Человек человеку волк. Часть 1 (2/2)
— Видимо, нет… — хлопнув рукой по столешнице, я снова беру шприц.— Меня зовут Иль Лупо. Доволен?Иль Лупо. Волк. Странное прозвище. Но мне и этого достаточно, чтобы вернуть своё оружие на место.— Более чем. Знаю я одного такого же, как ты. Местный король воров…— Ла Вольпе… — заканчивает он за мной фразу и морщится. Вот как. Видимо, ему приходилось иметь дело с Фоксом. И это знакомство явно было не из приятных посиделок в таверне.— И как ты дошёл до того, что стал нападать на проституток и спрашивать у них про ассассинов? – сложив руки на груди, я, показывая свою заинтересованность в данном разговоре, склоняю голову набок. За маской же ничего не видно. Пусть довольствуется языком жестов.— Борджиа предложили мне сделку. Только и всего. А ты? – смышлёный малый парировал мой вопрос – Почему ты их убиваешь?— Если я начну отвечать на твой вопрос, меня унесёт в дебри философии. Да и зачем – ты всё равно меня не поймёшь, Иль Лупо… — сняв перчатки, я некоторое время разглядываю свои руки – А какого рода сделка?— Головы ассассинов в обмен на мою жизнь. Я убиваю ассассинов – Борджиа дают мне деньги. Всё.— Как это похоже на них.
Отвернувшись от собеседника, я кладу на столешницу кожаную шляпу и маску. Между нами на некоторое время образуется давящий вакуум тишины. Я наслаждаюсь хлынувшим в меня большим количеством кислорода, а мой собеседник, видимо, всё ещё изучает мой затылок. Конечно, для зверского убийцы я достаточно обычен. Коротко стриженный брюнет средиземноморского типа. Оденься я в одежду дворянина – меня бы приняли за него. Но мне по нраву собственная металлическая маска, пускай в ней мне душно и тяжело. Я выбрал этот образ, как и свой собственный путь. И никто мне не указ.
— Не боишься, что я, узнав твоё лицо, сдам тебя властям? – Иль Лупо смотрит на меня, я знаю.— А зачем тебе это делать? – смело обернувшись, я хитро улыбаюсь бандиту. Его пугает взгляд моих чёрных бездонных глаз, но он не забывает про вопрос и ожидаемо пожимает плечами.
— Я просто спросил… — грабитель улыбается в ответ, и внезапно в этой улыбке я вижу родственную душу. Если Лупо использует свой нож-бабочку для убийства, как я свой шприц, то …
Человек человеку волк.— Если бы у тебя был выбор… — подойдя к пленнику, я смотрю на него сверху вниз — … За кем бы ты пошёл в этой войне?Бандит молча поднял свой волчий взгляд.— Борджиа ведь вряд ли пощадят тебя, если ты вдруг облажаешься. Думал об этом хоть раз? – каждое моё слово бьёт его по больному, и мне это доставляет огромное удовольствие.— У меня была тяжёлая жизнь.— Мне плевать, чего ты там натерпелся в прошлом, меня интересует здесь и сейчас, Лупо. Борджиа или ассассины? Я не заставляю тебя оправдываться… — сев напротив, я достаю из своей сумки его нож. Интересное крепление, почти, как у скрытых клинков ассассинов.— … Ответишь правильно, и я тебя отпущу.
Иль Лупо судорожно выдыхает и хмурится, подозрительно косясь на меня.— Борджиа убьют меня в любом случае. В этом ты прав, Мальфатто… Они присосались к Риму, как пиявки, и теперь только народ может встать на защиту нравственности и собственной независимости. Но и этот Аудиторе… — бандит морщится и, сев на колени, расправляет плечи – Спина затекла. Может развяжешь меня?Встретив мой холодный взгляд, парень кривит губы и отводит глаза в сторону.— И что Аудиторе?— Аудиторе сражается за правое дело, ему хочется верить. Но с другой стороны…Я неосознанно подаюсь вперёд и, оказавшись ближе к пленнику, умиляюсь его очередному уничтожающему взгляду. Интересно, как бы в его правой глазнице смотрелся мой шприц?— С другой стороны я вообще не хотел влезать во всё это. Я не согласен с обеими сторонами. Гипертрофированное желание справедливости ассассинов – не моё поле боя. А Борджиа просто хорошо платят.Он замолкает и выжидающе смотрит мне в глаза.— Одинокий волк… — отвечаю я на его взгляд – По сравнению с ними, ты лишь пешка на шахматной доске…Резко приставив лезвие ножа к шее собеседника, мне снова приходится схватить его за волосы, чтобы он не дёргался.
— Но даже волки имеют право на свободу выбора. Я выбрал независимость. А ты? – с нескрываемым наслаждением почувствовав исходящий от пленника ореол страха, я завёл нож ему за спину и замер.
Иль Лупо достаточно мил для убийцы. Видимо, убийство тоже является не его полем боя. Может грабёж? Или что-то посущественнее?— Отпусти меня. Я всё тебе сказал. – цедит бандит сквозь зубы.— Тебе страшно, но ты всё ещё продолжаешь огрызаться… Впечатляет…— покачав головой, я опускаю руку и давлю за лезвие.Верёвки падают к его ногам, и он в изумлении смотрит на расплывающуюся по моему лицу самодовольную улыбку.
— Да чтоб ты сдох, Мальфатто… — получив свободу действий, Лупо хватает меня за воротник – Ты просто сумасшедший.Мы сидим друг напротив друга и молчим. Бандит, явно ожидая от меня хоть какой-нибудь реакции, начинает разжимать пальцы. В этот момент хочется проверить свой пульс, но стоит мне прикрыть глаза, как нож-бабочка точно влетит в мою шею.
— Почему ты ушёл от вопроса, Иль Лупо? – спрашиваю я после паузы, отдавая нож в руки собеседнику. Странно, что его не смущает наш столь близкий контакт – я чувствую его дыхание на своей щеке, когда наклоняюсь, чтобы прошептать:— Потому что привык быть одним таким волком? Ты ошибался… — в тишине раздался звон металла. Это его оружие столкнулось с моим спрятанным шприцом.— Не играй со мной, Мальфатто. Я не такой, как ты.— А хотел бы? – я вскинул брови.Вопрос заставляет грабителя ненадолго ослабить напор. Тут я понимаю, что его ужасно смущает моя близость. Воспользовавшись таким удачным стечением обстоятельств, я свободной рукой щупаю свой пульс.— Да… Хотел бы… Также не думать о будущем. И забывать прошлое.
Мой сердечный ритм зашкаливает.— Но не стану.
Глупый маленький щенок.— Скажи. Если я сейчас убью тебя, кто-нибудь по тебе будет плакать? – наконец спрашиваю я в надежде услышать достойный ответ. Мой гость тяжело дышит и внезапно обхватывает меня рукой за шею с явным намерением задушить. Теперь я чувствую его сердцебиение, и меня успокаивает эта забавная деталь, появившаяся в нашем общении.
— Знаешь…— Лупо поворачивается к моему уху — …Никто.
Одно движение, и он труп. Но в итоге я просто позволяю ему обнять себя, какая ирония. В такие моменты думаешь о том, что, возможно, пригласил его вовсе не для светской беседы о добре и зле. И стоило мне выбить оружие из ослабевшей руки, как на меня набросились с диким глубоким поцелуем. Кто ещё кого поймал, спрашивается.— Какого чёрта ты творишь? – без тени агрессии интересуюсь я и встречаю насмешливую улыбку.
— Больнее ведь уже не будет, верно? – бандит срывает с себя плащ, и я думаю о том, что, кажется, приручил этого волка. Без тени сомнения осторожно откладывая в сторону шприц, знаменитый Мальфатто только что попался.
И меня нисколько это не смущало. Всё равно мы рано или поздно умрём, поэтому почему бы и нет?Эпилог.Он говорил мне, что в момент смерти человек как минимум проходит три стадии. Первая – это неверие. Вторая – это осознание. Третья – это смирение. Какие стадии в этот момент прошёл Мальфатто, я не знаю. Но он был удостоен чести – погибнуть от руки Эцио Аудиторе.
Ассассин подошёл к нему и осторожно тронул маску. Мне захотелось издать дикий вопль: ?Не смей этого делать!?, ведь прикасаться к этой маске имел право только он, Иль Лупо и никто другой. Но для предводителя ассассинов не существует подобных понятий. Сидя на крыше, я пытаюсь сохранять относительное спокойствие, но где-то внутри у правого лёгкого защемили первые признаки надвигающегося отчаяния. Я медленно переходил к стадии осознания. Мальфатто больше не будет со мной рядом, чтобы скрасить редкие часы успокоения и радости. Он помог мне вырваться из лап Борджиа, научил меня забывать прошлое. Только вот упустил одну существенную деталь…Не научил забывать себя.
— Покойся с миром… — произнёс последние слова Аудиторе, бросая меня в стадию смирения. Если кто и должен был сказать эти слова, то только я.И мне не остаётся ничего, кроме короткой молитвы. Стоило убийце скрыться из виду, как я спрыгнул вниз из своего укрытия и медленно подошёл к телу Мальфатто.Моего друга. И, какая ирония, моего любовника.— Помнится, ты сказал мне, что по тебе тоже никто не будет плакать… — грустно улыбаясь, я вздохнул.Ты ошибался.