7. Первый рассвет (1/1)

Он больше не скрывается. Ясон идёт по улицам, не обращая больше внимания на прохожих и не пряча лицо. А они оборачиваются, замечая его. В простом человеке, которого Настройщики хотели из него сделать, не было и доли того величия и силы, которую вижу сейчас не только я — любой, кого моё создание встречает на своём пути. Он создаёт для себя уже не двери — широкие арки, через которые спокойно проходит, не сворачивая на пути к своей цели. Люди за его спиной в ужасе столбенеют, не веря своим глазам. Только сейчас я задумываюсь — что мы будем делать потом, когда со всеми Настройщиками будет покончено? Люди ведь не забудут всё это просто так…Впрочем, сейчас это не имеет значения. Ясон приближается к башне Настройки, и я замечаю, что даже те, кто уже покинул её — Настройщики, которые иногда находятся в городе, пока он живёт, — идут за ним. Они все здесь. Башня удивительно уродлива. В ней нет ни грамма изящества. Она — воплощение странного и извращённого восприятия Настройщиков. Это — нагромождение металла, постанывающего под собственным весом. Я знаю каждый дюйм этого мрачного здания, лабиринта из лестниц, плохо освещённых залов, цепей, поддерживающих целостность этой нелепой конструкции, шестерёнок, что приводят в движение механизм, позволяющий башне подниматься над городом... Только главный зал — амфитеатр с большой ареной, над которой каждую ночь раскрываются лепестки купола, — великолепен в своей простоте. Огромные часы с металлическими, тускло поблёскивающими полумасками, висящие на одной из стен, всегда притягивали мой взгляд. К ним обращается взгляд мистера Книги в последний момент перед тем, как пробьёт полночь.Ясон не утруждает себя поиском дороги в хаотичном переплетении лестниц и пролётов. Он создаёт для себя узкий пандус, поднявшийся каменным крошевом и застывший над землёй. По этому пандусу он подходит к самому куполу и, разведя руки в стороны, заставляет лепестки раскрыться, брызнув стеклянным дождём.Мистер Книга здесь. Он всегда здесь. Лишь изредка он покидает башню, и никогда — надолго. Он встречает Ясона без удивления. И только тут я вижу то, чего не замечал раньше. Я был слишком поглощён своим путешествием вместе с тем, кого создал. Теперь я вижу, что кейс мистера Книги открыт. Он знает обо мне.— Ты предал меня. Ты предал нас.Его голос глух, как шелест пустого листка бумаги, и так же бесцветен. Я не могу ответить ему, потому что мои создатели лишили меня голоса. Я могу только видеть и слышать. Я жалел об этом с самого пробуждения Ясона в этой реальности. Но сейчас я ненавижу свою немоту, потому что это — единственный раз, когда я хотел бы ответить. И, может быть, не только единственный, но и последний. — Говори! — слышу я приказ мистера Книги.Но вместо меня заговаривает Ясон.— Я здесь не для того, чтобы слушать тебя или его. Мистер Книга смотрит на него так, как будто видит в первый раз. Он понимает. Знает, чего я добился. Теперь моя жизнь висит на волоске. Ему достаточно одной мысли, чтобы программа уничтожения была запущена. Но Ясон не даёт ему времени. Мысль быстра, но для управления материей необходима концентрация. Ясон же не позволяет мистеру Книге сосредоточиться. Он выбрасывает вперёд руку, и воздух от неё разбегается, как волны. Часть стола, возле которого стоит мистер Книга, сминается, превращаясь в изуродованный комок железа. Мистер Книга смотрит на Ясона, видимо, пытаясь воздействовать на него, но это невозможно. Друг против друга они бессильны. Тогда мистер Книга поднимает руки к куполу, и изогнутые рамы проваливаются вниз, накрывая Ясона, словно клетка. Но эти прутья не могут удержать того, кто научился управлять материей. Металл плавится, разлетается горячими брызгами, заставляя Настройщиков, оказавшихся поблизости, падать на колени и недоумённо озираться. Башня стонет, отзываясь на каждое повелительное движение мистера Книги или Ясона. Пол взрывается, открывая зияющую пропасть, и кто-то из Настройщиков падает вниз и повисает на перекрестье цепей. Другого Настройщика пробивает насквозь упавшая балка. Я вижу его лицо, обращённое к тёмному небу. В нём нет ни единой эмоции. Словно он — всего лишь манекен, который и не жил, поэтому не может оценить и смерти.Мистер Книга заставляет подняться из недр планеты два острых шпиля, но ни один из них не причиняет вреда Ясону. Только отбрасывает его в сторону. Шпили рассыпаются булыжниками и мелким щебнем. Несколько Настройщиков погибает под упавшими камнями. Их просто расплющивает. То, что осталось от пола в этом громадном зале, усеяно кусками тел и залито чем-то тёмным. Ясон разводит руки в стороны — и стены разрушаются, открывая вид на Тёмный Город. Ещё одно движение — и лопаются две из четырёх цепей, поддерживающих здание. Башня содрогается. Мистер Книга поднимает руки — но, пошатнувшись, падает. Мёртвое тело, которое он носит, предаёт его, не позволяя продолжить битву. Ясону нужно всего лишь нанести последний удар. Но он не делает этого.Он, моё создание, взлетает над хаосом полуразрушенной башни и опускается на крышу ближайшего здания. Затем, воздев руки к небу, заставляет всю эту жуткую громадину взмыть вверх. Я вижу, как мистер Книга поднимает лицо к усыпанному звёздами небу. Его руки судорожно шарят по полу — не знаю, что он пытается найти… И тут...Внезапно меня охватывает ужас.Я не вижу и не слышу ничего. Только тьма окружает меня. Ни звука. Ни блика. Ни единого движения.Я мёртв?Я пытаюсь вырваться из тьмы. Но куда бы я ни направил своё сознание, везде меня ждёт только это — пустота, тишина и холод забвения. Интересно, люди тоже так умирают — понимая, что они больше ничего не могут сделать, запертые во тьме, лишённые возможности даже видеть, слышать, осязать? Если так — их смерть ужасна. Я останавливаюсь, понимая всю тщету моих метаний. Я останавливаюсь для того, чтобы создать в своём сознании мир. Другой. Мой собственный. Я представляю себе высокие шпили Эос, поднимающиеся над Танагурой. Освещённые солнцем, величественные и гордые, они сияют белизной. Они прекрасны. И недостижимы. Но я окружаю себя этой иллюзией, прогоняющей тьму и нарастающий страх. Я создаю Мидас, открывая его огромные ворота. Теперь моя тьма расцвечена огнями неспящего города и наполнена шумом его улиц, голосами людей, смехом, стонами и криками. Я купаюсь в этих ощущениях, словно в солнечном свете. Утопая в них и не стремясь вырваться из вихря закруживших меня образов. Каждый из них — только оболочка, которой необходимо управлять. Я словно разделяюсь на миллионы человеческих сущностей, каждая из которых живёт своей жизнью. Они великолепны, но совершенно лишены содержания без вмешательства моей воли. Я — Рауль, Гидеон, Маркус, Аиша… Все они вместе и каждый из них. Я сижу за столом ресторана в Парфии; корректирую в лаборатории цепочку ДНК очередной линии пэтов; подхожу к дверям, за которыми меня ждёт Юпитер; иду навстречу Орфею и коротко киваю ему. Я — кукловод с миллионами рук, каждая из которых дёргает за ниточки свою собственную куклу. Только одной куклы здесь нет. Ясона.Но он всё равно приходит. И мне кажется, что это — не моё творение, как остальные. Он другой. За его плечами — чёрные крылья тьмы, поглощающей мою совершенную иллюзию. Он — демон смерти, принёсший с собой её тёмное дыхание.Он протягивает мне руку. И я не слышу, но понимаю: ?Идём!? — зовёт он меня, не размыкая губ.Я поднимаю свою правую руку и… вижу её. Голубоватое свечение окутывает тьму, которой я только что был.Я касаюсь пальцев Ясона, и моё существо содрогается от боли — я снова вижу, я снова слышу. И я кричу… Этот крик оглушает даже меня самого. Город врывается в моё сознание, как тысячи острых игл. Нейроны восстанавливаются, подключаясь ко мне, проникая в меня сотнями тысяч картинок. Люди подняли головы — я вижу их лица, впервые за долгие годы. Там, где только что была башня Настройки — теперь яркое пятно. Невыносимо яркое. Обжигающее даже мои искусственные глаза. Ясон снова поднимается над городом. Он направляется прямо к этому сгустку света. Простирая руки, он заставляет этот сгусток отдалиться, и новое солнце занимает своё место на голубеющих небесах.Я вижу первый рассвет над Тёмным Городом.В его свете вверх устремляются идеальные здания Танагуры — такие, какими их помнит Ясон. Он воссоздаёт свой мир. Тот мир, который до сих пор жив в его памяти.?Ты ведь этого хотел???Да…?Теперь я чувствую между нами ту связь, которой не было раньше. А он чувствует мои мысли. Знает, что некоторые вещи я от него скрыл. Но это не имеет значения. Его не огорчает, что Рауль существует только в его воспоминаниях. Как и Гидеон, Аиша, Орфей: все они — только иллюзия, позаимствованная из чьих-то воспоминаний или фантазий. Иллюзия, воссоздающая прошлое, которому тысячи лет.Но я хочу их вернуть. Всех. Без них мой мир — всего лишь оболочка. Пустая, не наполненная смыслом.Я знаю, что нужно сделать.Мне понадобятся годы. Но я верну свой мир. Верну таким, каким его помню.