Aftercare (1/1)

—?Стой. Стой, стой, стой. Остановись!Ойстейн с силой сжал чужую руку, вцепился ногтями в кожу, дёрнул на себя?— и тут же охнул, скривившись от боли.Дэд легко вырвался из его хватки, перехватил руки, завёл за голову и сжал до хруста.Теперь швед нависал над ним тенью, одной рукой вцепившись в бедро, а другой?— выворачивая запястья.Сначала это походило на игру: иногда уставший Ошет просил быть жёстким с ним, бывал жёстким и сам, особенно?— когда полностью брал шведа под контроль.Но?— они никогда не переходили границы. Сам Ойстейн останавливался, когда считал нужным, не обращая внимания ни на закатившиеся глаза, ни на тихие ?ещё?, и от шведа требовал того же.?Что бы я там ни нёс, помни?— я просто на грани, и могу сморозить любой опасный бред. Просто помни, что это игра?.И Дэд помнил.Даже сегодня, с самого начала?— помнил, от тихого ?делай со мной, что хочешь? до хриплого ?Пелле!?.Но теперь, когда Ошета отпустило, а швед всё не останавливался, и боль всё продолжала жечь изнутри… Чёрт.Это стало невыносимым.Неконтролируемым.Страшным.Теперь Ойстейн просто лежал, зажмурившись, сжав челюсти до скрежета, а слетевший с катушек Дэд всё вбивал его в матрас?— быстро, резко и безжалостно.Так, как не делал никогда прежде.—?Прекрати, мать твою!Ойстейн рванулся, выгнулся как только мог, попытался вывернуться из ледяной хватки?— и подавился криком. Ладонь шведа оказалась у него на голове, пальцы вцепились в волосы и дёрнули с такой силой, что у него потемнело в глазах.—?Ты мне… шею… сломаешь…Швед не ответил, только впился зубами в открытое горло. Утром точно останется след или кровавая рана, и ему снова придется выдумать для Некро какую-то чушь про ненормальных фанаток.Чёрт.Как он от этого устал…—?Прекрати, Пелле.Острые зубы впились в плечо, Дэд прошипел что-то неразборчивое.—?Хватит, с меня довольно!Швед коротко улыбнулся, наклонился к самому уху, словно хотел что-то сказать, но только рвано всхлипнул. Его ладонь, широкая, мертвецки-цепкая, легла Ошету на лицо.Дышать стало нечем.Ойстейн обмяк и снова закрыл глаза. Тело жгло изнутри, словно его исцарапали и облили спиртом, и укусы саднили, и руки свело судорогой, а Дэд всё не останавливался, и каждое его движение, каждый удар отдавались болью и бешеным стуком в груди.Если так пойдёт и дальше, у него сердце к чертям разорвётся…Сильнее.Сильнее.И сильнее.Под закрытыми веками поползли мерзкие круги, голова загудела?— Ошет понял, что теряет сознание.Падая куда-то вниз сквозь подушку, он услышал сдавленный вскрик. Внутри снова обожгло, руки сдавило?— и всё прекратилось.Швед выдохнул?— хрипло и громко,?— и упал рядом, задыхаясь. Его ладонь медленно сползла с лица.Ойстейн вяло повернулся к нему. Лицо Дэда казалось чужим: слишком резким и острым, слишком бледным в промозглой темноте. Дьявол, даже сейчас, после всего этого, здесь было так холодно…—?Пелле.Он не отвечал, лишь смотрел на Ошета, не моргая,?— и медленно перебирал пальцами тёмные волосы.Думал о чём-то своём, мертвецком.Ошет отвернулся.—?Зачем ты это сделал, Пер?Тот перевернулся на спину и сложил руки на груди.—?Посмотреть, как это.—?Что?— как? Затрахать меня до смерти?— как? Изнасиловать?— как? Ну так иди, труп откопай да проверь. Как, сука!—?Нет. Я хотел проверить, как это будет?— после. После твоего оргазма. Тогда, когда остается только боль. Насколько больно это будет. Тебе было больно, да? Если было… сделай так же.Ойстен вздохнул и тоже отвернулся к потолку. Теперь он лежал как Дэд: на спине, с руками, скрещенными на груди, словно труп в могиле.О, да.Затраханный до смерти другим трупом.Долбанная ирония.Долбанная некрофилия.—?Было бы забавно, если б я сдох. От разрыва сердца или чёт такое.—?Да, забавно,?— в голосе шведа послышался смешок. —?Тебе понравилась эта боль? Ты видел? Видел это?—?Я ничего не видел. Только искры в глазах,?— Ошет замолк, вглядываясь в блики на потолке. Фонарь за окном наконец-то починили, на том спасибо. —?Но знаешь… Я больше их видеть не хочу. Никогда нахер, понимаешь?Он резко сел и спрятал лицо в ладонях. Голова продолжала кружиться.Главное?— не сорваться, не наорать, не вмазать Пелле. Он поймёт, но…Но.Так будет хуже.Главное?— не ударить.Не ударить.Иначе?— он себе этого не простит.—?Не делай так больше, Пер. Никогда к чёртовой матери не делай. Иначе,?— Ойстейн развернулся к шведу, схватил за плечи и жёстко встряхнул. —?Иначе я тебя ударю. Чтобы ты понял, как это больно. Как было больно мне. Уяснил?Швед кивнул. Посмотрел куда-то мимо, потом?— снова на Ошета, склонил голову набок?— и улыбнулся. Коротко, немного криво и с какой-то странной мягкостью.—?Хорошо. Я всё равно… понял, всё что хотел. Я всё видел. И это больше не нужно. Просто сделай так когда-нибудь.Он упал на подушку и закрыл глаза.Ойстейн встал, чтобы уйти, нехотя замер у двери?— и вернулся назад, лёг рядом. Даже с вечно холодным шведом было теплее, чем там, в зимней темноте. Тепло, пусть мертвецкое, пусть безумное, его приручило, сковало по рукам и ногам.Это было опасно, ненормально, это должно было кончиться плохо?— откуда-то Ошет знал, что так и будет.Ошет знал.Ошет не мог уйти.Всё, что он мог?— повернуться к шведу, прижаться к его холодному теплу и закрыть глаза.Тепло сковало его.