Pace (1/1)

—?Тише, тише… твою ж… мать… —?Евронимус выгнулся и зашипел, вгрызаясь зубами в подушку. —?Не так быстро. Тебе это не надо. Правда.Дэд только криво усмехнулся и застонал, впившись ногтями в чужую грудь и запрокинув голову, открыв горло. По коже, бледной и мокрой от испарины, запрыгали холодные блики.Движения у него были странными: неровными и резкими, и голос хрипло дрожал,?— словно он не стонал, а задыхался в приступе кашля.И улыбка у него была такой же.Кривой.Вымученной.Злой.Смотреть на него было больно. И дьявол, как это заводило.—?…так кричи. В чём… твоя проблема, Ойстейн? —?Дэд оскалился и звонко выдохнул сквозь приоткрытые губы. —?Боишься, что нас услышат? Ну и какая разница? Я убью любого… Ах, чёрт… Любого, кто меня или тебя пидором назовет…—?Очень сомневаюсь. Ты выглядишь, как чёртов труп, и это не смешно,?— Евронимус приподнялся на локтях и сжал чужие бедра что было сил. —?Остановись. Хватит.Швед не послушался, только посмотрел на него прозрачными глазами?— непонимающе и пусто. Они словно светились в темноте, отражая больной заоконный свет.В долбанном номере было пыльно, промозгло и сыро,?— не сильно лучше, чем на улице. Противный воздух, пропахший смогом и какой-то гарью, забирался в лёгкие и скрёбся в груди, заставляя складываться пополам от кашля.На концерте всё шло херово: пусть они и отыграли, как сам Сатана, но под конец голос Дэда превратился в воронье карканье, а после?— в поломанный хрип. Сам он выглядел не лучше: отвечал невпопад, еле волочился со сцены, и почти не открывал глаз. В номер его пришлось затаскивать чуть ли не на руках, и Евронимус был рад, что до этого не дошло: швед был тощим и длинным, и поднять его он бы просто не смог.Просить Яна?Да ну нахрен…Дэд свалился на кровать как тряпичная кукла. Пробормотал что-то в подушку и отключился, тихо попросив Евронимуса остаться.И Евронимус остался.Он и не планировал уходить, чтобы где-то шататься: на тусич после концерта не было ни денег, ни сил, а за Дэдом лучше было бы присмотреть.Лезть к шведу он тоже не планировал.Разве что?— раздеть, потому что так было нужно.И устроиться поближе, потому что так было теплее.И не засыпать, потому что так было спокойнее.Но?— глаза закрылись как-то сами собой. Пару раз он пытался их разлепить, проверить, как там Дэд, и тут же отключался снова, ткнувшись в спутанные золотистые волосы.?Значит, на месте?.Когда Евронимус проснулся в последний раз, было темно. Темно, пыльно, промозгло, и?— тяжело.Дэд сидел у него на бедрах и молча смотрел прямо в глаза, упершись ладонями в грудь.Сам он дрожал как от озноба, и руки у него были холодными, взмокшими, а на испачканном краской лице блестел липкий пот.—?Ты чего?.. —?Евронимус накрыл его ладонь своей и внимательно заглянул в глаза. —?Пелле? Ты спишь или как?—?Не сплю.Голос у него был хриплым и каким-то механическим. Больным.—?Тогда зачем вот это всё? —?норвежец приобнял его за плечи и потянул на себя. —?Выглядишь ты хреново, а нам уезжать рано утром. Спи пока можешь, я тебя на руках не…Он осёкся. Дэд странно оскалился, резко выпрямился и качнулся назад, заскользив по его бедрам. Евронимус прикусил губу и подавился стоном. Почти взвыл.—?Пелле, слушай…—?Сам вечно называешь меня идиотом… но как… —?от возбуждения голос у шведа дрожал и срывался. —?Как ты вообще мог не понять, что происходит?Он снова качнулся, склонил голову на бок и застонал?— звонко, хрипло. От этого измученного голоса у Евронимуса что-то задрожало в груди?— и голова отключилась.Тот не помнил, как его ладони оказались у шведа на бедрах и впечатались в бледную кожу до синяков.Не помнил, как сам подался ему навстречу, отвечая на рваные движения.Не помнил, как запутал пальцы в волосах и привычно дёрнул до крика. Голова кружилась, было темно, всё расплывалось, и только искры прыгали перед глазами. И внутри озябшего тела было жарко, сухо, больно. И в ушах стоял чёртов крик.Тот самый, похожий на воронье карканье.Измученный, простывший.—?…Давай же… чтоб тебя…Голос Дэда словно шёл откуда-то издалека, а сам он так и раскачивался, всё сильнее и резче,?— до боли в бёдрах. Царапал ногтями плечи, то свои, то чужие, шипел со злобой и задыхался. Когда кашель перебивал стоны и сдавливал грудь, он замирал, падал Евронимусу на живот и хрипел какие-то проклятия, давясь пыльным воздухом.Замолкал, поднимался и?— начинал сначала.Снова.Снова.Снова.Евронимус чувствовал, что проваливается в мерзкую темноту. Всё ломило от усталости, глаза слипались, но чёрт, там, на грани сна и внутри измученного тела, было хорошо. Мысли путались и ускользали, терялись в пятнах света на мокрой коже, пока Дэд скользил и дрожал в его руках. А его руки всё трогали, мяли и направляли чужое тело.?Вот так. Быстрее. Глубже… хорошо?.По привычке.На автомате.Чёрт!Дэд снова зашелся кашлем и согнулся пополам, вцепившись себе же в горло. Упал?— и тут же выпрямился с хриплым стоном.—?Мать твою. Быстрее. Ойстейн. Ойстейн!Евронимус резко очнулся и распахнул глаза. Искры пропали, в голове прояснилось. Было по-прежнему темно и холодно, противно тикали часы на тумбочке, и Дэда у него на коленях всё ещё била дрожь.Он снова качнулся, всхлипнул и весь сжался внутри.—?Тише, тише… твою ж… мать… —?Евронимус выгнулся и зашипел, вгрызаясь зубами в подушку. —?Не так быстро. Тебе это не надо. Правда.Теперь, когда глаза привыкли к темноте и странному свету, а сон ушёл, он видел шведа намного лучше. По-настоящему. Бледного, тощего, в холодном поту,?— и дрожавшего нихера не от возбуждения. Его бил озноб, пальцы были мертвецки холодными, а измазанный гримом лоб?— горячим.Евронимус с силой сжал его бёдра, удерживая на месте, и потянулся губами к лицу.—?…И нахера ты такой высокий… хотя, мне не показалось,?— он упал обратно на подушку и серьезно взглянул на шведа. —?Не в пидорах дело, Пер. Серьёзно, хотя бы помедленнее. А лучше прекращай.—?Нет,?— глаза Дэда зло сощурились. Совсем как на концерте, когда он орал в микрофон и со всей силы бил тупым ножом по руке. —?Мне нужно.—?У тебя жар, придурок,?— Евронимус закатил глаза. —?И еле стоит. Ты меня даже не хочешь. Ну и начерта тебе об меня трахаться? —?он отпустил руки и мягко погладил следы на бедре. Дэд снова дёрнулся.—?Нужно.—?Зачем?—?Не спрашивай.Швед отвернулся?— и тут же вскрикнул, зашипел от боли. Ладонь Евронимуса врезала по скуле,?— так, что голова упала на грудь и из глаз брызнули слезы. Он замер, заморгал, широко открыв глаза, и снова придушенно вскрикнул, когда норвежец сбросил его с себя на кровать.—?В ванной теперь из-за тебя торчать… —?он поморщился. —?Если ты хотел посмотреть, как я дрочу, мог просто попросить.—?Не хотел,?— Дэд вцепился ногтями себе в лицо и теперь яростно смотрел сквозь скрюченные пальцы.—?Тогда чего ты хотел?—?Боли.Евронимус снова вздохнул.Стало тихо.Мерзко тикали часы.—?Почему, Пелле? —?он аккуратно обнял чужое плечо.—?Ты сам слышал. Я слажал. И ты мне об этом сказал,?— голос у шведа стал спокойным и тихим.—?Я не говорил,?— Евронимус придвинулся ближе. —?Я сказал, что ты сорвал голос, и это было слышно.—?Это лажа. И нож был тупым. Это?— тоже лажа.—?Нет,?— норвежец помедлил, подбирая слова. —?Это было зло. Но опасно. Мать твою, ты и без меня все это знаешь. Это ты вокалист, а не я! Можешь творить какую угодно дичь, но чёрт… в рамках разумного, что ли? Кровь?— это круто, и ты не особо рискуешь, если я всё обработаю и перевяжу. Но без голоса ты можешь остаться очень надолго. А мы в туре. И что? И как быть? Тебя заменить некем, понимаешь? Ты, придурок, на всю Скандинавию один, и тобой никто быть не сможет, потому что это мы с тобой?— Mayhem, а не… Так. Хватит.Евронимус запустил руку под одеяло и отцепил от себя чужие пальцы.—?Серьёзно, убери руки. Я правда еле сдерживаюсь. Но я не буду тебя сейчас трахать. Просто засни, чёрт возьми.—?Ты?— хочешь. Сам говорил перед концертом, как хочешь меня отыметь. Почему нет? —?Дэд говорил холодно и сухо, но сам уже лежал вплотную и почти тёрся об его тело.—?Потому что ты не меня хочешь, а над собой поиздеваться. Наказываешь себя за херь какую-то и ведёшь себя, как придурок. А меня используешь вместо дилдо, блин. Это всё вообще тянет на сюжет для тупого порно про отель,?— Евронимус усмехнулся и силой сложил его руки крестом на груди, прижимая к себе. —?Нормально ты пел. Чертовски зло. Я чуть не кончил. А теперь давай так. Пока не прозвенел долбанный будильник, ты будешь спать. Утром?— аптека, вокзал и вперёд. Ты мне нужен в форме, понял? —?он наклонился над шведом, мазнул губами по уху. Голос у него стал низким и совсем тихим. —?Если хочешь, сделаю тебе приятно…чтобы ты отключился. М?Его колено оказалось между колен Дэда, ноги переплелись; горячая ладонь легла на живот.—?Я не буду делать ничего во вред, понимаешь? Даже если ты этого хочешь, и я тоже. Я не такой урод… Пелле?Евронимус приоткрыл слипающиеся глаза и чуть отстранился, пытаясь заглянуть ему в лицо.Тот спал, хрипло и мерно дыша.Всё-таки вымотался, отключился…Норвежец коротко обернулся к часам, снова вздохнул и лёг на прежнее место, закрыв глаза и перекинув руку Дэду через плечо.Долбанный ранний поезд, долбанный вокзал, долбанная аптека.Долбаный швед со своими эротическими выходками. Как теперь, после вот этой чертовщины?..Он ткнулся носом в спутанные волосы и зажмурился.Спать оставалось три часа.