Глава 5: Дар. (1/2)

Вернулись домой сразу же, как пожар утих. Лорд Терронико извинялся, что вынужден просить нас уехать. Всю дорогу мама не проронила ни слова. Испытывал одиночество и тоску. Она ни о чем не расспрашивала, а я не хотел общаться. Понимал, что сам все испортил: напросился поехать и создал столько проблем. С того дня, как мы вернулись, мне снился один и тот же сон: пожар и мальчик-раб, постоянно твердящий: ?Ты не виноват. Это было неизбежно?. Что он хотел этим сказать? Почему вообще заговорил? Люди - странные существа. Вот и лорд Терронико: сначала писал маме, что он не может видеться с ней - потом, что Эбери согласился на брак. В конце очередного письма лорд Терронико приписал, что его сын простил меня. Я понимал, за что получил прощение. Как Эбери может так быстро всех прощать? Разве я не был жесток с ним, разве не причинил боль? Глупый мальчишка, слабак! Но где-то в глубине души я был рад получить прощение. Мне стало легче, и сны больше не мучили. Наверно, все же так должно было случиться.

Несмотря на несильную головную боль, все же думал, что безумие понемногу покидает меня, но я ошибался…. Я, как обычно, лег спать. Проснулся от сильной боли в висках, комната покрылась инеем, стало безумно холодно, зубы стучали, хотелось кричать. Обхватив голову руками, свалился с кровати. Казалось, я видел свой дар, это не было что-то незримое: огромная масса прозрачного вещества, внутри которого все вибрировало, заполнила комнату. Потянулся дотронуться - рука прошла насквозь, ощутив пронизывающий насквозь холод. ?Масса? стала увеличиваться и боль в голове усилилась в сто крат. В глазах все начало меркнуть, только и успел увидеть, как ?потоки силы? бережно накрыли мое тело холодным покрывалом, защищая от хаоса рушащейся комнаты…. Вытащили меня из-под руин спальни часа через два. Мама кинулась ко мне, прижала трясущимися руками, тут же стряхивая с моего лица холодный иней. Непривычно видеть ее такой напуганной. Она целовала мое лицо, что-то твердила, растирала мои руки своими, ?горячими?. Стало хорошо от осознания того, что мама рядом….

Пришел в себя на следующий день. Мама спала рядом. Я потянулся к ней, чтобы прикрыть обнаженную спину одеялом. Раньше задавался вопросом, почему она всегда спит голой. Понял, что надевать что-то на ночь не имело смысла, когда, просыпаясь, обнаружил на себе одни лохмотья. На маму смотрел с улыбкой, такой редкой на моем лице, но недолго. Ощущая приближающуюся головную боль, разбудил ее. Мама проснулась практически сразу, быстро встав, накинула халат.- Мне больно…- шептал я, держась за голову.- Тебе нужно отдаться боли, а дару спокойно заполнить тело, выпустив накопившиеся силы, – мама говорила спокойно, но я знал, что она переживает. Еще в академии, на уроках контроля, мне твердили то же самое, но это легче сказать, чем сделать. Раньше такой боли не было, и я просто не мог отдаться ее течению. Теперь не мог, все как-то было по-другому.

- Ты становишься взрослее, и это неизбежно… - она печально отвела взгляд. - Силы с каждым годом будут все яростнее желать выйти из тебя.

- Я не могу больше терпеть, мне очень больно…Казалось, моя голова сейчас разорвется от терзающей боли. Я старался отдаться боли, как говорила мама, но не мог, только сильнее стискивая руками виски. Вокруг все затряслось. Стены покрылись трещинами. Я не мог расслабиться. Тяжело дышал, судорожно выдыхая ледяной воздух. Краем глаза увидел, как мама подошла к столу и, порывшись внутри, достала нож. Подхватив бокал, не торопясь, она вернулась и села рядом. Взяв мою руку, проткнула кисть. Больно, может, и было, но мучительная боль в голове все перекрывала, я даже не дернулся. Подставив бокал, мама наполнила его моей кровью до краев и, поднеся к своим губам, залпом осушила. Струйки крови сбегали по ее подбородку и шее, черные глаза стали излучать темное сияние. Она огляделась по сторонам, с силой сжала свои руки в кулак, так что длинные ногти впились в ладони, а костяшки отчетливо выделились. Мне слышалось, будто рядом что-то рвется, стонет, кричит. Посмотрел на маму и увидел, что из нее тянутся тонкие черные нити, вверх, к ?потокам? моей силы, которую я теперь отчетливо видел. Стонал именно мой дар, заполнивший практически весь потолок. Мне стало не по себе, мамины ?черные нити? опутали ?прозрачную массу?, плотно стиснули в попытке раздавить. Я ощутил резкую волну, рвущуюся из самого нутра моего тела прямо к горлу. Открыл рот и не смог сдержать хлынувшую кровь. Мне стало еще хуже, ощущение было, что мои внутренности просто расплющило. Комната закружилась, я упал на подушку, теряя сознание. Что со мной происходило, я не понимал. Стало все равно, пусть даже умру….Проснулся. Рядом кто-то сидел. Карим. Увидев, что я очнулся, он расплылся в широкой улыбке, прыгнул на меня, обхватывая за шею. Я только охнуть успел.- Ну, ты даешь! Как ни приеду, ты то буйствуешь, то отлеживаешься после буйства, – он говорил как обычно задорно и весело. Глаза у него блестели безумным похабством. Карим привстал, откинув край одеяла. Ехидно улыбнулся, увидев меня абсолютно голым.

- Да ты подрос! – он засмеялся, прильнув к моей груди. – Ладно, не бери в голову. Слышал, что у Терронико пожар был. Вроде как наследник дома проявил силы. Это правда?- Да…. И хватит ко мне липнуть.Я брезгливо оторвал его руки от своей груди, отодвигая его.- Фууу, бяка. Чего такой серьезный-то? Хочешь, помогу снять напряжение?Он облизнул свои губы, снова растянув их в улыбке. Несмотря на двадцать с небольшим, Карим поведением напоминал ребенка, если бы не был похотлив как мартовский кот.- Ничего не надо.

Я немного приподнялся, дернул на себя одеяло, прикрываясь.

- Ты давно здесь?- Не-а, – небрежно ответил он, крутя пальцами длинную тонкую серьгу в ухе. – Твоя мать попросила отца приехать, а я увязался с ним…. Он тебя дня четыре выхаживал. Очень злился, ты б его видел…. ха-ха-ха.

Он перевернулся на спину, закинув руки за голову и скосив глаза на меня.

- Ты моего папашу едва не убил…. Я, в общем, не против. Но главой семьи я пока не готов становиться.

Он снова перевернулся набок, разглядывая мои губы. Помолчал, о чем-то раздумывая, и вдруг сказал:- Ты изменился…. Как-то по-другому теперь смотришь….- Я не изменился, все по-старому…

- Ты стал меняться после того… как с Аллеян…

Я недовольно посмотрел на него, мне не нравилось вспоминать Аллеян.

- Ой, прости, я не хотел напоминать. Не злись, ладно?

Он придвинулся ближе, склонил голову над моим лицом, и, недолго думая, поцеловал меня. Я не ответил на его поцелуй. Отстранившись, Карим посмотрел мне прямо в глаза.

- Все же ты изменился, только сам еще не понял.Он быстро вскочил, оправил на себе костюм ярко-фиолетового цвета.

- Мне домой надо, я приеду сразу, как только смогу…. Вот скажи, а стоит ли?- Что?- Стоит ли мне приезжать?- Это как сам решишь.

Карим небрежно откинул волосы со лба, развернулся на каблуках и пошел прочь. Дойдя до дверей, не оборачиваясь, он все же сказал:- Я приеду. Мы же, вроде как, друзья? Ну ладно, бывай.Уходя, он махнул на прощание рукой. Я откинулся на подушку. Попытался что-нибудь сдвинуть, но не смог, силы покинули меня. В комнате было тихо, на душе спокойно. Дар для меня стал чем-то новым и неизведанным.Через пару дней дар вернулся, вызвав в моем теле ноющую боль. Было непривычно, что теперь я видел свою ?силу?, будто она была телесным существом. Раньше я думал, что все, что делаю, я совершаю сам. Хотел поговорить с мамой, но она избегала меня. Так много вопросов и ни одного ответа. В академии не рассказывали о способности видеть свой и чужой дар, никто никогда не говорил, что наши силы - отдельные сущности. Вероятнее всего, я мало, что запомнил, мне тогда было всего семь, часто пропускал занятия. Я не был готов учиться.

Прошло еще несколько дней, головная боль больше не мучила, а ?сила? была спокойна. Я мог наблюдать за ней. Она всегда парила рядом, расплывчатая?прозрачная масса? легко меняющая форму. Если я хотел что-то передвинуть, из нее выскальзывали более зримые тонкие ?потоки?, которые проворно обхватывали предмет. Теперь мне было куда легче управлять даром, но, похоже, что ?сила? успокоилась ненадолго. Я заметил, что испытывал сильные боли и не мог контролировать свой дар, когда ?масса? увеличивалась, но если использовать ?силу? достаточно часто, ?прозрачная масса? уменьшалась, не доставляя мне неприятностей. Я понадеялся, что смогу ее контролировать, вовремя разряжаясь, чтобы не впадать в состояние безумия.Наконец, выдался момент поговорить с мамой. Она разбирала почту, когда я вошел. И быстро спрятала письмо, на котором я успел увидеть свое имя. Я не стал спрашивать, от кого это письмо. Кто мог мне написать? И почему мама спрятала письмо? В принципе мне было все равно.

- Мам.

Она вопросительно посмотрела на меня.

- Я хочу поговорить о даре.- Я занята… - небрежно промолвила она.- Это очень важно…. Ты должна выслушать. Пожалуйста…. Мне ведь не с кем больше поговорить.

По ее шее ползли ?черные нити?, мама их не замечала.

- Моя сила стала другой.

Она отложила бумаги, теперь слушая внимательней.

- Как бы тебе объяснить… я вижу силу…. Раньше не видел, а теперь вижу. Мне даже кажется, что я научился ее контролировать куда лучше, чем раньше. И я вижу не только свой дар, но и дар других. Твой, например.Мама вздрогнула, ее глаза немного расширились. Оглядевшись по сторонам, она встала, быстро подошла к двери и, проверив, нет ли там кого снаружи, плотно ее закрыла. Приблизилась ко мне.- Юджеб, послушай меня, – она говорила шепотом, склонившись к самому моему уху. – Я понимаю, о чем ты говоришь. Правда, это несколько неожиданно для меня…. Я хочу, чтобы ты никому не говорил о том, что видишь сущность своего дара. Никому, ты меня понял? Ни при каких обстоятельствах. Даже тем, кому ты бесконечно доверяешь. Когда ты считаешь, что никто не видит, не слышит, это не всегда бывает именно так. Больше я ничего не могу тебе сказать.

Она отстранилась, вернулась к столу.

- Это не моя тайна. Если хочешь узнать больше, тебе придется посетить съезд ордена темных. Но я советую тебе повременить с этим…. Сейчас я и правда занята, поговорим позже, – снова усевшись за бумаги, помолчав, она добавила:- Я не хочу, чтобы Карим приезжал…

- Почему?

Меня озадачила неожиданная смена разговора, отвлекая от сказанного мамой. Но решил не спорить, видя, как от нее стали отделяться ?тонкие нити? в моем направлении, а моя ?сила? непроизвольно, как сторожевой пес, стала стеной вокруг меня.

- Мы с ним друзья.

?Нити? застыли в нерешительности, а потом и вовсе убрались обратно.- Хорошо, сам решай, я просто предупредила…. Этот юноша не так прост, как тебе кажется. Он сын своей матери, весь в нее, - спокойно заметила мама. На этом разговор окончился.Позже мы так и не поговорили. Мама умела уходить от ответов. Что ж, я никому ничего рассказывать не стану. Да и некому. Вечером за ужином мама сообщила, что пригласила лорда Терронико погостить у нас, между прочим, добавив, что Эбери уехал в академию.

Лорд приехал через неделю, притащив с собой того самого мальчишку-раба. Увидев лорда, я поначалу опешил. Только теперь я понял, почему веяло от него прохладой - возле лорда парила небольшая тучка, из которой постоянно капала вода и дул ветерок, принося прохладу. Видел это, естественно, только я. Мальчишка-раб был какой-то убитый, на него смотреть было жалко. Исхудал, хотя и так был не шибко-то крепкий, глаза какие-то печальные. Мне даже понравился этот его убитый взгляд. Люблю смотреть на страдания людей. А еще заметил рядом с ним искрящую голубым светом синюю бабочку. Сначала подумал, что показалось. Но она постоянно парила рядом, то садилась ему на плечо, то исчезала, погружаясь в его глаза, отчего они начинали светиться. Мне стало интересно, даже очень. Неужели мальчишка обладал даром? Этого не могло быть. Хотя… Стало пугающе забавно: если о нем узнают, то семейство Терронико ожидают крупные неприятности. В другой ситуации мне было бы все равно, но не сейчас, когда мама собиралась выйти замуж за лорда Терронико. Теперь это могло затронуть мою маму, а этого я позволить не мог. Мальчишка постоянно сидел у себя в комнате и выходил только поесть. Его разместили как гостя в одной из гостевых комнат. За ужином меня взбесило, что он постоянно пялится на меня. Быть против того, чтобы раб ел с нами за одним столом? Да мне как-то все безразлично, и маме тоже, тем более, если ее возлюбленный просил об этом. А мама попросила меня, чтоб мальчика не трогал. Я и не буду его трогать. Просто поиграю с ним. Об этом знать никому не обязательно, убивать его я не собираюсь. Улучив момент, схватил его ?бабочку?, он дернулся, но не закричал, просто испугано уставился на меня. Похоже, он видит, что я делаю. Пытаться дотронуться рукой до дара было бесполезно, но, если видеть чужой дар, то его можно схватить, удерживать своим даром. Вертя его ?силу? в своем ?потоке?, забавлялся, видя, как его милое личико кривится, а глаза выражают испуг. Мама громко уронила ложку на стол, я вздрогнул, посмотрел на нее и сразу отпустил ?силу? мальчишки. Мама не видела, что я делаю, но догадывалась, видя мою довольную ухмылку и искаженное лицо мальчика. После ужина я вновь перехватил раба шедшего к себе. Он испугался, но совсем немного. ?Бабочка? хотела скрыться в его глазах, но мой дар быстрее - и вот его ?сила? трепыхается в ?потоках холодного объятия?.

- Отпусти… - выдавил мальчишка. Мне в очередной раз показалось, что он, как и я, видит дар.- Не бойся, я просто оторву твоей ?силе? крылья, – многозначительно улыбаясь, сказал я. Обладатель дара, не видевший ни разу истинной формы своей духовной сущности, не понял бы, о чем я, но каждое его слово убеждало в том, что он видит.- Мне будет больно… - выдавил мальчик. Его хрипловато-тонкий голосок мне нравился. Я не сказал бы, что отдаю предпочтение мужскому полу. Меня возбуждало все красивое, изящное, а раб был именно таким: худенький, но не костлявый, черты лица очень мягкие, нос с легкой горбинкой придавал пикантность его кукольному личику, голубые глаза завораживали. Ему наверно лет тринадцать или четырнадцать. В первый раз, когда его увидел, он был ниже, сейчас же немного уступал ростом Эбери, а мне едва доходил до груди. Обладателя дара убивать я не стану, но причинить боль я могу. Мальчишке хотелось причинить боль, хотелось увидеть, как большие голубые глаза наполнятся слезами. Немного потянул за ?крылышки?, а они крепче, чем кажутся.

- Не надо, – зажмурившись, прошептал мальчик. -Ты же не такой плохой, каким хочешь казаться.Он распахнул свои чистые голубые глаза, уставившись ими прямо на меня, а я удивленно смотрел на него в ответ. Раб разозлил меня, как он может так говорить?! Наверно, это просто попытка меня остановить.- Не смей говорить так, будто ты знаешь меня!

Я напрягся и оторвал ?крылышки?. Мальчишка-раб дернулся, негромко вскрикнул, упав на колени, обхватил себя за плечи. Он побледнел, став практически прозрачным. Сквозь плотно сжатые губы бежали струйки крови.

- Тебе больно? – с издевкой спросил я, склонившись над ним. - Опиши мне, как это, когда убивают твой дар? – я издевался, на самом деле зная, что это очень больно. Мальчик не смотрел на меня, а я с удовольствием наблюдал за ним. – Скажи мне, а то я не смогу остановиться.Над мальчиком хотелось поиздеваться, хотелось его растоптать. ?Хрупкая куколка?, лишенная ?крыльев?, билась в моем ?потоке?. Раб поднял лицо, посмотрел на меня полными слез голубыми глазами.- Пожалуйста, не надо… ты делаешь мне больно… - его голос дрожал, изо рта сочилась кровь, стекая по подбородку и шее на его приоткрытую грудь. Белая рубашка, выглядывающая из-под медового цвета пиджака, успела промокнуть, став ярко-красной. Он плакал, но очень тихо, рыдание было едва слышно. Сердце от чего-то сжалось, мне неожиданно стало жалко мальца. Зачем я это делаю? Ему ведь и в правду больно. Я наклонился, обняв его за хрупкие плечи, быстрее, чем сам осознал, что делаю. Достав носовой платок, вытер ему кровь. Услышав звук шагов, обернулся, из темноты коридора появился высокий силуэт, в котором я сразу узнал маму.- Юджеб, ты обижаешь мальчика? – ее обычно бесстрастный голос прозвучал немного резко. Вместе с тем мама с интересом разглядывала мальчика, который уже сам вытирал кровь. – Я же просила тебя не трогать его.

- Я и не трогал, – тут же соврал я.Поднялся с колен и посмотрел прямо в бледно-серое лицо мамы. Ее глаз в полумраке я разглядеть не мог, но догадывался, что мама зла.- Он поранился, я помог, – двусмысленно отговорился я. Не люблю врать маме, всегда старался говорить ей правду. Но в темноватом коридоре ее ?силы? видно не было, и мне не хотелось, чтобы она копошилась ?ею? в моем теле, причиняя боль.

- Вот как, – я опешил от ее спокойного ответа. Естественно она мне не поверила, но и мальчик не кинулся ей все рассказывать, молчал, вытирая остатки крови с шеи. Но маме было безразлично, даже если лорд Терронико и просил ее, обычные люди ее мало заботили. – Иди лучше спать. Но сначала проводи Люция, раз ты взялся помогать.Меня удивило, что мама назвала мальчишку-раба по имени. Что ж, если она его зовет по имени, лучше сдерживаться. Мама продолжила свой путь по коридору, свернув к своей спальне. Я с облегчением вздохнул, проводив ее взглядом. Перевел взгляд на мальчишку и узрел его протянутую руку. Меня скривило. Он явно рассчитывал, что я помогу ему подняться. Какой наивный. Я тут над ним издеваюсь, а он ведет себя, как будто ничего не произошло. Развернувшись, я сделал пару шагов, желая уйти, но тут же вернулся назад, дернул его за тонкое запястье на себя. Раб издал тихий стон, поднимаясь, и от резкого подъема упал на мою грудь. Медленно отодвинулся, я отпустил его руку. От него исходил тонкий аромат цветов, не знаю точно каких, но пахло приятно. Молча проводил его до дверей спальни. Уже в дверях ?потоком? положил на его плечо дрожащее ?тельце бабочки?. Мальчик пробежался пальцами по своей ?силе?, все же он ее видел. ?Бабочка?, снова засветившись, вспорхнула уже на новых синих крыльях. Мальчик улыбнулся.- Изменить себя сложно и больно, но сделать это может только действительно сильный духом.?Бабочка? соединилась с его глазами, а я смотрел в них. Мне казалось, что мир не настолько ужасен, что люди намного добрее, чем хотят казаться, а я просто слаб, и не такое, на самом деле, чудовище, каким предстаю пред всеми. У меня все еще есть шанс все изменить, оставить в сердцах людей хорошие обо мне воспоминания, а не страх и ненависть за уничтоженные жизни. Снова ощутил жгучее желание очиститься, смыть с себя грехи. Но разве я могу? Разве у меня есть на это право? Я так несчастен. У меня никого, кроме мамы нет. Кто может полюбить такое чудовище? Кому я в этом проклятом мире нужен?! Один я не смогу… я не справлюсь…. Я все еще боюсь, что могу причинить боль, полюбив…Не помню, как вернулся к себе в спальню, как разделся и лег в кровать. Но спал крепко, сны были светлыми, и на душе было от них спокойно. Так бы и остался во снах.

Разбудил меня Карим, нагло залезший под одеяло и укусивший за ягодицу. Я дернулся, быстро переворачиваясь. Карим засмеялся.- Видел бы ты свое лицо сейчас!Я озадачено его рассматривал. Что он тут делает? Бросил взгляд на настенные часы - всего полшестого утра.- Ты как проник в дом? – недовольно заметил я, ?уж не говоря про мою спальню?.- Да ладно тебе, впервой что ль, –перевернувшись набок, чуть капризно произнес он. – Я не мог ждать, хочу поохотиться, – его глаза заблестели, а брови от восторга изогнулись дугой. - Давай поохотимся-а! – растянуто пропел он.- Я же говорил тебе, что больше не хочу.- Юджеб, ну хватит тебе, давай веселиться, жизнь такая короткая, не заметишь, как состаришься и умрешь. Надо брать от жизни все.- Вот поэтому хочу остановиться. Мы с тобой уже не раз говорили об этом.- Да…. Ты говорил. Но ты же и продолжаешь убивать. В чем тут разница? Там ты не даешь жертве и шанса, а тут, если повезет, мы ее больше не трогаем. Все равноценно. Ты так не считаешь?- Мама больше не хочет тебя здесь видеть, – сказал я, желая сменить тему.- Вот как… ну, я не к ней, а к тебе приезжаю. Кстати, видел экипаж с гербом семьи Терронико, когда прятался в сарае.

- Да, лорд Терронико гостит у нас. Я же рассказывал тебе, что мама его любит.- Понятно, – он задумчиво покосился в сторону, а потом заговорщицким тоном, наклонившись ко мне, прошептал:

- А молодой Терронико тоже тут? Можно было бы и его привлечь к ?игре?.- Нет, лорд тут один, его сын в академии. Да и этот сосунок неспособен на убийства, он скорее сам умрет, чем причинит вред кому-либо.- Хм… понятно, – он состроил кислую мину. – Так что, пойдем, развеемся? Я ведь ненадолго.

- Ты проделал весь этот путь только за этим?- Ну да… Одному скучно это делать, да и свои владения я лучше знаю. У жертвы шанса просто нет.Я задумался, пристально разглядывая Карима, и вдруг понял, что меня в нем напрягало - я не видел его дара. Странно, может это что-то незримое, даже для меня. Стало интересно. Карим не применял силы просто так, значит, чтобы увидеть, надо согласиться на ?игру?.- Чего меня разглядываешь? Я не против. Если у тебя какие мысли на уме, то ты знаешь, я всегда готов.Меня слегка передернуло от отвращения. Хоть он и был привлекательным, но не в моем вкусе, как бы…Его широкие губы меня несколько раздражали, а чуть узковатые, зеленые глаза всегда смотрели излишне смешливо, несерьезно. Да и фигура слишком мужская. Меня ?такие? не привлекали.

- Нет, ничего такого. Вот думаю, соглашаться ли…- Конечно, соглашайся! У меня руки уже чешутся!

Он довольно улыбнулся. Порой мне казалось, что он просто не может не улыбаться. Даже когда он недоволен, его губы растягиваются в кривой улыбке.

- Так что, решил?- Я думаю. Хм…

В голову пришла одна идея, захотелось поиграть с мальчишкой-рабом. Как это обычно бывало, я отбросил все, что со мной происходило накануне - так легче жить. Позитивные мысли стирались, и я опять был самим собой…. Но как сделать, что бы поохотился на него именно я. Голова с утра еще плохо соображала. Лег поудобнее, Карим пристроился рядом, то и дело издавая ртом странные звуки.- Не зли меня. Я думаю.Он обиженно отвернулся, но звуки издавать перестал. Думал я еще минут пятнадцать, Карим успел заснуть. Ткнул его в плечо посильнее, он недовольно уставился на меня.

- Ну, что надумал?Он зевнул, чуть потянулся. Захотелось столкнуть его. Нахал, мало того, что валялся на моей кровати, так еще и в грязных ботинках.- Мне надоела старая игра. Давай менять правила.- Вот как.

Карим поднялся, сел, поджав под себя ноги.

- Че за правила?- Будет два раба. Будем тянуть жребий, кому какой достанется. В случае если один из нас находит чужого, не трогает его, но и при встрече не рассказывает, видел ли его.- Забавно, но глупо. Долго бегать придется. У меня времени мало.

Карим задумчиво вертел серьгу в ухе. Я видел, как сверкают его глаза.

- Ладно, давай. Надоело ждать. А где двух возьмем-то?

- Одного я уже знаю где, а вот второго сам выбери. Ты знаешь, где они спят.

Карим отправился за рабом в их спальню, а я пошел за Люцием. Он все еще спал. Выглядел он умиротворенно, волосы разметались по подушке, тонкие руки лежали поверх одеяла. Не удержавшись, пробежался пальцами по его лицу. Еще больше захотелось увидеть испуг, услышать мольбу, пусть кричит, убивать не стану, просто помучаю. Резко схватив его за плечи, сильно встряхнул. Он сразу проснулся. Испугано хлопая глазами, непонимающе уставился на меня. Я прошел к стулу, где аккуратно были свернуты его вещи, схватив их, небрежно кинул ему.- Одевайся, и поживее.

Мальчик растерянно продолжал смотреть на меня. Его бабочка взбудоражено порхала рядом.

- Не зли меня, делай, как велю.Я скривился в довольной улыбке, когда он начал одеваться.

Карим ждал в условленном месте, рядом с ним стоял раб, чуть смугловатый, с короткими черными волосами. Его лицо выражало страх: про наши с Каримом игры уже знали все рабы. Карим всегда выбирает молодых мужчин.

- Это второй раб?

Зеленые глаза друга с интересом скользили по телу мальчишки-раба.

- Не похож на раба.- Он - раб. А как выглядит, не имеет значения.- Как будем тянуть жребий?- Я все продумал. Вот, смотри.

Я показал Кариму коробочку, в которой лежали два разного цвета шарика.

- Все просто. Трясем коробочку, неважно кто. Открываем вот это отверстие, и первый шарик, что выпадет, будет целью того, кто его тряс.

- Вроде все просто, но я хочу сам трясти.Я мысленно улыбнулся, так и знал, что он это скажет.- Как хочешь. Этот раб будет белым шариком, а этот, которого я привел - черным.- Мне плевать, я начинаю.Карим взял коробочку и начал ее трясти, убрав пробку, резко перевернул - выпал белый шар. Я знал, что так будет, черный шарик немного больше отверстия и не выпал бы в любом случае, чистый расчет сработал. А недогадливый Карим не стал вынимать оставшийся шар.- Хм… я хотел сам ?поиграть? с этим симпатюлей, но видать не судьба. Принеси мне его глаза, больно они красивые, – пугающе попросил Карим. Он обернулся к рабам и, как всегда это делал ранее, провел инструктаж, немного изменив привычный текст.- Значит так, вам дается десять минут на то, что бы убежать.

Рабы слушали молча, я видел, что мальчишка плохо понимает, что происходит.

- В случае если мы вас не находим - больше вас не трогаем. Ну, а если найдем, то уж извиняйте…

Он развел руки, широко улыбаясь.

- Это жизнь, жестокая во всех ее проявлениях. Кстати, – он обернулся ко мне, - …правила я малость меняю: если найду твоего, как и ты - моего, можем делать с ними что хотим. Причем, при встрече, не говорим, что нашли чужую жертву.- Мне это не нравится.Решение Карима разозлило. Видя его похотливый взгляд, направленный на Люция, я догадывался, что он что-то выкинет такое.- Да ладно тебе, а то долго бегать будем. А так хоть кому-то достанется приз.- Хорошо…. делай, как знаешь. Но в случае если я найду ?твоего?, ты больше не будешь носить серьги.

Я знал, что Карим от этого тащится, он не может не крутить серьгу.- Как так? Что за прикол? – он обижено надул губы, как ребенок. – Хорошо, но ты тогда…- Нет, я делать ничего не буду. ?Играем? на моей территории, значит, правила мои.- Ну ты и садюга. Ладно, договорились, расправлюсь сначала со своим, потом поохочусь на твоего.Подойдя к Люцию, ?силой? сжал его тонкое запястье, он сморщился, но не проронил ни слова.- Слушай сюда. Бежишь к лесу. Видишь то большое дерево, стоит немного отдельно, - убедившись, что Карим не смотрит, я указал направление, продолжив:

- Пройдешь мимо него немного вглубь, там будет тропка. Пойдешь по ней до развилки, свернешь налево. Пройдешь еще немного, по левую руку появится устье небольшой речки. Сходи с дороги и направляйся к воде. Пойдешь прямо по воде, тогда следов твоих видно не будет. Понял?