Глава 20. В гостях у пропавшего (1/1)

Нетерпеливо стянув с себя чужую одежду, Джудит распустила волосы и, мгновенно покрывшись мурашками, спешно залезла в душевую, чтобы поскорее согреться и смыть с себя противный запах дорогих сигар, перебиваемый ментолом. Жутко хотелось спать, но случайно включив себе на голову ледяную воду, журналистка едва не вскрикнула в голос, резко взбодрившись. Клацая зубами так, что, наверно, в гостиной было слышно, Джудит судорожно принялась крутить ручки. Вскоре температура была отрегулирована, и Палмер со вздохом облегчения нырнула в горячий дождь, смывая с себя сумасшедший день. Хотелось набрать полную ванну и просто залечь в нее, представляя бассейн с парным молоком где-нибудь на далеких островах, но, увы, злоупотреблять гостеприимством тоже не хотелось. В голове царила долгожданная тишина, а единственной проблемой оказались засохшие шампуни на полочке, которые пришлось разводить водой. Не так уж плохо. Согревшись окончательно, Джудит с сожалением перекрыла воду, вылезла из ванны и огляделась. Пострадавшая чужая униформа вызывала только плохие ассоциации и прикасаться к ней не хотелось, но девушка с непроницаемым лицом заставила себя сложить форму аккуратно. Майлз сказал, что с одеждой что-нибудь придумает. Щеки девушки вспыхнули. Она тут абсолютно в неглиже в доме парня со сверхспособностями, ещё и без одежды?— фантастика. Быстро накинув нижнее белье, Палмер позаимствовала висящее на двери полотенце и принялась вытирать волосы, надеясь, что Апшер не забыл про ее маленькую проблему со шмотками. И как сглазила.?— Забавная татуировка,?— раздалось за спиной. Джудит взвизгнула, круто поворачиваясь просто на космической скорости и прикрываясь полотенцем. Мокрые волосы рассыпались по плечам, противно холодя шею.?— Ты что здесь делаешь?! —?уходя на высокие ноты, воскликнула девушка, вжимаясь поясницей в раковину и уставившись на призрака репортера, прошедшего сквозь стену прямо в ванную комнату.?— Принес тебе пару футболок,?— словно ничего из ряда вон выходящего не происходит, просто ответил тот и протянул одежду застывшей полуобнаженной журналистке, тщетно пытающейся прикрыться маленьким полотенцем. —?Со штанами проблемы, извини, для тебя ничего нет…?— С головой у тебя проблемы, Апшер! —?взвилась Палмер. —?А ну, брысь отсюда, извращенец!?— Ой, да ладно! —?закатил глаза тот. —?Час назад ты не стеснялась щеголять по крыше в одном лифчике. Джудит хотелось его придушить. Сию секунду и как можно мучительнее. Надо отдать парню должное?— он не пялился куда не надо, разве что заинтересованно разглядывал татуировку в виде стайки черных бабочек у Джудит на лопатке через отражение в зеркале. И, судя по всему, репортер просто забыл за время заточение в психбольнице что такое стены и живые люди вокруг него. Однако, помимо этих факторов в его пользу, был один большущий против?— угрызений совести тот явно не испытывал совершенно никаких. Спокойно выдержав полный негодования взгляд девушки, Майлз просочился сквозь двери также беззвучно, как и появился.?— Идиот! —?вырвалось у журналистки.?— Я всё слышу,?— донеслось из гостиной. Совместное времяпрепровождение обещало быть необычайно веселым. Читать с сарказмом. Быстро натянув на себя самую большую футболку из предложенных, девушка обернулась к зеркалу и тихо застонала: широкий вырез сползал на руку, довольно-таки вызывающе оголяя плечо и черную лямку, а длина еле-еле прикрывала самое интересное, застыв где-то в районе ну очень короткой туники. Надо было ехать домой, определенно. С таким видом только и провоцировать маньяков… После Лицка Джудит до сих пор не отошла от паранойи, что всем мужикам только одно и нужно. Но… Майлза же можно считать не интересующейся стороной? Он, вроде как, мертв, все дела… Опять же?— тогда поцеловал ни с того ни с сего, окончательно пошатнув душевное равновесие, которое и так было на грани, и… В любом случае?— не ночевать же ей в душе? Тем более, что для хозяина квартиры стены вместо занавесок. Вздохнув, Джудит подобрала форму стюардессы, повесила полотенце на шею и, одернув красную футболку Майлза, вышла из ванной. К ее удивлению, на диване парня не оказалось. Только его ноутбук, камера и несколько бумаг, исписанных неровным почерком. Помявшись на месте, Джудит вздохнула и опустилась на сидение, плотно сжав коленки и вновь одернув футболку. Прислушавшись к шуршанию откуда-то из глубин квартиры, Палмер определила, что Майлз, скорее всего, в своей комнате. От нечего делать журналистка достала из оставленной у дивана сумочки свой телефон и проверила его на смс и пропущенные. На экране вспыхнуло лишь одно уведомление, что на счету заканчиваются средства, и больше ничего. Поникнув, Джудит погасила экран мобильника. Разумеется, кому она теперь нужна, да? После её ухода родители часто пытались связаться с ней через тетушку Джоан, но постепенно и это подобие общения сошло на нет. Она отвернулась от семьи и, похоже, семья постепенно начала забывать о существовании своего буйного чада. И как бы Джудит не ненавидела эти вычурные картины в холле своего родного поместья, как бы не с содроганием ни вспоминала годы одиночества и бесконечных занятий, она все равно, где-то глубоко внутри, хотела обычного родительского тепла. Без укоризненных взглядов и разочарованных вздохов, чтобы мама и папа смотрели на нее, как на любимую дочь, а не как на наследницу фамилии Палмер. Что ж, увы… Этого никогда не будет. Она пыталась воевать с этим и одержала полнейший провал, позорно ретировавшись с места боя. Задумавшись о своем, журналистка устало откинула голову на спинку дивана и повернула голову, скользя пустым взором по вещам парня. Взгляд зацепил камеру. Она была странная. Вернее, камера-то самая обычная, разве что модель не новая совершенно, вот только выглядело оборудование так, словно его пинали и швыряли во все стены. Джудит, не зная зачем, взяла видеокамеру в руки. Серебристо-серый корпус покрывали царапины и трещины, экран разбит, а щели между корпусными деталями забиты грязью. Странно, глядя на Майлза нельзя было сказать, что он так небрежно обращается с техникой, и всё же… Подавшись любопытству, журналистка включила технику. Экран, рябя пикселями, отображал только две трети изображения, но, в целом, вполне разборчиво, и Джудит увидела на паузе знакомый красно-черный кабинет Лицка. Поморщившись, девушка машинально перелистнула вперед, автоматически попадая с самой последней записи на самую первую, и руки ее вздрогнули. Даже в плохом качестве и с паутиной кусочков стекла она не могла не узнать фасад проклятой психбольницы. Это что, получается, та самая камера, с которой Апшер в две тысячи тринадцатом году поехал на свое последнее дело? Непонятное волнение защекотало под ребрами, и Джудит почти нажала на воспроизведение, как рука, окруженная черным смогом, выхватила камеру у нее из рук.?— Не стоит на это смотреть,?— произнес Апшер за спиной девушки. И тихо добавил:?— Поверь…?— Где ты её взял? —?обернулась Джудит.?— На складе полиции.?— То есть, всё же украл??— Формально?— это моя камера, так что нет,?— ответил Апшер и вынул из аппаратуры флешку. Джудит, вновь одернув футболку, смотрела, как парень сунул карту памяти в ноутбук, но открывать файлы не стал. Разочарованное любопытство осталось ни с чем. —?Всего лишь забрал то, что принадлежит мне.?— Неужели полиция не изъяла флешку, чтобы поднять заснятое? —?удивилась девушка.?— Камера была пуста,?— усмехнулся Майлз и похлопал по карманам лежащей на спинке дивана куртке. —?Копы не надежны, и я вытащил флешку до того, как из больницы всё вынесли. И оказался прав. Этот дурак, что слил мне информацию о Меркофф и послал то письмо, не справился с задачей, которую я не завершил. Или ему помешали, не знаю… Да уже не важно. Эта карта памяти?— единственная правда, оставшаяся не погребенной во лжи. И я сделаю все, чтобы вывести этих меркоффских ублюдков на чистую воду.?— Погоди, ты говорил, что Вальридер убил всех, кто был в клинике в ту ночь,?— вспомнила Джудит, поежившись от кровожадных огоньков, зажегшихся в глазах репортера.?— Неужели ты думаешь, что организация, способная инвестировать такие эксперименты и остаться незамеченной вплоть до инцидента, вела домашний уют в Маунт-Мэссив? —?со скептицизмом поинтересовался Майлз. Джудит серьезно задумалась.?— Когда я остался один в той больнице, мне с каждым днем становилось всё более безразлично, кто и что делает в этом мире… Даже не помню, зачем тогда вытащил карту памяти, ведь знал, что не могу покинуть клинику,?— задумчиво продолжил Майлз. —?Я видел, как десятки полицейских заполняют этажи и даже знал, что среди них будут пешки этих ублюдков, что зачистят всё под корень. Уж больно быстро ?следователи? нашли вход в подземные лаборатории да спокойно восприняли капсулы с мертвецами внутри. Что-то для вида оставили местным детективам, но остальное просто вывезли с концами. Мне было всё равно, я же умер,?— Апшер криво улыбнулся себе под нос. —?В конце-концов, на свете куча других проблем и жестоких организаций. Хотя, признаться, я мог раздавить любого из них без усилий, подобно сбрендившему Билли, но это бы лишь означало, что я такой же сумасшедший, как и все, кто подох внутри. Новые полчища спецназа и трупов?— зачем мне это?.. Какая-то угасающая часть меня была против такого расклада, но, в конце-концов, я просто поддался забвению и остался в тени. Да и сбежавший осведомитель должен был рассказать правду. Это немного утешало мою испорченную репутацию… —?он сделал паузу. —?Но потом в это заброшенное Богом место сунулись одни глупые журналисты, и чувства с эмоциями вернулись ко мне. Джудит вздрогнула, проглатывая ком, подступивший к горлу. Слова Майлза сковырнули и так кровоточащую рану на душе, вновь и вновь напоминая о ее лживом грехе, который она тщетно пыталась забыть.?— А вчера я выяснил, что ни черта мир не узнал о делишках Меркофф,?— тем временем продолжил Майлз. —?Что: ?Психи просто вырвались из своих палат, потому что охранная система дала сбой, и перебили друг друга?. Информация дерьмовее некуда. Дать народу поскандалить, но при этом не рассказать ничего о настоящем?— потрясающее мерзавство! —?парень сжал камеру, поглядев на нее как-то отстранено. —?И я подумал, что если я о чем и жалел, умирая, это о том, что не сделал. Что не успел… Парень повернулся к девушке, но смотрел как-то сквозь нее, словно не видел.?— Поэтому я решил закончить начатое. Джудит поежилась. Повисла тишина, каждый думал о своём. С одной стороны, Джудит понимала Майлза, его желания и мотивы, но… эта тяга к опасности никого до добра не доводит, а уж послушать про эту организацию, так и вовсе страшно.?—?Кстати,?— вдруг позвал погибший репортер, вновь став собой. —?Это лучшее, что я нашел, если не выпадешь. На колени журналистке упали черные домашние штаны на завязках под поясом.?— О, благодарю. Пауза.?— Майлз. Отвернись сейчас же. —?с нажимом попросила Джудит. —?Пожалуйста.?— Ладно-ладно. Пока журналистка неуклюже втискивалась в штаны, Майлз безучастно разглядывал занавески. Он оказался прав?— его одежда была велика девушке, и Джудит пришлось сильно вытянуть завязки, чтобы утянуть штаны так, чтобы они не спадали. А еще ростом она была намного ниже, и штаны волочились по полу, поэтому пришлось их закатать до колен. Вышло что-то вроде шаровар, на восточный манер.?— Без них лучше было,?— прокомментировал Майлз.?— Я приму к сведению твоё мнение,?— держа себя в руках, ответила Джудит. —?Кстати, Майлз… —?девушка отвела взгляд, помрачнев. —?Могу я спросить??— О чем??— Что… —?Джудит зажмурилась, вцепившись в собственные колени, и выдохнула:?— Что стало… с ними?.. Майлз, к счастью, понял, о чем она, позволив не произносить страшное.?— С теми, кто был с тобой? —?Джудит медленно кивнула, пытаясь не вспоминать торчащие гвозди из глазниц и болтающуюся трахею, но не выходило.?— Я закопал их, если тебе станет легче,?— произнес в пустоту квартиры парень. Джудит удивленно вскинула голову.?— Ты? Но… почему? Они же…?— Никто для меня? Да. Но я знал, что ты всё равно будешь пытаться похоронить их ?по-человечески?. И выдашь этим себя. Поэтому я сделал это сам и избавился от машины, так что твоя совесть может быть чиста. Джудит осела на диван вновь, закусив губу и пытаясь сдержать подступившие слезы.?— Моя совесть никогда не будет чиста. Они погибли из-за меня.?— Перестань. —?Сердито буркнул Майлз.?— Как ты… избавился от машины? —?угнетенная мыслями, бесцветно спросила девушка.?— Я не человек, помнишь? —?пытаясь подбодрить ее, улыбнулся Апшер, подходя ближе и сев на колени напротив девушки. Унять слезы получилось не сразу. И пусть погибший репортер видел ее и в более жалком виде, размазывать сейчас сопли по щекам при нем не хотелось.?— Спасибо, Майлз,?— искренне произнесла она.?— Иди спать, Джудит,?— с какой-то неведомой доселе интонацией вдруг сказал Майлз. Джудит вскинула голову, надеясь, что у нее не слишком красные глаза.?— А как же ты??— Мне сон не нужен.?— Совсем? —?поразилась она. Майлз поднялся на ноги. Черный дымок моментально последовал за ним.?— Совсем. Так что можешь занять мою кровать, ты видела, где комната.?— Спасибо.?— Сколько раз ты еще это скажешь??— Я была вежливым ребенком.?— И поэтому сбежала??— Давай не будет об этом? —?попросила девушка, тоже вставая на ноги.?— Нечестно, Джудит, а? Я всегда отвечаю на твои вопросы, а ты на мои нет,?— протянул Майлз наигранно с обидой. Однако, настаивать не стал:?— Но, впрочем, ладно.?— Спасибо,?— еще раз на автомате ответила журналистка, зевнув в кулачок и развернувшись по направлению к заветной горизонтальной плоскости. Как только Майлз упомянул кровать, веки мгновенно налились свинцом и даже совесть отошла на задний план, уступив место усталости. Джудит почти шагнула в темную спальню, как вздрогнула от прохладного прикосновения к своему плечу и застыла.?— Можно один вопрос? Чужое дыхание щекотнуло оголенную шею, и колени едва не подкосились. Что он делает с ней? Почему как только она задвигает свои безответные чувства, он выкидывает что-то такое, от чего она сгорает еще сильнее, пусть и кажется, сильнее некуда?! А Апшер засранец?— совершенно пропускает мимо ушей ее лекции о личном пространстве! Да даже сейчас: водит пальцами по ее разрисованному плечу, вызывая стаю будоражующих мурашек под кожей, что хочется шагнуть назад, утопая в крепких объятиях. Только вряд ли репортер думает о том же.?— Почему именно бабочки??— Не знаю… —?голос звучал ровно, но шелохнуться девушка так и не смогла, прикрыв глаза и пытаясь перетерпеть вопиющее безобразие, не выдав себя. Вернее, пытаясь не получать столько приятных эмоций от того, что пальцы погибшего репортера всего лишь касаются ее кожи. —?Они всегда казались мне интересными созданиями. С рождения в коконе, чтобы потом стать свободными всего на несколько дней и умереть… Но, если честно, тайного замысла тут нет. Хотела насолить предкам в свои семнадцать?— сделала первое, что понравилось глазу.?— Жалеешь??— Нет. Это было правдой. К двадцати годам она жалела лишь долго отрастающий бритый затылок и испорченные красками волосы, но тату ей всегда нравилась. Простая в своей обыденности: стайка черных бабочек, затаившихся по дуге на лопатке, самых обычных, не вычурных, без ярких узоров на крыльях, вроде огневок или крапивниц?— Джудит не разбиралась в насекомых. За те деньги, которые заплатила мастеру девчонка-подросток, можно было набить всю спину в цвете, но Джудит не хотела, и поэтому художник постарался на славу, сделав рисунок потрясающе живым, словно бабочки вот-вот очнутся и упорхнут с плеча в небо.?— И в белом поле хромая собака поднимется на задние лапы, чтобы забрать тебя… —?вдруг услышала Джудит. Пальцы давно застыли на ее лопатке неподвижно. —?Я снова слышу помехи. Журналистка дернулась, оборачиваясь. Майлз с отсутствующим видом замер на месте, всё еще вытянув руку, и продолжал бормотать что-то странное. Испугавшись очередного приступа безумия, Палмер осторожно потрясла парня за локоть.?— Майлз? К счастью, репортер опомнился сразу же, стоило позвать его по имени.?— Всё нормально? —?обеспокоенно спросила девушка, глядя в его потерянные карие глаза.?— Нет… Да.?— Так ?да? или ?нет???— Да, всё нормально,?— тряхнув головой, произнес парень. —?Просто… словно вспомнил что-то… Джудит подозрительно посмотрела на репортера, но руку отпустила.?— Я пойду??— Да.?— Спокойной ночи,?— подхватив полотенце и вещи, произнесла Джудит, отступая в комнату.?— Спокойной… —?еле слышно отозвался Апшер. Он так и остался стоять на месте, хмуро глядя куда-то мимо и беззвучно шевеля губами. Журналистка несколько раз обернулась на него, сжимая свое плечо с татуировкой, но окликнуть не решилась?— да и что ему сказать? Он пережил то, что не пережил ни один человек в той больнице в горах, никто не обещал, что с рассудком всё останется, как прежде. Пока носитель Вальридера замкнулся в себе в соседней комнате, Джудит юркнула под тяжелое белое одеяло, откинувшись на подушке. Как и все в этом месте, она пахла пылью, но это было определенно лучше душащего одиночеством пребывания в съемной однушке. С того времени, как наследница Палмер вернулась в Сиэтл из Маунт-Мэссив, прошло девять дней. Да, она считала их, каждую ночь, что не могла уснуть. Тени по углам комнаты, превращающиеся в мертвые фигуры после полуночи, не давали ей сбиться со счета. Джудит повернулась на бок, вспоминая о том, что теперь не одна. Прикосновения к спине все еще ощущались остаточными мурашками на коже. Улыбка, несмотря на все произошедшее, сама собой скользнула по губам. Возможно, сегодня она уснет спокойно и счет остановится. Навсегда.