9~ (2/2)
— Не съездишь, — отрезает Акира. Безусловно, он сейчас чувствует себя королем положения, ощущение сродни тому, если бы Шима был обязан ему жизнью, ну, это я так думаю. Хотя Акира, он… он всегда как король. Лев, самец! Кусаю губу, осматривая Сузуки, и мне это не надоедает изо дня в день. Вообще, если очень честно, то было бы здорово, уйди сейчас Уру в магазин, а мы бы…— Только не вздумай брать свою химию. Я хочу нормальной еды, — Кою оборачивается, когда уже успел отойти к комоду в прихожей, обреченно вздыхает, кивает, лезет в сумку.— Считай, что это будет искуплением вины, — с важным таким видом добавляю я, поправляю на затылке шапку и стягиваю все-таки куртку. Если Шима будет нас сегодня кормить за свой счет, то мы явно останемся еще ненадолго. Кою что-то бурчит, рыщет по шкафам, а после быстро мотает шарф на шее и, кинув нам ?Ничего не трогайте!?, смывается из дома. С его уходом становится тихо. В воздухе витает запах его славной туалетки (кстати, это одна из приятных вещей в Кою), а мы с Реем топчемся на месте, точнее – я топчусь, Акира просто задумчиво стоит.— Много надо отдать соседу? — все же решаюсь поинтересоваться и осторожно делаю шаг ближе.— Ну… ремонт бампера. Я сам бы мог это организовать, но… — он чешет затылок, а после тоже стягивает с себя шарф, расстегивает куртку, — это было бы как-то несолидно. Я же все-таки, ну, не абы кто.Никогда не замечал у него намеков на звездную болезнь, мне, напротив, всегда казалось, что Акира такой простой рубаха-парень, что для него ?басист the GazettE? — это только слова на бумажке, но, видимо, ситуация с Кою на сегодня оставляет свой отпечаток. И до конца дня Рейта будет считать себя королем, а всех остальных – провинившимися Урухами.
Пока мы ждали Шиму, я уже успел облазать все шкафы на кухне, найти несколько тайников, но нигде не было и грамма еды, а под ложечкой уже сосало. А Кою все не было. Из комнаты доносились звуки включенного телевизора, причем постоянно резко сменяющиеся – Рей щелкал каналы, наверное, даже не заостряя внимание на той или иной телепередаче. Я готов был уже сам бежать в магазин, но-о…— Така, — из комнаты, — иди сюда, — крикнул Акира и громкость, видимо, убавил. Я только заинтересованно выглянул из-за косяка кухни напротив гостиной: Сузуки разгребал стопы дисков на полке журнального столика.— В чем дело? — заглядываю к Акире через плечо, он вертит в руках цветную коробку, а потом нас накрывает. — Я же… я же говорил!
Рейта гогочет в голос, а я валюсь рядом на пол, чтобы разобрать остальные диски. С чего конкретно нас так понесло, не понял, наверное, не только я, но и он; во всяком случае, это не мешало смеяться дальше, показывая друг другу находки.— Ру, ты только глянь, — он толкает меня в бок и говорит на тон тише, а я выпрямляюсь: до этого стоял на коленях, пытаясь достать диски в самом конце полки, куда рука не пролезала. Оборачиваюсь к Акире, присматриваюсь, сглатываю.— Ну… старина Шима дает, — отшучиваюсь, вяло посмеиваясь, но продолжаю пялиться на коробку, задержав дыхание. — Это, в общем, давай на место положим? — я уже собирался было забрать диск из его рук, но Акира удержал его, крепче сжимая в пальцах, на что я только брови вскинуть смог.— Почему?
— Это как бы чужие вещи, тайны. Кою может обидеться, если узнает, что… — начинаю снова мямлить, когда волнуюсь. И плевать, конечно же, что в другой раз мне было бы без разницы – я точно так же рыскал по Шимовским шкафам десять минут назад, но сейчас как-то не так… Акира вскидывает бровь с таким тонким намеком на то, что я несу чепуху. Меня порой бесит то, как он читает мои действия, движения, мимику, даже мысли! Наверное.
— Ты сможешь так? — кивает на обложку, из-за чего по инерции отползаю назад. Мне не то чтобы страшно, просто…
— Как? — все же переспрашиваю и поражаюсь тому, как Сузуки меняется из ?Рея басиста? в самца Акиру. Он смотрит на меня с явным намеком, так было в те разы, что у нас был… тесный контакт. Но тогда мы были одни! Тогда была другая обстановка, а сейчас… Рейта круговыми движениями вертит передо мной этой чертовой коробкой, из-за чего я не вижу его лица, а потом она так резко исчезает, и я, вскрикнув, валюсь на спину. Акира, смеясь, следом.
— Ты придавил меня, — бормочу в ухо, пытаясь свести все на шутку. Ну да, как же.— Тяжело? — смеется, а мне жжет шею из-за его дыхания вплотную. Начинаю под ним ерзать, стараясь выкрутиться. Как угодно, где угодно, хоть как на упаковке этого гребаного диска, но не у Шимы дома! — Така, тебе тяжело? — повторяет он, подцепляя зубами кожу и втягивая ее в рот. Черта с два… зажмуриваюсь, покусываю губу и сжимая пальцами ворс ковра. Акира засасывает кожу и ласкает внутри рта кончиком языка- щекотно и больно одновременно, и от этого контраста у меня снова темнеет в глазах. Сузуки наверняка потрясающий любовник, раз я начинаю терять себя от таких простых действий. Я, конечно, готов. Еще как готов! Но с минуту на минуту… Кою же…Стонаю в голос, ощущая его колено между ног, так плотно прижимающееся к паху, создающее трение через двойной слой джинса.
— Аки, не надо… — получается как-то затравлено, но я на самом деле не хочу заниматься этим первый раз дома у Урухи. Где романтика? Нежность? — Давай подож…ах, — мне так за себя стыдно.— Перестань. Сколько ждать-то можно? — он хмурится на секунду, приподнимаясь, ловит мой затуманенный взгляд, а еще я приоткрываю молча губы, ловя воздух, и его это заставляет усмехнуться. Я не Уруха и я не провинился!
Наклоняется, трется об меня, трется, а мой предатель поднимается, отзывается на его ласки. Я ничего не могу поделать, и… беспомощно цепляюсь за его плечи, стараясь задать ритм этих имитированных толчков, помогая бедрами, а Акира улыбчиво дышит мне в губы. Я чувствую, как его рука зарывается в мои волосы, сжимает у корней пряди. Его губы накрывают мои слишком внезапно, я даже не успел среагировать, только рот открыл, впуская его напористый язык. Мой язык он засасывает, втягивает в рот так сильно, что мне казалось, останусь и вовсе без бескостной мышцы.
Акира отстраняется, не прекращая своих движений на мне, а я ловлю мокрую нить между нашими губами ртом, и он из-за этого смеется. Сученыш…
— Ребята! — хлопок двери, шуршание пакетов. — Акира, я надеюсь, что ты любишь брокколи, потому что кроме них я ничего не умею готовить. Кстати, Така, разогрей, пожалуйста, рыбу. Она готова, но… вы где? — он, видимо, не догоняет, почему до сих пор никто не выбежал его встречать, а я замолкаю под Акирой. Мы находимся перед диваном у телевизора, узкий проход и выход из комнаты. Но если заходить с коридора, то мы с Реем… как, сука, на панораме.
— А, Кою, да, я люблю брокколи, — произносит Сузуки мне едва ли не в ухо, а после, сделав как бы финальный толчок и мазнув по губам своими, поднимается. И выходит из комнаты.
У меня горят щеки, волосы растрепались, стояк предательский давит так, что голова чуть ли не кругом. И я распластался на полу. Ненавижу стерву.