POV Хекджэ IV (1/1)

Донхэ часто влюблялся.

Всегда внезапно и всегда серьезно. С каждой новой знакомой девушкой вел себя парадоксально робко, но настойчиво, неизбежно ее добивался и ровно неделю был счастлив. А потом уставала сама девушка.Они расставались, ровно неделю мы, как могли, штопали его в очередной раз разошедшееся по швам сердце, а еще через неделю появлялась новая любовь. Посерьезней прежней.И не подумайте, сарказм вам послышался.

Просто иногда, собирая по осколкам остатки своей личной жизни, он забывал, что мой мир не вращается вокруг него.Во всяком случае, мне так казалось.***Донхэ никогда не молчит, даже если я не хочу его слушать.

Сейчас я не хотел.У нас с ней все только наладилось, я был счастлив.***Тогда я встречался с ней всего месяц и, поверьте, это был лучший месяц в моей жизни. День Святого Валентина был на носу, и я, не страдая, впрочем, такой романтичностью, какой каждый раз светился Хэ, с ослиным упрямством выводил на самодельной открытке удивительно складные строки.То, как Донхэ зашел в гостиную, я почувствовал спиной. То, что он не в духе, понял сразу, зацепившись взглядом за волчий профиль.

Он сел рядом, через плечо следя за тем, как из-под шариковой ручки медленно вырисовываются аккуратные символы. И когда дело дошло до подписи, и я с гордым и довольным видом одновременно приготовился коротко и ясно поставить свое имя, он вдруг небывало равнодушно, нараспев проговорил:- Навсегда твой, Анчови. Постскриптум: сопли-слюни-шоколад, прости за испорченную молодость.

Я стиснул зубы и сильнее сжал ручку. Повернувшись к нему, наткнулся на совершенно нахальную ухмылку и бессовестный взгляд особенно черных сегодня глаз.

- Пошел на хрен, Хэ.Он еще раз хмыкнул и без лишних слов поднялся с дивана.

Удивительно, но обычно это не действовало. Ответная грубость всегда его остужала, приводила в чувства. Он мог быть каким угодно, но одно всегда оставалось неизменным: нас он любил больше, чем себя.

- Где ключи от мотоцикла?- спросил он, выглядывая из коридора.- Во внутреннем кармане,- машинально ответил я, и когда услышал металлическое бренчание, взволнованно поднял голову, вмиг забыв о собственной злости и обиде.- Хэ, зачем тебе…Тяжелая входная дверь громко хлопнула. Отбросив к чертовой матери несчастную открытку, подбежал к окну.

Шел сильный дождь, дорога была скользкой, асфальт – почти черным. Единственное, что я успел увидеть, это ярко рыжие волосы.К вечеру он так и не вернулся.

Он вообще не появился в общаге в ту ночь.***Под утро, уставший и промокший, через порог общежития я практически перелетел, уже чуть не плача и смирившись с тем, что единственный выход – это сказать ребятам, что Хэ пропал.

Только Хэ, потому как жалкие остатки своего байка я нашел в гараже.Но стоило мне с грохотом распахнуть дверь зала, как по ушам резанул знакомый пушистый смех, и на меня, помимо прочих восьми пар глаз, уставились одни нужные. Шоколадные.На секунду мне показалось, что я сейчас так и лягу на пороге. Ноги подкосились, а в горле встал горький комок из боли наперевес с облегчением, готовый вылиться водопадом слез. Но внезапная, неконтролируемая злость под корень пресекла начавшуюся было истерику.- Донхэ, какого черта?!- прорычал я, подходя ближе.Он живо поднял голову, явив моему взору широченную ссадину на правой щеке и уже расползающийся синяк. Он смотрел так искренне-напугано, что где-то глубоко за сердцем тихонечко всколыхнулась совесть.

- Думаешь, это смешно?!- сорвался на крик я.- Ты обещал завязывать, говорил, что больше не…Он резко подскочил с ковра, закрыл мне рот ладонью и, виновато улыбнувшись явно ничего не понимающим мемберам, вытащил меня сначала из зала, а потом и из общежития. Только оказавшись под никак не прекращающимся дождем, он убрал руку от моего рта.- У тебя словно цель: расколотить свою гребанную бестолковую башку!- продолжал орать я.- Все равно пустая, можешь не напрягаться! С какой скоростью надо было гнать, чтобы от мотоцикла остались руль, да два колеса?! Ты хоть можешь себе представить, о чем я подумал!..Я видел – он не слушает. Пытаться достучаться до Хэ – будто бы головой о бетонную стену.- Донхэ, посмотри на меня,- продолжает отрешенно смотреть куда-то сквозь.- Пожалуйста.Вдруг будто бы приходит в себя, поднимает голову и безумно улыбается.- Это ерунда, Хек. То обочина была. Грязь скользкая, я всего несколько метров пролетел, а дальше столб.Контрольный в голову. Делаю несколько шагов прочь от него и качаю головой. Лучше бы он ничего не говорил.- Вот скажи мне, за что ты меня так ненавидишь?Иногда я сам в это верил, иначе почему он позволял видеть себя таким только мне? Почему только я знал, что он разбился, а не упал с лестницы? Почему только я понимал, что ?прости, хён, спал два часа?, означает ?прости, хён, вернулся десять минут назад??

Услышав вопрос, он тут же протестующе вскинул голову и беспомощно открыл и закрыл рот, нелепо хватая губами воздух и в совершенстве оправдывая свое прозвище. Прикрываю глаза и отмахиваюсь от него, как от назойливой мухи.- Пошли в дом,- тихо проговорил я, поворачиваясь к нему спиной и первым идя к подъезду.

Не было сил даже смотреть на него. Не то что слышать.-Хек,- слышу я позади себя и с отвращением к своей собственной мягкотелости понимаю, что от крепко стиснувшей мою ладонь руки стало легче. Она у него теплая, сухая и совершенно точно живая.- Прости.И он тоже абсолютно живой.Останавливаясь перед дверью общежития, внимательно смотрю ему в глаза.- Ты больше никогда не сядешь за руль моего байка.Он смешливо и немного смущенно улыбается, убирая с лица мокрые рыжие пряди.- Так от него и не осталось ничего,- пожимает он плечами.- Хэ,- повышаю тон я.Он глубоко вздыхает и непривычно серьезно для себя выдает:- Обещаю.***Он врал тогда, конечно. Он вообще часто врал, но его трудно в этом винить – такова наша профессия.

Жаль лишь, что я врать так и не научился.

Также, как и верить в его ложь.