Глава 6: Леди Дервей. (1/2)

Всю дорогу боялся засыпать - снились одни лишь кошмары. Я слишком раним. Пожар, смерть Джошуа, разлука с дорогими моему сердцу людьми - все это было слишком тяжело принять. То, что со мной произошло - казалось ужасным. В голове все еще звучал голос Люция. Я поступил жестоко, надо было самому все ему рассказать. Проститься нормально. Люций очень дорог мне. Как же не хватало его голубых глаз. В них невозможно не влюбиться, а нежная улыбка.… Хочется, чтобы он дарил ее только мне. Но я надеялся, что разлука изменит мои чувства к нему, сделает их более простыми, дружескими. Старался отбросить будоражащие душу мысли. В академии нужно будет постараться все забыть.

Путь занял сутки, как и предупреждал меня отец. Местность резко изменилась, что говорило о том, что я далеко от дома, и дорога была куда дольше суток. Все вокруг было незнакомым, даже воздух, казалось, был другим. Академия занимала гигантскую территорию, обнесенную толстой стеной. К основному зданию примыкало огромное количество более низких каменных пристроек, при этом все как бы сливалось в одну массу, окруженную кольцом стены. Когда пересек разводной мост, понял, что внутри не только камень. Много зелени, фонтанов, все вместе придавало окружающим каменным постройкам мягкость. Чувство сильного голода и усталость не позволили, как следует все осмотреть. Меня радушно приняли, проводили в покои, попутно рассказывая, что и где находится. Я не особо старался запоминать. Войдя в комнату, не стал рассматривать убранство. Быстро перекусив фруктами, которые нашел на столике в гостиной, провалился в крепкий сон. Проснулся от кошмаров, весь в поту. Вспомнив Люция, горько улыбнулся, он бы сейчас обнял меня и стал убаюкивать, пока я бы полностью не успокоился. Немного придя в себя, пошел в ванную комнату, долго стоял под душем, стараясь смыть ?пепел? с моего тела. Вернувшись в спальню, представил, что рядом Люций, на душе стало спокойнее, и я снова уснул.

Утром меня проводили в кабинет к главе академии Серджи Радуо, он был одет в черную мантию с красными вставками. На вид ему можно было дать чуть за пятьдесят лет, но он был уже полностью сед. Меня напугал его взгляд – злые глаза пронизывали насквозь….Голос глухой, басистый, говорил он строго и только по делу, хотя речь его была довольно любезна. Он быстро ввел меня в курс дела. Выйдя из его кабинета, передернул плечами, кого-то он мне напомнил - вдруг пришло осознание, что Юджеб вот такой же, хмурый и со злым взглядом.

В основном здании академии были расположены аудитории и лекционные залы.Просторные помещения имели огромные окна и освещались разнообразными подсвечниками и лампами. Спальные покои находились в западном и северном зданиях, примыкающих к академии. В них спокойно хватало места для всех учащихся, и каждому были выделены личные апартаменты. Множество библиотек позволяло уединиться и читать спокойно. А единая столовая, в которой никогда не было толкучки, давала возможность пообщаться и познакомиться поближе.

Уроки проходили каждый день, они делились на лекции, семинары и практику. Для каждого вида дара выделялся отдельный зал, где специализированный инвентарь позволял практиковаться по полной. На первом же занятии по контролю над даром, я едва не уничтожил весь зал, который хоть и был в основном из камня, но накалился до предела. Преподаватель-лорд успокаивал меня, говоря, что с первого раза мало у кого выходит подчинить дар, и добавил, что я являюсь элитой второго класса, поэтому даром овладею в совершенстве, и он не будет выходить из-под контроля. Я верил его словам, но опасался в полной мере пользоваться своими способностями. Вскоре во время тренировок стал с легкостью поджигать предметы, даже находящиеся в другом конце зала. Все давалось теперь так послушно и просто, даже не верилось, что дар проявился недавно. Но особо пользоваться им мне не хотелось. Да и где мне его применять? Если только разжечь камин или свечу. Уничтожать что-либо я не хотел. Поэтому, кроме обязательных занятий в тренировочном зале, к дару я не прибегал.

Многие пытались познакомиться со мной, в академии училось много лордов и леди разных возрастов, нас разделяли только по курсам, не по возрасту. Раньше я был бы счастлив подружиться с таким количеством сверстников, но не теперь. Я избегал всех учащихся, и вскоре окружающие оставили попытки подружиться со мной.Благодаря лорду Умо из золотого ордена света, который лечил душевные расстройства, я обрел спокойствие. В его кабинете я частенько засыпал, только там мне не снились кошмары. И сам не заметил, как страшные сны ушли, я больше не просыпался в слезах от приснившегося ужаса.До меня внезапно дошло, что здесь я уже больше месяца, и за все это время ни разу не вспомнил об отце. Стало стыдно. Собравшись написать письмо, долго не мог подобрать слов. Отписавшись отцу, задумался: что написать Люцию, он-то читать не умеет? Значит, если буду писать ему отдельное письмо, то читать все равно будет отец. Меня это смутило, поэтому в самом конце, после описания жизни в академии, просто дописал ?… пап, это для Люция, прочти ему: Люций, мне так жаль. Прости меня за слабость, не держи зла. Я очень скучаю по тебе, не могу дождаться дня, когда вернусь. Обнимаю и целую Вас?. Да, мало написал, хотелось много чего еще сказать, но я сдержался, надеюсь, Люций не обидится на это. На бумаге проще сказать то, что не решаешься произнести вслух, глядя в глаза. Но приходится сдерживаться, зная, что прочтет это не только тот, кому адресовано письмо. К Люцию я испытывал непонятное влечение, но разлука притупила похотливые мысли, и я старался думать о нем, как о лучшем первом друге. Но от мысли, что Люций - только друг, почему-то сердце щемит в груди.

Наконец почувствовав, что жизнь вернулась в нормальное русло, стал тянуться к общению. Ребята в моей группе были хорошими, со многими легко нашел общий язык, но выделить среди них кого-то одного пока что не выходило. Хотелось успеть сделать все: найти отличных друзей, узнать больше о даре и вернуться домой повзрослевшим, способным отвечать за свои поступки.В конце концов, из всей массы окружавших меня ребят, ближе всего сошелся только с двумя. Первый - рыжий парень шестнадцати лет, лорд Сильвер Карибро, обладатель дара мерзлости. Язвительный парень, но добрый и несерьезный, из-за чего на практических занятиях по контролю над даром попадал в нелепые ситуации, и все над ним по-доброму подсмеивались. Парень он симпатичный, немного полноват, портила его только стрижка под горшок. Вторым близким другом стал лорд Роберт Молния, ему было почти пятнадцать, в его семье всегда проявлялся дар управления мощными разрядами. Сам же Роберт умел выпускать из рук разряды молний. Он очень высокий и худой, из-за чего постоянно сутулится. Ему совсем не шли темно-каштановые волосы длиной до плеч, служившие ему завесой, чтобы спать на занятиях. Я специально не выбирал, просто с ними двумя было легче всего общаться, впрочем, они первыми проявили инициативу. Вдобавок к тому же выходило так, что мы в дальнейшем будем состоять в одном ордене. Нам сразу, на первом же занятии, рассказали, кто в какой вступит орден. Выбирать самому было нельзя, там какая-то своя система распределения. Меня посвятят в серебряный орден. Всего орденов шесть: орден темных, серый орден, белый орден, орден природы, серебряный орден и золотой орден света. Представителей последнего было меньше всего, по пальцам пересчитать можно. В золотой и темный орден вступали те, кто обладал ?безумием? богов.

Углубившись в историю, очень многое осознал, мне, оказывается, повезло, что дар так поздно проявился. Как говорилось в книгах и на лекциях: ?Чем позже проявляется дар, тем он более спокойный и сбалансированный. Родившийся с даром или проявивший его до шести лет считается носителем ?безумия?, их дар - это неконтролируемый, буйствующий, яростный, неукротимый поток, постоянно рвущийся выплеснуться. Обладателям дара бояться своих безумных собратьев не стоит, они очень трепетно относятся к себе подобным…?. Написано и сказано было много, но самое главное, что я уяснил - безумие ценилось. На уроках дипломатии нам твердили, что представители элиты сильнее остальных. Почему элитой называли орден темных, я не понимал. Лично мое мнение - они просто сумасшедшие. Почему все ордены должны так почитать орден темных? Будь моя воля, я бы избавил мир от их существования. Или, по крайней мере, изолировал их от общества. В исторических книгах описывалось, что в великих войнах орденов самыми жестокими воинами-убийцами являлись представители ордена темных, каждый орден старался привлечь на свою сторону как можно больше лордов и леди из темных. Золотой орден света, несмотря на такое же ?безумие?, как у темных, наоборот, старались остановить возникающие конфликты. Самыми известными среди их представителей были лорд Тейсей и леди Агледия, они отдали свою жизнь за мир среди орденов. Каждый орден поклонялся своим Богам. Но духовная часть мира лордов и леди меня мало волновала. Хотя, если бы передо мной встал выбор, я предпочел бы почитать богов правосудия.

Как-то парни сказали мне, что на занятиях на меня постоянно смотрит одна девушка. Я этого и не заметил. Стало интересно. Роберт обещал показать мне ее на лекции по мифологии, так как это получался единственный наш с ней совместный предмет. Мы тут были только пару месяцев, поэтому он и сам не знал, как ее зовут. Когда Роберт показал мне на сидящую впереди девушку, она как раз в этот момент обернулась, и наши взгляды встретились. По мне как разряд прошел. Я даже почувствовал, как у меня зажгло щеки. Такие чистые глубокие глаза я видел только у Люция. Девушка была безумно красивой: длинные черные волосы подняты в высокий хвост, заплетенный во множество косичек. Благодаря этому подчеркивалась ее длинная изящная шея, и ничто не мешало разглядывать ее небольшие оголенные плечи. Бледноватая, с большими серыми глазами - она просто околдовывала. Нос у нее был аккуратный с небольшой, едва заметной горбинкой, а ноздри порой нервно вздрагивали. На овальном лице с большими глазами и милым носиком ее пухлые губы смотрелись просто шикарно. У меня аж дыхание перехватило. Всю лекцию я нагло ее разглядывал, отметил все: что она стройная, но грудь у нее большая, а через разрез на боку ее платья выглядывала стройная ножка в синих плотных колготах. Наряды леди и лордов резко отличалась от одежды необладающих даром, а также зависела от места проживания. В академии не была введена обязательная для всех форма: все учащиеся, кроме служащих и преподавателей-лордов, ходили, в чем им было удобно. После лекции узнал, что девушку зовут леди София Дервей, ей семнадцать лет, а главное - она давно закончила академию, и была первой ее красавицей, а тут торчала лишь по своей прихоти. К тому же оказалось, что она является носителем ?безумия богов?, и состоит в золотом ордене света.Как и говорили друзья, леди Дервей постоянно смотрела на меня. Она даже этого не скрывала. Парни подначивали, чтобы я познакомился с ней. Меня пугало, что она такая красивая, что все знает о даре, что старше меня. Как с ней заговорить-то? Опыта в ухаживании у меня нет. Можно, конечно, просто подсесть к ней на лекции, но как-то неловко заговорить при всех…. Я так и не решился подойти, а вот она - да. В библиотеке, когда мы с Робертом и Сильвером готовились к истории, она подошла. Парни, недолго думая, сразу смылись, пожелав мне шепотом удачи.- Привет. К истории подготавливаешься?

Боги, я едва в обморок не упал, со мной говорила самая красивая девушка академии. Мысленно обругал ребят за то, что кинули меня тут одного. Я так растерялся, что и слов не смог подобрать, а уж что-то выговорить и подавно, только кивнул головой.

- Можно я сяду с тобой рядом?

Да я наверно со стороны выглядел как полный дурак. Я опять просто кивнул.

- Меня София Дервей зовут.

Она представилась мне, а я тупо кивнул, меня прямо как заклинило. Блин, что я за чурбан?! Сижу и киваю тут?Я был готов умереть со стыда.

- А тебя Эбери Терронико зовут, да?

Все, я больше не могу, ну что я за болван-то. Я опять тупо кивнул. Она все еще стояла, так и не присев, улыбаясь, смотрела на меня.

- Наверно, я тебе все же мешаю. Я лучше пойду, не буду отвлекать.Я едва не разревелся, когда она развернулась на высоченных тонких каблучках, и ушла, не оглянувшись. При каждом шаге в разрезе выглядывала ее стройная ножка. Упав лбом на стол, я стал ритмично биться о него. Ну я и дурак! Надо ж так опростоволоситься! Прямо какпростолюдин какой-то. Второго шанса не будет. Она наверно решила, что я полный придурок. Ребята минут через пять подсели ко мне.- Ну ты чего? – недовольно протянул Роберт.

- Ты был похож на глупого пса, увидевшего самку и незнающий что с ней делать, – ?утешил? Сильвер, едва сдерживая смех. – Обалдеть, ты сидел, кивал башкой и пускал слюни. Еще бы вывалил язык, и было бы вообще самое то, – он громко засмеялся, из-за чего получил замечание от служащей библиотеки.- Я что, слюни пускал? – упавшим от ужаса голосом, практически шепотом, спросил я, хоть сейчас готовый провалиться под землю со стыда. - Опозорился хуже некуда... Теперь она наверно думает, что я полный кретин… Я хочу умереть! - простонал я. Закрыв голову руками, я опустил ее на стол.- Он врет, слюней не было, – хмурясь, утешил меня Роберт.- Правда? –подняв голову, с надеждой посмотрел на друга.

- Да. Но Сильвер прав, ты был похож на глупого песика.

Я опять опустился на стол, застонав.

- Не переживай, у всех бывает, я вот тоже не знаю, как отреагировал бы, если бы ко мне такая крошка подошла сама.Я печально вздохнул:

- Что теперь делать-то?- Смирись, дружище, ты не для нее, – язвительно заметил Сильвер. Была в нем эта дурацкая черта, но парень он все же неплохой. – Ладно, давайте историю доделаем, а потом решим, как тебе помочь.- Хорошо, может, немного отвлекусь.

После библиотеки парни предложили мне множество идей, как можно извиниться. Да, предложения были неплохими, но вот одна проблема: я не решусь с ней заговорить первым. Но этого и не пришлось делать. Наверно я ей очень нравился, раз в столовой во время ужина она снова подошла ко мне. Парни, молча переглянувшись, быстро улизнули, пересев за ближайший свободный стол. Ну вот, опять. Нет! Теперь я не оплошаю, это мой шанс исправить положение.- Привет еще раз, – она мило улыбалась. – Можно с тобой сесть?- Да. – Ура! Я это сделал! Я заговорил с ней! Боги, как камень с души упал.

Она села напротив меня. Подошедшая служащая быстро приняла ее заказ. София выбрала легкий салат и стакан кефира. Наверняка диета. Я кинул на нее быстрый взгляд. На ней было шелковое платье на тонких бретельках и глубоким вырезом. Когда она подавалась вперед, я видел в декольте ее выглядывающую… откровенные одежды меня смущали, но я крепился. Ведь это тело.… ой, я хотел сказать – девушка подошла именно ко мне. О чем же с ней говорить? С чего начать? С разговора о погоде или о том, как она хорошо выглядит? Да неважно о чем, теперь главное - не молчать.- Ты из каких местностей прибыл? – О Боги, она великолепна! Я так рад, что она сама первая начинает разговор.- С Южных Аладских лесных холмов, – я старался говорить ровно, но голос предательски дрожал.- Я знаю, где это. Рядом, случаем, не земли семьи Меркость?- Да, они мои соседи. Скоро, правда, мы ими перестанем быть. Отец хочет жениться на леди Фейре Меркость.- Поздравляю, – она широко и искренне улыбнулась. Вроде, все пока шло неплохо. – А я живу последние десять лет здесь.- А почему? – Вопрос задал быстрее, чем подумал. Свое любопытство я не мог скрыть, мне и вправду стало это интересно.- Все члены моей семьи были убиты, а земли захвачены. Мне просто некуда больше пойти, – она печально прикрыла свои большие серые глаза.

- Мне жаль... Прости, я не знал, иначе не стал бы спрашивать...

Мне, правда, было жаль. Ну, я и дурак! Лучше было промолчать и не спрашивать ее. Но как же так? Разве убийство лордов и леди не под запретом?

- Извини, я хочу спросить, если не захочешь, можешь не отвечать.

- Спрашивай, мне нечего скрывать.- Разве убийство лордов и леди не наказуемо?Она внимательно посмотрела на меня, о чем-то ненадолго задумалась, потом сказала:

- Ты знаешь о возникающих конфликтах между орденами?- Да.- Все просто. Во время таких конфликтов никакие законы не действуют. Каждый сам за себя.Она откинулась на спинку стула, отчего ее грудь стала видна еще больше. Я спохватился, что пялюсь и постарался смотреть ей прямо в глаза.- Все равно, как-то странно. К чему эта жестокость?!!- У каждого свои цели и планы, и многие пойдут на что угодно, чтобы добиться своего. Я расскажу, что произошло со мной. Ты не против?

Я отрицательно мотнул головой, а она начала рассказ:

-Четырнадцать лет назад вспыхнул конфликт между серым орденом и орденом темных, мне тогда было три года или чуть меньше. Наша семья являлась двойственной: отец относился к темным, а мама и я состояли в золотом ордене света. Нас предали соратники отца. Мы думали, что впускаем союзников, а впустили врагов. Я и мама бежали. Мама была на последнем сроке беременности. Никто не хотел помогать семье, которую разыскивают сразу два ордена, чтобы убить. Вскоре нас поймали, мама родила моего брата в неволе. Я была тогда слишком маленькой… – она печально вздохнула. Немного помолчав, продолжила:

- Что я могла поделать? Нас долго держали в заточении. Все это время шли споры по поводу нашей судьбы.… Потом приняли решение, что мама должна умереть. Она нарушила какие-то там придуманные врагами законы. Я осталась одна с братом. Дни сменялись неделями, недели месяцами, я и не замечала, как тянулись годы в ожидании нашей участи. Я молила богов о пощаде. Я не понимала, за что нас так ненавидят. Тогда главой темного ордена был лорд Ходо, а когда главой стал новый руководитель - лорд Серджи Радуо, нас тут же освободили. Позже узнала, что только благодаря нему нас не убили сразу при поимке.

Я был шокирован рассказом. Для меня стало неожиданностью, что глава академии - это и глава ордена темных. Я не перебивал грустный рассказ леди Дервей. Меня захватила история ее жизни, и хотелось узнать, чем все закончилось.

- …И именно он настоял на том, чтобы нас с братом отпустили, - продолжала она. - Он пошел против, тогда еще, союзников - серого ордена. Из-за чего многие члены серого ордена до сих пор в плохих отношениях с ним…. Нас с братом отпустили, лорд Радуо принял нас в свою семью. Мне казалось, что теперь все будет хорошо, но я ошиблась.… Мы стали жить здесь. Брат был очень слаб и часто болел, а потом… он пропал… его похитили…

У нее задрожали губы.

- Лорд Радуо сказал мне, что мой брат Стефан умер.

Она смахнула слезу со щеки. Улыбнулась мне и, немного успокоившись, продолжила:- Я долгое время не верила, но постепенно смирилась. Жизнь продолжается, я ведь жива, а значит, это кому-то было нужно.Я едва не плакал от услышанного. Все, что произошло со мной, казалось мелочью.- Ты не переживай, это произошло давно, – достаточно оптимистично добавила она.

- Ты сильная! – пылко сказал я ей.- Ну, не такая, какой хотелось бы быть. Хватит о грустном. Давай о тебе. Расскажи мне о себе все-все, я ведь рассказала.Меня немного озадачила смена ее настроения, она широко улыбнулась, а глаза засияли в предвкушении моего рассказа.

Рассказывал я ей все подряд, мне придавал смелости ее живой интерес. Мы долго сидели в столовой, с ней было интересно, она умела свободно начать разговор, поддержать его и внимательно слушать. Она прервала мое повествование, сказав, что ей пора идти, как раз на том моменте, когда я начал описывать ей мои переживания от потери моих любимцев. Я подумал, что надоел ей своим детским трепом. Подошедшие Роберт и Сильвер наперебой расспрашивали меня, а я отвечал, что она классная.

На следующий день София снова подошла ко мне, и с того дня мы всегда были вместе. Ребята молча завидовали, но искренне были за меня рады. Я не понимал, что такая девушка нашла во мне. Она постоянно расспрашивала о моем доме, об отце. Про Люция я ей сказал, что он мой друг детства, соврал немного. Не хотелось рассказывать, что он раб. Было здорово находиться с ней рядом. Я забыл про все на свете. Время бежало незаметно.

Несмотря на то, что мы с Софи были знакомы почти полтора месяца, я думал о ней лишь как о друге. Поэтому наш первый поцелуй, о котором я даже не мечтал, стал для меня очень неожиданным. Мы сидели под деревом в одном из садов, которых на территории академии было много, наслаждаясь хорошей погодой, я о чем-то ей рассказывал, как вдруг она резко схватила меня за щеки, притянув к себе. Я, если честно, опешил. Назвать это нежным поцелуем было сложно, я ничего не понял, да и легкая боль в щеках не дала ничего прочувствовать. Глупо вышло, я ведь совершенно не замечал, что ей хотелось поцелуя, что для нее я не просто друг….

Позже она пришла в мои покои. Именно она была инициатором всего. София мне нравилась, я был ею покорен. Ее опытность в любовных делах пугала, но и дарила уверенность. Мы посидели на диване, обмениваясь ничего незначащими фразами. Меня напрягало наше с ней уединение. София встала, направившись к кровати, я проследовал за ней.Она села на край постели, поманив меня. Стоило мне приблизиться к ней, как она повалила меня, страстно целуя. Мне было приятно, что она меня целует, но я был таким неуклюжим, что мы несколько раз стукнулись зубами, на что она не разозлилась, лишь слегка улыбалась, направляя меня губами. Я просто отдался течению, следуя за движениями ее губ, полностью доверясь Софии. Мы поймали ритм, стало куда лучше. Как-то незаметно, пока я был поглощен поцелуями, София оказалась без платья. Я покраснел до корней волос, увидев ее стройное обнаженное тело. Робость сковала меня, я не мог смотреть на ее наготу. Быстро отвел взгляд. Как-то все произошло слишком быстро. Я не был уверен, что готов зайти так далеко. Я уважал Софию и никогда бы даже не намекнул на такого рода отношения. Сначала собирался познакомить ее с отцом. Как бы банально это ни звучало, но таким я мечтал заниматься только с женой. Хотелось уверенности, что это не просто мимолетное влечение. Боги, я думаю слишком много для такого момента, мысли мешают, отвлекают меня. София взяла мою руку, положив ладонь поверх своей обнаженной груди. Первое, что захотелось сделать - отдернуть руку от смущения, но, посмотрев в ее возбужденные лихорадочно блестящие глаза, сразу же понял - не простит. София опять потянулась ко мне, накрывая своими губами мои. Когда наши губы разомкнулись, она опустила руку вниз. Я чуть вздрогнул от ее поглаживающих движений поверх брюк. Не скажу, что было неприятно, правильнее сказать - смущающе, но я просто не мог, не так быстро. Это не для меня… может позже. Не сейчас, когда в голове столько сомнений. Я отвел ее руку. София озадаченно посмотрела на меня.- Тебе не нравится? – голос у нее стал взволнованно-расстроенным.- Дело не в этом... Я… просто…никогда…мне неловко...- Ну, это не проблема, я сделаю все сама.

Она потянулась к моим губам, но я чуть отвернул лицо, уголки ее губ опустились вниз.

- Почему? Только смущение - не причина.- Может, сначала ты познакомишься с моей семьей?

- Зачем?- Ну, как же?Ну… у нас ведь серьезно?- Конечно, да. Просто… ну, у меня опыт есть, я думала, ты делаешь вид, что девственник. Парни любят ими притворяться, а потом понимаешь, что опыта-то завались.

Меня расстроили ее слова. О том, что София не была девственницей, я догадывался. Но как она может так легко говорить об этом, при этом сравнивая меня с другими? Меня это несколько взбесило. Выходит ценности у нас разные.

- Ну, так… мы продолжим?

Я не знал, что ей сказать на это.

- Какой смысл тянуть? Мы могли бы лучше узнать друг друга.

Настрой пропал, и уже ничего не хотелось, я все испортил, тупо молча.

- Вот как… что ж.

Она как будто прочла мои мысли, быстро поднявшись, натянула платье.

- Ты не переживай, все бывает. У нас ведь все останется по-старому?- Да, конечно… прости, Софи.Она улыбнулась. Я снова поразился быстрой смене ее настроения. Такая долго злиться не станет. Возможно, я совершил ошибку, но уже ничего не исправишь.- Я пошла, увидимся завтра, – она помахала мне на прощание своими тонкими пальчиками, нежно улыбаясь.

Я остался один. Развалившись на широкой кровати, в полной мере ощутил себя дураком. Меня хотела самая красивая леди академии, чего я так растерялся. Можно было бы свои ценности куда подальше засунуть, и вспомнить про них как-нибудь потом. Да, умел я убиваться, когда уже ничего не исправишь. Оставалось надеяться, что она меня теперь не бросит. Ужас, смешно до слез, ломаюсь тут, как девица. Никогда не расскажу ребятам о том, что случилось сегодня. Даже не представляю, как о таком можно рассказывать.

Остудившись под холодным душем, сразу лег спать. Снился странный сон, в нем я не отказал Софии, но ощущения были размытыми. В момент, когда испытал невероятное наслаждение, я притянул Софию для поцелуя, она убрала рассыпавшиеся волосы с лица, и я с ужасом понял, что это Люций. Проснулся, резко выпав из сна. Перед глазами все еще стояли голубые глаза мальчика. Сердце бешено стучало в груди. После такого сна долго еще не мог уснуть. Снов я больше не видел этой ночью.Утром я понял, что в круговороте любовных переживаний совсем забыл о доме. На столе уже давно лежало письмо от отца. Ну что я за сын такой? Быстренько развернув его, узнал о том, как без меня все это время жил отец, оказывается, он гостил у леди Меркость (я порадовался за него). Он писал, что стояла ужасная погода, с которой он ничего не мог поделать, писал о доме семьи Меркость, который нуждался в ремонте. Постоянно, едва не через каждое предложение, спрашивал, как я поживаю тут. В конце приписал, что хотел бы приехать, но передумал, поскольку хочет, чтобы я стал более самостоятельным.О Люции он ни разу не упомянул, что меня расстроило. Что ж, оставалось только надеяться, что и с ним все хорошо. Всплывший перед внутренним взором образ мальчика напомнил о сне, я мгновенно вспыхнул. Надо же было такому присниться.За завтраком София была в веселом настроении. Мои друзья практически всегда сидели с нами. Софи умела ладить, и общалась с ними с живым интересом. Все было как обычно. Как будто вчера ничего не произошло. Наверно, так даже лучше. София мне нравилась, ее простота притягивала…. Вечером собрался и написал ответное письмо, много чего рассказал отцу. В подробностях описал свою жизнь в академии. Но то, что познакомился с девушкой, я только упомянул, приписал, что она мне очень нравится, и мы встречаемся. Имя ее я решил пока не называть, предвкушая следующее письмо от отца. В конце передал привет Люцию. Уже передав рассыльному запечатанное письмо, я подумал, что мало написал Люцию. А также забыл напомнить отцу, чтоб писал мне о нем побольше.

Шло время, и в отношениях с Софией я становился все более раскрепощенным. Все чаще я сам проявлял инициативу. Как-то все шло просто и быстро. Мы часто целовались и обнимались, мне нравилось ее касаться. София была такой податливой в отношениях, мне с ней было очень легко. Я не чувствовал с ее стороны огромной любви, но и холодной она не была. Желание перейти границу росло и становилось все неукротимей. София часто прикасалась ко мне там, поддразнивая, в ответ я не мог не возбуждаться. Поначалу я испытывал слишком быструю реакцию, отчего краснел, не зная, что делать и что говорить. Перенервничал, одним словом. София не смеялась, делала понимающее личико, что все мое смущение проходило, а уверенность в себе лишь возрастала. Но на этом наши с ней любовные игры и заканчивались.Как это наверно и бывает, мы ничего не планировали заранее, я думал, что все ограничится как обычно - поцелуями и ласками. Мы лежали на моей кровати и целовались. Софии нравилось, когда я несильно прихватывал ее нижнюю губу, легонько покусывая зубами и лаская языком. Мне же нравилось, когда она втягивала мой язык своими губами. Игралась с моим языком, хотя порой, стараясь меня подразнить, делала мне больно, но сразу же с лихвой окупала доставленную боль. Руками я ласкал ее обнаженное тело, теперь уже без стыда. Сама же София в такие моменты гладила мою спину, проводя по ней своими пальцами. Я не мог скрыть своего возбуждения, когда она меня касалась. Не отводя ее руки, я позволял ей поглаживать и чуть сжимать. Теперь я был более уверен в себе и чувствовал, когда буду готов кончить.

Но сегодня все было как-то иначе, мне хотелось больше, чем просто прикосновений. Рукой я неуверенно скользнул промеж ее ног. София слегка вздрогнула. Посмотрев ей в затуманенные глаза, уверенней начал касаться ее там. Она пошевелилась подо мной, раздвигая бедра. Я не знал точно, что делать, София, как и всегда, все сделала сама. Проскользнув своей проворной ручкой, она обхватила мою возбужденную плоть. Ее рука уверенно направила меня внутрь нее. Я не ожидал такого сильного давления, еле сдержался. Сказать, что ощущение было уж очень приятным, я не смог бы. Точнее, было как-то странно: вроде и не больно, но и не хорошо. Я застыл внутри нее, а София поглаживала меня по ягодицам. Собравшись с духом, я толкнулся глубже, она двинулась мне навстречу. От кожи Софии пахло мятой и каким-то цитрусом, мне был приятен этот свежий аромат. С легкими слезами на ресницах смотрел на ее сияющие, серые, наполненные дурманом глаза. Голова у меня шла кругом, я плохо соображал, что делаю. Пару раз с трудом двинувшись, я понял, что сдержаться не смогу и резко вышел, кончив Софи на живот. Руки больше не держали, и я упал на нее. Тут же начал переживать. Мне кажется или все должно быть куда дольше и приятней? София поцеловала меня в мокрый лоб, я приподнялся, на мгновение померещилось, что вновь вижу тот сон, но наваждение быстро рассеялось. Видя, что она не расстроена, уверенно поцеловал ее. Все же главное - это то, как тебя поддерживает партнер. А София давала стопроцентную поддержку. Не позволяла ни на секунду усомниться в себе. Больше не было чувства, что это неправильно, что слишком рано. Возникла уверенность, что все как раз вовремя. Немного полежали в обнимку, после чего она отстранилась, встала и ушла в ванную. Через полчаса Софи вернулась, влажная. Я тоже подумывал сходить, но жутко хотелось спать, и сил встать не нашлось.

Утром Софи в постели не оказалось, это меня расстроило. Мне так хотелось, проснувшись, увидеть ее, но этой мечте не суждено было сбыться, грубая реальность заставила спускаться с небес на землю.Софию я встретил только на обеде в столовой. Она объяснила, что утром у нее была важная практика, и нужно было переодеться, потому она ушла рано. Меня же, по ее словам, не захотела будить, так сладко я спал. Что ж, у нас будет еще много ночей, чтобы просыпаться вместе. Было стыдно за тот момент, когда, лежа на ее груди, я думал о Люции.

После первого раза, мне как-то не очень хотелось этого, в голове засели первые ощущения и впечатления. Но продолжение последовало почти сразу. Спустя всего пару дней мы вновь занялись любовью. Теперь Софи знала чего можно ожидать от нашей близости, наставляла меня, и под ее чутким руководством наше второе соитие длилось почти минуту. В этот раз я получил куда больше удовольствия. София, кажется, тоже начала его испытывать. Мы занимались любовью так часто, как могли. Я не мог назвать то, что было между нами обычным сексом. Сначала были поцелуи, ласки, а уж потом, распалив тела, мы приступали к самому главному. Наши с ней любовные игры мне нравились. София всегда старалась внести в них что-то новое. Я был так счастлив с ней, что все правильные мысли улетучивались прочь. Хотелось только побыстрее закончить академию, забрать Софи с собой, познакомить с отцом, Люцием, о котором я ей рассказывал так много...Письмо доставили, когда мы сидели в моей комнате и пили чай с пирожными, лично приготовленными Софией. Слуга передал мне конверт и удалился.- Это от кого? – с интересом спросила она, принюхиваясь. Порой София как-то слишком заметно подергивала ноздрями, но меня это не раздражало, и со временем я перестал замечать эту странную особенность.- От папы, –с улыбкой ответил ей. Развернув и начав читать письмо, не удержался от комментирования прочитанных строк. – О! Как и ожидал, он спрашивает твое имя, ха-ха… он еще и ругает меня, что я ему сразу не написал, как тебя зовут.- А почему не написал?Я не сразу заметил, что голос Софии прозвучал как-то довольно прохладно, поскольку был поглощен письмом.- Да просто хотел его немного помучить. Не думай, я не скрываю наши отношения, – быстро добавил я, заметив, что она хмурится. Неужели обиделась, что я о ней только упомянул? – Софи, я обязательно напишу отцу твое имя, когда буду вновь писать ему. Вот увидишь, он сам приедет. Не устоит перед соблазном с тобой познакомиться.

- Я не расстроена, – улыбка вновь играла на ее губах. Софи приблизилась вплотную и заглянула в письмо. – А это от кого? – Софии аккуратно ткнула пальчиком в выглядывающий нижний лист письма. Я вытянул листок, и понял, что этот неуверенный детский подчерк мне не знаком, каждая буква была написана отдельно и очень жирно, как будто ее несколько раз обводили.

Не задумываясь, я пробежался глазами по тексту, невольно отмечая ошибки… ?…Здраствуй Эбери. Долго учился, чтоб написать тебе. Мне хотелось самому...? Это…Люций? Радость от осознания, что эти строки написаны его рукой, быстро растаяла, как только я углубился в чтение… ?…Когда ты вернешся, я уже не буду жить в твоем доме. Ты очень хароший замечательный человечек. Я уверен, ты будеш счаслив со своей девушкой. Я очень рад за тебя. И ты будь рад за меня. В мою жизнь вошел человечек, ставший мне очень дорогим. Я стал нужным и важным. Надеюсь ты поймешь. Позволиш называть тебя другом? Я очень рад, что мы пазнакомились. Чтобы с нами не произошло в будущем, ты всегда будеш важен для меня. Оставайся всегда понимающим и столь же заботливым. Досвидания Эбери?.