V. если очень захотеть ;; (1/1)

И мы из клетки в клетку как будто играемся в ?Классики?.Из дома до школы, и от офиса в кафетерий,Сомнения всё время тут множатся, как бактерии.Около действия требуют около мер,Но мы без хозяина в сердце и без царя в голове.Почувствуй в каждой нотке мою печаль,И как внутри меня срывается проклятая печать.Алиса светлые брови хмурит, сосредоточенно губу закусывая. В руках у девушки потертые карты, соперник?— Никита, а все остальные внимательно за игрой наблюдают (к удивлению рыжей, поглядывает даже Фокина, хотя умело делает вид, что ей ничуть не интересно).Несколько партий, выкинутые одним взмахом карты, и Литковская улыбается, своей победой довольная. Сверкает карими глазами, наблюдая, как рыжеволосый практически скрипел от злобы зубами?— не умел Никита проигрывать, да и если бы умел?— не захотел.?— Ты меня облапошила! —?рычит парнишка похлеще, чем любой сторожевой пёс, руки в кулаки сжимает и играет желваками.Но Алиса ответить ничего в свою защиту не успевает, потому что влезает Платон со своим флегматично-похуистичным тоном и почему-то гордостью во взгляде, когда смотрит на рыжую.?— Зато мозговитая,?— снисходительно хмыкает Егор, в одной руке зажимая косяк, а в другой?— стаканчик кофе из Старбакс.?— Хуевитая,?— огрызается Никита, нервно потирая ладони и встречаясь взглядом с распалившейся от злобы кареглазой.?— Ты бы за языком следил… —?но дальше собачиться подросткам было не суждено: Лена, упирающаяся спиной в ручку пандуса, оторвалась от залипания в телефоне.?— Вы в кабинет Германа Алексеевича захотели? —?спрашивает блондинка, иронично выгибая даже слишком идеальную бровь. Алису от подобного жеста передергивает, но стоит признать, что кареглазая к Фокиной никакого омерзения не испытывает. Только колющее безразличие. —?Тогда хватит.?— Не думал, что когда-то это скажу, но Ленок права,?— хмыкает Платон, выкидывая скуренный косяк.Алиса, хмыкнув, отходит к Егору, забирая у него кофе. Пару глотков делает, затем отдает и с усмешкой наблюдает, как рыжеволосый нервно собирает карты. Девушка закуривает, прикусывая самый фильтр, смотрит куда-то вдаль.Платонов становится позади, тихо усмехается чему-то своему, губу закусывает.?— А где Женя? —?интересуется Лиса, осматриваясь в поисках толстушки.?— Дома у холодильника,?— Никита как всегда острит, масла в огонь подливает, действует в роли провокатора, прекрасно зная, как Алиса на подобного рода высказывания реагирует.Но рыжеволосая только молчит, хмурится и головой качает, под нос пробурчав тихое.?— Мудак.***?Ты сегодня не придёшь??,?— отправив сообщение Жене, Алиса выдохнула, запрокинув голову назад и затылком касаясь спинки лавочки, на которой сидела. Голоса играющих ребят и выкрики Ковалёва на фоне?— белый шум. Единственное, что сейчас по-настоящему волновало рыжую?— то, что Фроленко медленно, но верно пропадал со всех радаров. Чувство было сильнее любого волнения, неприятное и скребущее. И Алиса точно решила, что после занятий заглянет к нему.Выключая телефон, Лиса достала из кармана жвачку и, открыв пачку, закинула одну пластинку в рот. Вкус должен был быть яблочным, но от яблока не было даже следа, а только неприятная кислота, раздражающая всю полость рта. Но Литковская, сморщившись, продолжила жевать, чтобы хоть что-то отвлекло её от нарастающего волнения.Перед глазами мелькали парни, которые что-то выкрикивали на ходу, пытаясь забить несчастный гол. Раздраженно орал Антон про то, что нихера они не футболисты и кто их так пас отдавать научил, а кареглазая, приподняв уголок губы, подумала, дескать, ?ты же и учил?.А потом объявили перерыв. Алиса наблюдала, как кто-то из парней лег на землю, кто-то рванул к бутылке с водой, а кто-то вытирал пот, задрав футболку. Взгляд остановился на Ковалёве?— вымученном и ослабленном. И рыжеволосой всего на мгновение стало его жаль, потому что справляться с потенциальными зэками?— тот ещё труд (пусть Алиса и не хотела применять это слово по отношению к ребятам, но так оно и было).Мысль о том, что будет после того, как ребята покинут центр, нагоняла на Алису тоску и долю страха. Ведь, если так подумать, ничего хорошего их ждать точно не могло. Выдадут какую-нибудь бумажонку, мол, опасны для общества, возможные бандюги?— и конец на том. Путь в нормальное будущее перекрыт. Если, конечно, подростков не засадят за решетку сейчас, ведь им, кажется, на правило ?трех пропусков? было абсолютно плевать с высоченной колокольни. Ну, разве только Никита иногда давил на тормоза, потому что ему до похода в ментуру оставалось всего ничего.Да и Литковская знает, что скорее всего тот, кто занимается криминалом сейчас, продолжит мутить подобное в будущем, потому что иные пути заработка попросту кажутся ещё более невозможными, чем полёт в космос.?— Не хочешь поиграть? —?предложение от подошедшего Антона вызывает у Алисы только нервный смешок и желание рассмеяться.?— Я похожа на футболиста?Мужчина, усмехнувшись, упал рядом и покосился на девушку с огоньками насмешек в глазах.?— Нет, но можно попробовать.Придирчивым взглядом пробежавшись по взъерошенным, уставшим и раскрасневшимся парням, Алиса издала настолько громкий смешок, что Белов, находящийся ближе всех к ней, вскинул голову и в непонимании уставился на рыжую, выгнув бровь. ?Отбитая?,?— читалось на глубине карих глаз, но Литковской, которая даже не смотрела в его сторону, было не суждено узнать мнение со стороны одноклассника о своей скромной персоне.?— Не, дядь,?— рыжая покачала головой. —?Я не хочу выблевать свои лёгкие.Антон же, качнув головой, сказал всего несколько слов.?— Пошли со мной.***Ковалев, сидя за столом в своём кабинете, который Герман Алексеевич отвёл ему недавно, наблюдал за Алисой, что совершенно без стеснения разместилась на широком подоконнике и, вытянув одну ногу вперёд, а вторую свесив вниз, провожала задумчивым взглядом падающие с ближайшего дерева листья.От всех предложений в стиле попить чай, сок или покурить отказались, пусть и не так любезно, как, например, хотелось бы людям из высшего общества, но ни Лиса, ни Антон этими людьми не были, поэтому обоим было всё равно. Вчерашний футболист, приподнимая уголок губы в какой-то грустной полуулыбке, в который раз осмотрел кареглазую. Растянутая чёрная футболка без каких-либо надписей скрывала девичье тело, но мужчина был уверен, что там нет ни одного плавного женского изгиба, которыми, к примеру, так любила светить Фокина, особенно перед тупыми особями мужского пола, думающими не головой, а головкой. По Алиске было видно, что одежда скрывала за собой только торчащие во все стороны косточки, а сама девчонка будто бы была лишена какой-то пресловутой женственности от природы.И, если уж признаваться во всём честно и откровенно, Антон пару раз ловил взглядом выпирающие тазовые кости, ассоциирующиеся у Ковалёва с рычагами. Но такая худоба не вызывала восхищения, а уж тем более возбуждения. Антон хотел просто посадить рыжеволосую на стул и откармливать до такой степени, пока она не станет похожа на человека.Но девчонка, футболист уверен, подобной ?заботы? не оценила бы. Единственное, что ему остаётся?— это спросить. Хлестко, тяжело и быстро. Спроси он по-другому?— девочка просто-напросто не ответит, начнёт юлить или рычать в открытую. А они пришли сюда разговаривать.?— За что ты тут?Кареглазая голову к нему медленно поворачивает, затуманенным взглядом рассматривает, пытаясь не вопросе сконцентрироваться и вдыхает глубоко. Нужно понять, что точно можно сказать, а что лучше по глупости не сболтнуть. Иначе мало ли. Жалеть начнёт, сочувствие проявлять, а Литковской такое отношение поперёк глотки комом из невысказанных обид и сожалений встанет.?— Думали в Магадан отправить,?— усмехается рыжая колко и больно, Антона нервно передергивает. —?На десять лет. Лобзиком лес валить. Видишь ли, не получилось.?— Ты можешь хоть раз побыть серьёзной? —?хмурится мужчина, пальцами стуча по поверхности стола.?— Сказал человек, который в первый день своей работы споил детей,?— издав смешок, парирует Литковская.Тренер, губы поджав, взгляд отвёл. Едкость чужих слов всегда задевала эго Антона, а уж если дерзит девчонка, которая едва вылезла из пелёнок?— так тем более.Между ними воцарилась мёртвая тишина, которая, однако, Алису никак не трогала. Это было лучше всяких расспросов, идиотских слез и горстей глицина. Пошманав руками собственные карманы, кареглазая выдыхает.?— Закурить есть??— Только если ты расскажешь.Девчонке понадобилось три сигареты: первая?— чтобы не разреветься на чужих глазах, вторая?— чтобы собраться с мыслями и профильтровать, что нужно говорить, а что?— нет и третья?— просто так говорить легче. Сжав пальцами эту самую третью, Литковская начала через силу свой рассказ. ?Через силу??— ещё мягко сказано. Антон смотрел на неё и думал, что она готова запихнуть себе в горло тонну стекла, только бы молчать.?— Я просто живу с матерью-алкоголичкой,?— в комнате воцарилось гнетущее молчание на несколько долгих секунд, а глаза девчонки, потемневшие то ли от злобы, то ли от желания заплакать, выдавали душевное состояние Лисы с головой. —?Которая пьёт-пь?т-пь?т и нихуя не делает,?— после этих слов Антон был награждён колким, волчьим взглядом и его тут же перенесло на добрые лет так плюс десять назад, где он сам был точно таким же. —?Интересно, Антон Вадимович? Никогда про такое в России не слышали??— Почему же… —?мужчина почесал тёмный затылок. —?Слышал. Но и из этого можно выбраться. Если очень захотеть.Если очень захотеть.Алисе хочется только нервно рассмеяться. Рассмеяться, потому что это, блять, чертов пиздец. Он из неё что, дурочку сделать пытается? Или им там в тюряге диснеевские мультфильмы показывают? С Литковской подобное не пройдет, потому что слащавые воодушевлённые речи о стойкости духа и этом самом ?просто захотеть? её не прельщали.Окинув своего тренера самым насмешливым взглядом, который только был в арсенале, рыжая выкинула скуренную сигарету в окно.?— Ты чё, с нашим психологом переобщался? —?с саркастичным оскалом на губах выдавливает кареглазая, пока Антон теряется и думает, что ответить на такой выпад. —?Слушай, ну заканчивал бы уж, в самом деле. Он такими темпами из тебя или дурачка сделает, или овоща.И наблюдает, как Вадимович пытается быть серьёзным, подавляя в кулак смешок под видом, будто собирается прокашляться. Вот тебе и педагог, еб твою мать.?— Подъебнула хорошо,?— кивнув, соглашается мужчина. —?Но посмотри на меня. Выйдя из детдома, я добился высот.?— И проебал их.?— Но раз реально проебал, то было, что проебывать,?— и пока Литковская переваривает сказанное, Антон продолжает. —?Ладно, пойдём уже. У вас по расписанию что??— Биология.***?— Ты серьёзно? —?Лиса, внимательно наблюдая, выгибает бровь. —?Тебе интересно?Платон, рядом сидевший, старательно вырисовывал инфузорию туфельку со всеми ее ресничками, ядрами, цитоплазмой… Или что там у неё есть? Литковская не разбирается. И не думает обижаться, когда вопрос остаётся без ответа, потому что видеть Егора, который чем-то увлечён?— высшая степень наслаждения.Алиса утыкается в телефон, быстро читая пришедшее от Жени сообщение.?Родичи уехали, я с бабушкой сижу. Она болеет?.Написав пару строк о том, чтобы бабушка быстрее поправлялась, а Женя?— возвращалась в центр, рыжая выключила гаджет и уставилась на доску, где биологичка?— женщина, которой явно за тридцать, вырисовывала разные бактерии, объясняя их значение. Но вот только тетрадь Лисы пустовала?— она не написала даже одного слова, что уж говорить о рисунках.?— Что за… —?обнаружив отсутствие тетради, Алиса повернула голову к Егору и едва заметно приподняла уголки губ. Парень что-то старательно писал в тетрадь Литковской со своей собственной. —?Зачем??— Она на следующий урок будет спрашивать,?— Платонов жмёт плечами. —?Это нужно выучить, а у тебя нихуя не написано.?— Спасибо,?— абсолютно искренне поблагодарила девушка и, пихнув руку в карман толстовки, вытащила оттуда целую горсть конфет ?Кремка?. Голубых и красных. —?Держи.Егор кивнул, взял одну конфету, открыл и закинул в рот, а затем снова погрузился в процесс. Литковская внимательно наблюдала за тем, как сосредоточенно он вырисовывает каждую линию. И на душе становится тепло от осознания, что парень делает это для того, чтобы поняла в первую очередь сама Алиса.?— Биологи,?— со смешком позвал их Макс, повернувшись всем туловищем. —?Мы сегодня хотим у меня на хате посидеть. Вы с нами??— Допустим,?— кинула рыжеволосая, а потом скосила взгляд на Платона, который ничуть не интересовался всем происходящем и буркнул только: ?с вами?. —?Опять пить будем??— Не,?— Максим качнул головой. —?В этот раз посидим как адекватные лю…?— Макс!И парень развернулся на голос учителя.***?— Блять, ты где вообще находишься?! —?возмущается голос Грачёва по ту сторону экрана. Окошко с еблетом Димы, находящееся рядом с мишиным, молчало. Все-таки совместный созвон по Скайпу?— хуйня затея. —?Что за обрыгаловка??— Тише, блять!.. —?срывающимся шепотом говорит Алиса, ерзая на подоконнике. —?В толчке я. С психологии съебалась, чтоб с вами, придурками, созвониться.Алиса, хмуря брови, наблюдает, как Фроленко усмехается, что-то подкурив. По всей видимости?— самокрутку, но картинка довольно плохая, так что Литковская ни в коем случае не берётся судить. Только волосами своими рыжими трясет и чувствует, как ладони потеют. Миша её точно скоро сожрет.?— Мы сегодня у Макса на квартире собираемся,?— сердце у кареглазой ухает и бросается куда-то в пятки, когда она видит, что Грачёв становится похож на самую огромную в мире грозовую тучу, а это молчание, как затишье перед бурей, не сулит ничего хорошего. —?Пить не будем. А даже если и будем?— клятвенно обещаю ничего в рот не тащить.?— Ну конечно,?— Мишка рычит-фырчит, как цепная псина, которую не кормили с неделю, а теперь прямо из-под носа хотят забрать миску с едой. —?Пить они не будут. А что вы там будете делать? В Монополию играть??— Грачёв! —?рявкает Алиса, а её голос от стен эхом расходится. Но вспомнив о том, что это за место, девчонка заметно убавила тон, однако ярости в ней было вагон и маленькая тележка. —?Я не знаю, что мы там будем делать, понятно? Но обещаю съебать тут же, если они захотят втянуть меня в какую-то сомнительную хуйню.?— Я провожу тебя до падика,?— подал голос Дима, а словив удивленные взгляды, выгнул темную бровь. —?Ну, а чё? И мне с Мишей спокойно, и вы сами по дороге кости друг другу не перемоете.Алиса, цокнув, покачала головой. Её неимоверно раздражало такое опекунство со стороны парней, которое они стали проявлять, когда она попала в центр.?— Как с маленькой, ей богу…?— Ты и есть маленькая,?— но Дима тут же замолк, словив на себе злобный взгляд карих глаз.***?— Как тебе новенькая? —?хрипловатый голос Яны отлетел от стен актового зала и Лена дрогнула от неожиданности, ещё крепче сжав в тонких пальцах ментоловую сигарету. Блондинка подняла на одноклассницу расфокусированный взгляд голубых глаз. Фокина искривила губы в усмешке, но тут же сдалась, расслабив мышцы лица.?— Не знаю,?— честно ответила она, тяжко выдыхая. Янка тем временем приземлилась на сцену, практически впритык к светловолосой и Лена втянула носом воздух, пропахший рыжей. —?Новые духи??— Ага.От Яны вообще вкусно пахнет. Сладковато, но не навязчиво. Лена губу нервно закусывает, наблюдая, как подруга заламывает тонкие бел?сые пальцы. Фокина хочет спросить, что у неё произошло, но все слова встают в глотке комом. Блондинка никогда особо не умела поддерживать людей.Потому что её саму никто не поддерживал.?— Ревнуешь Фила? —?у рыжей ухмылка острее любого ножа. —?Я бы так не парилась.?— А кто сказал, что я парюсь? —?в удивлении вскидывает брови Ленка и, охуеть не встать, осознаёт, что реально не парится.Ей реально плевать. Нет, даже не плевать. Поебать. И пусть воспоминания впиваются в мозг когтями хищных птиц: и приглушенный свет, и мягкие горячие губы на идеально-гладкой коже, и длинные пальцы, сжимающие бёдра. Всё мешалось, терялось, растворялось, становилось таким, сука, мелочным, что у Лены под лопатками сводило.И если Белов не имеет никакого значения, то… То кто имеет?Взгляд непроизвольно метнулся к Янчику, но девушка тут же отвела его. Бред. Потому что их не связывает ничего, кроме этого центра. Они выйдут из этих стен и разлетятся кто куда?— совсем как перелетные птицы. А пока Фокина улыбается, слыша хриплое.?— Пойдем курить?***Егор хмурил брови и нервно прикусывал нижнюю губу, пока на том конце провода голос матери что-то щебетал. Женщина говорила о том, как она рада, что с бабушкой все хорошо, как прекрасно, что Платонов пробовал на днях печь пирог (а он реально пробовал) и как, наконец, восхитительно, что бритоголовый занялся алгеброй. И когда Платон услышал радостное, чуть визглявое ?я хочу увидеть эту чудесную девочку?, то его нормально так передернуло, а если говорить грубее?— перекосило.Какая. Нахрен. Чудесная. Девочка? Что бабушка наплела?Да эта чудесная девочка дымит как паровоз и втащит ещё хлеще платоновских знакомых с района. А ещё от неё пахнет чем-то притягательным и запах этот смешивается с запахом крови и железа. Егор зациклился на ней настолько сильно, что вернулся с небес на землю только тогда, когда голос в трубке несколько раз повторил взволнованное ?алло?. И ещё он только сейчас почувствовал, что кончики ушей запылали. Раскраснелся как баба, ты посмотри. Увидели бы пацаны?— заржали.?— Да, мам… —?устало протянул парень, наклонив голову и прижав телефон к приподнятому плечу. Пальцами Платонов устало помассировал виски. —?Окей, обязательно позвоню… Хорошо, говорю…На этом разговор и закончился. Егору не обидно. Ну, если только чуть-чуть. Хотя чего обижаться? За семнадцать лет жизни парень прекрасно выучил, что у мамы никогда нет времени. То работа, то подруга тётя Таня по сорок пятому колену, то этот уебан Витя…Хватит.Парень решительно выбросил из головы мысли о своей семье, будто ненужную обёртку от конфеты. С горечью усмехнулся, подумав, что если бы хоть одна конфета в мире носила название ?семья Платоновых?, то что на вид, что на вкус одно?— дерьмо.Телефон взял, пробежался взглядом по контактам и издал смешок. Компания образовалась чудесная. Никита, Макс, Алиса, Дрочер и он сам. Лена и Яна решили куда-то удачно свалить, так что к Максу не придут, у Фила снова какие-то проблемы, а Женя написала о бабушке.Оно и к лучшему. Наверняка.И пока Платон шел домой, погрузившись в размышления, на другом конце города, в старой квартирке за скрипучим столом рассиживала Алиса, всматриваясь в дно кружки, до краев заполненной чаем. Прямо напротив сидел Дима?— смотрел на неё голубизной глаз и думал о чем-то своём, то и дело поправляя чёлку, норовящую упасть на лоб.Отца Димы снова не было дома. У кого он сегодня, у Марины или у Юли, не знал даже Фроленко, а только щурился, нервно закусывая губы, да так и не решаясь что-то сказать. И всё ж таки сказал.?— Может… —?замолк, взгляд отвёл. —?Не пойдёшь??— Только ты не начинай,?— Алиса отмахивается, делая глоток чая, да пальцами по столу стучит. —?От Миши понабрался. Тоже мне, воспитатели.Литковская хмурит брови, сжимая ручку кружки. Злость где-то внутри закипает, да к горлу раскал?нным шаром поднимается. Рыжеволосая подавляет её изо всех сил, потому что на Диме срываться не хочет?— он уж точно ни в чем не виноват. Вообще ни в чём не виноват. Девчонка выдыхает, губы кусая, снова делает глоток, смотрит куда-то сквозь друга, задумывается.Она точно хочет пойти. Потому что в прошлый раз не получилось. Потому что практически все были в пьяном угаре, в соплях, слезах и желании лишь бы отпустило. Например, Гена. Он словил уж больно сильный трипп. На полу калачиком скрутился, весь вспотел, дышал так, будто пробежал стометровку?— открывал рот, как рыба, выброшенная на берег?— сжимал волосы бел?сыми пальцами.Об этом ребята, конечно, никому не сказали. Только уложили его в комнате и вылили целый таз холодной воды?— вроде попустило. Кто ж знал, что перед тем, как отрубиться в кресле, Шутский глотнул какой-то хуйни, а какой?— толком и не сказал.Воспоминания нахлынули с головой. Благо, всё обошлось. На следующий день Генка был как огурчик. И они все разошлись, будто ничего не случилось.?— Нет, Дим,?— кареглазая качает головой. —?Я всё-таки пойду.***Они все сидели у Максима в комнате, образовав тесный круг. Макс, Никита и Платон сжимали в руках запотевшие банки пива, у Генки в руках была кружка с зелёным чаем, а Алиса, внимательно осмотрев каждого, сделала глоток энергетика. Они уже обсудили всё что можно. Посмеялись, чуточку погрустили, но острые темы каждый деликатно обходил стороной.Все было спокойно. Настолько спокойно, что Литковская впервые за огромный промежуток времени по-настоящему расслабилась: пальцы не дрожали, а в глазах не было привычной всем враждебности. Только отблески полуденного солнца. Увидеть такое?— редкость и сейчас каждый, чёрт возьми, сорвал джекпот.Егор смотрел на неё и тут же отхлебывал холодное пиво, думая, что оно как-то поможет. И оно особо не помогало, если честно. Оставалось только нервно взгляд отводить, чтобы Лиса, которая с огромным трудом раскрепостилась, ничего себе не надумала.?— А давай… —?Макс вдруг лукаво прищурился, на Алису смотря. Платонов напрягся. —?Со мной в карты.Литковская же усмехнулась, уверенности полная. Её ещё никто в карты обыграть не мог. Потому что учил её Грачёв, а он сам был картежником известным. Так что, смешок издав, Лиса кивает.?— На что играем?Несколько секунд слышится только гнетущая тишина, а затем её нагло, абсолютно бестактно нарушает Никита.?— А давайте на раздевание.Девушка соглашается и ловит на себе удивленные взгляды. А потом начинается игра. Кареглазой была, так сказать, оказана честь разложить колоду. И раскладывала Лиса честно, даже не думая мухлевать.Макс и Алиса играли внимательно. Взгляды исподлобья друг на друга бросали, давили усмешки-ухмылки, выкидывали карты, брали новые. Остальным оставалось только наблюдать и атмосфера была напряженная, вязкая, неприятно-тянущаяся. Рыжая губу прикусила, нервно сжав в руке то, что имела?— несколько шестерок и пару тузов.Блять. Надо или выходить, или выводить.?— Готово,?— и Макс улыбается победно, вглядываясь в три карты, зажатые у девчонки в руке.Алиса, прищурившись недоверчиво, встаёт. Взгляды парней не приносят ничего, кроме жуткого дискомфорта, но рыжая не собирается отступать. Первыми оказываются сняты носки, затем Литковская касается пальцами пуговицы на джинсах.Макс и Никита лениво и как-то без интереса откидываются назад, окинув девушку беглым взглядом. Гена отвернулся и зажмурил глаза, как самый приличный из компании, на что, конечно, словил шутку от Никиты в свой адрес, мол, ?смотри не кончи?.Платон нервно кусает губы и ещё сильнее сжимает банку с пивом, когда ноги Алисы, тонкие и худые, все в синяках, оказываются не скрыты под плотной тканью темно-синих джинс. Глазами юноша впивается в торчащие тазовые кости и рвано выдыхает, чувствуя, какими горячими стали щёки (Платонов искренне надеялся, что не покраснел).У Алисы не было никаких форм от слова совсем и это смущало, загоняло девушку ещё сильнее. Что может быть более идиотским, чем предложить сыграть на раздевание девчонке, у которой грудь даже до двойки не доросла, а коленные чашечки не округлые, острые, совсем как у мальчишек?Литковская стоит к Никите и Максу лицом, но удивляется, потому что не видит в глазах у ребят похотливого блеска или намёка на желание.Какое уж тут желание? Она же не Лена. Лена, которую можно пощупать, погладить по округлым и нежным бёдрам, сжать на них пальцы, уткнуться носом в алебастровую шею и вдохнуть запах каких-нибудь дорогущих духов. Лена, которая была мягкой и податливой, где не коснись. Лена, у которой грация?— кошачья. Выгнется в спине, потянется к чужим губам, ногтями поцарапает затылок, поцелуй прекратит, будет сладостно и тягуче стонать чужое имя, пока её будут вдавливать в кровать и зацеловывать ключицы, медленно?— или наоборот резко и хаотично?— спускаясь к груди. Не особо большой, но уж точно той, которая поместится в ладошку. Кажется, так говорят?Егор же, будто завороженный, наблюдает, как одноклассница, сжав тонкими пальцами футболку, стягивает. Перед ним предстаёт спина?— худая, узкая, с ярко выделяющейся вереницей позвоночника и торчащими лопатками. Пиво больше не помогает и банка, вся помятая и практически пустая, находит себе место на полу, пока Платонов как можно тише сглатывает, нервно поведя плечами и сжимая пальцы рук.У Алисы не бюстгальтер, а обыкновенный чёрный топ, но на это Платон не обращает никакого внимания, хотя, по мнению большинства парней, находящихся в окружении бритоголового на протяжении всей жизни, лифчик всегда смотрится более привлекательно.Егору нет до этого никакого дела, потому что в комнате внезапно становится жарко. Парень сжимает челюсти, в очередной раз сглатывает слюну и ощущает, что низ живота пиздец как отяготился. Только, сука, этого не хватало. Платонов клятвенно обещает, что при удобной возможности открутит Максу его голову, чтоб больше настолько ебанутые идеи не приходили.Кареглазая же, ощущая на себе взгляды, пытается поинтересоваться максимально флегматично. Лишь бы голос не дрогнул.?— Глаза уже намылили? Или мне ещё как статуя постоять??— Одевайся,?— в один голос вторят Никита и Макс, а Платонов только охуевает от того, что не слышит даже лёгкой хрипотцы. Ему что, одному захотелось, блять, как бы это ни звучало, разложить Литковскую на том самом диване, возле которого он сидел и в который упирался взмокшей спиной?Одевшись максимально быстро, Лиса пытается вернуть себе на лицо колкую усмешку, когда смотрит на Дрочера. Тот всё ещё сидел недалеко от Платонова с закрытыми глазами. Невольно опустившись взглядом ниже, Алиса замечает, что у Гены, если говорить человеческим языком, епт твою мать, стояк. Вызывает это смешок сначала у рыжей, а потом и у всей остальной компании.?— Дрочер,?— шакалится Никита, кашлянув в кулак. Они с Максом, кстати, выглядят так, будто ничего не произошло. —?Отомри и свали куда-нибудь в ванную. Не смущай народ.Гена распахнул глаза. Весь красный, будто рак, парень подскочил с места и зашагал быстрым шагом куда-то прочь от всей компании под насмешливые взгляды, что-то недовольно бурча под нос.?— Цирк,?— хмыкает Алиса, наблюдая, как Платонов, тоже какой-то потерянный, но в меньшей степени чем Шутский, закурил, уж слишком сильно сжав сигарету. Литковская не обратила никакого внимания на этот жест. —?А я в нём главный клоун.?— Зато представления весёлые,?— снисходительно отвечает Максим и протягивает рыжеволосой её телефон, на который с секунду назад пришло сообщение. —?Держи.Алиса забирает гаджет из чужих рук и не знает как реагировать, потому что то, что ей отправили выбивает почву из-под ног, а в глухой и спертый воздух прилетает только громкое: ?блять?.Михаил Грачёв: ?Ну чё, подруга, пакуем чемоданы. Я теперь учусь вместе с вами?.