Глава 3 (1/1)

-6- — Башню проектировал лично, — в кольце охраны ты и Тони входите в здание. Наташа держится рядом. Как только оказываетесь внутри, костюмы тут же “исчезают”. Знакомый холл с прорвой народа. И все в движении. Админы не отрываются от телефона, общаются с подошедшими и, уверен, выполняют еще кучу обязанностей. Охранников в несколько раз больше, чем тогда. Впрочем, тогда было ранее утро, а сейчас день. Тони останавливается и к Наташе: — Вам туда, — указывает на админов. — Вас ждет Хэппи. Девочки скоординируют. Пока он все это говорит, разматываешь шарф и снимаешь пуховик — здесь так тепло, что уже начал потеть. — Хэппи — глава моей личной службы безопасности, — поясняет Тони, расстегивая пуговицы на полупальто, но в отличии от тебя, не снимает его. Впрочем, полупальто Тони далеко не такое теплое, как твой пуховик. — Он настаивает на личной встрече и с тобой. На днях сделаем это. Провожаешь взглядом Наташу, направляющуюся к вытянутому словно банан или огурец со сглаженными углами красно-белому ресепшену. Сашу передал ей еще при входе. — Итак, на чем я остановился? — Тони прогулочным шагом направляется к лифтам. Держишься рядом. Пуховик и шарф в руках. — Башня. Строилась в течение четырех лет. Финансировал из своего кармана. Земля была куплена еще моим дедом в те времена, когда здесь был пустырь. Усиленный каркас, три корпуса — Северный — 55-ть этажей, Южный — 35-ть этажей и Главный — 93-и этажа. Внизу подземка. Если вдруг окунет в ностальгию — захочешь прокатиться на метро, придется это согласовывать с Хэппи, — и через микроскопическую паузу: — Первые этажи во всех комплексах полностью открыты для посетителей — там магазины, кафе, рестораны и кинотеатр, кстати один из лучших в Нью-Йорке. Будет нечем заняться, погуляй, потом расскажешь. Давно на них не спускался. Этот лифт, — подходите к тому, что ближе всего к панорамным окнам, — исключительно для моего, а теперь и твоего пользования. Он, в отличии от всех остальных, доставит в любую точку Башни, — двери открываются. Отмечаешь, что ни на какие кнопки Тони не нажимал. Здесь датчики движения? Или это благодаря ИИ? Заходите. — Ты все знаешь, ДЖАРВИС. — Так точно, сэр. И снова к тебе: — Пеппер и обслуживающий персонал (его, гарантирую, ты не увидишь) пользуются другим. Помнишь, что на личном этаже два лифта. Тогда удивлялся: зачем два, если можно обходиться одним? Теперь же это понятно: один из них — персональный лифт Тони. А что? В своей Башне, а она его личная собственность, так как была построена на его личные средства, он имеет право хоть на десять персональных лифтов. — В чрезвычайных ситуациях, которых, подчеркну, не случалось, он доступен охране. Башня полностью под присмотром ДЖАРВИСа. Считай мы находимся внутри его тела. Не очень приятная аналогия. — Офисы, исследовательский центр, лаборатории… Кстати, в них без меня ни ногой. Об остальном расскажет ДЖАРВИС. Приехали, — двери лифта открываются, выходите. Попадаешь в уже знакомую лаунж-зону. Водопад полукруглой стеной, огромный темно-серый диван с креслами, квадратный пуфик для ног, журнальный столик, огромный плазменный телевизор, чуть дальше бар с таким количеством дорогущего спиртного, как будто оказался в ночном клубе, конечно, так же имеются и кофе-машина, и огромный холодильник. Зачем такой большой? Тони любит готовить? Или держит в штате персонального повара? И где же кухня? Интерьер несколько уровневый — что-то ниже, что-то на возвышении. Около стены напротив бара ступени, ведут на следующий этаж. Там, знаешь, личная мастерская Тони. Дверь в нее не откроет даже ДЖАРВИС. Туда можно попасть исключительно набрав код на электронном замке. Именно там в первую встречу с Тони всю ночь перебирали движок “Чиа Кадиллак”. Тони ведет в глубь помещения. А вот там не был. Оказываешься в длинном широком коридоре. На полу — темно-коричневый однотонный ковролин. Стены светло-светло бежевые, матовые, ровные, гладкие, приятные на ощупь — трогаешь кончиками пальцев. Тони подводит к одной из ближайших дверей. Она, как и прочие, глянцевая, белая и такая же ровная и гладкая, как и стены. — Там, — Тони указывает рукой на соседнюю дверь, что справа, — моя спальня. — Здесь — твоя, — и впускает внутрь. Впечатление будто оказался в дорогущей квартире с открытой планировкой. — Кровать, — указывает на огромнейшую двуспальную аккуратно застеленную кровать с кучей подушек. — Телевизор, — бежишь взглядом по дивану, креслам, журнальному столику и останавливаешься на указанном объекте. Он огромный, чуть меньше, чем в лаунж-зоне и тем не менее. На тумбе под ним приставка для видеоигр. Похоже Тони старательно готовился к твоему переезду. Приятно. — Компьютерный стол, — указывает на самый обычный с виду прямоугольный стол. И где, спрашивается, компьютер? — Как им пользоваться спросишь у ДЖАРВИСа. Пойдем, — и направляется к одной из двух дверей. Демонстрирует огромную гардеробную. Полки-полки-полки, от пола до потолка всё полки, платяные штанги, и все это полностью забито разномастной одеждой, начиная с трусов и носков, заканчивая пальто, пуховиками, шапками и перчатками. И пока глазеешь на все это, размышляя: на кой черт тебе такое количество одежды, большую часть едва ли когда-либо наденешь, ДЖАРВИС берет слово: — Сэр, Вас срочно вызывают в лабораторию. — Я занят. Скажи им, что я еще не приехал. — Это не терпит отлагательств. И Вы приехали, сэр. Тони тихо чертыхается и после сразу же к тебе. — Прости, шкет, но, похоже это действительно срочно. Если не разберешься сам, ДЖАРВИС поможет. Так ведь, ДЖАРВИС? — Совершенно верно, сэр. — Вот видишь. Справишься? Киваешь, а что еще остается? Тони тянет руку, словно хочет потрепать тебя по волосам, но тут же одергивает ее. — Если понадоблюсь, я на связи. Киваешь — хорошо, ты понял. — Не скучай. Вечером увидимся, — и с этими словами спешно уходит. Остаешься один. Растерянно бежишь по комнате взглядом. С одной стороны и хорошо, что Тони ушел. Побыть одному — в самый раз — слишком много всего произошло. И всё это требует переваривания. С другой стороны, расстраиваешься — надеялся на совместное с ним плескание в душе, которое должно было привести, наконец, к полноценному сексу (как максимум) или взаимной дрочке (как минимум). Вздыхаешь, берешь с полки первые попавшиеся трусы, кидаешь пуховик на ближайшее кресло и плетешься в душ.-7- Столовая, кафе и рестораны по словам ДЖАРВИСа на шестом этаже. Спускаешься — “голод не тетка”. В руке Старкфон. В ухе беспроводная гарнитура, без нее фразы ИИ будет слышать весь этаж. Что касается денег, ДЖАРВИС сообщил, что проблем не будет — запишут на счет Тони. Побродив по этажу, поглазев на многочисленные кафе и рестораны, направляешься в столовую. Не видишь смысла переплачивать. — Сожалею, мистер Паркер, но Вам придется остановить свой выбор на одном из ресторанов. Останавливаешься. — Это еще почему? — В любом другом заведении при оплате чека Вы не сможете сослаться на мистера Старка. — И кто это придумал? — хотя и так знаешь кто. — Мистер Старк. Сожалею. Вот так и хочется сделать назло: пойти и как следует поесть в столовой ну и поглядеть, что же будет дальше. Хотя, и так понятно, что будет: из-за того, что не сможешь расплатиться, прибежит охрана, ИИ, конечно, вызовет Старка, который кстати заметить, сейчас занят в лаборатории. Именно из-за последнего не делаешь того, что очень и очень хочется. Вздыхаешь и направляешься к первому попавшемуся ресторану. Чисто, красиво, презентабельно-пафосно, дорого — столы, стулья, барная стойка явно из настоящего дерева; прилизанные и приглаженные официанты в черных отутюженных форменках “плавают” между столами, часть из них стоит около стен. Посетители все, как на подбор: строгость, классика и элегантность. Это касается и молодняка. Учитывая, что на тебе голубые рваные джинсы, черная худи с белым принтом “Энтерпрайз” и зелено-кислотные кроссовки, волосы не зализаны гелем, а растрепаны (сохли сами по себе — не озаботился их укладкой), среди них, как белая ворона. Может, вообще не пустят — дресс-контроль. Поскольку кушать хочется, а в других ресторанах, едва ли иначе, делаешь несколько неуверенных шагов вперед, подыскивая какой-нибудь незаметный столик в углу. Как назло, все подобные столики заняты, потому направляешься к первому попавшемуся. Никто не останавливает, но часть посетителей окидывает тебя оценивающим взглядом. Неприятно. Устраиваешься за столиком рядом с окном. Как и прочие, он частично сервирован. Тут же подходит официант. — Доброго дня, сэр. Я — Чарльз Даг. Меню, сэр, — кладет перед тобой черную кожаную папку. — Воды? — Да, спасибо, — очень-очень смущающе, когда вот так обращаются, но лицо держишь. Наливает в бокал воды. — Как будете готовы сделать заказ, нажмите на эту кнопку, — указывает на незаметную пимпочку в центре стола. — Благодарю, — наверное нужно было кивнуть? Как согласно этикету вести себя с официантом? В ближайшее же время займешься изучением этого вопроса. Официант удаляется, а ты погружаешься в меню. К названию блюда и цене прилагается весьма развернутый состав и фото. Все, конечно, красиво и очень аппетитно, но... Катастрофически маленькие порции на огромных тарелках… Этого не понимаешь. А цены… На деньги, что стоит одно блюдо, можно жить неделю, если не больше — жуткое расточительство, и чтобы его не допустить снова (на твой взгляд крайне нелогично платить такие деньги за порцию еды, которой еще и не наешься). И чтобы в дальнейшем предотвратить такие вот нелогичные траты хотя бы со своей стороны (Тони может творить со своими деньгами, что желает), нужно срочно в “Озкорп”, ну или устраиваться на работу. Последнее Тони едва ли позволит, но ведь можно и не спрашивать, так? Интересно, сколько блюд необходимо заказать, чтобы нормально наесться? То, в какую сумму выйдет чек, стараешься не думать, потому что если примешься, все в итоге выльется в то, что попросишь ДЖАРВИСа связать тебя с кем-нибудь, чтобы у этого кого-нибудь занять денег на столовую. — Не можете определиться? Поднимаешь голову. Перед тобой толстый дядька в сером, отливающим серебром костюме. Красная кожа с буграми, маленькие, бегающие глазки. Плотоядно улыбается. — Я могу помочь, и не только с выбором, — садится напротив. Ты настолько фигеешь от такой наглости, что не знаешь, что и ответить. Откровенно говоря это первый раз, когда к тебе вот так нагло подкатывают. — Джеймс Эдбрук — сенатор, — ДЖАРВИС в наушник. — Женат, есть один ребенок. Несмотря на семейное положение, он гомосексуален. Миссис Эдбрук в курсе его пристрастий. Мистер Эдбрук предпочитает симпатичных юношей Вашего возраста. Надеюсь, его намерения для Вас очевидны? Вы желаете продолжить общение с этим человеком? Нет-нет-нет и еще раз: нет, но прямо сообщить об этом ДЖАРВИСУ при Эдбруке не позволяет воспитание. — Простите, я занят, — ты к Эдбруку. Стараешься быть вежливым. — Все мы заняты, но одно другому не мешает, не так ли? А вот Эдрбрук, похоже, не старается — никакой этичности. Крайне неприятно, даже мерзко, но откровенно не знаешь, как еще вежливо отбрить дядьку, впрочем, и не приходится — к столику подходит костюм. Спасибо ДЖАРВИСу, он все верно понял. — Прошу Вас пересесть. Молодой человек желает обедать в одиночестве. Эдбрук смотрит на него, потом на тебя. И без того красная кожа, становится еще краснее. — Я ошибся. Приношу извинения. Хорошего дня, — неуклюже поднимается (сделать это элегантно не позволяют объемы тела) и уходит. Выдыхаешь. — Спасибо, ДЖАРВИС. — Рад был помочь. Дальше, благодаря челу в черном, все происходит без эксцессов. Он занимает соседний столик. В благодарность заказываешь ему кофе. После того, как съедаешь кучу микроскопических и баснословно дорогих блюд (они, кстати заметить, очень и очень вкусные), он сопровождает тебя до лифта. А ты и рад. Порой, как показала ситуация с сенатором, телохранители полезны. Поднявшись, какое-то время бродишь по этажу, а потом, завалившись на кровать в спальне, включаешь самую первую часть “Звездных войн”, все остальное решаешь отложить “на потом”. Смотреть любимую трилогию с большого экрана (телевизор в половину стены так точно), с хорошим звуком (система “звук вокруг”) — удовольствие. И несмотря на это, не замечаешь, как проваливаешься в глубокий продолжительный сон. И именно из-за того, что засыпается так крепко, не слышишь и не видишь, как поздно вечером дверь аккуратно открывается, и в комнату прокрадывается Тони. Не видишь, как он садится на пол около кровати и долго-долго смотрит на тебя. Не чувствуешь, как заботливо накрывает тебя свободным краем покрывала и подтыкает его прежде чем выйти. И конечно, не слышишь, как притворив за собой дверь, он тут же отдает распоряжения ИИ: — ДЖАРВИС, свяжись с Картье. Мои предпочтения тебе известны.-8- Будят охи-вздохи-крики и характерный стук спинки кровати о стену. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что в соседней комнате активно трахаются, и поскольку кроме тебя и Тони на этом этаже никого нет, очевидный вывод: это Тони с кем-то. Учитывая ваше взаимодействие утром в машине, почему не с тобой? Ответа нет. Раздраженно-резко скидываешь с себя покрывало. (Вероятно укрылся во сне. Когда спишь всегда накрываешься, иначе мерзнешь, даже, если жара. Кстати отметить, покрывало приятное и ?на глаз?, и на ощупь. Оно темно-вишневое, однотонное, мягкое, с коротким-коротким ворсом. Если провести по нему рукой в одно сторону, то становится гладким, а если в противоположную, то волоски ?вздыбливаются?, и его поверхность делается шершавой). Встаешь с кровати. За стенкой охи переходят в фальцетный вой на одной ноте. Раздражаешься все больше, потому что считаешь: на месте непонятно кого (скорее всего это проститут Картье) должен быть ты. Зачитав себе мантрой, что ты — сын Тони, постоянно-неизменная единица в его жизни, а все остальные приходяще-уходящие, идешь в гардеробную, чтобы сменить джинсы и худи на пижаму. Спать можно в чем угодно, но заложенная с детства установка велит, что предпочтительно это делать все же в пижаме. Пижамы висят аккуратно на плечиках и занимают целую платяную штангу. Темные, светлые, зеленые, синие, однотонные, с рисунком, с мультяшными принтами, с принтами главных героев из твоих любимых фильмов и сериалов, полосатые, в квадратик, в прямоугольник, в кружочек, в ромб; шелковые, хлопчатобумажные, хлопковые, флисовые, велюровые... И что же выбрать, учитывая такое аховое разнообразие? В итоге, поступаешь так же, как и днем с джинсами и худи — берешь первую попавшуюся под руку однотонную темно-синюю, шелковую пижаму, отливающую… красным. Переодеваешься. Обычно вещи кидаешь как попало, и когда образуется полный бардак, что ничего не найти, делаешь уборку, а потом все начинается по новой. Здесь ощущаешь себя гостем, потому одежду складываешь аккуратной стопкой на полу. Другого места для нее не находишь. Возвращаешься и теперь уже полноценно залезаешь под одеяло, укутываешься, закрываешь глаза и лежишь так некоторое время. И не заснуть. Выспался. И звуки за стенкой бодрят, да так, что член колом. А еще любопытство — безумно хочется увидеть, как Тони занимается сексом. Судя по тому, что слышишь и сколько это длится (ты проснулся, переоделся, полежал), он в этом деле весьма вынослив. Что будет, если возьмешь и зайдешь в его спальню? Тебя вышвырнут вон? Позволят наблюдать? Вы организуете тройничок? Тебя не пустит ДЖАРВИС? Днем не пустил. Двери в спальни оснащены электронными замками-магнитами. Понимаешь, что умрешь, если не попробуешь. Откидываешь одеяло, поднимаешься и выходишь из спальни. Приоткрываешь дверь комнаты Тони (надо же открыто!), заглядываешь внутрь и застываешь. Юноша, твоего типажа, примерно твоего роста и телосложения (факт вашей схожести приятен — раз Тони трахает кого-то очень похожего на тебя, у вас точно все рано или поздно будет) стоит в коленно-локтевой. Тони сзади. Активно совокупляются. Тони старательно натягивает юношу на себя, тот старательно подмахивает, завывая фальцетом. Тони все делает молча с серьезно-сосредоточенным выражением на лице, как будто тащит пятидесятикилограммовый мешок. Оба активно потеют. Все действо происходит на огромной трехспальной кровати (этот траходром двуспальным назвать никак нельзя. У тебя, да, двуспальная кровать, а эта гораздо-гораздо шире). И делают они это лицом к двери, то есть к тебе. И, конечно, поскольку они лицом к тебе, аккуратничать дальше бесполезно — ты замечен. А раз так, открываешь дверь нараспашку, пятишься назад, пока спиной не касаешься стены, стекаешь на пол, разводишь ноги в стороны, засовываешь руку в штаны и принимаешься активно мастурбировать. Вы с Тони пожираете друг друга взглядом. И с какого-то момента начинает казаться, что не проститута Картье трахает Тони, а тебя; что ты в колено-локтевой вопишь фальцетом от возбуждения, переизбытка эмоций и тактильных ощущений; что тебя все активней и сильнее втрахивают в матрас так, что аж кровать качается, что на твоих бедрах и заднице точечные синяки от пальцев Тони... Кончаете вы практически в унисон, глядя друг другу в глаза. И пока Тони, все так же неотрывно глядя на тебя, выходит из мальчика Картье, ты достаешь из пижамных штанов собственную, испачканную в сперме руку и машинально вытираешь ее о штанину. Тони слезает с кровати. Ты подтягиваешь колени к груди. Он исчезает в ванной и появляется через пару минут в темно-синем шелковом длинном халате. Что-то тихо бросив растекшемуся лужицей на кровати проституту, выходит в коридор и закрывает за собой дверь. Прислоняется к ней спиной, плечом опирается о косяк. Продолжаете неотрывно смотреть друг на друга. — Виски будешь? — Тони заговаривает первым. После того, что видел, не помешало бы. — Буду. Тони едва заметно отталкивается от двери и направляется в лаунж-зону. Поднимаешься и следуешь за ним. Заходит за барную стойку. Ты садишься на один из высоких барных стульев, что по центру. Скрестив руки, складываешь их на столе и устраиваешь на них подбородок. — ?The Macallan in Lalique?, — Тони достает с верхней стеклянной полки хрустальный графин. Ставит на стойку. Дальше тоже самое делает с бокалами. Они не стандартные — призмообразные “без ножки”, а квадратные, с необычной “закрученностью” основания. — Шотландский виски. Купил на аукционе за 460 тысяч. Одноштучный товар. Был произведен Карлом Эдуардом Гейсманом, как подарок жене в честь рождения сына. Сейчас этому сыну 89 лет. Макс Гейсман, слышал о таком? — достает из морозильника стеклянную, прозрачную чашу с кубиками и блестящими металлическими щипцами кладет по паре штук в каждый бокал. Разливает. Один “толкает” к тебе. На его вопрос отрицательно качаешь головой: не знаешь и не слышал ни про какого Макса Гейсмана. — Любопытный старик. При случае познакомлю, — берет свой бокал. — Думаю, мне тоже стОит создать нечто в честь твоего появления на свет. Что скажешь? — отпивает. Это будет приятно: этим Тони отметит тебя, выделит из массы, покажет, что ты ему небезразличен, но по большому счету тебе все равно, потому пожимаешь плечами и делаешь глоток. На пару секунд дыхание спирает, пищевод обжигает. — Как тебе? — Мягко. Необычно, — до этого напитка первые глотки крепкого алкоголя словно резали, а тут… будто пьешь мега крепленый холодный чай — действительно неординарный вкус. Некоторое время молчите, попивая виски. — Как прошло тестирование? — на самом деле волнует другое: какого черта Тони вызвал проститута? Почему с ним? Чем ты его не устраиваешь? Но эта тема под запретом, а пауза затянулась, вот и спросил. Завтра тебе вроде как Тони должен будет показать и рассказать, что же такое Экстремис, почему бы не поговорить о нем? — Отловили несколько багов. Часть исправили. С оставшимися придется повозиться, так что завтрашняя демонстрация отменяется. Предполагал, что подобное возможно и все равно расстраиваешься. Не успеваешь просмаковать это чувство, погрузиться в него, как вспоминаешь, что совершенно забыл про Неда и Мишель — завтра договаривались встретиться. Хотел им позвонить и сказать, что не сможешь, но поскольку знакомство с Экстремисом накрылось медным тазом, хорошо, что этого не сделал. Стоп. Почему же накрылось? — А, может, Вы так расскажете? Ну без демонстрации? И про баги тоже, — похоже, когда ты с Тони, “наглость” — твое второе имя. Он долго смотрит на тебя. А ты и не знаешь, как охарактеризовать его взгляд. Оценивающий? Сомневающийся? Озадаченный? — Вы же обещали, — вот теперь конючишь. Очень-очень хочется узнать, что же такое Экстремис. А-то “конфеткой” поманили, а дать не дали, вот прямо как с сексом. И где же справедливость? Тони махом опрокидывает в себя виски. — Пошли, — подхватывает графин (бокал и так в его руке), выруливает из-за барной стойки и направляется к лестнице. Следуешь примеру Тони — махом выпиваешь свою порцию и с бокалом (может, еще нальют), спешишь за ним. Личная мастерская Тони — это огромное помещение. Если оттуда убрать компьютеры, гаджеты, столы с инструментами, чертежами и прочей всякой всячиной, авто, что в дальнем углу, рядом с огромным грузовым лифтом, вывезти Дубину и Ты (двух роботов-помощников. В прошлый раз долго-долго их рассматривал), то оно напоминало бы самый обычный, правда с навороченной отделкой, огромный ангар. — ДЖАРВИС, открой файл “СУ-332”. Тут же появляется светящаяся 3D голограмма головного мозга человека. От изумления застываешь. Красиво. Обалденно. Непередаваемо. Никогда ничего подобного не видел. Тони уже поставил виски и бокал на ближайший стол и уже в ее центре. — Эффектно? — Тони к тебе. Бессвязно согласно угукаешь. — Иди сюда.Медленно, всматриваясь в каждую светящуюся оранжево-желтым линию, подходишь к Тони. Все еще ошалевший от увиденного (и лобные доли, и мозжечок, и миндалина, левое и правое полушария, мосты и мостики, и все настолько подробно детализировано... — обалдеть), не замечаешь, как он огибает тебя. Реагируешь, когда становится позади, близко-близко, так близко, что еще совсем чуть-чуть и окажешься плотно прижатым спиной к его груди. Дыхание сбивается, снова замираешь, но уже по другой причине — боишься пошевелиться, сделать маломальское, даже супер крохотное движение. Кровь приливает к паху — член встает (предатель). Или твой мозг — предатель, пачками посылает возбуждающе-пошлые картинки. Тебе сейчас будут рассказывать нечто мега секретное и до невообразимости интересное, а у тебя снова мысли об одном. На мгновение прикрываешь глаза, делаешь глубокий вдох и так же медленно выдыхаешь — гонишь прочь каждую мысль о том, что стоит чуть податься корпусом назад и окажешься в объятиях Тони. — В головном мозге есть отдел отвечающий за регенерацию. ДЖАРВИС покажи, — голограмма тут же оживает и масштабируется на увеличение. — Это, — Тони указывает на небольшое затемнение, — этакий ремонтный центр. (Обнаружен совсем недавно благодаря новому улучшенному кибер-мини-нейровизуализатору. Лично курировал проект по разработке и созданию. Как-нибудь продемонстрирую его работу. Да, и, кстати заметить, это скан моего головного мозга). У ремонтного центра, как и у всего остального, есть своя программа, и она, как и прочие, стандартизирована и работает “по умолчанию”, — Тони чуть смещает корпус вперед, и теперь ты заключен в кольцо его рук. Всё, у тебя стоит так, что аж больно. — Когда получаешь травму, — Тони забирается руками под твою пижамную кофту и принимается кончиком пальца вырисовывать загогулины на твоем животе. Дыхание становится прерывистым. С трудом понимаешь, что и о чем он говорит, а он продолжает и продолжает рисовать и параллельно рассказывает дальше: — программа активируется — запускается регенерация, — его губы скользят по твоей шее, а правая рука пробирается под резинку пижамных штанов с трусами. — Боже, — выдыхаешь и мало что соображая, трешься задницей о стояк Тони. — Стандартная программа работает неэффективно — болезни, старость, травмы не совместимые с жизнью, — его рука уже на твоем члене и уже активно водит туда-сюда. Ноги расставляешь чуть шире, голову откидываешь ему на плечо. — Мы с Беннером разработали новую, — сеть мелких поцелуев образует линию от жилки, что пульсирует в такт сердцебиению, вниз до ключицы. Тебе кажется от эмоционального переизбытка сейчас схлопочешь инфаркт. Снова прикусываешь губу — не позволяешь звукам вырваться наружу. — Усиленная регенерация, увеличение мышечной массы, быстроты реакций и срока жизни, повышенная выносливость, — Тони убирает руку от твоего члена и не успеваешь возмутиться (а ты возмущен — еще бы чуть-чуть и кончил), как с тебя стягивают штаны с трусами, подводят к ближайшему более-менее свободному столу, наклоняют (грудью укладывают на него) и оставляют. Последнее вызывает недовольство. Оборачиваешься, чтобы узнать, что отвлекло Тони от тебя. Оказывается вазелин. Он берет тюбик с соседнего стола и, откручивая крышку, направляется к тебе. Боже-боже-боже, наконец, это случится — ты будешь заниматься сексом с Тони Старком и, похоже, это произойдет прямо вот сейчас. Одним движением избавляешься от пижамных штанов с трусами. — Также Экстремис “выправляет” баги ДНК и РНК цепей и не позволяет прочим вирусам “съесть” тело, — смазывает пальцы, а потом рукой надавливает тебе на поясницу, заставляя прогнуться сильнее — полностью раскрыться. Подчиняешься (для Тони всё, что угодно), одновременно вцепляешься зубами в предпелечье и прокусываешь кожу до крови — нужно подснять возбуждение, иначе кончишь и тогда плакал вожделенный секс. — И в чем загвоздка? — выходит на удивление внятно, четко и по делу — самокусание срабатывает. — Нехватка оперативной памяти и места на жестком диске — ни деймон-животное, ни деймон-человек не выдерживают нагрузки — нейронов слишком много, мозг сгорает. — Тони кружит кончиком пальца по сфинктеру и “вкручивает” сразу два пальца. Не удерживаешься от звучного, на выдохе “Ох”. Нащупав простату, Тони принимается ее активно массажировать. От такого внезапного перехода — яростной атаки аж звездочки перед глазами. Мычишь. Сильнее зубами вцепляешься в руку, чтобы не кончить. Если не удержишься, хана полноценному взрослому сексу, а ты настолько его хочешь, что готов разодрать себя до крови. — А если не животное и не человек? — впечатление будто когда-то и с кем-то уже это обсуждалось, но выуживать из закромов памяти детали… Удивительно, что вообще в состоянии поддерживать тему разговора — весь сконцентрирован совсем на другом. Тони извлекает пальцы, пристраивается сзади (чувствуешь его руки на своих бедрах) и, зафиксировав, принимается медленно входить. И поскольку агрегат у него “о-го-го”, это больно, да так, что аж слезы на глазах. Член тут же опадает. Тони замирает, просовывает правую руку к твоему вялому члену и принимается усердно водить по нему. При этом его дыхание сбито, мышцы на другой руке, которой он опирается о стол, напряжены так, что аж вены вздулись. — Это и дорабатываем, — движение бедрами, и он плавно входит на всю длину. Взвываешь. На это он тут же принимается покрывать твою шею мелкими поцелуями и активно работать рукой, что на твоем члене. Когда снова приходишь в боевую готовность, он принимается медленно, неспешно, волнообразно двигаться, несколько раз меняет угол и когда задевает простату, тебя словно ошпаривает — ощущения… не описать никаким другим словом, кроме как крышесносные. Мгновенно уплываешь, теряешь связь и с окружающим миром, и с собой, и вообще совсем на свете. Не замечаешь, как выстанывая: “Да, еще, быстрее, сильнее, глубже”, — сам вовсю насаживаешься, сам увеличиваешь темп, сам вприпрыжку бежишь к тому самому пику. Божечки, так охуенно никогда не кончал. Теперь едва ли обычная дрочка удовлетворит. Тебя словно взрывает на миллиард солнц снова, и снова, и снова. И это настолько ярко и непередаваемо и гораздо-гораздо лучше, круче, гораздо более космично, чем рисовало воображение. Сразу после, как бурно изливаешься на внутреннюю поверхность стола, размазывает по столешнице, как проситута Картье по кровати Тони, а, может, и хлеще. Колени трясутся, тело — желе. Тони чем-то тебя вытирает — ощущаешь мокрый холод между ягодиц. Ты в таком ауте, что даже не поворачиваешь головы, чтобы посмотреть чем конкретно. И тем не менее через отрывок времени (без понятия длинный он или короткий) дыхание выравнивается, приходишь в чувство, а еще отмечаешь, что весь мокрый от пота словно бежал кросс на длинную дистанцию. В голове пусто-пусто, а на душе спокойно-спокойно. С трудом отрываешь себя от стола, поднимаешь с пола трусы и пижамные штаны и все это надеваешь. И наплевать, что перепачкан в собственной сперме. Плетешься к единственному дивану, падаешь на него, вытягиваешь ноги, откидываешь голову назад и просто смотришь в потолок. Тони подносит наполненный бокал и протягивает тебе. С трудом отрываешь голову от спинки дивана и берешь. Пригубляешь. Тони садится рядом. Халат на нем снова запахнут. — Какие планы на завтра? “Хотите повторить?” — чуть не соскальзывает с языка, но вовремя вспоминаешь, что заниматься сексом с Тони (теперь уж точно) можно, а обсуждать “не-не”. И, в принципе, ради неоднократного повторения такого вот крышесносного времяпрепровождения, ты готов придерживаться каких угодно условий... кроме одного: мальчиков Картье в спальне Тони. Хмуришься и гонишь эти расстраивающие мысли прочь. Как проститутов не допустить до Тони — об этом подумаешь завтра. Уверен, способ есть, осталось его обнаружить. Кстати, про завтра, у тебя встреча с Недом и Мишель. Снова ведь чуть не забыл. Впрочем, после такого фееричного секса не удивился, если бы собственное имя “слетело с языка”. — Можно я приглашу сюда друзей? — Только чур не пить и развратом не заниматься, — Тони, шутливо. “О, нет, мистер Старк, развратом теперь только с Вами”. — Спасибо, — улыбаешься. — Мой дом — твой дом, — Тони подмигивает и прикладывается к бокалу. Следуешь его примеру. — Скажи, почему ты не хочешь открыто признать, что ты — мой сын? — через минутную паузу и уже серьезным тоном. — А почему Вы продолжаете таскать сюда проститутов? — не удерживаешься — больная тема. Полуобернувшись, смотрите друг на друга. Вот теперь у вас прямо война взглядов — кто кого переглядит. — Это неприятно, — ты, тихо, имеешь ввиду проститутов. Отводишь взгляд. — Мне тоже, — Тони про то, что ты отказываешься во всеуслышание признавать, что он — твой отец. — Один-один? — несмело улыбаешься. Тони ухмыляется. — Похоже на то. И через паузу, во время которой вы доцеживаете виски из своих бокалов: — Спать? — Тони. — Да, пожалуй, — глаза закрываются. Поднимаешься, и вы вместе выходите из мастерской. Бутылка и бокалы остаются на одном из столов, чаша с чуть подтаявшим льдом и щипцы — на барной стойке. -9- Стук-стук-стук — спинка кровати равномерно бьется о стену. И снова подвывание фальцетом, вот практически идентичное вчерашнему. Их, что, у Картье учат, как кричать во время секса? Должна же быть хотя какая-то разница? А еще ты очень и очень зол. Ревнуешь мощно и ярко, а еще чувствуешь себя обманутым и обворованным словно и обещания не сдержали, и, вручив нечто ценное, взяли и отняли. Откровенно хочется ворваться в спальню Тони, вытащит из-под Тони проститута и выставить вон, голышом. А еще хочется как следует наорать на Тони. Но вместо всего того, что так хочется, лупасишь от бессильной ярости руками по матрасу, швыряешь подушку в стену и выходишь вон из спальни. Настроение сквернее некуда. Кто бы знал, что такой вот инцидент может твое замечательное солнечно-радостно-воодушевленное настроение, мгновенно закопать глубоко в землю, да так, что и не откопаешь. (Целый день ходил счастливый. Еще бы: про Экстремис узнал, секс с Тони Старком, о котором мечтал очень и очень давно, чуть не с самого начала полового созревания, наконец, получил, чего еще желать для полного счастья? Вот и светился ака солнце. Нед, поглощенный собственным восторгом от экскурсии по Башне ничего и не заметил, а вот Мишель постоянно кидала на тебя подозрительно-пристальные взгляды — в таком количестве уже и не помнишь когда улыбался, вероятно, никогда). В лаунж-зоне — сразу к бару. Берешь первую попавшуюся бутылку, “откупориваешь” пробку и делаешь несколько больших глотков. Это оказывается виски и “заходит” несколько жестче, чем вчерашний. А дальше с этой самой бутылкой плюхаешься на диван. Пока плетешься до него, ухмыляешься собственной мысли: если так пойдет и дальше, превратишься в заправского алкоголика. К моменту, как Тони заканчивает с проститутом, содержимое бутылки опустошенно наполовину. Ты пьянющий в драбадан. А еще выясняешь, что алкоголь не только усиливает душевные переживания, а и расширяет их спектр. К злости с ревностью и обманутостью добавляется ощущение никчемности. Теперь думается, что вчера Тони с тобой не понравилось настолько, что он заменил тебя профессионалом, ведь, если бы это было не так, то сегодня на месте проститута был бы ты. Впрочем, откуда тебе уметь круто трахаться, если вчерашний секс был первым в твоей жизни? Эта мысль сменяется следующей: Тони неравнодушен к тебе. Охранник в черном ходил по пятам за тобой целый день. Его постоянное присутствие рядом однозначно дело рук Тони, не ДЖАРВИС же платит. Еще Тони озаботился для тебя человеком, который будет решать всякие хлопотные вопросы, правда, не представляешь что это могут быть за такие хлопоты, для устранения которых нужен специалист. Еще пока с такими не сталкивался. Вот у Тони, да, есть. И, конечно, подбором человека на эту должность он озадачил всегда мега занятую мисс Поттс. Завтра с утра, кстати, собеседование с кандидатами. Будет проходить в одном из небольших конференц-залов, на тринадцатом этаже. Так же Тони уже договорился о сеансе психолога с тобой. Он состоится послезавтра. И Тони же сообщил тебе, что Обадайя Стейн готов в любой удобный для тебя день и время лично провести экскурсию по “Озкорпу” и ответить на все вопросы. Так что, да, Тони о тебе еще как заботится. Улыбаешься, приходишь к, как тебе кажется, весьма логичному выводу, что проституты для Тони — это… ну как сходить в спортзал, позаниматься на тренажерах, в общем, скинуть пар. Но когда видишь, как Тони с проститутом вместе, чуть ли не под ручку, заходят в лаунж-зону, как Тони провожает его до лифта, что-то тихо нащебечивая, все благостно-доброжелательное настроение резко откатывается в обратную сторону — ты снова зол и снова ревнуешь. Полным ненависти взглядом провожаешь проститута и Тони, (оба и не смотрят в твою сторону, вот как будто диван пустой). Под звуки открывающихся, а, затем, закрывающихся дверей лифта делаешь еще несколько крупных глотков, прячешь (зачем-то) бутылку среди диванных подушек, и наблюдаешь, как Тони возвращается. — Чего не спишь? — он направляется к бару, берет бутылку с бокалом, достает лед из холодильника и, кинув два куска, наполняет бокал — всё прямо, как вчера. — Хорошо потрахались? — выходит зло и иронично, а еще четко и внятно, вот как будто трезв, как стеклышко, хотя на самом деле очень пьян — “что на уме, то и на языке”. — Прости, что? — похоже Тони опешил, но тебе плевать. — Спрашиваю: хорошо потрахались? И какой из всех круче? Или вы не запоминаете? Лицо Тони каменеет. — А ты не обнаглел, пацан? — А Вы? Таскаете сюда непонятно кого, — сейчас бы сделать глоток, но тогда Тони увидит, а этого, почему-то не хочешь. — Тебе не кажется, что в своем доме я могу делать то, что считаю нужным и когда считаю нужным? — чеканит каждое слово. — Значит, и мне можно? — А ну-ка повтори, — теперь Тони свирепеет. — Ну раз Вы тарахетесь непонятно с кем, значит, и мне можно делать то же самое — Вы же мой отец, пример для подражания. И сами недавно говорили, что “Ваш дом — мой дом”, — открыто, зло, язвительно. Вот теперь Тони в ярости. — Пошел. Отсюда. Вон, — тихо, твердо, отрывисто, рельефно. Открываешь и закрываешь рот от такого вот поворота событий. — А и пойду, — вздергиваешь подбородок вверх, поднимаешься и твердым шагом направляешься к лифтам. Бутылка остается на диване между подушками. К моменту, как оказываешься у одного из них, весь бравый настрой исчезает — доходит что натворил, но повернуть назад, извиниться, не позволяет гордость и обида. А все потому что, хотя и виноват (не стоило такое говорить), Тони тоже “хорош”. Это надо же вышвырнуть тебя на улицу из-за пары злых предложений. В лифт заходишь на одеревеневших ногах. — На какой этаж Вас доставить? — голос ДЖАРВИСа всегда нейтрально-благожелательный. И почему ты человек? Был бы ДЖАРВИСом, и не случилось бы вот этого всего. — Не знаю, — ты в полной растерянности. Прислоняешься спиной к стене лифта и скатываешься на пол, колени подтягиваешь груди; обняв себя руками, пристраиваешь на них подбородок. Куда ты пойдешь в половину второго ночи в пижаме в холодищу? На улице все так же минусовая температура. Метель сменилась обильным снегопадом. Стоит выйти вот в такой одежке, замерзнешь мгновенно. Может, послоняться по Башне, найти укромный уголок, там переждать ночь, а завтра собрать вещи и свалить, например, к Гарри? Вот он над тобой поржет. Так и слышишь его: “А я же говорил: наиграется и выкинет”. И какие, собственно, вещи, ты собрался собирать? Все, что у тебя есть — не твое, а Тони Старка. И, кстати заметить, он по этому поводу очень хорошо обозначил свою позицию: в своем доме он может делать все, что считает нужным и когда считает нужным, то есть здесь ты не дома, здесь ты в гостях. Тоже самое, наверное, касается и одежды — она не твоя, а Тони, так как куплена на его деньги, а за еду, если продолжать рассуждать с этого ракурса, так вообще должен. В адекватных семьях (на примере семей Неда и Мишель), когда несколько человек живут на одной территории, они говорят о том, что кого не устраивает, обсуждают это, и, по итогу, придумывают такие общие правила, чтобы всем было комфортно. И вывод: как никому не был нужен, кроме тети Мэй, так остается и впредь. Падаешь в тотальное уныние наполовину с отчаяньем. И пока сидя на полу обо всем этом размышляешь, Тони заходит в лифт и садится на пол напротив тебя. В руке у него пакетик с то ли с черносливом, то ли с орешками, в общем с чем-то подобным — не вглядываешься. Смотришь на него, а он на тебя. Уже не злится — “отошел”. — Скажи мне, что на тебя нашло? — Тони, после длительной паузы. — Приревновал, — и это чистая-чистая правда. — Вот как, — на его лице мелькает удивление. — А на Вас? — Я под Экстремисом. — Чего? — вот прямо чувствуешь, как округляются глаза. — Вкалываю себе малыми дозами с определенным временным промежутком. У Экстремиса, кроме того бага о котором я рассказывал вчера, есть еще один — повышенная агрессия. Этот баг нужно устранить. Вот и работаем над этим таким вот способом, — Тони сообщает об этом так спокойно и прозаично будто рассуждает вслух о природе и погоде. — Мистер Старк, Вы ёбнутый? — степень шока нарастает, как и страх за Тони — это же надо же додуматься ставить на себе эксперименты. — А вот это было грубо. — Простите, — действительно. — Вы не могли никого другого для этого найти? — Чтобы все, в итоге, работало как надо, а времени в запасе, скажу честно, осталось всего ничего (через неделю презентация Экстремиса и еще одной штуки), нужно досконально вычислить все баги и устранить их. На подопытных выявляются самые крупные, а вот с мелочевкой, как обычно, сложно. Да не переживай ты так, все под контролем. Пока я не обработан бета и гамма лучами... Ты же знал, что введенный мутаген начинает свое действие после облучения бета и гамма лучами? Нет, не знал? Теперь знаешь. Пока меня не облучили, сыворотка спит — никаких необратимых изменений, кроме тех, что позволяют обнаружить вот эти самые мелкие дефекты. Устраним их и я выведу Экстремис из себя. — Разве это возможно? — насколько тебе известно, сыворотка меняет структуру ДНК и РНК цепей. Или Экстремис работает как-то иначе? Как без мутаций на клеточном уровне быть сильнее, быстрее и так далее? Ты явно еще чего-то важного не знаешь или не до конца понимаешь взаимодействие сыворотки с органикой. — А почему нет? Без облучения любая сыворотка бродит по организму, как нечто отдельное, а отдельное всегда можно вычленить и убрать. — Но я не понимаю: если сыворотка “спит”, откуда тогда реакции на нее? — А вот здесь все интересней. Любая сыворотка биологического происхождения может “плавать” в крови и даже оставаться незамеченной, у Экстремис основа техно-биологическая, потому ею можно управлять, и менять программный код. — Ого, — считаешь, что это гениально. — Так-то, шкет, — Тони, самодовольно. — Не думал же ты, что я буду колоть себе недоработанную сыворотку, без возможности ее контроля и последующего удаления? Или думал? По лицу вижу, что думал. Не ссы, повторюсь: у меня все под контролем. Очень на это надеешься. Всё экспериментальное очень нестабильно. Некоторое время молчите. Тони думает о чем-то своем, а ты перевариваешь услышанное, анализируешь и, когда логические цепочки выстраиваются, озвучиваешь: — Вы перенаправляете агрессию в секс? Для этого обращаетесь к Картье? — и почему в последнее время всё сводится к одному? Прямо помешательство. — Верно мыслишь. — И насколько Вы… их травмируете? Ну когда... — Трахаю? Если тебе так уж важны подробности... Они приходят очень хорошо подготовленными и потому все обходится… практически без травм. И, конечно, я весьма хорошо плачУ. Делаешь вывод, что травмы все же есть. Насколько серьезные? Впрочем, мальчики по вызову, наверняка, знают на что идут. Что же касается “хорошо плачУ”: Тони всегда хорошо оплачивает чью-либо работу. В его компанию просто так не пробиться — в “Старк Индастриз” самые высокие зарплаты. — Если же тебе интересно почему на их месте не ты… Кстати, как сам думаешь? — Вы боитесь мне навредить и причинить боль, — много читал про анальный секс и потому знаешь, что при неправильных действиях партнера, что сверху, “принимающий” может получить, как мелкие травмы, например, те же анальные трещины, так и крупные, типа внутреннего разрыва, и в последнем случае “здравствуй” операционный стол. — Бинго, карапуз, — и закинув из пакетика в рот орешек (все же это орехи), протягивает тебе: — Будешь? Собираешь горсть и медленно отправляешь в рот один. Теперь стойко хочется извиниться, потому что, как выяснилось, ревновал абсолютно зря (проституты для Тони — необходимость), и в довесок еще своим вот этим поведенческим вывертом обесценил его заботу. — Еще вопросы есть? — Простите меня, — да, чувствуешь себя виноватым. — Брось, шкет. С кем не бывает, да? Зато поговорили. И хотя я не люблю обсуждать темы постельного характера, видимо с тобой придется это делать. Не знаешь, что на это сказать, потому принимаешься медленно пережевывать очередной орешек. — Ну что, теперь готов укладываться в кроватку? Вот лучше бы он этого не говорил — у тебя встает. — Может, потрахаемся? — ты все еще достаточно пьян, чтобы с легкостью и без дальнейшего самобичевания морозить вот такое. — Не раньше, чем через одиннадцать дней, пупс. Ты же не хочешь заработать выпадение прямой кишки? Ох, вот про это и забыл, хотя, да, читал, что частый анальный секс, да и еще такой бурный, как с Тони, может вызвать такие и прочие проблемы. Отрицательно качаешь головой. — Вот и отлично, — Тони поднимается и протягивает руку. Хватаешься и встаешь. Твой стояк отлично виден. — Сам справишься, или требуется помощь? — указывает глазами на явную выпуклость в штанах. Активно киваешь головой. — ”Да” — сам справишься, или “да” — требуется помощь? — Последнее. — Ну тогда пошли. И, взяв тебя за руку выводит из лифта. — И еще одно: если продолжишь опустошать мои запасы спиртного с такой скоростью, клянусь, все спрячу. Завязывай с этим, шкет, не нужно брать с меня пример. Учитывая, что алкоголь усугубляет эмоциональную нестабильность, ты и не собирался снова пить, не в ближайшее время.