Пролог (1/1)
Потоки раскаленной лавы давили на уши своим нескончаемым гулом. Масштабы и размеры этого места поражали. Заставляли невольно затаивать дыхание от ужаса и восхищения. Голова шла кругом, земля уходила из-под ног от всего, что его окружало. Мальчишка пнул ногой булыжник. Камень полетел вниз. Звука, свидетельствующего об окончании полета горной породы не последовало. Гул заглушал все звуки, да и так было ясно без всяких экспериментов, что если туда упасть самому, вместо камня?- то лететь будешь долго. А потом умрешь. Смерть… Слишком хорошо он был с ней знаком. И не раз встречался с этой госпожой лицом к лицу. Она шептала свои убийственные колыбельные, но тот не слушал их. Он сражался с самого своего рождения. За первый глоток воздуха, за банальное тепло, за объедки, за право находится среди своих. Своих… Он человек. Наверно. И они люди. Но почему он был иным? Почему люди считали его чужим?Чужой среди своих. И сейчас?- свой среди чужих. Сначала он не понимал. Не видел разницы. Но позже до острого слуха доносились голоса. Иногда они шептали: ?Не смотри в его глаза, к несчастью!?. Иногда говорили: ?Демоническое отродье, что он тут вообще делает?!?. А иногда кричали: ?Проваливай, магический выродок!?. И после криков следовали удары, насмешки, ноги, палки касались его тела, живота, головы, укутанной в старый обледеневший шарф. Было холодно. Он голодал. Но продолжал выживать. Как мог. Здесь же было тепло. И он впервые не был голоден. Его накормили. Приютили. Они. Кто они? Хороший вопрос. Это было бы смешно, если бы не было так тошно и грустно. Они монстры. Как и он. Значит, он?- монстр. Кто его породил? В памяти мелькал голос.Женский голос. Мальчишка с трудом помнил её лицо. Кажется, дети в поселении называли этих женщин каким-то простым и незамысловатым словом. Такое простое слово. Такие простые люди. Но при виде ребенка и женщины рядом с ним внутри у маленького монстра разгорался неприятный огонь. Это не было голодом, и не было холодом. Это был даже не страх. Это чувство зарождается глубоко внутри. Зависть. Он завидовал. Завидовал всем, кто живет там. Они обычные, а он иной.Мальчишка смотрит вниз, нагибается, совсем не страшась упасть. Чьи-то длинные руки хватают его и отбрасывают назад. Нет, это были не руки. Лапы. С когтями. Когти задели посиневшую со странными отметинами кожу. У тех детей кожа была белой, не синей. Он иной. Мальчик отталкивает резким ударом ушастое создание с острыми клыками и светящимися глазами. У него тоже светятся глаза. Так говорили люди. Он бьет ногами, руками это существо, хватает за горло и душит.Монстр вырывается, но он сильнее. Он тоже монстр. Все прекращается в одно мгновение. Остальные, подобные его обидчику, отталкивают его прочь от бурого существа. Он рывком поднимается, готовый отбиваться. Для него это в порядке вещей. Он привык так жить. Иной жизни мальчишка не знал.Монстры попятились назад. Мальчик в меховом капюшоне услышал шаги. шелест волочившейся по каменному полу плотной ткани, звон каких-то побрякушек. Круг гоблинов сомкнулся, он в центре. Но не один.Напротив старый монстр, с серьгами в длинных ушах. в балахоне, сгорбленный и зачем-то прицепивший светящийся булыжник у себя над головой. Камень болтался на веревке, освещая в полумраке морду бурого гоблина. Существо сощурилось, внимательно смотря на мальчика. Он выдержал этот взгляд, не отступил.Нельзя отступать, нельзя отводить взгляд, нельзя поворачиваться спиной. Дашь слабину, нарушишь законы выживания?- будешь в лучшем случае побитым, оскорбленным, угнетенным. В худшем?- мертвым. Губы бурого поползли вверх, обнажая клыки в странной улыбке. А странной она была не спроста. Эта улыбка не была злой, как у тех детей и взрослых, которые насмехались над ним. Нет, улыбка монстра была полна надежды. Там, где сначала видел лишь человеческого ребенка, теперь старейший лицезрел нечто большее. И чувствовал. Это была непоколебимая воля, стойкость, сила духа, а главное злость. О да, он чувствовал всю эту темную энергию в мальчишке. И знал - они наконец нашли того, кого так долго искали. Понадобится время, чтобы помочь ему. Подготовить к мести. Но месть то блюдо, которое подают к столу холодным. Так что спешка ни к чему. Все складывается очень удачно для него и для них всех.—?Повелитель не должен калечить своих подчиненных… До такой степени.Мальчонка сощурился, все еще прибывая в напряжении и готовый отбиваться в любой момент.—?Тебе предстоит многое узнать, юноша. И многому научиться, прежде чем стать нашим владыкой.Он нервно смотрел по сторонам, ожидая нападения со спины. Старший обвел своим непроницаемым взглядом столпившихся прихвостней. Затем произнес короткое, но громкое ?вон?. Не успел мальчишка моргнуть, как вся толпа демонов разбежалась по углам. Старейший кивнул головой в сторону, велев мальцу следовать за ним.—?Я?- Гнарл. Твой будущий советник, юноша. Прихвостни выбрали тебя не просто так. Мы все знаем, кто ты такой.Мальчишка выпучил от удивления янтарные светящиеся глаза. Он перегнал Гнарла и встал у того на пути.—?Ты знаешь, кто я?Гнарл опешил, не ожидая услышать голос мальчонки.—?Догадываюсь. А ты разве не знаешь, кем ты являешься?Мальчик опустил голову. Вся решимость испарилась. Он был уязвим. Он должен быть сильным… Но не мог. Устал.—?Я магический выродок. Демонический ребенок. Упырь. Отродье…Голос дрогнул, глаза предательски стали влажными. Гнарл покачал головой, вздыхая:—?Значит, и правда не знаешь.Он вспомнил еще одно свое имя. Или тут больше подойдет прозвище. Имена давали детям их родители. Ему же никто не дал имени. Но было одно. Оно отличалось. Интонацией, теплотой. Она называла его ?Ведьмачок?. Глупое прозвище. Смешное. Его оно злило. И одновременно оно дарило странную непривычную теплоту внутри. Он запомнил её имя. Её звали ?Кельда?. И для него это имя было самым прекрасным именем из всех. Потому что та девчонка, которая его носила, не ненавидела его. Она считала его таким же, как и все. Она считала его человеком. Обычным мальчишкой.—?Почему?Гнарл дернул ушами, вопросительно покосившись на него.—?Почему я не знаю, кто я? Почему она бросила меня, не оставив даже имени? Где моя… Мама…Мальчишка бросился к Гнарлу, прижавшись крепко к тому. Старый прихвостень застыл в немом удивлении. Сколько на его веку было повелителей, но таких маленьких… Старший неуверенно обхватил когтистыми руками ребенка, прижимая того к себе еще сильнее. Он жался к нему, словно слепой котенок, ища поддержки. ища тепла и заботы. Старейший прихвостень улыбнулся, стянул меховой капюшон с головы мальца и провел лапой по черным коротким волосам. Теперь он видел его лицо. И снова понял, что они не ошиблись. Это был он. Наследник их последнего господина. Гнарл видел схожие черты лица, тот же нос, те же губы, тот же взгляд. Он даже смотрел, как его отец. И цвет волос тот же. И в тоже время что-то было и от матери. Он чувствовал его нрав. Определенно. Их сын.—?О-о, тихо-тихо. На свете есть вопросы, на которые даже я не знаю ответы, хоть и живу очень-очень долго. Но я уверен, что в скором времени мы найдем на них ответы. Утри слезы, дитя тьмы. Теперь ты не один. Мы будем твоей семьей, мы будем учить тебя, мы будем защищать тебя ценой собственных жизней…Горящие глаза приближались со всех сторон. Радостные вопли, крики, все смешалось в одно. А над ухом продолжал звучать голос мудрого монстра:—?И мы дадим тебе настоящее имя как и подобает семье. Вскоре его будут знать все. Все те, кто презирал несчастного ребенка заплатят за свои ошибки. Они будут со страхом и болью молить о пощаде, выкрикивая это имя перед неминуемой и заслуженной гибелью. Не бойся, маленький владыка тьмы. Мы всегда будем рядом с тобой.Со всех сторон мешанина криков и воплей слилась в единый хор. Он слышал свое имя. Он слышал его. И внутри загоралось пламя уверенности и покоя. Они отомстят. Они будут драться, бросая вызов самой смерти.—?Мир жесток и опасен. Мы должны быть монстрами, жестокими и опасными подобно миру. Клин клином…Он посмотрел на Гнарла. Старейший видел этот Огонь, что полыхал в его совсем не детских глазенках. Старший монстр одобрительно кивнул юному. И не было больше страха, не было холода, были лишь покой и предвкушение. Его имя звучало со всех сторон. Сотни ушастых голов склонились перед новым владыкой. А Гнарл, прижав еще раз к себе ребенка, прошептал тому на ухо, потрепав по угольной макушке:—?Добро пожаловать домой, Повелитель.