"Чья боль сильнее?" (1/2)
Аму ждала помощи уже неизвестно сколько времени. Создавалось такое впечатление, что минута шла за час.
В экипаже царило гнетущее молчание, которое раздражало с каждой минутой все больше и больше.
Икуто сидел с совершенно невозмутимым лицом, и Хинамори от этого еще сильнее злилась. Она была не в силах терпеть эту атмосферу, казалось, что воздух стал таким тяжелым, что до него можно было дотронуться рукой.Не выдержав, она вдруг заявила.- Это вы во всем виноваты! – голос дрожал от ярости, медовые глаза, сверкнув, принялись сверлить герцога, — Какого черта, вам понадобилось тащить меня сюда? – но тот продолжал молчать, игнорируя все выпады разъяренной графини, и тогда она, вскочив, прошипела, — Замечательно. Если я вам докучаю своими вопросами, то, пожалуй, мне лучше уйти, – и Аму, схватившись за дверь, резко распахнула ее. Дикий ветер швырнул ей в лицо горсть колючего снега, но аристократка, не обращая на это никакого внимания, рванулась дальше, но в этот момент ее обхватили руки Икуто, не позволяя сделать ни шагу. После чего, он, затащив сумасшедшую девицу обратно, захлопнул дверцу.
- Вы, что, совсем обезумели? – проговорил темноволосый.
Как же ему надоело неадекватное поведение его невесты, которую он не хотел видеть в этом качестве. Эта женщина его ужасно раздражала, и с каждой новой встречей его неприязнь только росла.
Икуто до сих пор не мог понять свой сегодняшний поступок.
Ну, спрашивается, какая ему разница, что она там вытворяет? Может быть, было бы даже проще и лучше, если бы она закрутила с Джеком Виндзором!
Все равно Тсукиоми, кроме Элизабет, никто не нужен.
Девушка же в это время опустилась обратно на сидение и затихла. Весь ее пыл куда-то пропал, и Аму,устало положив руки на колени, невидящим взглядом смотрела в пустоту, на ее лице отражалась подавленность. Видимо, она окончательно вымоталась.
- Как же вы мне надоели! Неужели, вы не понимаете, что я не хочу находиться здесь с вами? Вы меня раздражаете! – ее нервы сдали, и графиня говорила то, что думает, совершенно не скрывая рвущиеся наружу эмоции, — Я ненавижу вас! Ненавижу! Зачем вы только встретились мне? – слезы хлынули из глаз и потекли по бледным щекам, оставляя за собой мокрые дорожки, а она даже не пыталась их стереть, поэтому вскоре они закапали на пальто.
Хинамори больше не могла находиться рядом с герцогом, ей было так тяжело видеть его лицо, чувствовать запах его одеколона, перемешанный с ароматом кожи, слышать его голос, ей было невыносимо осознавать то, что он так близко, но не с ней.
Мыслями Икуто был очень далеко, там, где находилась его рыжеволосая принцесса, и Аму это прекрасно знала.
Но какое ей до этого дело? Ведь она так ненавидит его! Ненавидит… а может…может…жгучая ненависть это только прикрытие чего-то такого же сильного и огромного, но совершенно противоположного?И в этот момент графиня осознала, что какая-то частичка ее души до сих пор любила Икуто, который только и делал, что издевался над ней.
Он был совершено к ней безразличен, и осознание этого больно ранило, принося жгучую муку.
Чего она добилась? Ничего! Он все также любил свою Элизабет.
Неожиданно Аму громко всхлипнула, а Тсукиоми удивленно следил за ней, но ничего не говорил. От его темно-синего взгляда становилось только еще горче, она не хотела, чтобы он жалел ее, не хотела сочувствия, не хотела подачек.- Не смотрите на меня! – не сдержалась девушка, — Вы, что не видите, что мне плохо?
Она не понимала, зачем говорит ему все это, к чему эти бесполезные и только позорящие ее откровение? Однако не могла больше молчать, не могла больше терпеть его присутствие! Почему, почему в жизни всегда так?
- Почему? – спросил вдруг Икуто, его голос прозвучал совсем тихо, еле слышно, и Аму сделала вид, что не расслышала, — Почему вам плохо? – повторил он и требовательно уставился на нее.- Как будто бы вы не знаете! Не стройте из себя идиота! – она снова всхлипнула, а потом вдруг выпалила, — Потому что я люблю вас! Давно люблю, еще с той самой нашей первой и единственной ночи, — Хинамори резко опустила голову, спрятав взгляд за челкой.
А Икуто пораженно уставился на нее. Ответ девушки, мягко говоря, шокировал его.
Что это? Неужели она говорит правду?
Он не мог поверить, да и не хотел верить, ведь он не любил ее, совсем не любил, и ничего не мог с этим поделать.
- Простите, — произнес Тсукиоми с жалостью, и прямо посмотрел на Аму, — Но я не могу ответить вам взаимностью, — эти слова резанули ее и так раненое сердце, и графиня ощутила, как снова закровоточила старая рана.
Всю грудь сковала мучительная боль. Она рвала и кусала, царапая ее несчастную душу. И когда ей подумалось, что она уже не выдержит, в дверцу кареты постучали. Прибыла подмога.
Аму добралась до дома только к утру следующего дня, графиня была вся измотана и ужасно расстроена, поэтому сразу отправилась в свою комнату.
Все время их обратной дороги, она была не в силах смотреть в сторону Тсукиоми, и делала вид, что спит, хотя хотелось только одного – плакать, но она не могла позволить себе такую роскошь, как лить слезы перед герцогом, она и так унизилась уже дальше некуда.
Поэтому, оказавшись в уютном особняке, Хинамори, сказав взволнованным ее пропажей родственникам, что объяснит им все позже, сразу же направилась наверх.
Заметив, что с племянницей что-то не так, тетя не стала докучать ей расспросами, а просто позволила отправиться отдыхать в свою комнату.
Аму, поспешно преодолев широкую лестницу, пробежала по коридору, оказавшись в своей теплой обители, кинулась на кровать и разрыдалась.
Боль, обида, безответная любовь, это все перемешалось в душе, и теперь выплескивалось наружу вместе с горячими слезами.
Она должна что-то изменить, нет, она должна изменить все, всю свою жизнь. Необходимо было убить эту любовь, которая так сильно ранит сердце, от которой она задыхалась, не могла думать рационально. Пока она не знала, как это сделать, но обязательно найдет выход.
Девушка, приподнявшись, встала с постели, выйдя из комнаты, позвала служанку, приказала той, чтобы ей организовали ванну.
Графиня так промерзла во время этого ужасного незапланированного путешествия, что ей нужно было срочно окунуться в горячую воду, чтобы потом все обдумать на трезвую голову, отметая эмоции и чувства.
Вскоре горничная объявила, что все готово, и Аму, быстро скинув одежду и заколов волосы, опустилась в большую дубовую лохань, наполненную ароматной водой.
Приятное тепло распространилось по всему телу, расслабляя напряженные мышцы и принося облегчение.
Закрыв глаза, Хинамори попыталась освободить голову от терзавших ее мыслей, и ей это удалось, она просто какое-то время ни о чем не думала, наслаждаясь успокаивающей мозг пустотой.
Все постепенно отходило куда-то далеко, и казалось уже не таким значительным. Все ее чувства на какое-то мгновение угасли, но это был всего лишь один миг свободы, потому что стоило девушке открыть глаза, как снова вернулась боль и обида, вместе с горечью и страданием.
Но зато этот минутный отдых дал Хинамори возможность принять решение, что делать дальше.
Теперь Аму знала, что не будет выходить замуж за Икуто, она завтра же сообщит ему о том, что их помолвка расторгается. Пускай, он женится на Лизи и будет счастлив.
Она больше не будет вмешиваться в их отношения, ей не хочется выходить замуж за человека, который совсем ее не любил.
Теперь все кончено, раз и навсегда.Икуто сидел в кресле возле камина. Темно-синий взгляд, не отрываясь, смотрел на языки пламени, которые отражались в его глазах, делая их еще темнее и глубже.
Молодой человек по инерции потряс в руках бокал с виски, а потом, поднеся его к губам, сделал глоток обжигающей жидкости. Попав внутрь, она согрела и немного успокоила взбудораженные нервы. Он уставился на остатки янтарного напитка.
Этот цвет. Цвет ее глаз, такой теплый и манящий, как само солнце.
Пальцы сжали прохладную стеклянную поверхность.
Да, что же с ним такое? Почему он никак не мог успокоиться после ее признания?
Перед мысленным взором снова всплыло лицо Аму, искаженное болью, когда герцог сказал ей, что никогда не сможет полюбить ее.
Сердце свела странная тоска, и Икуто, наклонив голову, скрыл свое красивое лицо за темными прядями волос.
Он попытался сосредоточиться на чем-то другом, прогнать такой навязчивый образ Хинамори, но все было бесполезно. Он также четко продолжал видеть ее лицо, наполненные слезами золотистые глаза, руки, судорожно сжимающие воротник пальто.
Неожиданная злоба заполнила душу.
Почему она не оставляет его? Почему он все думает и думает об этом? Что за наваждение?
Тсукиоми, вскочив с кресла, размахнулся и со всей силы запустил бокал в камин. Последние брызги виски блеснули в воздухе, разлетаясь по сторонам, и вскоре раздался звон разбитого стекла. Все это поглотил огонь.