился в его образе, тем глубже погружался в трансовое состояние, ускоряя работу мозга и расширив восприятие для эффективной обработки данных, что фактически стал им на время последней встречи в старом кабинете музыки. Это довольно действенная методика, но имеет свои побочные эффекты, которые ты и наблюдала тогда, Акира. Такое напряжение всех сил разума не проходит бесследно и вызывает у меня короткие судороги вместе с эмоциональной нестабильностью, на какое-то время. Но это была не большая цена за возможность исправить мои ошибки.— Так ты все-таки экстрасенс, Кёсукэ Тотаэми? — задала и Мигива свой главный вопрос, пока Аматсуме размышляла.— Пока я только учусь, Мигива-сан, — ответил я. — Хоть для кого-то мои способности и покажутся сверхъестественными, но это то, на что способны некоторые люди при правильной подготовке и практике. Я не могу видеть будущие, читать мысли либо общаться с мертвыми, как показывают в разных фильмах или популярных на Западе шоу. Тем болиее я не в силах менять законы природы силой воли, как в аниме или манге. Единственное, что я сейчас умею — это способности посредственного актера, что владеет гипнозом и знание о природе человеческого поведения, позволяющие управлять им. Еще и последствия моего обучения, что позволяют мне программировать себя должным образом для эффективного выполнения самых разных задач.— Какого же ты совета ждешь от нас, Кёсукэ-сан? — снова взяла инициативу в свои руки Аматсуме. — Старосте и Реухею твое воздействие пошло только на пользу. Хоть все не прошло гладко, но ты сумел выявить и исправить свои ошибки, потому тебе не в чем раскаиваться и боги простят тебя.— Увы, Акира. Но это не так, — сказал я, с грустной улыбкой глядя на нее. – Большая сила влечет за собою, часто затмевая для других свое порочное влияние. Даже действуя из лучших побуждений, я пошел на ужасное преступление против личностей моих друзей и только благодаря счастливому стечению обстоятельств все обошлось без тяжелых последствий. Если такие действия сойдут мне с рук безнаказанно, кто знает, что я сделаю дальше, руководствуясь своими представлениями о благе и допустимом вмешательстве. Проступки должны быть наказаны, какими бы светлыми мотивами их не прикрывали. Это я понял, исправляя свои ошибки.— Тогда почему ты не рассказал все своим родителям? — спросила Мигива.— Я рассказал. Отец сказал, что доволен мною и уже ведет переговоры о моем дальнейшем обучении в нашем клане, а мать просто плакала, ожидая нашего расставания в будущем. Совсем не такой реакции я ожидал от них и, немного поразмышляв, решил, что только те, кто видели своими глазами, что я сделал, смогут объективно оценить мои действия и решить, как мне быть дальше.Взяв небольшую паузу, я внимательно посмотрел на лица Акиры и Казухи, чтобы убедиться, серьезно ли они обе отнесутся к моей просьбе.— Вы обе самые достойные люди, каких я встретил в этих местах и вам двоим я смог уверенно открыться о своих способностях, — при этих словах Аматсуме и Мигива отчего-то обе смутились и, переглянувшись между собою, улыбнулись. — Потому лишь вам я доверяю право судить себя и свои поступки. Скажите, как мне быть дальше?Наступила долгая пауза, во время которой Мигива и Аматсуме переглядывались, размышляя как поступить. Наконец Акира сказала:— Нам надо посовещаться, Кёсукэ-сан. Оставь нас ненадолго и мы сможем решить, как тебе помочь. — Мигива только согласно кивнула, когда я кланялся им обеим и вышел из святилища наружу, закрыв двери за собою. Отойдя подальше от храма, я бездумно прогуливался по площади, любуясь небом и силуэтами гор, уже скрытых вечерними сумерками. Это место успело полюбиться мне, возвращая комфорт и покой, утраченный от последних событий, а также отгоняя тревоги о будущем.?Правильно ли я сделал, не став посвящать Мигиву и Аматсуме в тайну о сущностях?? — размышлял я, вспоминая реакцию обоих Касугано на мой рассказ и окончательно утвердившись в верности своего решения.Дав двум сестрам самим определиться с последствиями моих поступков, я окончательно расслабился, сбросив на время все тревоги и сомнения, пока двери святилища не открылись и они обе не вышли ко мне.Подойдя к входу в храм, я снова поклонился им и святому строению, давая понять, что ожидаю их решения. Поманив меня жестом, они обе зашли внутрь. Последовав за ними, увидел, что они обе расположились перед алтарем, на сей раз сидя рядом друг с другом. Сев на свое место, мне осталось лишь ждать, когда они скажут мне, до чего договорились.— Кёсукэ Тотаэми, твоя сила подобна инструменту в руках, — начала Акира, — он может как приносить пользу, так и причинять вред. Эта сила и возможность постигать знания, как использовать ее, даровано тебе богами, поэтому мы не вправе однозначно решать за тебя, как тебе быть с этим. Если ты пугаешься ее и хочешь отречься от такого, подобно своему отцу, то тебе следует сознаться во всем Кодзуе и Реухею. Приняв последствия своих проступков со спокойной душой. Если же ты примешь свою силу и ответственность, которую она несет, то в качестве наказания за свое безрассудство, тебе прийдеться до их выпуска из школы помогать им и другим, нуждающимся в твоем воздействии, оставаясь в Окукозоме.Такой поворот смог заметно удивить меня, заставляя мое тело напрячься, а лицо побелеть под ехидный взгляд Мигивы и снисходительный Аматсуме.Наконец я взял себя в руки и, коротко поклонившись, ответил ей:— Всякое действие имеет последствия, и я принимаю их. Но такое важное решение мне тяжело принять, не обдумав как следует, потому прошу про отсрочку с ответом, пока я не завершу съемки фильма вместе с близнецами Касугано.Упоминание об предстоящих новых впечатлениях заставили Аматсуме снова вернуться к образу озорной девочки, сияя глазами. Мигива только тяжело вздохнула и вышла из святилища, отвечать по телефону.Акира же взяв себя в руки, снова стала серьезной и сказала мне:— Тогда прими благословение принцессы Сайори в своем начинании и обрети покой в своей душе, Кёсукэ Тотаэми, сын Илая Тотаэми из клана Тотаэми, – с этими словами она подмигнула мне, поднимаясь, и стала читать молитву о благословении принцессе весны, помахивая надо мною и алтарем ритуальным веером с символами ее веры.Закончив ритуал благословения, Аматсуме снова вернулась к своему обычному состоянию озорной школьницы, порадовав меня своей улыбкой и милым видом. Выходя из храма, мы увидели Мигиву, что тоже наблюдала за ее работой с одобрением и легкой грустью в глазах. Договорившись о времени, когда я и близнецы Касугано зайдем за ней для съемок сцен у озера, мы с Мигивой попрощались с Акирой у храмовой лестницы. Казуха сказала, что за ней приехала машина и предложила подвезти меня домой, на что я не стал отказываться. По дороге мы успели поговорить о наших делах с ?Белой воительницей? и о том, что видела Мигива во время нашей последней встречи. Закончив с этим странным делом, я сделал очередной шаг к нашему с ней взаимопониманию, про себя удивившись, как мы с Казухой смогли так сблизиться после стольких дней взаимного подозрения и страхов. Попрощавшись с ней у дома я, под "остроумные" комментарии моего отца, отправился спать.Ведь как ни оттягивай этот момент, время ?Трибунала? настало и на днях мне прийдеться провести ритуал над близнецами Касугано, узнав наконец истину, что движет ими обоими и как на долго хватит их чувств. И то, чем может завершиться это мероприятие, наполняло меня смутным беспокойством.